***
В итоге Тор соглашается — пусть уж лучше Локи пойдет с ним, чем останется строить ему козни. Тор настороже — знает, что зашел с Локи слишком далеко, сначала использовал, потом отверг. А обиженный Локи опасен как никогда. Никто их не встречает, когда они пробиваются сквозь коричневую песчаную атмосферу. Корабль садится в нескольких милях от города. Локи и Тор находят на борту что-то похожее на мотоцикл и решают проделать остаток пути на нем. Штуковина мелкая и нелепая, но Локи знает, как ею пользоваться. В пути оба молчат, и Тор старается лишний раз Локи не касаться. Мир этот пыльный, пустынный, но впереди простирается город, заключенный в блестящий голубой пузырь. Город сияет бело-серебристыми зданиями, чьи четкие ровные линии словно созданы одним консервативным архитектором. Тор видит, что внутри пузыря зеленеют деревья, да и небо там выглядит почище. — Симпатичненько, — непринужденно говорит Локи. — Ты ведь не собираешься меня здесь бросить? — Нет, — отвечает Локи после продолжительного молчания. — Хотя такая мысль приходила мне в голову. Ты заслужил. — Как романтично, — бормочет Тор, на что тот фыркает. — Сам виноват, что не запланировал медовый месяц получше. Рассмеявшись, Тор рад видеть, что Локи улыбается в ответ. Раз тот шутит, то, быть может, обиделся не так сильно, как Тор думал. Он вспоминает старые добрые деньки, когда брат мог заставить его рыдать от смеха, а сам улыбался — мягко и довольно, будто смех Тора был ему наивысшей наградой. Но теперь они не просто братья. А может, не просто братьями они стали уже давно. Не успевает Тор найтись с ответом, как из хижины, расположенной в сотне ярдов от города, выскакивает металлическое существо с длинным металлическим жезлом. — Эй, вы! — кричит оно. — Назовите цель прибытия. — Как чудесно, — сухо говорит Локи. — Здешние жители такие приветливые. — Ну, нас хотя бы не пытаются съесть, — отвечает Тор, едва шевеля губами, слезает с мотоцикла, чтобы показать готовность сотрудничать, широко улыбается и машет: — Приветствую! Мы пролетали мимо вашей солнечной системы и остановились, чтобы заправиться. Страж угрожающе машет жезлом. — Документы! — Что? — Улыбка Тора застывает. Робот предостерегающе гудит и говорит, меняя тональность: — Двое без документов у входа во второй сектор. Транспорт неизвестен. Обращается он явно не к Тору и Локи. — Здесь мы по делу, — говорит Тор, но страж не обращает на него внимания. — Вас задержат для допроса. Не оказывайте сопротивления. На руках вспыхивают молнии прежде, чем Тор успевает себя остановить — Брат, — шепчет Локи, — подумай хотя бы раз. Тор глубоко вдыхает — Локи прав. Нельзя врываться в незнакомый город, особенно если собираешься просить помощи, не предлагая ничего взамен. Разряды на руках еще потрескивают, но теперь их меньше. Тор пытается успокоиться и удержать силу внутри. Вновь загудев, страж сканирует его. — Обнаружена угроза, — говорит он и тыкает металлическим жезлом Тору в бок. Тор слышит крик. Кричит Локи? Или он сам? Боль — и его окутывает тьмой.***
— Тор! Тор! Тор просыпается от острой боли в руке. Вскакивает на ноги, готовый к драке. Локи смотрит на него снизу вверх. Он совсем рядом — держит окровавленный кинжал. Тор смотрит на свою руку. — Ты пырнул меня?! — возмущается он. — Никак не мог добудиться, — кисло говорит Локи и, вытерев кинжал, убирает. Встает. — Знаешь, богу грома не пристало от тока в обморок падать. Тор смотрит на него с негодованием. — А богу хитрости не пристало так легко в плен попадаться. Локи вздергивает подбородок. — Откуда мне было знать, что ты наткнешься на шокер? Тор косится на него, потирая руку. Затем оглядывает камеру. Маленькая. Две узкие скамьи, на которых только Локи бы и влез, вместо одной из стен — решетки. Тор выглядывает в стерильно-белый коридор. Еще три камеры — две напротив, одна рядом, — но, кажется, никого в них нет. Интересно, в этом городе нет преступников или от них просто быстро избавляются? Дальше по коридору виден свет и слышен шум шагов. — Кто-нибудь