Поттер нервничал. Мало было ему интриганов-затейников, так ещё и по освобождению крёстного прогресс нулевой. На письма Министру, мадам Боунс и Люциусу ответов не было до тех пор, пока за завтраком роскошный филин не принёс от Малфоя-старшего — наконец-то! — послание о времени и месте слушания по делу Сириуса Блэка. Разумеется, в будний день, в учебное время и буквально на днях.
"Хоть бы пару строк в ответ черкнули, что, мол, приняли к сведению и прочее, — ворчал про себя мальчик, осматриваясь перед потайной дверью. — Как мне надоел этот режим, когда нужно подрываться и бежать, потому что всё вдруг и срочно, да ещё без моего участия, ибо никому не до меня!" Наплевав на занятия, Гарри аппарировал из подземного хода к Сладкому Королевству к телефонной будке в невзрачном переулке, через которую прошёл в атриум, а затем спустился в знакомый зал, где когда-то полный состав Визенгамота цеплялся к нему из-за какого-то несчастного патронуса, а потом тут же злодействовала мадам Амбридж, у которой он тогда спёр медальон Салазара Слизерина. В принципе — место удачное.
Прошёл в рядок для публики и сел среди репортёров. Увидел чету Малфоев, с которыми приветливо раскланялся. Фадж и Боунс расположились среди действующих лиц в лицевом секторе амфитеатра и тоже получили от Гарри учтивые поклоны. Из остальных собравшихся заметил Крауча-старшего и Артура, которым акцентированно кивнул. Он ведь, как ни крути, лицо публичное. Поэтому обязан обозначить приязнь в отношении влиятельных людей, тем более, от них зависит его судьба.
Привели Сириуса и усадили в кресло с кандалами, которые мгновенно сковали подсудимого. Крёстный выглядел измождённым, но был вымыт, пострижен и одет в чистые и целые брюки и рубашку — не сравнить с тем обликом бродяги, что предстал перед Поттером на третьем курсе. "Видать, всерьёз переполошились, когда узнали, что могли держать невиновного, и дали стимулирующий пендель кому надо". Нарцисса и Люциус, не обращая внимания на остальных, поздоровались с ним. А Гарри воздержался — ведь для всех они незнакомы.
Ведущая заседание, а сегодня это была Амелия Боунс, сообщила о цели собрания — восполнить упущение в исполнении предусмотренной законом процедуры. И спросила у подсудимого согласие на применение при допросе сыворотки правды.
Подсудимый согласился, выпил Веритасерум и ответил на два главных вопроса:
— Кто был хранителем тайны Чар Доверия дома, где жили Джеймс и Лили Поттер?
— Кто убил двенадцать магглов в том месте, где арестовали подсудимого?
Получив два одинаковых ответа: "Питер Петтигрю", малость очумев, придя в себя и выспросив подробности, дяденьки и тётеньки в торжественных мантиях, расположившиеся в официальном секторе амфитеатра, с минуту погудели, переговариваясь между собой. А затем прозвучал оправдательный вердикт, и цепи с пленника спали.
С воплем: "Крёстный! Это я, Гарри!" — Поттер перескочил через барьерчик и повис на шее единственного родного человека. Он и сам не ожидал от себя ничего подобного, потому что взрослый уже, и вообще — суровый воин, даже павший от руки врага. Тут и Нарцисса подоспела со своим противным мужем. Гарри совершенно в плебейской манере обнял обоих — вот пёрло из него, аж с брызгами! "А чего? — подумал он, уже слегка поостыв. — Я маленький, мне можно. Так даже лучше, пусть считают малолетним балбесом".
Сириус выглядел озадаченным и тормознутым, отчего позволил родственникам увлечь себя к камину, через который все четверо перешли в дом Малфоев. Здесь недавнего арестанта поджидал целитель, который взял пациента под правый локоток, а Нарцисса ухватила под левый, и все трое ушли.
— Мистер Малфой! — обратился Гарри к Люциусу, с которым остался с глазу на глаз. — Прошу простить мне мою несдержанность.
— Полно, мистер Поттер, — надменно улыбнулся блондин. — Это было очень по-родственному.
