***
Кафе отыскалось без труда. Готовили здесь нормально, то есть сытно. Поужинал плотно, скомпенсировав пропущенный обед, да и двинулся в обратный путь. Вечерело. Банда кузена ожидаемо появилась неподалеку, приметила очкарика и, словно рефлекс сработал, помчалась вдогонку. Гарри, естественно, пустился наутёк по дорожке, огибающей детскую площадку. Хорошо бежалось, легко и в охотку, несмотря на набитое брюхо. Тропа, едва закончилось ограждение, нырнула сквозь кустарник в сторону давно заросшей канавы, провела по берегу до мостика, а на противоположной стороне разветвилась. Выбрал поворот в обратном направлении, то есть побежал навстречу погоне, но с другой стороны топкой ложбины с водой на самом дне. Пирс попытался срезать, перемахнув через препятствие, что у него отлично получилось. Да вот беда, в момент приземления его челюсть встретилась с кулаком Поттера. Нокаут. Сложение двух импульсов — не шутка. Вторым попытку прыжка предпринял Дадли, но не долетел — его ноги скользнули по склону и увязли в грязи, скопившейся на дне. Вязкой, липкой и вонючей. Разумеется, преследуемый не остался безучастным, ещё бы — такой подарок! Подбежал и, пользуясь тем, что толстяк размахивал руками, удерживая равновесие, носком кроссовка заехал кузену в солнечное сплетение. Младшего Дурсля мгновенно скрючило, отчего тот резко наклонился, ударился лбом о земляной склон, отразился назад и плюхнулся задницей в ту же грязь. — Пирса домой отведите, — скомандовал Гарри оставшимся на противоположной стороне ещё двоим парням. — Его нужно доктору показать. А Дад сам отдышится и вылезет. "Наверное", — добавил он уже про себя, глядя на оставшуюся от ботинок кузена колею, — "если грунт выдержит." На Тисовой всё было тихо, если не считать забинтованного на всё лицо Вернона, пытающегося протолкнуть ложку через мешающие есть повязки. Подождав немного, чтобы за окном стало совсем темно, отправил Хедвиг к Невиллу с письмом, наказав вернуться к Гермионе, где и остаться на днёвки, свободно летая ночами. А потом внизу зазвучали громкие голоса — вернулся сынуля. — Поттер! — заорал Вернон. И Поттер аппарировал прямиком в гостиную, где грязный, как свин, Дадли жаловался на то, что Гарри на него напал. — И в другой раз нападу, если вовремя не уберёшься с дороги, — с танковым спокойствием заявил подросток: оправдываться смысла не было, а сдавать позиции нельзя. — Папенька твой тоже встал у меня на пути, за что и получил. Или вы уже забыли, что я ненормальный? — не дожидаясь обвинений, заявил тщедушный взлохмаченный очкарик. И аппарировал обратно в комнату раньше, чем последовала реакция на его выходку. Если он не может приложить родственников магией — посредством палочки, разумеется — то за счёт вёрткости и неуловимости всегда вырвется и найдёт способ больно ударить. Пусть знают и не нарываются. Кстати, если даже Гарри и не вырвется из лап недоброжелателя, аппарация выйдет парной — вместе со схватившим, непривычным к протаскиванию через поливочный шланг. Отчего в точке финиша состояние преследователя окажется настолько плачевным, что сделать с ним будет можно решительно всё. Даже отпинать. Не забыть бы о подобной возможности в случае, если его подкараулят! Утром Поттер, как обычно, встал пораньше и занялся приготовлением завтрака на одну персону. — Гарри, — произнесла неожиданно появившаяся Петунья. — Ни я, ни Вернон не потерпим в этом доме ненормальности. Тебе стоит очень хорошо подумать, хочешь ли ты оставаться здесь, или мы откажемся от опеки. — Я не колдовал, тётя. Просто стал заниматься спортом и сделался быстрым и вёртким. Да и вообще, я ведь на самом деле их не трогал. Ну, мужиков твоих. Но и не спустил им обиды. И в дальнейшем не спущу. — Как же быстро ты повзрослел, — вздохнула тётка и ушла. "Оказывается, если не психовать, то получается и втолковать