Ты приобрёл дурную привычку

Ctznshp — Everything Always

      Первый раунд далёко не последний за все выходные, что Чон провёл у Чимина, и они не ограничивали себя одной спальней. Чонгук посчитал необходимым разложить парня в каждой части его дома, прежде чем покинет его, включая гидромассажную ванну, каждый стол, который они только смогли найти, капот одной из многих машин в гараже и даже балкон рядом со спальней (где их чуть не застукал сосед).              Они сидят сейчас на заднем сидении одной из паковских машин, припаркованной где-то в Чиминовом районе. Чонгук был чуть занят, пока они ехали сюда, а его голова постоянно находилась в районе паха блондина, в то время, как тот пытался довезти их куда-то целыми. Поэтому сейчас Чон не имеет никакого представления, где именно они.              Чимин убрал верх у машины, чтобы они могли сидеть и смотреть на луну — звёзд в этих местах видно не было из-за ярких огней города. Однако они вообще сюда приехали не чтобы на небо залипать. Поездка, как предполагается, должна поспособствовать их более тесному знакомству друг с другом, помимо того, что они успели уже узнать в кровати. Естественно, они успели потрахаться и здесь, на заднем сидении машины, но зато сейчас у них осталось немного времени на то, чтобы успокоиться и поговорить.              Чимин устраивается у пассажирской двери, Чонгук же вытягивается вдоль всего сидения, укладывая голову на колени блондина, его пальцы переплетены с чиминовскими, и обе их руки покоятся на животе полицейского.              — Знаешь, — говорит Чимин куда-то в ночное небо, не сводя взгляда с луны, а Чонгук тем временем смотрит на него. — Я сначала подумал, что с тобой будет скучно.              — Вау, спасибо, — фыркает Чонгук и сжимает небольшую ладонь в своей руке.              С улыбкой Чимин смотрит на него.              — Я думал, что ты будешь как те другие шаблонные, пожирающие пончики, выпивающие по канистре кофе в день копы. Но ты был таким миленьким, что я просто не мог не попробовать, — он закусывает нижнюю губу. — Словами не могу передать, как рад, что риск себя оправдал.              — И я, — говорит Чонгук, подняв их руки и поцеловав костяшки на чиминовской. — И для справки, я не фанат кофе. Как и пончиков, в принципе.              Чимин смеётся, а потом между ними повисает на мгновение уютная тишина, Чонгук наслаждает теплом, исходящим от тела Чимина, привычным медовым ароматом. Пак первым нарушает молчание.              — Знаешь, я постоянно говорю тебе о том, какой ты плохой коп и как ужасно выполняешь свою работу, но мне на самом деле интересно… почему ты полицейский, хотя, кажется, совсем не хочешь им быть?              — Эм, ты правда хочешь, чтобы я ответил? — спрашивает Чонгук, выгибая вопросительно бровь. — Мы тогда копнём кое-что из моего детства, если начнём об этом говорить.              — Мы договорились узнать друг друга лучше, — он сжимает руку Чона, — так что расскажи мне о себе.              — А разве мы не можем начать с, я не знаю, любимого цвета или…              — Жёлтый.              Чонгук моргает, затем садится ровно и поворачивается лицом к Чимину.              — Какого чёрта?              Чимин смеётся просто, толкая Чонгука назад, чтобы удобнее устроиться на нём, положив голову тому на грудь. Руками он обнимает Чона за плечи, переплетая их ноги вместе так, чтобы было удобно вдвоём вытянуться на сидении.              — Я за последние шесть месяцев провёл большую часть ночей в твоей квартире. Знаешь, сам смог понять некоторые основные факты о тебе вроде того же любимого цвета.              — Я не знаю твоего, — жалуется Чон куда-то в волосы Чимина, поглаживая пальцами его руку.              — Я скажу тебе, если ответишь на мой вопрос.              Вздохнув, Чонгук прижимает Пака ближе к себе и начинает:              — Мой папа был тем самым супер-строгим копом. Самый настоящий козёл, — он пробегается языком по пересохшим губам. — А мама была типичным военным. Думаю, я просто выбрал то, что, как мне казалось, от меня ждут. У меня никогда не было возможности решить самостоятельно, чего я хочу. Что касается карьеры в правоохранительных органах, я бы очень хотел стать детективом, но просто не поступал для этого в университет.              Он останавливается, Чимин хмыкает куда-то в шею ему, побуждая продолжить.              — Моя жизнь всегда состояла из последовательности целей, зубрёжки, тренировок, чтобы стать хорошим копом, ведь это то, чего хотел мой отец, — ещё один вздох. — У меня никогда даже не была шанса повоевать с родителями, как делали многие подростки в похожей ситуации. Я всегда был уставшим. Полагаю, именно поэтому мне нравится проводить время с тобой. Я никогда не бунтарил в детстве, так что мне нравится делать это сейчас. Хотя уже вроде как бесполезно делать это, наверное. Чёрт… — Чонгук качает головой, глядя вверх на небо, потому что он немного смущён и слишком уязвим сейчас, чтобы смотреть на Пака, — …. почему я рассказываю это тебе?              — Потому что я спросил, — бурчит Чимин в чоновскую футболку.              — Я знаю, но…              — Ты думаешь, что мне всё равно на самом деле, — Чимин отстраняется, чтобы посмотреть на Чона.              — Ну, так и есть, правда? — спрашивает Чонгук, наконец встречаясь с его взглядом. — В смысле, это… я не знаю. Я не знаю, что это и кто мы друг другу, но разговоры о таких вещах… — он пожимает плечами, — ощущение, будто я зашёл слишком далеко. Это слишком личное.              — Мне не всё равно.              Чимин поджимает губы, и Чонгук, кажется, не может заставить себя сказать что-либо в ответ, поэтому он просто молчит, а Пак укладывает голову обратно на его грудь. То, что он говорит дальше, вводит Чона в лёгкий ступор.              — Ты должен уволиться.              — Что? — выдаёт Чонгук изумлённо.              — Тебе даже не нравится твоя работа. Ты должен бросить её, — он тычет шутливо Чона в бок, — позволь мне быть твоим шуга дэдди*, а ты пойдёшь в универ, чтобы, наконец, воплотить свою мечту в жизнь.              — Ох, заткнись, — говорит Чонгук сквозь смех, толкая Чимина в плечо. Блондин смеётся, откидывая голову назад, чтобы посмотреть на полицейского.              — Серьёзно, Чонгук, — говорит Чимин, голос его — мягкий шёпот по коже шеи, горячее дыхание, что посылает по всему телу колючие мурашки, — если ты когда-нибудь захочешь сделать это — знаешь, пойти учиться в университет, чтобы стать детективом или кем тебе захочется, — я помогу.              Чон застывает, смотря вниз на Пака, затем на небо, а потом снова на парня. Он внимательно сканирует лицо гонщика, ища хоть малейший намёк на шутку, ожидая, что тот начнёт смеяться над Чонгуком за то, что он такой доверчивый. Однако, говорит он искренне и выглядит так же, ни намёка на дурачество в глазах.              — Какого чёрта, ты серьёзен? — спрашивает он, и Чимин улыбается.              — Обычно? Нет. Но прямо сейчас да, чёрт возьми, я серьёзен. Ты бы мог даже переехать ко мне.              — Воу, попридержи коней…              — Чонгук, мы вместе уже приличные полгода, — говорит Чимин, отстраняясь, чтобы оба могли сесть ровно друг к другу лицом, Чонгук с широко раскрытыми глазами и отвисшей челюстью.              –Вместе? Занимаясь сексом? Думаешь, следующий шаг после наших постельных свиданий — это совместный переезд?              — Я имею в виду, действительно ли это просто постельные свидания? Мы вместе каждую ночь, практически приросли друг к другу. Мы не спим с другими людьми, — Чимин наклоняет голову в сторону, — по крайней мере, я не сплю.              Чонгук дуется как маленький.              — Конечно, и я не сплю ни с кем, — говорит он и тянется к Чимину, беря его руки в свои. — Но, я имею в виду… чёрт, Чимин… я не знаю. Нельзя просто так из друзей с привилегиями превратиться в уютных бойфрендов. Я…              — Я ни слова не говорил о бойфрендах.              — Я… эм, я… — Чонгук сглатывает шумно, глядя на Чимина, чей взгляд непоколебим. У него нечитаемое выражение на лице, но Чону кажется, что он видит намёк на улыбку, спрятавшуюся в уголках его губ.              — Это то, кем ты хочешь, чтобы мы были?              — Я этого не говорил…              — Мы могли бы стать бойфрендами. Меня всё устраивает.              Чонгук моргает быстро, пытаясь осознать, какого чёрта только что произошло. Он чувствует, что разговор каким-то образом ускользает от него, словно всё идёт так, как хочет Чимин, но он упорно продолжает делать вид, что инициатор всего этого Чонгук.              Они смотрят друг на друга какое-то время, Чимин в этот раз уже точно улыбается. Затем Чонгук говорит:              — Дай мне подумать об этом… о части «возвращения в университет», я имею в виду.              — А что насчёт той части, в которой идёт речь о бойфрендах? — спрашивает Чимин. Он настойчив.              — Меня устраивает, если это устраивает и тебя.              Пак улыбается шире и тянет чоновские руки к своей талии.              — Хорошо, — мурлычет он, переползая по сидению, чтобы забраться на колени полицейского. — Бойфренды… — он наклоняется ниже, чтобы оставить короткий, дразнящий поцелуй на чонгуковских губах. — Мне нравится, как это звучит.              Чонгук чувствует, как у него поднимается температура тела с давлением чиминовского паха на его собственный, тёплое дыхание смешивается между их губ. Он находит последние силы в себе, чтобы отстраниться и спросить сквозь поцелуи:              — Чимин, — блондин хмыкает в ответ, –какой твой любимый цвет?              Придерживая Чонгука за шею и снова глубоко целуя, Чимин умудряется проговорить в ответ:              — Голубой.              — Хорошо, — Чонгук стонет, когда бёдра Чимина начинают двигаться в определённом темпе. Он держит блондина за талию, не позволяя их телам ни на миллиметр друг от друга отстраниться, и меняет их местами, укладывая Пака на сидение. Он нависает над ним, прекращая поцелуи для того, чтобы сказать:              — Как только мы закончим, ты расскажешь мне всё о себе. Твоё детство, как ты втянулся в уличные гонки — всё. Ладно?              Чимин прикусывает свою нижнюю губу, взгляд чуть плывёт, когда он смотрит им на Чона и улыбается.              — Конечно. А теперь иди сюда, — он тянет полицейского обратно, ногами обхватывая его талию, — будь хорошим бойфрендом и отсоси мне, ладненько?              Довольно хмыкнув куда-то в район чиминовской шеи, Чонгук подчиняется.