Беспризорная страница жизни

О род, ненужный род! Не заживает рана, Не высыхает кровь! О, горя нескончаемая боль! О, злая тяжесть муки бесконечной! Пусть дом ни от кого... Не ждет целебных зелий. Он сам себя спасет Кровавою враждой. О том поют Согласным хором боги преисподней. Так внемлите мольбам, помогите беде, Этим детям, о боги земных глубин, Ниспошлите им, боги, победу! Эсхил. "Жертва у гроба"

      "3 марта 1967 года на пороге детского дома города Припять был обнаружен младенец примерно пяти дней от роду, женского пола. В детдоме назвали Олей, дали фамилию "Март", как месяц обнаружения девочки."       Сергей аккуратно переписывал показания директора детского дома, чтобы подшить материал в личное дело недавно пойманной Ольги Март, семнадцатилетней беспризорницы,уже не в первый раз в сопровождении своей детдомовской компании отбиравшей деньги у школьников. Костенко не спал уже двое суток, разгребая мелкие дела, на которые вполне хватило бы местной милиции. Но нет, из-за нехватки рук в "скучный" год, не насыщенный серьезными случаями, в рядовое отделение милиции прислали поработать капитана КГБ, чтобы на своем месте задницу просто так не просиживал.       По очереди в кабинет для допросов заводили ребят: Вовку Овчаренко, Витьку Донского, Катьку Стрыклину и Пашку Мелкого. Показания подростков от десяти до шестнадцати лет разнились, будто они выгораживают кого-то одного. Дерганые и напуганные, они несли чушь, которую свойственно нести детям, испытавшим шок.       Настало время допроса Ольги. Март зашла в кабинет уверенно, развязным шагом. Она молча плюхнулась на стул перед капитаном, закинула ногу на ногу и наглым взглядом уставилась на Костенко. В ее взгляде читалась издевка. У Костенко даже не возникало желания задавать вопросы - все было и так понятно. А что у нее спрашивать? Зачем? Сколько раз? Кто главный? Кто бил? Била она, главная тоже она. Какая разница, сколько раз? Она просто так решила. Может денег не было, а может просто поразвлечься. Это все не важно. - Хочешь что-нибудь сказать? - В последний раз исподлобья спросил Костенко. Он выдержал паузу, не надеясь услышать ответ. Вдруг, словно воздух содрогнулся, зазвучал хрипловатый девичий голос. - Слушай, капитан, у тебя мать была? - - Это отношения к делу не имее... - отрезал Сергей, но его перебили. - Каково это, когда тебя любят, отводят в школу, покупают новую одежду и вкусную еду? - Прокуренный голос стал дрожащим. - Думаешь, мы от хорошей жизни такими стали? Куда ты нас теперь отправишь? На расстрел? - Девчонка вскочила со стула и резко сократила дистанцию между собой и капитаном, уткнувшись грудью в моментально выхваченный Костенко из кобуры пистолет. - Или здесь застрелишь? Ну что ж, давай. - Еще около секунды Март сверлила взглядом переносицу капитана, затем так же резко отскочила от него и снова с грохотом опустилась на стул. - Давай так. - Костенко не долго думал прежде чем предложить подобную авантюру. - Сейчас я отправляю тебя в камеру. Минут через пятнадцать мы решим, как поступить с каждым из вас. Ребята, уведите ее в камеру. - Костенко кивнул конвоирам и удалился из помещения. *** - Итак, наше решение, - рыжеволосый капитан стоял с планшетом перед пятеркой беспризорников и выносил временный вердикт, - Владимир Овчаренко отправляется на временное содержание к лейтенанту Ивану Земцову, Виктор Донской - к капитану Антону Осипчуку, Екатерина Стрыклина - к сержанту Вере Таран, Павел Мелкий отправляется к лейтенанту Василию Сходнину, я же беру на себя Ольгу Март. Вашей задачей на текущий период станет адаптация в цивилизованном советском обществе, принятие норм поведения среди нормальных людей. Так