кое-что, — подумал Гарри. — Но обольщаться не стоит — за годы практики привычки имеют свойство укореняться. Ведь десять лет гоняли меня и в хвост, и в гриву. Наверняка снова попытаются накостылять". В Лондон Гарри аппарировал в то же укромное место неподалеку от "Дырявого Котла", куда переносился за покупками. На этот раз отыскал книжный магазин, где и купил томик Шекспира в карманном издании, ориентируясь на упомянутое подружкой произведение. Устроился на скамеечке в тенистом сквере и принялся за чтение. Стиль изложения и язык поначалу слегка напрягали, однако постепенно приспособился и даже начал получать удовольствие. Да и история юных влюблённых невольно тронула. Ну и главного для себя Поттер не пропустил — героиня отдалась любимому в возрасте тринадцати лет. А этого возраста подруга достигнет как раз нынешней осенью, то есть месяца через три. И вполне возможно, что ей начнёт срывать крышу точно так же, как и страстной итальянке, о которой писал Шекспир. Хотя, почему — возможно? Её уже и сейчас штормит. Вот откуда столь необъяснимая реакция на Локхарта! Вопреки логике, наперекор знаниям. Просто истошный визг девичьей души. "Вид красивого самца оказался сильнее влияния отточенного разума. В прошлый раз. А как будет в этот? — размышлял юноша в позе роденовского Мыслителя. — Всё-таки девочки острее чувствуют. И природа на них влияет сильнее. Хотя, если не кривить душой, в нашей прошлой троице именно Гермиона мыслила по-мужски холодно и ясно, пытаясь направить бурлящие в них с Роном эмоции в конструктивное русло. Будет ли она снова восхищаться этим павлином? И как к этому отнестись, если история повторится? А никак. Зачем плевать в душу дорогому человеку? Тем более, маленькой девочке, рядом с которой всегда чувствовал себя спокойно и уверенно. Лучше просто проявить к ней внимание, которого в прошлый раз не проявил." Гарри неспешно прогулялся до "Дырявого Котла" и прошёл в Косой переулок, где обстоятельно изучил ассортимент аптек. Запасся жаброслями. Потом вернулся в нормальный мир, чтобы купить себе плавки, и аппарировал к Грейнджерам — теперь у него была возможность предложить подруге подводную прогулку. И на обед её пригласить прямо сейчас — как раз время подходящее. Ведь вчерашний анализ ясно указал — суетиться не следует. А следует проявить внимание к девочке, которая раскатала на него губу. Ведь как-то почуяла, мелочь лохматая, что он её обхаживает! Хотя, конечно, столь положительной реакции на подобную "заявку" даже предположить не мог. Дома была — удача! — только подруга, расположившаяся в гостиной и выполняющая летнее задание по трансфигурации. Картина сидящей в кресле с одной подвёрнутой под себя ногой сосредоточенной Гермионы, обряженной в футболку и коротенькую джинсовую юбочку была столь милой, что невольно вызывала улыбку. Поприветствовав подругу, пригласил её прогуляться до какого-нибудь кафе и пообедать, а не сидеть в столь солнечный день дома. Пообедав там, куда привела его Гермиона, рассказал о жаброслях и предложил смотаться на море — понырять. Подруга с энтузиазмом согласилась, но потребовала возвращения домой за её купальным костюмом. Аппарировали на пустынный каменистый берег неподалеку от Плимута, где бывали во время странствий в поисках крестражей. Хоть Гарри и рассказал Гермионе о первоначальных ощущениях после проглатывания жаброслей, но, видно, он и сам уже порядочно подзабыл, каковы они, так как ребятам они точно не понравились. Но всё же неприятные ощущения были мимолётны, по сравнению с тем, что им открылось потом — целый подводный мир и полная свобода. Нанырялись и наплавались они до одури, до дрожи в мышцах и синих тел, поэтому после окончания действия жаброслей с превеликим удовольствием устроились греться на горячих камнях под ласковым летним солнышком. — Гарри! Ты ведь видел меня