Hourglass

      25 апреля 1981 года        Рай, Англия, коттедж Блэков        — Давай, Гарри. Бродяга. Скажи «Бродяга», — упрашивал Сириус маленького мальчика, сидящего у него на коленях.        Гермиона, улыбаясь, поглядывала на них из кухни, где готовила ужин.        — Бро! — радостно пропищал Гарри, хлопая ладошками ему по груди.        — Ты слышала это, Гермиона? Он почти сказал! — сияя, выпалил Сириус.       — Дорогой, думаю, он еще маловат, чтобы осознавать, что произносит, — с улыбкой ответила Гермиона. — Ему всего лишь девять месяцев.       — А ты что думаешь, Гарри? Ты слишком мал? — щекоча его животик, дразнился Сириус. Мальчонка взвизгнул. — Так я и думал, — усмехнулся Сириус.       — Никогда не думала, что ты так хорошо ладишь с детьми.       — У меня бывают такие моменты, — он пожал плечами. — К тому же это не просто какой-нибудь ребенок. Это мой крестник.       — Так вот почему ты отказываешься менять ему подгузники, да?       — Я же говорил тебе. Тем более ты всегда рядом, дорогая, — ухмыльнулся он.       — И твой желудок не может вынести запаха, — рассмеялась Гермиона.        — И это тоже, — ответил Сириус, возвращая свое внимание Гарри. — Приятель, да ты вонючка, ты в курсе?        Гермиона еще несколько минут наблюдала, как эти двое играли, прежде чем вернулась к готовке. Она готовила достаточно, чтобы хватило еще и Джеймсу и Лили, которые должны были прийти попозже. Гермиона и Сириус предложили присмотреть за Гарри, чтобы их друзья смогли просто отдохнуть. Парочке хотелось провести время наедине, и отсутствие такой возможности начинало их угнетать. Так что Гермионе пришлось буквально вырвать Гарри из объятий Лили и приказать Поттерам расслабиться и отдохнуть. Сириус был счастлив провести день со своим крестником. И наблюдать за этими двоими оказалось так трогательно.        Гермиона вздохнула, вспомнив об остальных друзьях. От Римуса почти месяц не приходило вестей, поскольку он все еще оставался на задании. Он следил за деятельностью Пожирателей в Ланкашире. Питер недолго шпионил в кругах Пожирателей, но сейчас он старался избегать любых связей как с Пожирателями, так и с Орденом, пытался залечь на дно. Он буквально стал параноиком, и Гермионе было его жаль. Сириус оставался единственным из ее друзей, кто продолжал работать. Она сомневалась, что он когда-либо прекратит посещать Министерство. Хотя он немного поубавил рвение и перестал задерживаться сверхурочно, как делал это раньше, до того, как они переехали. Но Гермиона также понимала, что видеть все эти смерти для него слишком угнетающе.        Сама же Гермиона каждую ночь пыталась заглянуть в будущее. По большей части ей удавалось лишь мельком увидеть Пожирателей и самого Волдеморта. Многие из ее видений были настолько наглядными, что сознание уклонялось от них, защищаясь. Но она понимала необходимость узнать больше о крестражах, а это значило, что нужно было копать глубже и не позволять своему разуму ускользать.        Гермиона снова посмотрела в гостиную на улыбающиеся лица мальчишек. Вот как все и должно было быть. И ей стоило постараться закончить все это побыстрее, чтобы счастливый финал наступил и для них. Глубоко вздохнув, она кивнула своим мыслям. Пришло время окончательно разобраться со всем.        * * *       1 мая 1981 года        Рай, Англия, коттедж Блэков        Гермиона ждала, пока Сириус отправится на работу, чтобы приступить к медитации. Она, конечно, обсуждала с ним свои видения, но о том, что собиралась сделать сегодня, не сказала ни слова. Гермиона переживала, что он захочет остаться дома с ней, но именно из-за этого не была уверена, что сможет заняться делом. В целях предосторожности она все же предупредила Лили о планируемой медитации, попросив проверить ее в районе полудня. Гермиона не знала, чего ожидать, но когда она опускалась на подушки в тускло освещенной спальне, у нее было плохое предчувствие.        