Сага о Тамелле

Когда Тамелла наконец очнулся, солнце уже давно висело над землёй радостным кружком. А вот лица окружающих его людей было сложно назвать счастливыми. Риса и Парапартас с половиной монахов сгинули в буре. Остатки делили власть, спорили о будущем и собирали пожитки. Судьба Тамеллы внезапно перестала интересовать их, как будто с потерей лидера, они утратили желание заботиться о чём-то кроме самих себя. Парень немного побродил по побережью, пока не наткнулся на небольшой ящик, где лежала чья-то одежда, сухари и карта материка. Тамелла сел на песок и распахнул карту. Посреди океана, неправильной трапецией расположился огромный кусок земли, обсыпанный мелким бисером скал и островов. Горная местность на юге и центральной части, равнина с болотами серпом обволакивает север, восток и запад. Несколько поселений с пометкой о том, где можно гостить, а куда не стоит даже соваться. По всему, выходит, что, двигаясь на север, путники попали на южную сторону материка. Несколько больших скал рядом, имевших оригинальную форму, позволили Тамелле определить место точнее. Он понял, что рядом должна располагаться большая деревня с названием «Каласто», отмеченная на карте как место где лучше не останавливаться. На западе, в двух часах пути чернел маленький крестик. Место сбора? Вдруг Тамеллу окликнули. К нему подошёл один из монахов и велел отдавать еду и карту, да идти прямиком в Каласто, где будет проходить всеобщее собрание. Так тот и поступил. Одного взгляда на Каласто оказалось достаточно, чтобы понять: это город, а не деревня. Тема города была признана одной из самых сложных в храме, никто не осмеливался чётко сказать, чем город отличается от деревни. Одни считали, что размером, другие – что властью над соседними деревушками, иные – наличию рыночной площади. У Каласто имелось всё это. Тысячи гнилых деревянных домиков уходили за холмы, и свисали с самых высоких из них. Часть из домиков была окружена земляным валом, по которому с копьями бродили грязные и злые охранники. Каким далёким показался Тамелле этот вид от привычных каменных башен родного храма! Когда он дошёл до дороги, ведущей в Каласто, несколько человек, в таких же бордовых плащах как у него, наконец позволили ему попить, умыться и велели дожидаться прихода их нового вожака – Кифора. Монахи с волнением спорили между собой о том, удостоят ли местные жители их своим гостеприимством. В последнее время, у храма было взаимное недопонимание с Каласто по разным вопросам, что нормально для двух сильных конкурентов. Даже сейчас, когда храма больше нет, в сердцах этих людей мог оставаться страх перед его строителями, повелевавшими законами природы. С другой стороны, у монахов было много знаний, которыми те могли поделиться. Масла в огонь добавляли и слухи что, мол, у Кифора были связи в этом городе. Ждать пришлось недолго, вскоре из ворот вышли несколько богато одетых людей и Кифор – высокий, но слегка сутулый мужчина с приятной улыбкой. Он поднял руки к небу и обратился к монахам с радостной вестью: их приняли в дружную семью горожан, и, по этому случаю, вечером будет огромный пир! Юному Тамелле так не терпелось наесться, что он добровольно вызвался помогать с сервировкой столов в дворцовом зале, жалком подобии того зала, в котором парень ещё вчера принимал свою судьбу. Среди тех, кому он помогал было много плохо одетых людей, явно из низов общества. Тамелле даже удалось забыть собственный голод, глядя на то, с какой завистью эти бедняги смотрят на блестящую чешую свежеобжаренной рыбы и на мягкий дымок от чаш с рисовой лапшой. Работы было много, но к закату они успели. Когда монахи и местная знать вошли в зал, они, к удивлению, и огорчению Тамеллы, не спешили занимать свои места. Парень с прислугой отошли в сторону и стали наблюдать как те встали в круг и принялись исполнять какую-то сложную песню. Часть слов была Тамелле не знакома, в части говорилось о богах, гигиене, поведении за столом, и, о том, каким умным и красивым был хозяин. Песня длилась больше часа и, судя по едва заметным стонам, надоела всем. «неужели они повторяют её каждый раз, когда встречают гостей? Если старшим пришлось её выучить, выходит так.» - подумал Тамелла. Когда наконец пытка закончилась, Тамелла юркнул на свободное место и накинулся было на еду, как вдруг заметил, что Кифор и какой-то старик встали и по очереди начали воздавать хвалу друг другу. «Что, опять?!» - подумал парень и принялся незаметно отщипывать кусочки от своей рыбы. Оглядевшись, он осознал, что остальные делают то же самое и это его успокоило. Старик, в отличие от Кифора, совсем не походил на лидера. В белой