График платежей

      Это была, наверное, самая невероятная, ну и вдобавок слегка неудобная ситуация из всех, в которых Гарри был за всю свою жизнь. Он сидел совершенно голым на кровати своей племянницы в ее комнате, в обнимку с самой племянницей, а на ней из одежды оставалась лишь короткая красная юбка, собравшаяся вокруг талии. Среди очевидных признаков того, что они только что закончили заниматься сексом, самой наглядной была сперма, стекающая с распухших половых губок Розы. А в дверях комнаты стояли ее родители, люди с которыми он дружил с одиннадцати лет, женщина, с которой он спал, и мужчина, которому она с ним изменяла. Гермиону явно забавляло увиденное зрелище, впрочем, Гарри почти не обратил на нее внимания, раздумывая, как же сражаться имеющейся при нем «палочкой» на дуэли с Роном, убийственная ярость мужа и отца ухитрилась даже преодолеть невербалку его жены.       Язык тела Рона, однако, демонстрировал всем присутствующим, что тот заинтересован не в дуэли, а в разрывании Гарри на части голым руками.       - Ты ёбаный ублюдок, - взревел Рон, рванувшись к кровати с любовниками.       Пока всё внимание было обращено на беснующегося рыжего, Гермиона закатила глаза и вновь махнула палочкой. Не успевший добежать Рон застыл в неустойчивом вертикальном положении, вновь с ног до головы завернутый в магические шнуры.       - Рон, тебе надо успокоиться, - мягким, практически материнским тоном, пожурила она корчащегося супруга. – Будешь так нервничать, сосуды в мозгу полопаются.       - ОН ТОЛЬКО ЧТО ВЫЕБАЛ НАШУ ДОЧЬ, - завывал Рон, извиваясь в бесполезной попытке вырваться из жгутов.       Гермиона снова закатила глаза.       - Во-первых, не ори на меня, - огрызнулась она, - Во-вторых, я сказала Розе, что если Гарри появится в мое отсутствие, то она может заняться с ним сексом. И в-третьих, с каких это пор тебя волнует, что, или в данном случае с кем Роза что-то делает? Тебе стало плевать на ее жизнь с тех пор, как она уехала в Хогвартс, сейчас-то что изменилось?       Поскольку Рон по предыдущему мрачному опыту прекрасно знал, что из её жгутов ему не выбраться, то он начал несколько успокаиваться и вылетающие из его рта слова стали, к всеобщему сожалению, более членораздельными.       - Только я имел право лишить Розу девственности, в конце концов, я же ее отец.       Недоверчивый взгляд от Гарри типа «Ты совсем охерел» и одинаковые взгляды отвращения от его жены и дочери, вот что пересеклось на связанной тушке.       - Извини-ка, но с какого резона то, что ты ее отец, дает тебе право лишить ее девственности? – с голоса его жены стекало презрение, - И кроме того, Гарри не был у нее первым, она уже несколько лет занимается сексом.       - Что?! - яростно прошипел рыжеволосый мужчина, все еще не понимая, какую проблему он наскреб на свою задницу.       - Это правда, папа, - сказала Роза своему отцу, прикрыв руками обнаженные груди от его уж чересчур внимательного взгляда, - Моим первым был Скорпиус Малфой на шестом курсе.       - ЧТО?!, - Рон снова перешел на крик, - ТЫ ТРАХАЛАСЬ С МАЛФОЕМ? ТЫ ЧЕРТОВА МОРДРЕДОВА ШЛЮХА? ДА ТЫ ДОЛЖНА СДОХНУТЬ ОТ СТЫДА ЗА СЕБЯ!       Испытывающая не стыд, а ярость Роза как была, топлесс сошла со своей кровати, подошла к связанному отцу и показала ему, что от матери она унаследовала и еще кое-что.       - Ты, проклятый лицемер, - прошипела она, дав Рону пощечину, хоть и легкую, но заставившую его потерять равновесие и рухнуть на спину, - Значит я шлюха, потому что я решила переспать с кем-то, кто мне нравится, но ты почему-то думаешь, что моя девственность принадлежит тебе? Как, нахер, все это может сочетаться?       Гермиона фыркнула, соглашаясь со словами дочери, и, с ненавистью в глазах развернулась к своему мужу.       – Я не думаю, что твоего отца вообще можно обвинить в том, что он о чем-то задумывался! - сказала она с таким видом, как будто её сейчас на него вырвет, - И ради Мерлина Рон, перестань, черт побери, орать!       