Винегрет (сборник драбблов по Плову)

— Принеси мне чистые трусы! — донеслось из ванной, и Витя послушно пошел в спальню, где под вещи Плисецкого был выделен целый комод. К его стыду, где именно находится белье, он не знал. Открыл верхний ящик. Футболки, футболки, пара толстовок, свитер. Не то. Открыл второй — джинсы, домашние легинсы (одни — о господи — леопардовые), спортивная одежда. И только в нижнем ящике оказались трусы и носки. — Ну где ты там? — В спальню вошел Юра с мокрой головой. В простой белой футболке (Витиной, между прочим) и монотонных черных легинсах. Осознание, что под легинсами ничего нет, будоражило воображение. — Застрял немного. — Застрял... Тормоз! Виктор выдал свою самую невинную улыбку, которая, впрочем, не возымела на Плисецкого никакого действия. Юра прошел к комоду, вклиниваясь между ним и Виктором. Беззастенчиво прижался к Виктору задницей, так что у Никифорова на секунду помутилось в голове. Юра достал чистые трусы-боксеры, закинул их на плечо. Не желая выпускать его из столь близкого контакта, Виктор открыл верхний ящик комода и достал пару футболок. — А почему ты это перестал носить? — Белая футболка с леопардовыми рукавами. — Или это? — Черная футболка с оскаленной тигриной мордой. Юра как-то неопределенно пожал плечами. — Если ты их не носишь, давай сдадим в гуманитарную помощь. — Ну нет. — Он решительно сгреб футболки в охапку и прижал к груди. — С ними связано так много воспоминаний. — Как скажешь. — Виктору не хотелось настаивать — ему хотелось прижимать стройное тело Плисецкого к себе. А Никифоров не привык отказывать себе в удовольствиях. Он еще ближе прижался к нему со спины, ощущая пахом подтянутые ягодицы. — О-ох. Юра развернулся к нему лицом, помещая руку на пах Виктору и слегка сжимая. — Ты что-то хотел мне сказать? — Хочу тебя, — выдохнул Никифоров ему в шею, сместился, ища губами любимые губы. Долгий, сладостный поцелуй. Вторая рука Юры скользнула под футболку Виктора. Футболку, на которой со спины тигриная лапа разрывала ткань.