Веселая зомбиландия

— Альберт! — громко позвала нового знакомого ДиДи, желая разбудить того после пары часов сна. Они уже давно покинули пугающее место и двигались по трассе.       Всю дорогу группа коллективно обдумывала слова спящего по поводу леса и того, кто в нем обитает. И поняли, что это явно не мертвецы. Ведь они сами ночевали на той поляне и с ними все в порядке. Единственный, кто засомневался во всеобщем скептицизме — Бару, у которой из головы не выходили ночные видения, посетившие ее в ту ночь. Это и посеяло интерес всех остальных к данной истории. Ведь кто-то же нападал на их преследователей, заставляя тех вопить от страха и стрелять, куда глаза глядят.       Мужчина проснулся не сразу. Было заметно, что ему не хочется открывать глаза или хоть как-то шевелиться, будто та неимоверно сложная со стороны поза была очень для него удобной. Но потом он все же стянул с себя куртку и устало посмотрел на девушек. Он явно не понимал, кто именно позвал его, поэтому ждал продолжения речи от всех сразу. — Помнишь, ты говорил, что на поляне кто-то живет? — начала ДиДи, явно подбирая слова. — Есть предположения, кто именно? — Нет, — честно признался тот. — Но он любит сладости и детские игрушки, — заверил их мужчина. — Откуда знаешь? — спросила Бо. — Я бывал на поляне прежде. Мы ночевали тут всем отрядом. Ночевали на улице. Я увидел его издалека. Сначала решил, что мертвец. Потом понял, что он — человек, — нормально садясь начал повествование Альберт. — Ему было любопытно, но близко он не подходил. У меня были из еды только конфеты и орешки. Я оставил ему их в небольшой дорожной сумке с брелком в виде львенка. А когда вернулся, в сумке остались лишь орехи, а игрушка пропала. Нет бы сумку забрал, так нет. Оставил ее мне. Это было вечером. Мы расположились на поляне, костры, лежанки, все дела. А утром… — он сделал паузу, глядя в пустоту, вспоминая о той ночи. — Я проснулся один. Остальные пропали. Я пошел по следам волочения, но прекратил поиски, когда нашел пару растерзанных трупов на деревьях и его всего в крови. Он дал мне шанс выжить за то, что я его угостил. Прямо как леший, — усмехнулся рассказчик. — А куда мы едем? — спросил он, заметив смену пейзажа за окном. — Куда-нибудь, — пожал плечами командир, сидя за рулем махины. — Классный маршрут. Нам как раз по пути, — улыбнулся Альберт, обнажая пробел в своей улыбке, где когда-то был зуб. — Только заскочим по дороге в какой-нибудь городок, пополним запасы, подеремся с кем-нибудь… — предложил мужчина, оглядывая всех своими большими и потому кажущимися немного растерянными глазами. — О, быстро вписался! — радостно заявила Ляля, радуясь такому настрою своего нового краша. Она после погони тоже захотела поотрывать головы в качестве снятия стресса и поднятия настроения. Другие развлечения все равно встречались редко. — Еще один псих на мою голову, — тихо пробормотал недовольный командир, тяжело вздыхая, при этом филигранно маневрируя между островками машин, оставленными в большинстве своем давно мертвыми владельцами.       Альберту удалось починить рацию, но лишь для того, чтобы подслушивать переговоры и знать, что происходит в округе и с каким исходом закончилось столкновение двух армий. Смерть и тех и других была выгодна малочисленному отряду, борющемуся за свое существование в неравной схватке сначала с мертвецами, а теперь еще и с живыми. Однако гибель такого большого количества относительно мирных людей, прячущихся за высокими стенами своего убежища, казалась лишней и жестокой жертвой. Гибель живых в мире, где и так правят мертвые, была, по их мнению, самой глупой ошибкой, которую только можно допустить во всех смыслах. Хуже будет, если кому-то придет в голову открыть ворота, за которыми теперь прячется большая часть выживших во время эпидемии.       