Она зажгла и поставила перед собой свечу, пытаясь очистить сознание. Гермиона начала с дыхательных упражнений, рассчитывая успокоить свои нервы. Она проделывала подобное несколько раз с тех пор, как увидела сражение у Прюэттов, но ни одно из видений не было особенно настойчивым. К тому же она никак не могла заставить мысли замедлиться, чтобы сфокусироваться и четче рассмотреть картинку. Действительно, волноваться было не о чем. Гермиона старалась сосредоточиться на дыхании, глаза следили за пламенем. Она попыталась зациклиться на его движении, а не на своих переживаниях. И уже была готова встретиться лицом к лицу со всеми теми ужасами, которые можно было ожидать от темного волшебника.        — Волдеморт, — произнесла она в надежде, что его имени будет достаточно для направления видений. — Крестражи. Медальон. Дневник.        И тут она почувствовала что-то странное, как будто кто-то дергал ее за край сознания. Перед глазами потемнело, но она успела мельком уловить какое-то движение.        — Том Риддл, — выпалила она, и именно это стало спусковым крючком, в котором нуждалось ее подсознание, поскольку вихри образов, звуков, ощущений тут же поглотили Гермиону. Она почувствовала себя потерянной среди всей это информации, но затем смогла вспомнить, зачем здесь оказалась.        — Крестражи, — пробормотала Гермиона, и все картинки исчезли сами собой, оставив лишь изображение молодого человека. Тома Риддла. Гермиона принялась внимательно осматривать его: в руках он держал маленькую черную книжку. Блокнот. Как только она подумала о дневнике, то перед ее глазами тут же вспыхнула еще одна картинка и наложилась на Тома. Ящик стола с двойным дном. В нем был спрятан дневник. Изображение исчезло, и она в поисках чего-нибудь примечательного снова принялась рассматривать Тома.        А ведь он был действительно привлекательным, с резкими чертами лица и обезоруживающей улыбкой. Но его глаза... Она не могла смотреть в них больше минуты без ощущения выпотрошенности. Гермиона осматривала его тело, пытаясь найти хоть что-нибудь, и вдруг нашла. На его свободной руке сверкал золотой перстень с черным камнем. А ведь Регулус сказал, что он не носит украшений, тогда что значило это кольцо?        Перед глазами вспыхнуло новое видение. Том приблизился к дому и вошел в него без стука. А затем Гермиона наблюдала, как мальчишка, тогда он все еще был мальчишкой, трижды выкрикнул убивающее проклятие. Три луча зеленого света осветили комнату, а затем картинка изменилась. Она наблюдала за тем, как Риддл корректировал память плохо одетому мужчине, смотрела, как он возвратил ему палочку, которой убил тех людей, как забрал кольцо. То самое, что она видела раньше. Но все же — что случилось тогда с кольцом?        Ее сознание наполнилось еще одним образом. Она видела старый, полуразрушенный дом, в полу которого была расшатанная половица, а под ней лежала коробка. Там, вероятно, оно и находилось. Но где же искать этот дом? Все резко потемнело и исчезло. Очевидно, это все, что она смогла узнать о кольце.        Перед глазами оставалось все так же темно, пока Гермиона переваривала информацию. Дневник. Кольцо. А что насчет медальона? Но тут же все начало двигаться снова, изображение менялось, пока окончательно не замерло. Риддл неподвижно сидел в переполненной вещами комнате рядом с пожилой и очень крупной женщиной в ярко-розовой мантии. В руке она держала небольшой золотой кубок.        — Барсук, — осматривая его, произнес Том. — Значит ли это, что он?..        — Хельги Пуффендуй, да, догадливый мальчишка, — ответила женщина.        Гермиона хмурилась, наблюдая, как старушка рассказывала Тому все, что касалось этого кубка, а затем протянула его древней худенькой эльфийке, и тут же заметила, как перед Риддлом появилась коробка, в которой находился медальон.        — Знак Слизерина, — тихо произнес он. И все исчезло.        — Конечно же, — бормотала Гермиона, переваривая мысли. — Если он так гордился своим родством со Слизерином, то определенно мог начать поиски предметов остальных основателей. В конце концов, он же искал трофеи. Может быть, он хотел комплект? Медальон Слизерина, чаша Пуффендуй. Возможно, еще что-то от Гриффиндора или Когтевран?        