приходил? Что ты видел? — Живые здесь есть, — говорит Локи. — Но видел я их издали. Похоже, почти всю работу выполняют роботы. Думаю, и допрашивать нас будет один из них. Что-то в его тоне заставляет Тора приглядеться к нему. Локи держится не так, как обычно. Скованнее. — Что с тобой? — спрашивает Тор. — Тебя ранили? Локи морщится. — Очень мило с твоей стороны проявлять беспокойство, но я в порядке. Тор медленно выдыхает. Спорить с Локи — себе дороже. — Как скажешь, — говорит он и изучает решетки. Крепкими те не кажутся. Отчего-то во всем этом месте ощущается запустение. Может, в этих краях и правда нет преступников. — Вот я и говорю. — Локи смотрит туда же, куда и Тор. — Так знай, пока ты спал, я придумывал, как бы нам отсюда выбраться и украсть топливо. — Мы не собираемся ничего красть! — Да? А тебе есть, чем заплатить? Твои понятия о чести вдохновляют, но совсем не к месту. Как и всегда — Мы не будем красть, — твердо повторяет Тор. — Потому Асгард и пал. Замолчав, Локи смотрит пристально — похоже, Тору удалось его удивить и он теперь не знает, как к этому относиться. Тор краснеет: к такому взгляду он не привык. — Ну хорошо, — говорит Локи. — Так что же нам делать, ваше величество? — С боем вырвемся отсюда, — говорит Тор. — А потом… А что потом, он не знает. Им нечем платить, да и предложить нечего — только самих себя, но такая цена вряд ли заинтересует народ, создавший для себя целую касту искусственных рабов. — Ты не можешь с боем вырываться из всех своих проблем, — говорит Локи. — Что ж, я открыт для предложений! — Ну, мое предложение ты отверг, даже не дослушав. — Ладно, — рявкает Тор. — Что ты предлагаешь? Локи пугающе улыбается. — Используем коронный «на помощь». — Ты же его ненавидишь, — говорит Тор, когда радость сменяется недоверием. — Поэтому на сей раз помощь понадобится тебе, — говорит Локи и со вспышкой увеличивается в размерах. — И почему мне раньше такое в голову не пришло? — Эй, я не согласен! — Тебе и не надо соглашаться. В этом вся прелесть коронного. — А что после того, как выберемся? Локи приподнимает брови. — Мы служим нашему народу по-своему. Ты можешь попытаться предложить здешним жителям что-нибудь в обмен на топливо. Я же собираюсь найти его и забрать, и сделаю для того все, что нужно. — Нет, — говорит Тор. — Я ценю твою решимость, но нет, Локи. Мы не будем ничего красть, не будем никого убивать. — Он умолкает, протягивает руку и добавляет: — По крайней мере, тех, кто не заслуживает. — Тебе всегда было легко определять, кто заслуживает, а кто нет, — бормочет Локи, но все же наклоняется и пожимает руку Тора. Странное чувство — смотреть на Локи снизу вверх. Тор привык, что они наравне. — Я не убью никого, если и ты не станешь. — Да ты размяк, — с улыбкой говорит Тор. — А когда выберемся? Локи закатывает глаза, но в уголке его губ кроется улыбка. — Найдем тут главного и убедим дать нам топливо. Вежливо. Тор смеется. Как же легко на душе! Он — пленник на чужой планете. Опять. Но хотя бы на сей раз Локи на его стороне. — Хорошо, брат. Давай начнем. Ликования в улыбке Локи — чересчур. Он подхватывает Тора под поясницу, и тот, закрыв глаз, обмякает. — Мой брат! — кричит Локи, и в его голосе столько боли, что Тор почти открывает глаз. — Брат! — повторяет Локи, и Тор слышит, как свободной рукой он трясет решетки. — Он не дышит! Кто-нибудь, на помощь! Прошу! Слышится позвякивание, за ним — гудение. — Молчать! — говорит страж. Локи бросает Тора на решетки с такой силой, что те, скрипнув, ломаются. Тор врезается в стража, который тут же испуганно гудит: — Тревога! Тревога! Пленники на свободе! Тор бьет его головой об пол. Страж жалобно пищит, сопротивляется, но затем огни гаснут, и он замирает. — Я думал, мы не убиваем, — говорит Локи, уменьшается до своего обычного размера и осторожно проходит сквозь проделанную Тором дыру. — Он не живой, — возражает Тор, осматривает стража и кивает — тот полностью из металла. Позади слышатся тихие шаги, и они оборачиваются. У Локи наготове кинжалы, у Тора