Сначала устройство хранило молчание, изредка улавливая неприятные на слух помехи. Но потом новому члену команды все же удалось настроить аппаратуру на нужную частоту и из динамиков послышался поток слов, громких, быстрых, едва разборчивых из-за большого количества переговаривающихся. Кажется, бой за лагерь уже был в самом разгаре. Большие потери несли обе стороны, особенно учитывая, что кроме битвы друг с другом им приходилось еще сражаться с зараженными. Отряды, решившие выполнить приказ по уничтожению лагеря, взорвали ворота до того, как их оппоненты начали наступление. Но вместо перепуганных живых, они встретили лишь смерть и уныние. Все, кто когда-то был живым в лагере, теперь поедал плоть. Лагерь уже давно был мертв… — Что за херня?! — громко ругнулась Бо, слушая переговоры. — Они что, не проверяли лагерь через спутники? — Не выражайся, тут ребенок, — напомнил ей про Евгения Альберт, еще не зная, чего наслушался за время совместного путешествия подросток. — Не выражаться?! — возмутилась Ляля. — Да это же пиздец! Там сейчас столько подохнет, что просто в пизду все спасение человечества. Что там блять командование у себя в канторе делает?! — пробило девушку от нахлынувшего на нее гнева. — Хуй сосет, — ответил ей подросток, за что тут же получил звонкий и болючий подзатыльник. — Он, в принципе, прав, — согласилась Бару. — Но почему они все дружно не свалят. И идиоту понятно, что в такой ситуации не до разборок, — не могла понять девушка, прислушиваясь к перекрикиваниям в рации. — Им не дают, — расслышал командир. — Те, кто не послушал приказа, окружил отряды и просто добивают тех, кто пытается бежать. Даже тех, кто сдается и просит помочь.       Наступило гробовое молчание. Каждый начал задаваться немым вопросом о том, что позволит им совесть и как долго с ней будет бороться страх умереть или обратиться. Кто-то, как командир и Валентин, хотели помочь несчастным, даже если цена тому — их жизнь. Кому-то, как новоиспеченному бойцу Альберту было плевать. Он был равнодушен к любой движухе, кроме траха. А девушки имели четкую идеологию, в которой черным по белому указывалось, что помогать нужно только своим, и то, лишь для того, чтобы потом самим их прибить, если напросятся. Однако сейчас командовал тот, кто сидел за рулем, то есть командир, и потому автобус развернулся и поспешил в обратном направлении.       Когда команда подъехала к повороту на злосчастный лагерь, все приготовились к бою. Даже Бару, ненавидящая огнестрельное оружие за шум и ненадежность сама взялась за автомат, чем сильно удивила вечно орущего на нее по этому поводу командира. Группа не обращала внимания и на зомби, плутавших в округе и сходящих с ума от царящего в пустой местности эхо от боя, что развернулся в нескольких километрах вглубь забытой местности. Зато зараженных движущийся им в объятия автобус очень даже заинтересовал. Они пытались схватить его и даже остановить, безрезультатно преграждая ему путь. Их просто давили, даже не сбрасывая скорость и не сворачивая с пути.       Автобус малочисленной группы ворвался в самый центр боя, как неудержимый зверь. Окна тут же полетели в разные стороны, сотнями осколков, нанося ранения пассажирам и водителю. Те не растерялись, открыв огонь прямо из салона, метко устраняя своих врагов. Даже те, кто не мог похвастаться меткостью во время тренировок, были настолько сосредоточены, что попадали по цели, редко промахиваясь. В пылу боя они вошли в кураж, не замечая ничего вокруг.       Неожиданное появление подкрепления сбило с толку обе стороны конфликта. Эффект неожиданности стал их главным преимуществом.       