Роза не отрывала глаз от отца.       - И это ты, ты мне говоришь, что мне должно быть стыдно за себя? За решение, что делать с моим телом? Что насчет тебя, отец, - в шипящих звуках последнего слова явственно слышалась насмешка. – Ты чувствуешь хоть каплю стыда или сожаления за то, что твоя семья практически обречена на нищету или за то, что именно ты обрек своих, якобы самых ценных для тебя людей - жену и дочь, на проституцию? Все из-за твоих эгоистичных желаний!       Девушка глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, но продолжая прожигать взглядом своего отца.       - Если бы не дядя Гарри, то мы с мамой, вероятно, обслуживали бы десятки человек в день, если не больше. Он спас нас от этого, а тебя от сточной канавы, где собственно говоря, тебе и место, - невозмутимо сказала Роза, - Но до тебя такое просто не доходит, ведь правда? Ты с детства считал, что мир обязан одарить тебя всем, что ты только можешь захотеть, исключительно потому что ты чертов Рон Уизли! Мерлин, ты отвратителен.       - Ты называешь меня отвратительным, - прорычал Рон, злость в очередной раз взяла верх над чувством самосохранения. – Но это ты трахалась со своим дядей. Шлюха.       - Но я была бы "хорошей девочкой", если бы трахалась с тобой, правильно, папа? – девушка шипела от ярости, вновь забыв прикрыть свои обнаженные груди от чересчур любопытных глаз своего отца. – Просто давай разберемся, на инцест мне плевать, точно так же как и большинству жителей магического мира. Отец ты мне или нет, дядя мне Гарри или нет – мне насрать! Я занялась сексом с дядей Гарри, потому что он замечательный и добрый человек, и отличный любовник. И я бы никогда не стала бы трахаться с тобой, потому что ты отвратительный, омерзительный и убогий мешок дерьма, притворяющийся человеком.       Рон похоже собирался ответить очередным воплем, но Гермиона, которую уже достал весь это бред наложила на него «силенцио» и спасла их душевное здоровье от заражения Роновскими иллюзорными зверюшками.       - Ты до самой смерти можешь все это ему говорить, - сказала она, успокаивающе обняв голые плечи своей дочери, - Но до него ничего не дойдет. Его голова так глубоко в заднице, что в уши льется только собственное дерьмо.       Гермиона остановилась на мгновение, вновь хмыкнув в направлении своего мужа, прежде чем продолжить.       - Но довольно о нем, - ухмыльнулась она, посмотрев на смятую кровать, - Скажи, милая, тебе понравилось время, проведенное с дядей Гарри?       Настроение Розы мгновенно развернулось на сто восемьдесят градусов.       - Мама, это была просто фантастика, - девушка захихикала, - Он гораздо лучший любовник, чем ты описала и можно сказать, что все мои мечты стали явью! Хотя насчет того, что он будет сопротивляться, ты была полностью права.       Гермиона демонстративно закатила глаза глядя на Гарри.       - Ой Гарри, ты не меняешься, - сказала она со вздохом. - Всегда так чертовски благороден. Но кстати, ты не слишком-то сопротивлялся, когда мы с тобой впервые занялись сексом.       Гарри, который до сих пор был в кровати и, с наслаждением любовался происходящим, ответил лучшей подруге:       - Гермиона, ну вообще-то есть разница между сексом с моей сорокалетней лучшей подругой и сексом с ее восемнадцатилетней дочерью.       - Только не тогда, когда у них обеих промокли трусики, - ответила Гермиона тепло улыбнувшись лучшему другу, - И, кстати о сексе, я конечно очень рада, что тебя удовлетворили, но я то уже несколько дней ни с кем не кувыркалась! Никогда раньше не чувствовала себя настолько сексуально озабоченной. Думаю, Гарри, ты меня избаловал.       - Хочешь заняться прямо сейчас? - спросил Гарри, чувствуя, как кровь уже приливает к его вновь встающему члену.       - Конечно сейчас, - заявила кудрявая ведьма.       - А как же Роза, - спросил Гарри, взглянув на обнаженную девушку.       - Естественно к нам присоединится, - ответила на вопрос мать этой девушки.       Мозг Гарри Поттера от идеи секса втроем ушел на перезагрузку, а вот Роза широко улыбнулась.       - Серьезно, Мама? Я могу заняться сексом с вами обоими?       - Конечно, - улыбнулась Гермиона дочери в ответ и оглядывая ее обнаженное тело. - Теперь, милая, иди сюда.       Роза шагнула вперед, переступив через связанную тушку своего, яростно извивающегося в путах, отца, попутно уронив ему на лицо свою красную юбочку, слегка запачканную во время недавнего соития. Она подошла к матери, которая обняла свою голую дочь и прижалась к ее губам со страстным поцелуем. Сперва немного опешившая Роза быстро вошла во вкус поцелуев, ее руки прошлись по телу матери, одетому в темно – синее платье и остановились на ее попке, массируя через ткань ягодицы. Застонав в губы своей дочери, Гермиона начала правой рукой аккуратно ласкать упругую грудь. Левая лежала на талии девушки, крепко прижимая юное тело к зрелому телу ее матери.       Гарри мог только смотреть в абсолютном благоговении на разворачивающийся перед ним спектакль, в котором мать и дочь, игнорируя как его, так и другого, теоретически более значимого в их жизни мужчину, извивающегося в данный момент на полу, жарко целовали друг друга. Несмотря на опустошенные пару минут назад яйца, Гарри почувствовал, как быстро растет его возбуждение. Он разрывался между двумя желаниями, просто посмотреть, как будут разворачиваться события, или присоединиться к ним. В конце концов, когда Роза закинула руки за спину своей матери и расстегнула застежку ее платья на спине, он решил просто немного передохнуть и насладиться картинкой.       Никогда раньше Гермиона не целовала другую девушку, ну конечно кроме семейных клевков в щечку. И Розу она вообще-то поцеловала по одной единственной причине, ей захотелось устроить возбуждающее шоу для Гарри и унижающее – для Рона. Однако, когда язык ее дочери проник к ней в рот, Гермиона обнаружила, как это возбуждает, чувствовать на своих губах мягкие и нежные девичьи губы, какая резкая разница со страстными и агрессивными поцелуями Гарри или жалкими попытками Рона продемонстрировать над ней свое доминирование, едва ли не раздавливая ее губы своими. Когда Гермиона почувствовала, как на пол падает ее платье, к которому скоро присоединились черный бюстгальтер и трусики, она поняла, что ей это определенно нравится.       Медленно и неохотно оторвавшись от мягких губ дочери, Гермиона с улыбкой взглянула на своего любовника, наблюдавшего за играми двух женщин с нескрываемой похотью.       - Что, Гарри, наслаждаешься шоу? - задыхаясь, спросила она.       - Очень сильно, - был его короткий ответ.       Гермиона усмехнулась.       - Не сомневаюсь, что тебе нравится, - а затем обратилась к своей дочери. - Я думаю, мы должны присоединиться к дяде Гарри на кровати, не так ли?       - Однозначно, мама.       Две голые ведьмы, виляя бедрами перед его жадным взором, приблизились к Гарри.       - Просто ложись на спину, - обольстительно прошептала ему Гермиона, закидывая на него ногу.       Повинуясь ее команде, Гарри упал на кровать племянницы, а его старшая любовница, мурлыкая, пристроилась мягкими губами своей киски к его твердому как сталь члену.       - МММ, - ведьма с каштановыми волосами скользнула вниз по члену, наполняя горячей плотью свою пещерку, - Я так по нему соскучилась…       По мере того, как Гермиона продолжала надеваться на массивный пенис бывшего ловца, Роза могла лишь изумленно глазеть на то, как небольшая дырочка ее матери растягивается, принимая в себя огромный кусок мужского достоинства своего дяди. Девушка задалась вопросом, как же она сама справилась с этим подвигом, и как выглядели в этот момент ее половые губки.       - Мерлин, как охуенно выглядит, - застонала Роза, неспособная оторвать глаз от места их соединения.       Гермиона чарующе стрельнула глазами на свою дочь.       - Роза, дорогая, почему бы тебе не встать над Гарри, и я позабочусь о тебе.       Роза последовала указанию своей матери, встав в полный рост над мужчиной. Гермиона, не теряя времени, ухватила руками ягодицы своей дочери и подтянула к своему рту ее лобок, ныряя в интимную зону своего отпрыска.       - Мама... – Удивленно вздрогнула Роза.       Юная ведьма не сразу поняла, что было на уме у ее матери, отдавшей такой приказ, и была застигнута врасплох тем, как ее обычно консервативная мать начала облизывать ее клитор. Чувствуя, как энтузиазм женщины зажигает пожар в ее теле, девушка продела пальцы в кудрявые локоны, прижимая брюнетку к своему влагалищу.       - Да, мама, - застонала Роза. - Черт ... мама лижи мою щелку.       Гермиона в ответ застонала в средоточие женственности Розы, наслаждаясь вкусом дочери, с присутствием знакомого привкуса спермы любовника. Она не могла не задаться вопросом, отличается ли вкус Розы от ее собственного и решила позже спросить об этом у Гарри. Пока две женщины были заняты такими приятными вещами, слегка обойденный вниманием Гарри начал толкаться бедрами вверх.       - Гермиона, я знаю, что у твоей дочки очень деликатный вкус, но не забывай о вашем госте, - упрекнул он.       Не желавшая отвлекаться от такого приятного занятия на членораздельный ответ, Гермиона в ответ снова застонала в киску своей дочери. Тем не менее, она попыталась начать двигать бедрами в такт движениям Гарри, который сильно до боли вцепился в них и начал насаживать женщину на свой инструмент. Однако желание доставить удовольствие собственной дочери оказалось сильнее потребности служить двигающемуся в ее теле мужскому достоинству. Гермиона скользнула рукой, оглаживающей попку Розы, к крошечной дырочке между ее половинок, деликатно вставляя палец в отверстие.       - Мама, - воскликнула Роза при внезапном вторжении. - Я ... э ... о мой ... никогда ... ах…       - МММ, так что же, моя дочь ... все еще девственница там ..., - застонала Гермиона, отрывая рот от щелки своей дочери, и тяжело дыша от надвигающегося на нее оргазма, - Хорошо ... я думаю, что дядя Гарри должен забрать эту девственность ... не так ли? Так же, как он забрал мою.       От слов ее матери, вновь начавшей слизывать соки с губок своей дочери, глаза Розы расширились. Конечно, ее поразило, когда мать впервые рассказала ей о своем романе с дядей Гарри, но она все еще предполагала, что, несмотря на несколько грязный характер их связи, сами половые акты между ее консервативной матерью и ее благородным дядей проходили, так сказать в миссионерской позе. С другой стороны, после того как ее мать разрешила ей соблазнить своего любовника, дальше удивляться было уже нечему. Хоть девушка и слегка занервничала от мысли о том, как дядя лишит ее анальной девственности, но как же возбуждала эта идея!       - О, Мерлин ... Мама ... а ... я кончаю… - забормотала Роза, изо всех сил пытаясь остаться на ногах, когда на нее накатывала первая волна оргазма.       Гермиона быстро поняла, что ее содрогающаяся в судорогах дочь просто не способна продолжать стоять, поэтому она быстро толкнула ее за бедра, поставив девушку на мостик над грудью Гарри, и продолжая ее вылизывать. Как раз вовремя, Роза сильно задрожала, погрузившись в чистый экстаз.       - О, Мерлин да..., - воскликнула она, когда ее тело взорвалось от удовольствия. - Да, мама ... о, Мерлин, так хорошо…       Чрезвычайно эротическое зрелище доведенной собственным языком до кульминации родной дочери, в сочетании с массивным куском плоти, который как поршень двигается в ее влагалище, дало понять Гермионе, что она скоро присоединится к Розе в стране оргастического блаженства. Гарри тоже, казалось, почувствовал это, и, ощущая, как его племянница извивается у него на груди, удвоил свои усилия, чтобы довести ее мать до такого же состояния.       - Да, Гарри... вот и все..., - застонала Гермиона, когда Гарри ускорил толчки. Позаботившаяся об отпрыске женщина, сосредоточилась исключительно на своем собственном удовольствии.       С сидящей у него на груди Розой сохранять такой темп, конечно, было затруднительно, но Гарри хотелось сперва довести до оргазма свою любовницу. Зрелище, как мать вылизала собственную дочь, оказалось настолько запретно – возбуждающим, что Гарри уже с трудом сдерживался. А за зрелище нужно было теперь расплатиться. К счастью для него, племянница, все еще немного в тумане от произошедшего, казалось, почувствовала его трудности и рухнула рядом с ним, больше не заслоняя собой вида его более зрелой любовницы.       Когда голова Розы очистилась от пост-оргазмического тумана, она, встав, оперлась о стену рядом с кроватью и, облизывая губы, уставилась на своих мать и дядю. Она смотрела, как нежно и умело они оба доставляют друг другу удовольствие, что было гораздо легче без третьего участника акта. Она обнаружила, как неимоверно возбуждает ее зрелище ее обычно консервативной матери, подпрыгивающей вверх и вниз на ее любовнике, ее крепких грудей качающихся в такт с ее движениями. И не менее возбуждающим было зрелище ее любимого дяди, того как его бедра дергаются вверх, навстречу движениям его любовницы. Наблюдая за этой парой, Роза почувствовала, как снова начала возбуждаться и не могла не направить свою руку к лобку, ее пальцы вошли туда, где только что был язык ее матери.       И Гарри, и Гермиона краем глаза заметили действия Розы, но едва взглянув на возбуждающую картинку играющей с собой молоденькой девушки, сосредоточились друг на друге и собственных ощущениях.       - Да, Гарри, да, - закричала Гермиона, продолжая скакать на нем, быстро доводя себя до грани, - Мерлин, да, я кончаю…       Её крики и то, как тесно стало члену в ее глубинах, когда женщина продолжала скакать на нем, орошая своими соками, послужили последним толчком, необходимым Гарри для его собственной кульминации.       - Блядь ... хх, - зарычал он, впиваясь своими пальцами в бедра Гермионы, до упора натягивая ее на себя и заливая влагалище своим семенем.       Гермиона поразилась себе, когда обнаружила, как сильно ей нравится быть заполненной спермой Гарри. Прошло всего несколько дней с их последней встречи, но эти дни казались вечностью. Чувствуя, как распирает низ ее живота, заткнутый как пробкой членом Гарри, она внезапно задумалась о том, как хорошо бы забеременеть от него. Она никогда не считала себя уж очень сексуально активной, но с другой стороны более двадцати лет у нее был секс, который можно было охарактеризовать в лучшем случае адекватным, да и то если прилично польстить Рону.       И вот сейчас она радостно стонала, когда ее матку заполняла сперма ее плодовитого любовника, в надежде на давно желанного третьего ребенка. Но даже если и не в этот раз, попыток она не бросит, уж слишком много удовольствия приносит сам процесс…       Без какого-либо предупреждения отдохнувшая Роза набросилась на свою мать, парочка любовниц рухнула рядом с Гарри. Стоны Гермионы, страдающей от потери твердого члена в себе, заглушили мягкие губы Розы. Руки матери бродили по юному телу ее дочери, в конце концов, дойдя до места назначения – упругой задницы девушки, начав разминать половинки ее попки.       Гарри, наблюдавший, как две его любовницы целуются рядом с ним, решил на сей раз не оставаться простым зрителем. До того, как закончить эту безумную оргию ему хотелось еще раз натянуть Розу. Он встал на колени за своей племянницей, расположившись между двумя парами ног.       