И как только она это произнесла, картинка перед глазами снова изменилась, и теперь она оказалась в коридоре, очень знакомом. Хогвартс! Риддл все еще выглядел молодо, но уже не так, как в школьные годы, вероятно, он недавно выпустился. Он сидел на каменной скамейке и беседовал с Серой Дамой, но Гермионе никак не удавалось услышать их разговор. Он улыбнулся привидению, а затем кивнул и поднялся на ноги. И снова картинка изменилось, и теперь они оказались в темном лесу. Она наблюдала за тем, как Риддл забрал что-то из дупла в дереве и сдул с предмета пыль. Это был серебряный ободок с овальным сапфиром в центре и какими-то выгравированными словами, которые с ее места оказалось невозможно разобрать. Когда-то Гермиона читала о потерянной диадеме Кондиды Когтевран в Истории Хогвартса, но никогда не думала, что увидит ее, не говоря уже о том, что та окажется в руках человека, зовущего себя Лордом Волдемортом. И тут она поняла, что Серая Дама, должно быть, все это время знала, где находится диадема, и Риддл просто очаровал ее, чтобы та все выложила.        Гермиона наблюдала, как Том улыбался, глядя на крестраж, и его глаза вспыхивали красным, а затем все снова изменилось. Очевидно, несколько лет спустя он вернулся в Хогвартс. Она смотрела, как он, явно расстроенный, ходил взад и вперед по коридору. Лицо его пылало, как будто он был в ярости, но он тут же застыл на месте, повернувшись лицом к стене. А затем улыбнулся с таким выражением, от которого у Гермионы мурашки побежали по коже, сунул руку в карман мантии и вытащил диадему, подошел к двери в стене и проскользнуть внутрь. Гермиона задумалась, где именно в замке он мог находиться, пока не узнала гобелен позади него. Комната, в которую он входил, была Выручай-комнатой.        Перед глазами снова все потемнело и на мгновение Гермионе показалось, что ее стошнит. Комната закружилась, предметы начали удваиваться, а затем утраиваться. Она не знала, что происходило, ведь такого никогда не было раньше. А что, если она слишком долго находилась в поисках? Или узнала слишком много? Неожиданно она почувствовала, что ей стало тяжело дышать, спазмы в животе слились с болью в груди. У нее что, начался приступ паники? Во время медитации? Такое вообще возможно? Вспышки видений снова наполнили ее сознание, но она никак не могла достаточно сосредоточиться, чтобы контролировать их. Она потерялась в ворохе картинок, вспыхивающих в пламени свечи, от которого не могла отвести взгляд.        Внезапно свеча перед ней погасла, оставив ее в полумраке комнаты. Вокруг царила тишина. Она глубоко вздохнула, пытаясь не заработать гипервентиляцию, когда почувствовала, что не может быстро набрать достаточно кислорода. Гермиона несколько раз качнулась взад-вперед, прежде чем поняла, что в комнате она была не одна.        — Гермиона, — она услышала голос Лили, подняла взгляд и заметила, что та сидит напротив. — С тобой все хорошо? Я сижу тут уже минут десять, а ты так и не обратила на меня внимания.        Гермиона нахмурилась.        — Ты задула свечу? — пытаясь соединить мысли, спросила она.        — Да, десять минут назад. Ты становилась все бледнее и бледнее и дышала с трудом. Я решила, что, задув свечу, смогу вытащить тебя из транса, — пояснила Лили.        — Спасибо, — кивнула Гермиона. — Что-то произошло, и я потеряла контроль. Не знаю почему, но у меня начался приступ паники, — опустив взгляд, пояснила Гермиона.        — Ты определенно не должна больше делать этого в одиночестве. Что случилось бы, не приди я проверить тебя?        — Да, ты права, Лилс. Если понадобится снова так помедитировать, то я попрошу кого-нибудь остаться в соседней комнате, — решила Гермиона.        Лили кивнула, но по ее глазам было видно, что она все еще волнуется.        — Что ты видела? — нервно спросила она.        — Крестражи, — нахмурилась Гермиона. — Дневник Риддла, перстень с камнем, чашу Пуффендуй, медальон Слизерина и диадему Когтевран, — больше для себя произнесла Гермиона.        — У него их пять? — с широко раскрытыми глазами спросила Лили.        — Полагаю, что так. Лили, мне нужно поговорить с Дамблдором.