в руках по электрическому разряду. Перед ними муж — бледный, полный, одетый в яркое богатое платье, напоминающее птичье оперенье в брачный период. Он поднимает вверх руки. Какие ухоженные, а. — Пожалуйста, прекратите, — говорит он с паникой в голосе. — Никогда прежде не слышал, чтобы кто-то так кричал. Я просто хотел посмотреть... Он пятится к утыканной кнопками консоли, но Тор поражает ее молнией. Консоль искрит и гудит, испуская вонючий дым, и потом огоньки гаснут. — Мы не хотим вам навредить, — говорит Тор и косится на Локи. Вздохнув, тот убирает кинжалы. — Мы хотим лишь поговорить с главным. Муж колеблется, переводя взгляд с одного на другого. Печально. Тор не хочет угрозами заставлять выдать им необходимое, а просто хочет сесть и поговорить с кем потолковее. — Честно, — настаивает он, — мы не хотим вам навредить. Нам просто нужна помощь. Можешь отвести нас к своему правителю? Глубоко выдохнув, муж наконец кивает. — Я отведу вас к Судье. Он выводит их из тюрьмы. Снаружи видно, что тюрьма маленькая, и работают в ней лишь роботы. Один из них идет к пленникам, но проводник проводит жетоном перед тем, что должно сойти за глаз робота, и все тут же перестают обращать на них внимание. Тор понимает: наблюдения Локи верны. Живых здесь почти нет, а те, кто есть, сидят на улице, одетые в яркие одежды, пьют или греются на солнышке как ящерицы. А еще читают, гуляют, едят. Кое-кто провожает Тора с Локи — явных чужаков — любопытными взглядами. Проводник втягивает голову в плечи — видимо, смущен тем, что его застукали за чем-то похожим на работу. Странный контраст с бесплодной пустошью снаружи, где ничто не растет и не живет. — Неплохо устроились, — говорит Локи, пока они идут. — Им не нужно что-то делать, если они не хотят. Тор мычит. Звучит совсем как окружение, в котором их растили. Теперь ему интересно: а кто за это платил? Вряд ли все было так идеально, как казалось. Теперь Тор знает, что под блестящей поверхностью всегда прячется гниль.***
У Судьи четыре лица — одно живое и три металлических. Проводник говорит Тору и Локи сесть за длинный стол — ну точно детям, которых сейчас отругают! — кланяется Судье и спешно уходит. Голова Судьи крутится юлой, отчего Тора подташнивает. Затем Судья останавливает свой выбор на металлическом лице с красными глазами. — Чего же вам нужно? — недовольно спрашивает лицо. Оно неживое, но голос звучит живым. — Заправить корабль, — говорит Тор. — Мы прибыли на эту планету, чтобы просить о помощи. Но ваши стражи… э-э, перестарались со своими обязанностями. — Они исполнили свои обязанности так, как и должны, — рявкает другое металлическое лицо. На удивление, голос отличается от первого. — Тогда вам следует пересмотреть эти обязанности, — спокойно отвечает Локи. — Если бы мы не освободились из тюрьмы, вы бы упустили выгодную сделку. — Сделку? — переспрашивает живое лицо, сверкая глазами. — Значит, вы предлагаете обмен. И что же вы можете предложить? — Ничего, — говорит Тор, не веря лжи Локи. Следующие слова даются ему с трудом: — Наша родина была уничтожена. У нас ничего нет. — Вы напали на моего слугу. Использовали Просвещенного как слугу. А потом солгали мне? — рокочет Судья в четыре голоса. — Мы заплатим, — тихо говорит Локи. Тор поворачивается и смотрит на него. — Чем? Не глядя на Тора, Локи проводит рукой над столом, и перед ним появляется груда золота и драгоценных камней. — Будет ли этого достаточно? — спрашивает Локи. — Топлива нам понадобится много. Выражение живого лица Судьи меняется — теперь на нем жадность. — Может, и будет. Итак, сколько топлива вам нужно?***
Часом позже они покидают город с небольшой армией роботов, нагруженных топливом. Роботы двигаются быстро, и потому Тор с Локи снова берут мотоцикл. Тор сидит, вытянув руки по швам. — Откуда у тебя столько золота? — спрашивает он. — Из Сакаара, — уклончиво отвечает Локи. Не видя лица, сложно сказать, что у него на уме, хотя нельзя не признать, что и лицо его зачастую бывает обманчиво. — От Грандмастера? — спрашивает Тор, чувствуя волну обжигающей ревности. — Нет, — огрызается Локи. — Золото я выиграл, когда поставил на тебя. — Ты ставил на меня? — Конечно, ставил. Почему, думаешь, я потерял расположение Грандмастера? — Я думал, то была хитрость, — ошеломленно говорит Тор. — Я использовал правду как хитрость, — фыркает Локи и косится на Тора. — Хотя что ты об этом знаешь.***