Несмотря на то, что женщина отвлеклась на умелые поцелуи своей дочери, не говоря уже о ее проворных пальцах, уже проникших в ее влагалище, Гермиона заметила движения Гарри. Она оторвалась от губ, застонавшей от досады девушки:       - Гарри, вставь ей в задницу, - приказала Гермиона своему давнему другу, раздвигая перед ним половинки попки рыжей девчушки. - Забери ее анальную девственность, так же, как ты забрал мою.       Гермиона почувствовала, как занервничала ее дочь, и сразу же попыталась облегчить беспокойство своего отпрыска.       - Роза, не волнуйся, тебе понравится, - пообещала она охрипшим голосом - Гарри знает заклинание, после которого с членом в попочке ты будешь чувствовать себя как на небесах.       - Хм, хорошо, - согласилась Роза, все еще немного нервничая, но веря, что ее любимые мать и дядя не навредят ей.       Гермиона успокаивающе улыбнулась дочери, прежде чем вновь начать целоваться с ней. Гарри только было собрался присоединиться к веселью, как внезапно понял, что не может найти ни одной палочки. Куда дел свою, куда бросила Гермиона, после связывания Рона, один Мерлин знает…       Внезапно Гарри заметил валяющуюся на полу палочку Рона, яростно – несчастный Рыжик все еще пытался выпутаться из жгутов своей супруги. Бесстыдно – голый Гарри слез с кровати и подошел к отцу и мужу двух красивых женщин, которых он уже неоднократно отодрал.       - Рон, ты же не возражаешь, правда? - весело сказал Гарри, поднимая ивовую палочку.       Ответ Рона, который включал в себя увеличившийся темп извиваний, быстро движущуюся челюсть и очень сердитый взгляд, заставил Гарри радоваться, что на него наложено «силенцио». Проигнорировав дальнейшую реакцию своего бывшего друга, он взял в руки палочку и вернулся к Гермионе и Розе, которые не переставали целоваться, похоже не заметив его отсутствия, и быстро и ловко работая пальчиками в щелках друг друга.       Не теряя времени, он произнес неплохо уже знакомое заклинание смазки на коричневой дырочке молоденькой девчонки.       - Вот так, Роза, теперь пришло время обслужить и твою маленькую розочку, - заявил стоящий позади девушки на коленях Гарри, разведя половинки ее попки и пристраиваясь к девственному отверстию.       Хоть внимание Розы и было отвлечено на губы своей матери у своего рта и ее пальцы, играющие с ее щелкой, она конечно не могла не почувствовать, как раздувшаяся головка члена Гарри протискивается в ее задние врата.       - Ну как, - спросила Гермиона, оторвавшись от ее губ.       - Я ... .. я не уверена, - Роза напряглась, когда еще больше плоти ее дяди вошло в только что потерявшее девственность отверстие.       Гермиона просто улыбнулась дочери, не переставая вращать тремя пальцами в ее дырочке       - Я знаю, что сначала ощущения слегка необычные, - сказала она своей рыжей дочери. - Но поверь мне, когда Гарри как следует натянет твою попку на свой пенис, тебе станет просто охрененно, - Ты хочешь продолжать?       - Да, - затаив дыхание ответила Роза.       Получивший разрешение Гарри начал медленно двигаться внутри ее узенькой дырочки. Как и в первый раз, когда он занимался анальным сексом с Гермионой, он изо всех сил пытался сдержать себя. Конечно, самому то ему хотелось отодрать девчонку так, как будто в последний раз, но сомнительно, что такой грубый секс понравился бы Розе. Сначала двигаться нужно было медленно, дать привыкнуть девушке к его размеру, иначе даже с заклинанием смазки, ни о каком удовольствии и речи бы не было, а для такого Гарри был слишком внимательным любовником.       К счастью для Гарри, яблочко от яблоньки упало недалеко, Роза быстро привыкла к тому, что в ее заднице двигается большой член.       - МММ, мне уже хорошо, - застонала Роза, начав подмахивать своему дяде.       - Тогда думаю, мы немного ускоримся? - спросил Гарри, отчаянно желая насадить на свой кол тугое отверстие своей племянницы.       Девушка кивнула, а затем ахнула, когда Гарри увеличил скорость своих движений, все быстрее и быстрее двигая своим членом в ее попке. Вообще то, Роза никогда раньше не задумывалась об анальном сексе, но после того, как ее распечатал собственный дядя, она была уверена в том, что этот раз в ее жизни далеко не последний.       