будущую. Какой я стану, когда вырасту? — вдруг спросила Гермиона, скосив взгляд на паренька, игравшего подобранной галькой. — Изящная, с длинными стройными ножками, — ответил, прикрыв глаза, подросток. — А... Э... Ещё какая? В остальных местах? — чуть краснея, продолжила допрос подруга. "Ну вот, начинается... Не зря меня предчувствия мучили." — Попка будет подтянутая, кругленькая, на вид упругая, — всё так же, с прикрытыми глазами и полностью расслабившись, ответил Гарри, и вдруг, размахнулся, и кинул гальку в набегающие волны. — А впереди? — не отставала уже заметно порозовевшая Гермиона. — Грудь? — догадался Поттер. — Какая она в точности, я не видел. Но вполне заметная даже под тёплой одеждой. А про номер не скажу — я в них не разбираюсь. — То есть, в прошлом у нас с тобой не было... этого самого? — насыщенно красный цвет заливал уже не только щёчки девочки, но и сполз на шею и грудь. — Не было. Мы крепко дружили и не раз выручали друг друга, даже если это было рискованно, — честно ответил мальчик. — То есть, страсть не вспыхивала, — огорчённо констатировала Гермиона. — Может быть от того, что привыкли друг к другу, сжились? — Может. Ты меня не раз обнимала. Даже в щёчку чмокала. Причём, никто никогда по этому поводу не подшучивал — нас воспринимали как брата и сестру, — отвечая, Гарри предпочитал смотреть в морскую даль, и только краем зрения следил за подругой. — А сейчас как ты меня воспринимаешь? — продолжала наседать девочка. — Нет, я понимаю, что для страсти ты пока не дорос, но вот чисто умственно? — Мне хочется тебя защитить и успокоить, — подумав, ответил мальчуган. — А ещё я знаю, что ты ужасно любопытная. Могу устроить тебе экскурсию в Запретный лес. Ты ведь ничего, кроме кентавров в нём не видела. — Единорога ещё. Правда, уже мёртвого, — дополнила картину Гермиона, отчётливо осознавая, что Гарри переводит тему разговора, но внутренне соглашаясь на это. И так уже заданные вопросы выпили всю её решительность и храбрость — девочки подобные темы в разговорах с парнями затрагивать не должны. — А там уйма интересного! — ухмыльнулся Поттер, припомнив созданий, с которыми познакомил их Хагрид. И с какими из них лучше не встречаться нос к носу. — Давай завтра поутру за полчаса до рассвета проникнем туда на мётлах. — Ой, а мы их у Лонгботтомов забыли! И, слушай! А аппарации ты меня можешь научить? — Могу, но боюсь. Это довольно опасное умение. В том смысле, что по неопытности случаются расщепы, что довольно болезненно. Без страхующего это обычно не делается. — А ты умеешь устранять последствия расщепа? Можешь меня подстраховать? Мне бы очень хотелось так же как ты скакать по собственному желанию. — Таких почемучек, как Гермиона ещё поискать! Хотя, она уже взрослая и очень квалифицированная почемучка, противостоять напору которой просто невозможно. Придётся запасаться бадьяном и покупать в магазине обручи. Гарри скосил глаз на подругу, лежащую рядышком в одном только раздельном купальнике, почти ничего не скрывающем. Трогательно худенькая, слегка загоревшая и очень доверяющая ему — устроилась на тёплых камнях за сотни миль от дома и профессионально добывает из приятеля информацию, ни о чём не беспокоясь... разве что краснея от некоторых совсем не детских вопросов. Что же касается Нацеленности, Настойчивости и Неспешности, необходимых для достижения правильного результата при аппарации, то эти качества в Гермионе наличествуют в избытке. Пожалуй, все шансы на успех в, казалось бы, безнадёжном в столь юном возрасте деле, у подруги имеются. Кроме того, он достаточно часто в последние дни переносил её с места на место, так что некоторый опыт она наверняка приобрела. Ну вот так устроены мозги у этой девочки, что из всего извлекают нечто новое. — Скоро твои родители приедут с работы, — сладко, до хруста в костях потянулся Гарри. — Я должен вернуть тебя им. Желательно, целой, с полным комплектом частей тела. Но только до утра, до половины восьмого. — А что будет завтра? — Дама хотела аппарацию? Она её получит. Только оденься не настолько легко, как сегодня — работать будем в подземелье.***