Стоит увидеть корабль, как Тор понимает: что-то не так. Он не знает, что именно — не видит и не слышит ничего подозрительного, — но внезапно чувствует: они в опасности. Толкает Локи в сторону. Тот вскрикивает, и они падают с мотоцикла в пыль. Круглое пильное лезвие проходится там, где секунду назад был Тор. — Кажется, они передумали, — шипит Локи, выбираясь из-под него, и поворачивается с кинжалами наготове. Роботы опустили топливо, и теперь в их руках жужжат пилы и лезвия. — Они просто хотели узнать, где корабль, — говорит Тор. Гнев прибавляет ему сил, и он бьет роботов молнией, с удовлетворением наблюдая, как полдюжины взлетает в воздух. Говорит: — Возвращайся на корабль, я справлюсь сам. — Спятил?! — отвечает Локи, уворачиваясь от крутящегося лезвия. — Тогда все подумают, что я тебя убил. Приходится признать: в словах Локи есть смысл. Тор бьет молнией снова, но мимо — дурацкий глаз! К разнице в восприятии он все еще не привык. Молния выжигает на земле борозду, в которую падает один из роботов. Ну, хоть что-то. — Осторожней с топливом, брат мой, — говорит Локи. Тор понимает, что он прав. Роботы, похоже, тоже это понимают и направляются к бочкам с топливом. Если Тор промахнется и попадет в бочки, то потеряет то, за чем пришли сюда. Он бросается к бочкам. С раздраженным «Тор!» Локи бросается за ним. Сражение труднее, чем Тор ожидал. Этих роботов уничтожить не так просто, как того, что был в тюрьме. Кинжалы Локи их разве что царапают, а Тор целится куда хуже, чем думал. Надо приказать Локи пойти на корабль за помощью, решает Тор (Халк — вот кто им сейчас нужен), но его раздумья прерывает полный боли и удивления крик. Со страхом обернувшись, Тор встречается взглядом с Локи. На его лице — ни кровинки. А из груди торчит клинок. Локи падает. Его глаза распахнуты, рот приоткрыт. Тор кричит. Он потерял слишком много, чтобы потерять еще и Локи. Потерять Локи снова. Перед глазами темнеет.***
Когда он приходит в себя, земля вокруг покрыта дымящимися рытвинами. Тела роботов тлеют, но топливо цело. Впрочем, Тору плевать. Он в оцепенении опускается наземь. Молнии все еще искрят на руках и груди, но он их не замечает. Он в ступоре. На тело Локи он не смотрит. Надо вернуться на корабль, говорит он себе. Привести Халка — перетащить топливо. Они заправятся и полетят дальше. Без Локи. Вставай, говорит он себе. Вставай. Потерей больше, потерей меньше. Вставай. Он остается на коленях — тело не желает подчиняться. Краем глаза он видит движение, но не реагирует. Что бы там ни было, ему придется очень постараться, чтобы убить Тора. — Неплохо-неплохо, — слышится бодрый голос Локи. — Сработало даже лучше, чем я ожидал. Тор встает. Локи, пошатываясь, направляется к нему. Никаких следов ранения, но на земле все еще лежит его труп. — Не думал, что ты попадешься на один и тот же трюк, — приподнимает бровь Локи и проводит рукой, заставляя труп исчезнуть. — Но я рад, что попался. Тор не отвечает, и во взгляде Локи появляется озабоченность. — Ты в порядке? — спрашивает он. Так и не ответив, Тор идет к кораблю.***
— Теперь, когда ты потерял Мьёльнир, тебе надо заново учиться контролировать силу, — говорит Хеймдалль, когда они поднимаются на борт. — Тор громить! — говорит Халк. — Хорошо хоть, что с вами все в порядке, — говорит Валькирия, — но... — Довольно! — рычит Тор, и вокруг его рук вспыхивают молнии. Все умолкают. Тор знает, что Хеймдалль прав. Сейчас он как никогда силен, но управлять своей силой может с трудом. «Смерть» Локи заставила его потерять разум. Тор чудом не задел бочки с топливом — и как только сдержался? Вот что бы тогда было? — Халк, Валькирия, займитесь заправкой. Я буду у себя, — отрывисто говорит Тор, отказываясь на кого-либо смотреть, — особенно на притихшего Локи, который все это время не сводил с него глаз. — Меня не беспокоить.***