Бой окончился через несколько часов. Тех, кто не умер от ранений, доедали зомби, до зачистки которых ни у кого еще не дошли руки. Кроме группы, чей транспорт сильно бросился в глаза своей странной остановкой по сравнению с другими автобусами, на поле битвы оставались еще солдаты и с одной и с другой стороны. Почти все были либо раненными, либо настолько сбитыми с толку происходящим, что даже не могли осознать нынешнюю опасную для их жизни ситуацию и принять верное решение. Они просто бездумно бродили по округе, словно зомби, шарахаясь от зараженных, но не в состоянии от них защититься. Остальные выжившие предпочли бежать, не выясняя истинную причину конфликта. С небольшой поляны, где и проходило все действие, исчезло несколько автобусов. — Думаю, можно валить, пока нас не сожрали, — предложила Ляля, ожидая действий от все еще сидевшего на месте водителя командира. Но тот даже не пошевелился, наводя на всех неприятные мысли. — Командир? — позвала его ДиДи, подходя ближе. Остальные продолжили сидеть на месте, опасливо поглядывая в сторону переднего выхода из автобуса. Девушка наставила на неподвижное тело автомат, подкрадываясь к нему по трескающему ковру из мелкого стекла.       Первая пуля, что разбила лобовое стекло все же нашла свою цель. Она угодила прямо в грудь командиру, и тот на последнем издыхании затормозил автобус, дабы спасти свою команду от аварии. Он так и сидел за рулем. Одна рука все еще держала руль, хоть вторая и повисла обрубленной плетью. Солдат сидел все так же ровно и строго. Лишь поседевшая голова упала ему на грудь. Тело было изрешечено пулями, что настигли уже бездыханное тело. — Командир… — тихо позвала девушка, сокрушаясь над его смертью. Ей не пришлось ничего говорить. По ее лицу все поняли, что произошло.       Команда начала медленно подниматься с мест, дабы самим подойти и убедиться, что того уже не спасти. Однако их остановил Альберт: — Народ!       Люди остановились и обернулись на его зов. Тот стоял на коленях перед Валентином, затыкая руками его раненный живот. Кровь сочилась сквозь его пальцы, но тот был полностью спокоен. Оставшиеся члены группы в шоке подошли к нему. — Что там с командиром? — задыхаясь от боли, спросил мужчина. — Как он? — Умер, — коротко ответила ему Ляля, в ужасе глядя на предсмертные муки веселого бугая. — Жаль. Хороший был мужик, — сказал тот и тут же застонал от новой волны боли. Он умирал. Валентин понимал это, как и все остальные. — Все хорошо. Это лучше, чем стать зомби, — в утешение сказал ему Альберт, продолжая прикрывать руками продырявленный живот. — Это всего лишь смерть. Ее не стоит бояться. И тогда она будет легкой. — Я не боюсь, — заверил всех Валентин. — Я не…       Он так и не договорил последние слова. Лишь глубоко вздохнул и выдохнул в момент, когда его сердце остановилось. Так в команде стало на двое человек меньше.       Сначала команда думала похоронить своих падших товарищей. Но земля уже начала промерзать, да и мертвецов в округе было слишком много. Поэтому было принято решение сжечь тела вместе со старым автобусом. Тот уже был непригоден для поездок, но и бросать все просто так группа не хотела. Они вынесли почти все сумки, облили салон бензином и подожгли из зажигалки, которую с собой по привычке носила Бару. Она никогда не курила, но зачем-то носила с собой бензиновый источник огня, который оказался так кстати именно в этот день. Автобус загорелся быстро, и горел так ярко, что дым и огонь было видно в округе за несколько километров.       Для передвижения команда нашла новый автобус. Тот стоял в стороне, поэтому его не задело шквальным огнем. Автомобиль был пуст, если не считать парочку зараженных, оказавшихся в салоне через открытую дверь. Вышвырнуть их оттуда злой команде не составило труда. Как и отправить на тот свет с десяток монстров, попавших под горячую руку. — Куда едем? — поинтересовалась Бо, усаживаясь за руль. Она была опечалена, как и все, кто выжил. — Помнишь адрес, который нам сказал Валентин? — напомнила ДиДи. — Поехали туда. Уебем всех, узнаем, кто виноват и уебем, — злобно проговорила девушка. — Помирать, так с музыкой. Погнали, — поддержал ее Альберт, усаживаясь в конце салона.       Бо завела автобус, и тот не спеша направился к новому месту назначения. В салоне вновь воцарилась тишина. Но на этот раз причиной была не усталость, а горе. Группа, проезжая мимо погребального огня, молча попрощалась с двумя замечательными людьми. Вот она, цена конца.