"К тому же на глазах представителей прессы, — про себя довёл мысль до конца подросток. — Опубликованная в "Пророке" фотография объятий врага Волдеморта с его приспешником сильно повысит вес этого самого приспешника, оправданного после щедрого пожертвования в карманы министерских воротил".
Однако, хамить или дерзить сейчас не следовало потому, что было в упор непонятно, куда теперь приткнуть этого самого Сириуса. Ошеломлённого и нездорового. О котором уже начала заботиться двоюродная сестра.
— Зовите меня по имени. Просто Гарри, сэр, — Поттер решил капельку понизить градус официоза.
— Тогда и ты называй меня дядей Люциусом, — безупречно подхватил тональность беседы аристократ.
Да уж, это оказалось слишком неожиданно. Пришлось кивнуть, изобразить на лице восторг и согласиться:
— Хорошо, дядя Люциус. А что будет с крёстным?
— Его подлечат, проведут реабилитацию: состояние у него, мягко говоря, незавидное. А потом он сам решит, что с ним будет, — презрительно ухмыльнулся этот высокомерный хлыщ. — Между нами, Гарри, боюсь я представить, что он там нарешает. Сколько его знаю, никогда не отличался избытком здравого смысла.
— Мне надо возвращаться в школу, — спохватился Гарри. — Я ведь с уроков сбежал. Можно? — он кивнул в сторону камина.
— Конечно. Будет свободная минутка — заходи запросто. Тётя Нарцисса почти всегда дома. И крёстный обрадуется.
Кивнув на прощание, Гарри перешёл камином в Дырявый Котёл, вышел в маггловский Лондон и вернулся в школу, аппарировав из безлюдного переулка в подземный ход к Сладкому Королевству.
"Вот. Вытащил Сириуса из тюрьмы и сразу сдал его бывшему врагу, — размышлял мальчик, торопясь в Большой Зал. Вроде и быстро всё прошло, а уже время обеда. — И как теперь быть? Хотя в таком состоянии запихивать крёстного в дом на Гриммо к гадкому Кричеру и сумасшедшему портрету тоже нельзя". Так в растрёпанных чувствах он и брякнулся за факультетский стол рядом с подругой — Лаванда и Парвати почему-то сидели поодаль от Гермионы, сосредоточенно читавшей толстую книгу. Заглянул в неё. Первое, что ему бросилось в глаза, это неаппетитные картинки.
"Разделка бумсланга", — прочитал он подпись под иллюстрацией, покосился на то, как подруга продолжает задумчиво метать в рот картошечку с кусочками порезанного на ломтики бифштекса, и занялся тем же. Подобным ему аппетит не отобьёшь.
***
В этот день занятие с Гермионой было посвящено чарам для ремонта, восстановления и переплёта книг. Как это ни удивительно, но за годы учёбы Гарри успел освоить практически полный набор необходимых навыков, вспомнил о них и внёс в план индивидуальных уроков. Новее от этих манипуляций фолианты не становились, но рассыпаться, теряя страницы, переставали.
Заодно, в минуты отдыха, рассказал и о суде, порадовавшись результату.
— Напиши благодарственное письмо в "Пророк", в котором вырази признательность министру за чуткое отношение к чаяниям волшебников, и дай высокую оценку беспристрастному следованию законам со стороны того самого департамента, который возглавляет мадам Боунс. Ты ведь личность публичная — не дай людям забыть об этом, — с ухмылкой сказала Гермиона.
— Издеваешься? — покосился на неё "публичная личность".
— Ни капли! — мотнула девушка головой, и приняв поучительную позу, продолжила. — Просто ты уже во всё это влип. То есть репортёры взяли тебя на прицел и наверняка начнут требовать интервью, а то и пресс-конференции. Как же! Самый известный мальчик десять лет где-то скрывался, а тут вдруг появился и сразу выручил из тюрьмы крёстного!
— Хм! — озадачился паренёк. — Как-то это чересчур неожиданно. Может, лучше посидеть тихо? В смысле... Ну, я просто не знаю, стоит ли рассказывать о том, где я эти годы жил?
Отличница лишь вздохнула, закатив глаза, на его растерянный вид.