Через какое-то время Тор слышит, как распахивается дверь. Кто-то стоит на пороге. — Что ты здесь делаешь, Локи? Тор сидит к двери спиной, уронив голову на руки, но откуда-то знает, что это Локи. Кто, как не он? — Я просил меня не беспокоить. — Тебя не было на собрании Совета безопасности, — настороженно говорит Локи. — Я подумал, ты захочешь узнать, о чем шла речь. — Нет. Уверен, ты отлично повеселился, всем заправляя. Кстати, что у нас с заправкой? — Все хорошо. Хеймдалль думает, топлива хватит до Земли. И это то… что нам надо обсудить. — Если хочешь уйти, то уходи! — рявкает Тор и, обернувшись, свирепо смотрит на Локи. Тот отступает с тревогой на лице. Говорит: — Не хочу. — В его голосе даже слышится раскаяние. — Знаю, ты мне не веришь, но уходить я не хочу. Локи замолкает, и его признание повисает между ними. Тор ничего не отвечает. Он по-прежнему тяжело дышит, и глаза его по-прежнему влажные. — Тебя вообще когда-нибудь ранило? Локи качает головой. — Я думал, так я смогу подготовить почву. — Воцаряется тишина, и Тор видит, что Локи пытается сформулировать вопрос. — Почему ты плакал? — спрашивает Локи, но Тор уверен: спросить он хотел не это. Утерев глаза, Тор хмурится. Он ненавидит плакать, ненавидит, когда его слезы видят другие и — больше всего — ненавидит, когда их видит Локи. — Ты умер, — отвечает он. — Снова. Ты, отец, мать… Фандрал, Хогун, Вольштагг... Нет смысла объяснять глубину его скорби. Локи должен знать, зло думает Тор. Локи, непривычно нерешительный, так и стоит на пороге. — Так и будешь там стоять? — Собираешься в меня что-нибудь бросить? — спрашивает Локи, поглядывая с опаской. Тор резко смеется. Он бы не прочь, но воздержится. — Зачем? Неужели ты такой трус, что даже сейчас не придешь ко мне лично? Локи хмурится. — В слезах ты, а не я, — по-детски говорит он. — В своих покоях! Ты застал меня врасплох! — Я заставал тебя за чем похуже, — фыркает Локи. Тор впивается в него взглядом. Слезы еще горячие, но злость хотя бы их останавливает. — Ты о чем? Локи пожимает плечами. Он выглядел бы самой невинностью, не будь он Локи. Он заходит в комнату, с тихим щелчком закрывает за собой дверь. Смотрит в потолок, избегая взгляда Тора. Видимо, потолок его успокаивает — плечи опускаются, хмурость исчезает. — Я пришел попросить прощения, — говорит он, с отвращением скривив губы. — Да, я умер не взаправду. Все разы умирал не взаправду. Не знаю, сколько их уже было. Но... — Но? Тор со злостью встает, чтобы подойти к Локи, но останавливается. Он не знает, чего хочет — обнять его или придушить. Локи тихо смеется. — Я сделал что сделал, потому что знал: если ты разозлишься, то мы выберемся. Не думал, что ты так остро отреагируешь на мою смерть. — Дело не только в тебе! — кричит Тор. — А во всем! Но ты… ты что, не думал, что я буду скорбеть? Ты даже не представляешь, как сильно я по тебе скорбел! Наконец Локи смотрит на него с теплотой и болью во взгляде. Тору знаком этот взгляд: так на него смотрел Локи перед тем, как предать. А еще так он смотрел, когда думал, что Тор его не видит. Тор никогда не знал, что делать с таким Локи, и потому умеряет свою злость. — То, что я тогда сказал, было правдой, — тихо говорит Локи. — Я чуть не умер не ради отца и не ради того, чтобы получить его одобрение. А ведь я и правда чуть не умер. Не все было обманом. — Ты сделал это ради мамы, — так же тихо отвечает Тор. Кажется, Локи к чему-то ведет, и Тор, испугавшись, отступает — так же как делал с тех пор, как ему впервые предложили жениться на Локи. — Чтобы отомстить за нее. Локи подходит к нему, кладет руки на плечи. Тор садится обратно на кровать. Гнев и горе его вымотали. — Ты же не глуп, Тор. По крайней мере, не настолько глуп. — Раньше ты пел по-другому, — со смешком говорит Тор. — Ну, — говорит Локи, садясь рядом, — иногда я лгу. — А я