Двойное воздействие: твердого члена дяди, разрабатывающего задницу и талантливых пальцев матери, почти магическим путем воздействующих на влагалище – долго не затягивая, новый оргазм рухнул на девушку. Двойного проникновения оказалось для нее чересчур.       - Ах... Ох ... о, Мерлин ... - воскликнула она, ее проходы стянулись вокруг вторгающихся.       От ощущения, как губки дочери сжимаются вокруг ее пальцев, а на ладонь течет сладкий нектар, Гермиона расплылась в восторженной улыбке. Она вытащила руку из промежности девушки и подняла ее к их лицам. Убедившись, что ее дочь наблюдает, что было конечно затруднительно для корчащейся в судорогах оргазма молоденькой девчушки, Гермиона соблазнительно слизала соки дочери со своей руки. Вылизав все, Гермиона снова прижалась губами к ее губам, целуя молоденькую девушку и убеждаясь, что Роза чувствует свой собственный вкус на языке.       Разорвав поцелуй, тяжело дышащая Гермиона взглянула через плечо Розы, на своего любовника и лучшего друга.       - Гарри, ты кончаешь, - спросила она хрипло, видя, как мужчина продолжает накачивать зад ее дочери.       Гарри ответил резким кивком.       - Выйди, пока ты не кончил, - приказала она. - У меня есть идея…       Ни Гарри, ни Роза не выглядели слишком счастливыми, получив такую команду, но Гарри знал Гермиону настолько хорошо, что был уверен – ему понравится. Почувствовав, как стягиваются его яйца, он вытащил пенис из попки Розы и увидел, как женщина и девушка смещаются вниз, так, что его дрожащий член частично заслоняет вид на их красивые лица.       Гермиона начала дрочить его левой рукой, а Роза – правой, яростно оглаживая его, чтобы спровоцировать кульминацию, и долго дожидаться им не пришлось. Что в самом зрелище: мать и дочь, лежащие под ним с похожими красивыми лицами, с глазами, любующимися только что выебавшим их хером, причем одну из них – в задницу, было настолько извращенно – развратным, что это стряхнуло Поттеру мозги и он испытал, возможно, один из самых мощных оргазмов в своей жизни. Первые несколько струй вылетели неконтролируемо, хотя ему все же удалось оставить следы белой жидкости на лице Розы и груди Гермионы. Однако затем две женщины направили член к их лицам, сперма влетала в открытые рты, оставалась на губах и щеках.       Когда Гарри почувствовал, что его член успокоился и прекратил дергаться, он посмотрел на двух своих любовниц, восхищаясь проделанной работой. Обе женщины лежали с раскрытыми ртами, полными спермы и с ее прожилками на щеках и груди, восхищенно смотря на него, прежде чем снова обратить свое внимание друг на друга, целуясь и делясь спермой, Естественно, Гарри, как брутальный мужчина, не смог не прокомментировать:       - Мерлин, это охуенно!       Любовницы оторвались от своего влажного поцелуя и соблазнительно улыбнулись своему общему мужчине.       - Я знала, что тебе понравится, - прокомментировала Гермиона, пока Роза просто хихикнула.       Вставшая с кровати Гермиона взглянула на своего мужа, получив в ответ выражение безудержной ярости в глазах связанного и насильственно молчаливого мужчины.       - Рон, тебе то, надеюсь, понравилось, - спросила она с ядом в голосе, - Ты тоже думаешь, как охеренно сексуально выглядят твои жена и дочь, покрытые спермой лучшего друга?       Ответом были лишь яростно движущаяся челюсть и судорожные попытки вырваться из магических пут.       - Ну вот, я так и думала, - сказала Гермиона, разворачиваясь к любовнику и дочери. – Может, если мы продолжим в моей комнате, а Рон вернется к размышлениям о жертвенности его существования?       Когда опрошенные, соглашаясь, кивнули, тройка любовников собрала свои вещи и вышла из комнаты, оставив в ней лишь разъяренного рыжего мужчину с финансовыми проблемами.