Карма/Нагиса

— К-карма-а… — протянул Нагиса.       Шиота сегодня не пошёл в школу и остался дома. Живот невыносимо болел с самого утра, мама уехала в командировку на месяц, и в это же время закончились спасительные таблетки. Нет, у голубоглазого, конечно, есть Карма, но он сможет прийти только после уроков потому, что Коро-сенсей хочет как следует подготовить прогульщика к скорым контрольным. А ждать вечера во время течки подобно самой жуткой пытке на Земле, тем более, если знаешь, что твой парень-садист не терпит мастурбации. Но как же хочется…       Время идёт слишком медленно. Час проходит за часом, минута за минутой. Даже секундная стрелка не слабо сбавила свой ход, чтобы подольше помучить бедного омежку, что так сильно молился сейчас Богу, чтобы эти страдания быстрее прекратились. Нагиса, наверно, готов душу дьяволу продать, но что делать, если его роль активно выполняет Акабане? Парень неплохо держался и даже не заметил, что на улице стемнело, и наступил вечер.       Тоненькая и женственная ручка потянулась к серо-коричневым шортам и, оттянув две резинки, проникла внутрь. Он уже стоит. Прохладная кожа пальцев легко коснулась члена и пробежалась по нему, заставляя табун мурашек проскользнуть по всему телу. Из уст мальчика вырвался тихий и сладостный стон, что эхом раздался в просторной комнате, в которой скоро станет жарко.       Внезапно раздался настойчивый стук в дверь, услышав который, Шиота совсем «немного» опешил. Он сразу же отдёрнул руку и, аккуратно встав с тёплой постели, на которой он лежал до сего времени, еле-еле поковылял ко входу. В отверстии замка что-то щёлкнуло и дверь распахнулась, ударившись со всей силой в стену. На пороге стоит Карма. Его глаза выражают гнев, становясь серебряными, а алые волосы лежат в художественном беспорядке, что обычно бывает из-за долгого и быстрого бега.       Парень быстро сталкивается со слегка испуганным взглядом голубых глаз, владелец которого сейчас готов провалиться на месте, медленно отступая назад. Но не стоит упускать из виду то, что Карма — альфа, а у Нагисы — течка, и одному просто невыносимо хочется, чтобы его грубо, но одновременно нежно поимели, а другой готов исполнить это до невозможности приятное желание, доставив удовольствие не только себе, но и партнёру, запах которого пьянил разум, заставляя действовать одни животные инстинкты.       Красноволосый хищник не спеша надвигался на Шиоту, который предпочёл ретироваться к себе в комнату. Шаги нарочито тихо перемещали «друзей» в спальню, такая тишина стоит в квартире. Слышно тиканье настенных часов, дыхание двух любовников, шорохи, создаваемые одеждой подростков…       Сделана ещё пара шагов, и Нагиса упал на кровать, а Акабане, воспользовавшись этим, навис сверху. Да, это будет не первый раз, но всё равно боязно. Смазка уже коснулась ноги, заставляя забыть о страхе. Сознание куда-то улетело, чтобы не мешать своими позывами двум влюблённым, которым уже не терпится.       Лица размерено приближаются друг к другу. Губы. Они невесомо касаются другого тела. Такие нежные и мимолётные ласки, которые заставляют ещё боле хотеть кое-чего грешного и пошлого, но в то же время это «кое-что» принесёт не мало наслаждения. Такого сладкого, манящего, неизбежного…       Засосы, которые скоро станут синяками фиолетово-жёлтого цвета, укусы, к которым, как и к щекам Шиоты, прилила кровь, губы, опухшие от вечных — страстных и желанных — поцелуев, то шепчат, то стонут, то вскрикивают. Милые и, в какой-то степени смешные хвостики давно разметались по подушке потому, что Карма снял резинки, откинув их куда-то в сторону. Измятая майка точно таким же — грубым, бесцеремонным — способом была выкинута в дальний угол комнаты, куда чуть позже полетели и короткие домашние шорты.       Длинные пальцы красноволосого демона-искусителя суккуба поглаживали нежную, девственно-белую кожу голубоволосого ангела, что не мог противится столь приятному, но запретному их расе желанию. Нагиса стонет. Громко и возбуждающе. Эти, ласкающие слух Кармы звуки быстро добираются до его ушей, проходят по струнам нервов, отдают сигнал мозгу и нажимают на спусковой крючок.       Не став долго ждать и терпеть, Акабане избавляется от своей школьной, ненужной сейчас одежды и входит — без подготовки. Его член просто огромен. Движения начинаются сразу. Они такие быстрые, неразборчивые и рваные, как и поцелуи, которые красноволосый дарит своему истинному, как бы извиняясь за свою несдержанность и его солёные слёзы, что текут сейчас по красным от смущения щекам. Это действо сродни пытке для мазохиста. Боль перемешалось с чем-то неизгладимо чувственным и нежным.       Шиота кончил, громко произнеся имя любимого, который следом выходит сам. Да, они устали, но совсем немного, ведь течка идёт целую неделю, заставляя альфу и омегу участвовать в бешеном марафоне…