и не заметил. Локи тихо смеется. Невесомо — двумя пальцами — касается руки Тора. Поколебавшись, Тор поворачивает ее, и Локи кладет на его ладонь свою. — Но лишь иногда. Ключевое слово — «иногда». Тор смотрит на их соединенные руки. Жизнь асов меняется неспешно, думает он, ведь длится она так долго. Сколько веков Тор путешествовал с друзьями по девяти мирам, считая, что Локи всегда будет позади — устраивать пакости и вытаскивать его из неприятностей? Как долго росла его обида? И теперь, в мгновение ока Одина, они лишились и родителей, и дома, лишились стольких заблуждений о прошлом и самих себе, что и не счесть. Не удивительно, что Тор чувствует себя потерянным, когда единственное, что осталось в жизни постоянного — его непостоянный брат. — Что мы делаем? — спрашивает он. — А я надеялся, тебе ответ известен. — Локи зло смеется, но злость эта направлена на него самого. — Но знаешь, зато мы хотя бы семья. Этого у нас не отнимешь. — Мы всегда были семьей, — говорит Тор, поворачивается, чтобы взглянуть на Локи и отчаянно повторяет: — Всегда. Локи отводит взгляд, поджав губы. Тор понимает: Локи хочет ему верить, и он верит в то, что Тор просто пытается его подбодрить. — Я правду говорю. Такова правда. Это не уловка. — А мы неплохо сработались, — говорит Локи, игнорируя слова Тора, и смотрит на него. — В следующий раз попытаюсь обойтись без мнимой смерти. — Больше никогда так не делай. Никогда. Пообещай. Локи медлит, и на его лице мелькает искреннее сочувствие. — Но польза-то была, — скривив губы, говорит он. — Думаешь, избавляться от этой уловки мудро? Может, подождем, пока ты не научишься контролировать свои силы получше? — А когда твоя уловка перестанет действовать? — А она перестанет? — спрашивает Локи. Его голос звучит непринужденно, но лицо напрягается. — Когда? Когда поймешь, что можешь обойтись и без меня? — Не могу, — говорит Тор, на что Локи фыркает. — Не могу, — повторяет Тор. — Но... Он знает, что Локи все равно обещания не сдержит. Такой уж он есть. — Но? — подначивает его Локи, готовясь встретить удар. — Но я не заставлю тебя ничего обещать, — говорит Тор. — Потому что все равно не поверю. Стоит Локи дернуться, как Тор машинально хватает его за руку — чтобы не отстранился. — Не потому, что не люблю тебя, — спешит сказать он. Разговор вышел из-под контроля. — Но как мне тебе верить? Я не мог верить, когда ты был мне лишь братом. Как я могу доверять тебе как... — Супругу? — с горечью заканчивает Локи. — Да, — говорит Тор и глубоко вздыхает. — Как супругу. На это уйдет время. Нам обоим есть, за что извиниться друг перед другом. Брови Локи взлетают вверх. — За что именно ты хочешь извиниться? Тор медлит, почувствовав ловушку, и действует осторожно. — Я не всегда бывал добр к тебе, Локи. Тот смеется, резко и презрительно. — Ты мой брат. Разумеется, ты не всегда был ко мне добр. А я — не всегда к тебе. Даже в детстве. — Тогда за что мне извиниться? — устало спрашивает Тор. — Чего ты хочешь? Вместо ответа Локи резко отворачивается и смотрит на звезды. Кажется, их разделяет детство — руины, которые никому из них не преодолеть. Им обоим лгали. Они ранили друг друга так, как Тор прежде и вообразить не мог. Что будет с ними дальше? Можно ли испортить их отношения сильнее? Что сказать, чтобы Локи поверил, чтобы не извратил его слова себе назло? Пожалуй, ничего, думает Тор. Но Локи здесь, а это хотя бы значит, что у них есть шанс все исправить. Он сжимает его руку. — Хочешь, чтобы я извинился за то, что пошел на брак, не подумав? Ты хотел, чтобы я хотел на тебе жениться? Локи сжимает зубы и тяжело сглатывает. Его взгляд испугано мечется между Тором и дверью. Тор смотрит на изгиб его губ, на горло, хочет коснуться его волос и успокоить. — Вот оно что, — говорит он. На него раскатом грома обрушивается понимание: Локи хочет его. А он хочет Локи. Тор касается его щеки костяшками пальцев. Локи дрожит, но не отшатывается, не отстраняется — замирает в смятении. — Какую бы ложь нам ни говорили, мои чувства к тебе