Экстракт бадьяна и гимнастические обручи Поттер приобрёл в этот же день. Заодно прикупил ветчины, сыра, бекона, яиц и всякого прочего для приготовления завтрака — хватит уже ему, взрослому мужчине, объедать семью тётки. Ночёвка в доме на Тисовой никаких сюрпризов не принесла, а утром он снова появился в доме родителей подруги в момент, когда отец собирался выходить за дверь. — Что ты сделал с моей дочерью? — спросил Дэн, на секунду задержавшись перед дверью. — Она с утра вся светится, словно солнечный лучик проглотила. Настроение было замечательным и на язык просились двусмысленности типа "Ничего противоестественного!", но парень решил не рисковать и не портить людям нервы — сам прекрасно знаком с такой напастью. — Обещал научить перебрасываться с места на место. Аппарацией называется. Вы только не беспокойтесь. Если её расщепит, вот у меня с собой клей для ремонта, — показал пузырёк с бадьяном. — Но по прошлому опыту помню, что у неё получилось сразу и без сбоев. Четырьмя годами позднее. — Это она настояла? — прищурился мистер Грейнджер. — Сочувствую. Ты крепко влип, парень, — и заторопился в машину, которую уже вывела из гаража его супруга.***
Тренировки по аппарации из обруча в обруч, предпринятые в подземном ходе к Сладкому Королевству за границей антиаппарацонного щита Хогвартса, успехом не увенчались, как ни старалась Гермиона. Бедная девочка только умаялась и вся извелась, тщетно стараясь переброситься из одного положенного на пол обруча в другой, расположенный в считанных футах. — Завтра наведаемся к Лонгботтомам за мётлами и полетаем над Запретным лесом, — сказал Гарри, возвращая подругу домой. — А аппарацией позанимаемся, когда ты немного подрастёшь, может, тебе просто пока сил на подобное не хватает. Дождался ответного кивка немного расстроенной девочки, вернулся на Тисовую, отдыхать — он сегодня тоже настрадался, сочувствуя малышке, пытающейся добиться недостижимого. Оставшееся время до сна провёл с пользой — занимался летними заданиями.***
Утром следующего дня он, как и обещал, перенёсся в прихожую Грейнджеров, где наткнулся на два растерянных взгляда — папа и мама подруги смотрели на него широко распахнутыми глазами. — Гермиона исчезла, — севшим от волнения голосом сказала Эмма. — Ждала тебя вся такая взъерошенная с двумя обручами в руках и вдруг пропала! Гарри схватился за голову и перенёсся в подземный ход к Сладкому Королевству, где по стене уже были развешаны наколдованные светильники, а чем-то недовольная подруга укладывала на землю обручи. — Привет, — сказал он озадаченно. — Ты предков напугала. Вернусь, чтобы их успокоить, — и вернулся всё в ту же прихожую: — Я нашёл вашу умницу, с ней всё в порядке, — в этот момент рядом появилась Гермиона: — Ой, мама, папа, всё так неожиданно получилось! Просто зла не хватает на этого несносного мальчишку, — она грозно зыркнула на друга. — Я его жду, жду, а он всё не появляется! Да ещё вздумал вместо учёбы развлечься полётами! Родители с явным облегчением обняли свою крошку, расцеловали, насмешливо посмотрели на Гарри и отправились на работу. — Ты снова собираешься прыгать из обруча в обруч? — обнял девочку Поттер. — Лапы убери! — завырывалась краснеющая Гермиона. — А в прошлой жизни ты меня не раз обнимала. Сама! — Тогда я, наверно, ничего к тебе не чувствовала, кроме дружелюбия. — Проехали, — согласился Гарри, выпуская подругу. — А ты не заметила, что только что дважды успешно аппарировала? — Упс! — смутилась мисс Грейнджер.***