рубахе с криво пришитыми тяжёлыми изумрудами, спадающими на глаза седыми волосами, тонкими ручонками, он выглядел совсем неживым. А вот женщина, сидящая рядом, наоборот, буквально светилась жизнью. Её волосы были пышные, цвета спелого каштанового ореха, грудь развита, губы чёткие, лицо смуглое, без единой морщинки или пятнышка. «Дочь или жена?» - размышлял Тамелла, как вдруг почувствовал, что его заметили. Никогда он ещё не встречал такого весёлого, искренне любопытного взгляда, как у неё. И тут парень вспомнил вчерашнюю ночь, на душе стало тяжко и противно. Ни Рисы, ни Парапарнаса не было среди сидящих в зале. Конечно, они могли потерять дорогу. Или направиться в то место, с крестиком. Тамелла твёрдо решил рассказать о крестике что он нашёл на карте. К сожалению, рассказывать сейчас было некому: что местные, что монахи - напились и дружно болтали между собой о мелочах, вроде проблем консервирования огурцов, и своей личной жизни, как вдруг… - я не понимаю! – со своего места вдруг вскочил один из монахов и, шатаясь, пошёл в сторону хозяина. - Казий, угомонись! – крикнул кто-то. Но Казий не слышал. - да вы, туземцы, совсем обалдели со своими правилами. Почему вы нажираетесь как хряки, пока ваши слуги голодными сидят? Неправильно. - Ооо, Казий! – Кифор впервые за вечер перестал улыбаться, и Тамелла ужаснулся тому, насколько тот выглядел свирепо. Их новый предводитель стал напоминать большую хищную птицу, из тех, что медленно, но неминуемо настигают свою жертву. Даже сам Казий что-то почувствовал, но остановиться ему было тяжело. - я видел, я знаю. Вы приносите одного в жертву раз в четыре месяца. Думаете задобрить духов? Да духов ваших и не существует, толстолобые! -Сядь пожалуйста на место. – Спокойно попросил Кифор таким ледяным голосом, что смутьян внезапно отрезвел и покорно плюхнулся на стул. Правда не на свой, а на свободный, рядом с женщиной около седого господина. Но, Кифору этого хватило, чтобы переключить внимание на хозяина. - Ох, извините его, бедняга подавлен нашей катастрофой. Сейчас он поест, отоспится, и будет мягок как шёлк, что растёт у вас в долине. Кстати, о шёлке… - И беседа опять пошла в своём темпе. Тамелла краем глаза заметил, как лидер жестом указал на Казия, и двое рослых монахов стали тихонько подбираться к нему, дабы вывести прочь. А тот казалось, и не замечал, что за ним ещё наблюдают. Он принялся пить вино из чужого стакана и попытался разговорить соседку. Тамелла продолжил поглощать свою рыбу, изредка поглядывая на них. Женщина охотно отвечала на нелепый пьяный бред Казия, который незаметно опёрся на стул и начал поглаживать её каштановые волосы. Тамелла затаил дыхание, глядя как рука несчастного мерзавца скользила всё ниже и ниже, к заветным местам. Тут, внезапно, лицо седого старика исказилось от омерзения. - Он четвертовал его столовым ножом! Моего брата убили таким глупым способом! – Всё продолжал кричать в ночи монах Сатакелли. Кифор мог лишь мрачно отвечать, что это был не простой ножик, а явно зачарованный, что глупым можно считать только Казия и самого Сатакелли, который его не угомонил вовремя, что будут прокляты они, этот город, и вся эта страшная ночь. - Мои спутники! – Сказал наконец Кифор. – из-за высших сил мы лишились дома. Из-за нескольких глупцов мы потеряли его вновь. Они шли, пьяные, спотыкаясь, по белоснежной, от луны, дороге, прочь от Каласто, чьи жители только что выгнали бедняг, дав лишь мешок зерна, да дюжину хромых ослов. К рассвету монахи были обязаны покинуть эти земли. - Давайте нашлём на них порчу! Или бомбу подложим под город. – Рыдал Сатакелли. Кифор вскарабкался на большой пень у дороги и так говорил к монахам: - Мои спутники, предпримем третью попытку. Карту мне! И Кифору подали ту самую карту, что нашёл Тамелла, а тот, узнав её, взял, да выкрикнул про крест в двух часах пути. Предводитель даже не посмотрел в его сторону. - Крестом иногда просто помечают красивые места, не более. Мы туда не пойдём. Мои спутники, - он поднял над головой карту. – вы видите? Нет? Так осветите же её, кто-нибудь. На северо-западе есть уединённый полуостров, где никогда не было землетрясений, с плодородной почвой, и, главное, далеко от злых людей. Как вам он? Тех, кто желает мстить я не держу, но пусть они помнят, что их мало, а у местных тоже есть оружие, в чём вы все недавно убедились. Мне искренне жаль тех, кто будет не со мной. Итак, вперёд, в дорогу, к новому дому. К новой жизни! Ни Тамелла, ни Сатакелли не решились пойти против лидера. Стоны усталых монахов сменились радостными криками, и путники бодро направились по опасной дороге неведомого континента на север.