никогда не были ложью. О них я не лгал. Теперь он знает, что никогда не лгал Локи. Он лгал себе. — Значит, ты правда думаешь, что нам следовало разойтись? Там, на Сакааре? — Голос Локи полон горечи. — То была правда, — осторожно говорит Тор, все еще касаясь его лица, — которую я использовал как хитрость. Да, я думаю, так было бы лучше, но… я не хотел, чтобы ты уходил. Хотел, чтобы ты остался, но знал: что бы я ни попросил, ты сделаешь наоборот. У Локи вырывается резкий, полный боли смешок — скорее стон от удара, чем смех. Выражение его лица мечется между злостью и смятением. — Взгляни на меня, брат, — тихо говорит Тор, кладет на его щеку ладонь и поворачивает так, чтобы Локи посмотрел на него. — Мне не нужна твоя жалость, — выплевывает Локи. — Я знаю, что все было ради политических... Тор целует его, пытаясь вложить в поцелуй все чувства, что испытывает — злость, любовь, отчаяние, нежность, боль, голод. Наконец-то, впервые в жизни, Тор нашел эффективный способ заткнуть Локи без кляпа! Локи отвечает на поцелуй, отчаянно, с силой. Хватает Тора за плечо и притягивает ближе. Тор двигается, садится ему на колени и толкает на кровать. Замирает на секунду — Локи на спине, глаза и рот приоткрыты. Он похож на дар, приносимую ему, Тору, жертву. Тор берет его за подбородок, проводит по нижней губе. У Локи перехватывает дыхание, и он смотрит на Тора горящими глазами. — Это то, чего ты хочешь? — спрашивает Тор. Его голос низкий, грубый, и он сам это слышит. — Или очередная хитрость? Локи негодующе краснеет и хмурится. — Забираю свои слова обратно. Ты глупец. Он хватает Тора за затылок, притягивает к себе и с отчаянием целует. Тор замедляет поцелуй, придерживает Локи за подбородок, заставляя подчиниться своему темпу. Поцелуй глубокий, размеренный. Тора лихорадит от ощущения губ Локи на своих губах, от хриплых дрожащих стонов, полных желания и отчаяния. Тор отпускает его и отстраняется. Лежащий под ним Локи покрыт румянцем, и Тор спешно раздевает его. Кожа его прохладная, но согревается от прикосновений. Локи на удивление отзывчив. Громко стонет, когда Тор наконец избавляет его от всей одежды, наклоняется к нему, целует в ключицу и тут же прикусывает. Локи сыплет проклятиями. — Ты точно не притворяешься, брат? — спрашивает Тор. На пальцах играют молнии, и он проводит руками по бокам Локи. — Да! — кричит Локи, всем телом изгибаясь на кровати. — Тор. Он пытается схватить Тора за волосы, но безуспешно, и тогда с рычанием хватает за шею, тянет вниз и, целуя, кусает. Тор смеется ему в губы, и они целуются снова.***
— Ничего себе, — говорит Тор, переворачиваясь на спину. — Это намного лучше, чем пытаться убить друг друга. — Даже не знаю, — говорит Локи и садится. Вид у него довольный, а волосы обрамляют голову нимбом. Тор наблюдает за ним, чувствуя, что все так, как и должно быть. Здесь их место. — Я всегда считал попытки убить друг друга своего рода прелюдией. Тор сонно смеется и притягивает Локи ближе, к груди. Они молчат, наслаждаясь близостью друг друга. Как здорово в кои-то веки обходиться без слов. Но постепенно Тор припоминает все, что недавно случилось, и стонет Локи в плечо. — Хм? — отзывается тот. — Царем я сегодня был отвратительным, — негромко говорит он. Все ошибки как на ладони: действовал бездумно, бездумно подверг себя опасности, поторопился поверить Локи... — И нет покоя голове в венце, — отзывается Локи и, как ни странно, на издевку его слова не похожи. Тор чувствует, как прогибается матрас — Локи поворачивается, чтобы взглянуть на него. — Не то чтобы совсем отвратительным. Ты сделал то, что нужно было. Но ошибаться ты еще будешь, потому что навсегда останешься таким безрассудным. Потому я и здесь. Тор раздумывает над его словами. И это Локи зовет его безрассудным? Локи, который предпочел упасть с Биврёста, а не разбираться с последствием своих действий? Оба они по-своему безрассудны, так что, быть может, смогут друг друга уравновесить. Союз их, пусть и несуразный, будет лучше того, что было прежде. Пока они честны друг с другом. — Значит, ты и правда остаешься? — спрашивает Тор, впервые позволяя себе озвучить вероятность того, что Локи может уйти. — Остаюсь, — говорит Локи. — Я бы пообещал, но знаю, что ты мне не поверишь. — Я тебе верю, — тихо говорит Тор, касается его лица и целует в щеку. — Верю. И сам он верит этим словам.***