Удивительное дело, но определение "Заучка", данное Роном Гермионе ещё в прошлом варианте бытия, оказалось исключительно точным. Неудивительно, что Поттер на пару с рыжиком тогда буквально бегал от этой вечно озабоченной процессом познания фанатки учёбы. Какие же нормальные мальчишки выдержат подобный ураган новых сведений и бесконечных внушений? Это сейчас, будучи давно и надёжно взрослым человеком, он наслаждается общением с умницей и красавицей, упорно выпытывающей у него всё новые и новые сведения буквально обо всём, чего коснулся разговор или на что упал взгляд. И это ему нисколько не в тягость, даже нравится. Да и цену знаниям и их необходимость он теперь осознаёт куда как чётко. А тогда ему казалось всё это ненужным и нудным... дураком был. Освоив аппарацию, подруга великодушно согласилась на прогулку по Запретному лесу. Только сбегала переодеться во что-то более подходящее для прогулки по лесу, после чего самостоятельно аппарировала обратно в подземелье. Гарри в этот момент "сгонял" за их мётлами к Лонгботтомам, кинул быстрый привет Невиллу и уже с лётным инвентарём ускакал в подземелье. Через ход от Визжащей Хижины ребята выбрались между корнями Дракучей Ивы, отключив, естественно, её дракучесть. Сели на мётлы и на бреющем обогнули как можно дальше избушку Хагрида. Первыми в лесу им повстречались гиппогрифы, в числе которых Гарри узнал Клювокрыла. Познакомились, полетали на них. Потом наткнулись на единорогов — пугливых, к сожалению, затем были лукотрусы — Поттеру, несколько лет посещавшему Уход За Магическими Существами, пришлось взять на себя роль преподавателя: сколь ни косноязычен был Хагрид, который в то время вёл этот предмет, но интересного он успел сообщить много. Последующие несколько дней превратились в череду экскурсий по Запретному лесу. За которые мисс Грейнджер умудрилась пройти практически полный курс... То есть выпытала всё, что её друг усвоил за четыре года обучения. Фестралы, нюхлеры... к счастью, соплохвосты здесь ещё не водились, зато до акромантулов ребята добрались, и до гриндилоу в озере, и до русалок с тритонами, потому что в один из визитов прихватили с собой жабросли. С водным народом не ссорились, да и виделись, в общем-то, издалека, зато водяных чертей разогнали, заодно и подобрав подходящие заклинания — ни в Запретном лесу, ни в озере надзор не работал, что установили экспериментально. Ну вот не хотелось Гарри ломать этим врединам пальцы, как рекомендовал учебник. Кентавры особо не вредничали, потому что ребята, практически не слезающие с мётел, не топтали их землю. Подсказали, где найти пикси и даже показали двурога. Вывели и на боггарта, и на красных колпаков, и на фонарника. Только насчёт оборотня подкузьмили — сказали, что не терпят ничего подобного в своём лесу, поэтому всех извели. — На третьем курсе покажу тебе одного, — ухмыльнулся Гарри в ответ на обиженно поджатые губки подруги. — Познакомлю. Может, даже уговорим перекинуться в нашем присутствии. Сейчас я просто не знаю, где его искать. В отместку Гермиона приступила к расспросам о защите сознания и методах проникновения в него. Считай, наступила на любимую мозоль. Пришлось от статуи горбуньи под мантией-невидимкой через пустынные коридоры Хогвартса прокрадываться в Выручай-комнату и знакомить малышку с учебниками Академии Аврората. Подсказывать, помогать и впускать в своё сознание. И вновь, увлёкшись, забыл, с кем имеет дело. Девушка, прогулявшись по закоулкам разума друга, без предисловий врезала ему по морде, поставив шикарный бланш: — Вот ты, значит, как обо мне думаешь! — вспыхнула она. — Козёл! Видеть тебя не хочу!***
Через три дня, сразу после наступления темноты, Хедвиг влетела в открытое окно и опустилась на грудь спящему Гарри. К лапке совы была привязана записка: "Хочу тебя видеть. Гермиона." "Надеюсь, что только видеть. Мою Джульетту может ведь и в другую крайность качнуть."