же, мы проверим, насколько повлиял ваш уровень жизни на ваше поведение, или же это простая отмаза. Если через тридцать дней ваше поведение, привычки и повадки не изменятся, грабежи не прекратятся, то, скорее всего, вас отправят в колонию для несовершеннолетних преступников, а это, уверяю вас, похуже любого детского дома. Итак, время пошло. ***       Март бродила из угла в угол по комнате, как по клетке. Мысли ее путались. Идеи о побеге противостояли желанию в кои-то веке пожить нормальной жизнью в нормальной квартире со своей комнатой, довольствуясь всем, что нужно подростку. Но всем ли? Дом, еда, вода, все блага советского мира, но дорого ли это стоит без любви? Кто ей теперь капитан Костенко? Брат? Отец? По возрасту больше подходил на роль брата. Ольга в какой-то момент прекратила бессмысленные блуждания по комнате и уселась на кровать.       В соседней комнате мирно спал Сергей. Ольга выглянула в окно - ночью в Припяти тихо-тихо, вдалеке видна полоска дыма из трубы станции, все алкаши давно покинули двор и тоже спали по своим квартирам. Тишину нарушило случайное движение девушки, сбившее с прикроватного столика электрическую лампу, та с грохотом повалилась на пол, отключившись. В комнате повис мрак. Через несколько мгновений свет в комнате вновь загорелся, а в комнату вошел заспанный Костенко. Его рыжие волосы были растрепаны, помятая белая майка перекрутилась на теле, а свободные штаны висели на бедрах. Словом, спокойными ночами офицеры ничуть не отличаются от простых смертных. Март смотрела на него выпученными глазами, в которых Костенко, на удивление, не прочитал ни вызова, ни усмешки. Там была только вина.       Сергей опустился на кровать, упершись локтями в бедра, и кивком головы предложил Ольге сесть. Она послушно последовала предложению капитана. На несколько мгновений повисло неловкое молчание. Первой оборвала тишину Оля. - Я не специально, товарищ капитан. - девушка направила свой взгляд в пол, потому что на ее глазах проступили слезы. - Да ничего, - успокоил Ольгу офицер, - и не прячь глаза, я знаю, что тебе сейчас тяжело. - Эти секунды... Ну те, что без света... Я испугалась. Мне показалось, что я снова в детдоме. Я не хочу туда возвращаться. - Оля подняла на Костенко мокрые от слез глаза. - Не отправляйте меня обратно. - Ты знаешь, что твоя судьба зависит только от твоего поведения. Тебе уже семнадцать, осталось терпеть совсем недолго, и тебе дадут квартиру в Припяти. Постарайся за это время не попасть в переделку. А теперь ложись спать, встаем в шесть, в школу я тебя отвезу. - Костенко договорил и хотел было уйти, но Март схватила его за руку. - Костенко... - Что еще? - Посиди тут, пока я не засну. - Ладно, но не долго. - Спасибо. - Март забралась под одеяло и уснула в ту же минуту.       Костенко еще около получаса сидел на краю кровати беспризорницы, размышляя о чем-то своем. Потом он аккуратно поднялся и пошел к себе. Еще одна проблема свалилась на его голову. Как воспитать почти взрослого подростка, который за всю жизнь ничего хорошего в глаза не видел? Как за месяц переделать того, кто уже сформирован годами одиночества? Как свою же идею воплотить в жизнь, не нарушив той опасной дистанции, что может возникнуть, допусти он малейшую оплошность? Ответов Сергей не знал. Да и куда ему в двадцать четыре года, ни дня не работавшему с детьми и подростками, не имеющему собственных детей, да и вообще намека на семью, по сути еще совсем пацану, заниматься воспитательной работой? Однако, офицер, дал слово - держись.       С этим набором мучительных мыслей Сергей Костенко бесшумно лег в свою успевшую остыть постель и часа через два, все-таки, заснул.