Той же ночью раздается стук в дверь. Тор резко просыпается. Локи просыпается секундой позже. Поначалу Тор сбит с толку, но видит бледное плечо Локи и острые ключицы и понимает, где он. Локи материализует кинжалы. — Ждешь кого-то? — тихо спрашивает он, сияя глазами как кот. — Уверен, беспокоиться не о чем, — говорит Тор, выбираясь из кровати и спешно одеваясь. Он уверен, что беспокоиться и правда не о чем — разве что о какой-нибудь мелочи, — но осознание того, что за спиной Локи, странно успокаивает. Открыв дверь, он видит Хеймдалля. Лицо его мрачное. — Я закончил подсчеты, — говорит Хеймдалль и передает Тору тяжелый свиток. Развернув его, Тор видит, что бумага исписана вдоль и поперек. — Спасибо, — говорит Тор, чувствуя, как сжалось горло. Хеймдалль кивает. Он не смотрит Тору за плечо, но Тор уверен: о присутствии Локи он знает. — Оставлю вас двоих решать, что с ним делать, — говорит Хеймдалль, подтверждая подозрения, кланяется и уходит. — Что там? — спрашивает Локи, спускает ноги с кровати и встает. Он полностью одет и недоверчиво хмурится. Тор поворачивается к нему, держа обеими руками свиток, и чувствует себя незначительным и нескладным. — Здесь все, кого мы потеряли, — медленно говорит он. — Хеймдалль составил список.***
На то, чтобы организовать похороны, уходит день. Почти всем занимается Локи. Тор не знает, пытается он так наказать себя или просто показушничает. Тор не спрашивает — осторожничает с новым витком, в который вошли их отношения. Какая разница, чему потакает Локи — своей вине или тщеславию? Лишь бы дело было сделано. Общаться им стало проще. Тор чувствует себя увереннее, словно обрел почву под ногами. Эта уверенность нужна ему на похоронах. Величина их потери — бремя тяжкое, и теперь, когда у Тора есть точное число погибших и их имена, потеря обрела еще больший вес и глубину. Тор стоит рядом с Локи, глядя на звезды. За звездами — истлевшие руины Асгарда. В помещении тихо — слышно лишь тяжелое дыхание толпы. Чей-то малыш с любопытством агукает, но его быстро успокаивают. Тор откашливается. Ему неловко стоять здесь, наверху. Он чувствует, что не заслужил этого, но знает, что должен делать. И начинает. — Один Всеотец, — говорит Тор. Локи коротко взмахивает рукой, и за стеклом, в темноте космоса, появляется небольшой оранжевый огонек. — Фандрал, — говорит Тор. Появляется еще один огонек. — Вольштагг. Хогун. Еще два огонька присоединяются к остальным. Тор отступает, и тогда какая-то асинья делает шаг вперед и ясным, пусть и чуть дрожащим голосом называет имена своих погибших. Теперь она тоже осиротела. С каждый именем Локи создает огонек. Затем, один за другим, выступают вперед и остальные. Тор вглядывается в их лица — полные решимости, горя, опустошенности. Не прошло и недели, как они все потеряли. Когда высказываются все, на звездном ветру колеблется море огней. — Фригга, — говорит Локи так тихо, что слышит лишь Тор, и зажигает последний огонек. — И пусть имена ваши воспевают в Вальгалле, — говорит Тор, заполняя своим голосом весь зал, — пока вы устремляетесь навстречу славе. Локи поворачивает ладонь вверх, взмахивает — и огни отдаляются в вечность. Все молча смотрят, как они становятся все меньше, кажутся далекими звездами, а потом исчезают из виду. Их давно уже не видно, но Тор продолжает смотреть в вечную темноту. Он знает, что должен повернуться к своему народу и что-то сказать, но в глазах стоят слезы, и он боится, что голос его подведет. Кто-то мягко касается плеча. Локи. Он бледнее обычного, и в его глазах тоже стоят слезы, но губы решительно сжаты. Не говоря ни слова, Тор тянется к нему. Они берутся за руки и вместе поворачиваются к своему народу. Как одно.