— Ладно, лодырь, черновик я тебе подготовлю. Бестолочь ты лохматая, — улыбнулась девочка. Только что по волосам не потрепала, как маленького. Гарри чувствовал, что подруга с каждым днём относится к нему всё теплее и общается непринуждённей.
Уже вечером, засыпая, Гарри размышлял о том, а действительно ли этот ход с Сириусом удалось провернуть тайком от директора? Ведь глаза и уши Дамблдора — Артур Уизли — присутствовал на заседании. Мог же он послать весточку в Хогвартс! А перемещаются волшебники быстро. Хотя на обеде, на который он слегка припозднился после возвращения со слушания, директора за преподавательским столом не наблюдалось. Видимо, момент для суда был кем-то удачно выбран, плюс обошлось без утечек информации. Ведь Великий Чародей Визенгамота ещё и в Международной Конфедерации Магов трудится. Мог быть в отъезде.
Утром в гостиной нашёл вчерашний номер Пророка, оставленный кем-то из старшекурсников, и внимательно прочитал — действительно, было сообщение о планирующемся открытии форума европейских волшебников. И время этого открытия совпадало с началом заседания в Британском Министерстве. Ох, и жуки эти политики! Не то что некоторые — меч в зубы и вперёд, на злобного василиска.
***
После публикации сообщения об оправдании Сириуса, в котором в качестве радостного крестника, кинувшегося обниматься с бывшим сидельцем, "засветился" и Гарри, а также благодарственного письма Поттера, опубликованного на следующий день после статьи о суде, студенческое общество несколько оживилось. Опять, как и в первые дни, пошли шепотки за его спиной, и опять начали тыкать в его сторону пальцами. Рон несколько дней поглядывал на Гарри исподлобья, но предателем не обзывал, хоть и явно дулся на него. Некоторые ученики всё же попытались выведать интересные подробности, но он молчал или отделывался малозначимыми фразами, мол, в газетах всё написано. Удивительно, но профессора его ни о чём не спрашивали, лишь их декан на следующий день, когда вышла статья о суде над Блэком и признании того невиновным, назначила Гарри недельную отработку у Филча. Как она выразилась: "Вы сами прекрасно знаете за что, мистер Поттер!" Да Парвати по секрету шепнула Гермионе, что ученики недоумевают — как это Гарри удалось покинуть школу, чтобы попасть на слушание? Пересказывая сплетни от индианки, девушка вопросительно посмотрела своими карими омутами на Гарри. На что её товарищ лишь нахмурился и сменил тему, перейдя к демонстрации заклинания "Силенцио".
В остальном же всё довольно быстро вошло в накатанную колею — уроки, тренировки, занятия с подругой и обмен письмами с крёстным, который шёл на поправку — как-то они сразу начали друг друга нормально понимать. До Рождества полного выздоровления не обещали, потому что бывшему сидельцу предстояли воды, грязи и пляжи — обширная программа курортно-восстановительного лечения.
С роднёй крёстному, слава Мерлину, было хорошо. Ну, по крайней мере, достаточно уютно, чтобы не пытаться сбежать. С Малфоями Сириус не цапался, хотя и особых восторгов по поводу пребывания в их роскошном доме не выражал. Припомнил, что в детстве много общался с будущей хозяйкой этого богатого поместья, к чему не добавил ни слова.
Так за обычными делами завершился сентябрь и подкрался к финалу октябрь. Флитвик только что завершил грузить студентов постановкой руки при работе волшебной палочкой и преподал заклинание левитации.
На уроке было больно смотреть на Гермиону, которая давно и уверенно владела этими немудрёными чарами — изображать из себя неумеху ей оказалось невыносимо трудно. Не сумела сдержаться и в конце урока, всё-таки, подняла перо под потолок, заработав пару поощрительных баллов.
Потом в коридоре Поттера перехватил Оливер Вуд с разговором о ближайшей тренировке, так что подругу он из виду потерял и до самого вечера не видел, потому что корпел над самостоятельными работами по Травологии и Астрономии. И только к ужину, добравшись до Большого Зала и не увидев Гермиону за столом, затравленно огляделся, заметил повсюду кучу тыкв, выскочил и помчался к туалету на втором этаже. Сегодня же день тролля! Хэллоуин!
