Наперекосяк

Тсуна всегда отличался тем, что просыпался часиков в девять, даже с Реборном. Все это происходило по простой причине: когда Савада спал - репетитор съедал его завтрак. Потому что, как говорится: "Кто встал - того и тапки". Хаято, в отличии от Джудайме, мог просыпаться в разное время, в зависимости от того надо ли ему на работу или нет. Но не сегодня. Виктор Никифоров, который просыпается раньше всех, даже раньше Маккачина, имеет одну особенность: будить остальных, даже если он того не очень-то и хотел. Блондин, проходя комнату Плисецкого, так сильно открыл туда дверь, что та чуть не слетела в сторону (все помнят подвижные двери?). Парни, до этого спавшие, подскочили, как ужаленные. Не открывая глаз, Юрий тут же взъерепенился. - Твою мать, Виктор! - Открыв глаза, он заметил улыбающегося от уха до уха Никифорова. - Ты нормально уже будить не умеешь?! Но знал бы Юрочка, что уж лучше будить будет Виктор, чем Реборн. Кацуки, который по утрам и так туговато соображает, не знал этого подвоха. Так сказать, если бы он знал, побежал бы спать уж лучше с Виктором. Хотя тут двойственное чувство: мужик, который является твоим кумиром, с попытками изнасилования твоего девственного тела или малолетний ребенок, который дерется похуже боксера с десятью победами. Выбирать не с чего. Может он бы до Плисецкого согласился бы подселиться, но, судя по недовольной роже русской феи, у них и так там своя тусовка. После утренних пинков от Реборна, японский Юрий все-таки поднялся. Одевшись, он пошел к "пункту сбора", то есть к входной двери. Мафиози, не сильно отличающийся хорошим подъемом, одной угрозой Леоном и фразой: "Пули настоящие, а не Посмертной воли", поднял на ноги за три секунды и Вонголу, и Правую руку. Причем такой скорости в сборе даже японцы не видели. Просто кто-то привык к таким выходками и знает, что лучше заткнуться лишний раз, чтобы не получить по самому сокровенному, то есть, жопе. Никифоров, как умудренный опытом, где-то успел стащить велосипед, а потому ехал с Реборном. Знаете насколько быстро бежал Тсунаеши? Под угрозами своего репетитора, Савада бежал так быстро, что обгонял машины, даже без режима Посмертной воли. Гокудера не успевал, а два Юрия просто были шокированы такой скоростью. Но, каждый раз, как Дечимо останавливался и его догонял Реборн и Никифоров, парень включал такую скорость, что надо было ему стать бегуном на дальних дистанциях, а не Десятым Вонголой. После пробежки их ожидала зарядка, которой снова наши попаданцы не были рады, но под "чутким" руководством... Угадайте кого? Его самого! Они тренировались, как в последний раз. Но Тсуна-то понимал, что эти тренировки, по сравнению с тем, что они испытают на льду, будут ничтожными. Катался парень, мягко говоря, как корова на льду. Хаято же, полный энтузиазма, решил начать с теории, а потом помочь обожаемому Джудайме с катанием. Накупив книги, Гокудера сел читать основы по катанию, а вот Савада так легко не отделался, его сразу припахали отрабатывать практикой. Одев коньки, помолившись и перекрестившись, Десятый пошел ко льду. Лед выглядел холодным, по отношению к Тсуне. Таким холодным даже Занзас к нему не был. Паренек сделал шаг и... Эпично грохнулся у порога, ударившись головой о бортик. Парень, не вставая, так и поехал по льду. Как оказалось, Реборн неплохо катался и делал тройной сальхов, что привело Виктора в восторг. - Итак, я подготовил для вас две короткие программы, - начал Виктор рассказывать двум Юриям, пока Савада катался спиной по льду, а Хаято изучал книги. - Есть две аранжировки одной песни. Первая - это агапе, - мужчина нажал на пульт и заиграла достаточно мелодичная музыка. - Это о чистой любви, - начал японский Юрий, пока Юрио во всю корчил рожицу, давая понять окружающим, что ему не нравится эта песня. - Такая мелодичная. - Вторая - эрос, - когда закончилась первая песня, Виктор включил вторую, отличающуюся от первой. - Это уже о страстной любви, дикой, - на эросе Плисецкий решил посмотреть на неудачника Тсуну, который ездил все также спиной от бортика к бортику, и заржал. - Эй, Виктор, - позвал фигуриста малыш. - Сделай и для этих двух программы. - Но они даже кататься не умеют. - Ничего, научим, - загадочно улыбнулся Реборн, от чего Кацуки изрядно побледнел. Ох, не до добра это все. Когда Гокудера все-таки начитался, пришло время становиться на лед. Полный уверенности в том, что он мастерски будет кататься, парень начал немного об этом хвастаться, но его тут же перебил русская фея, говоря о том, что тот даже не станет на лед. Естественно Правая рука Джудайме, в меру своего вспыльчивого характера, решил поспорить с пареньком на ужин. И что вы думаете? Осьминожек, полный уверенности в теории не знал, что у льда другое мнение по его поводу. Дечимо решил поддержать своего друга, но последний, сделав шаг, чуть ли не уехал задницей к Вонголе, но успел схватиться за бортик, поэтому просто сполз по нему. Плисецкий, довольный двойным будущим ужином, рассмеялся. Все-таки он хорошо знал то, что теория тут все равно, что если на бобра одеть седло и попытаться участвовать на нем в конных скачках. - Похоже, что это будет слишком долго, - с улыбкой пролепетал Никифоров, глядя на двух неудавшихся фигуристов. - Никчемный Тсуна, вставай, - когда оба парня все-таки смогли просто стоять на льду, репетитор хитро ухмыльнулся. - Если вы еще раз упадете - взорветесь. - Что?! - В один голос воскликнули фигуристы и Вонгола. Одни еще хотели использовать лед для тренировок, а вторым была важна жизнь. - Если хоть кто-то еще упадет на льду - будет взорван. - Малыш, ты что умом тронулся?! - Взъерепенился Плисецкий. Парень знал, что он не упадет, но все же. Инстинкт самосохранения трезвонил, как сумасшедший. - Виктор, можно я брошу каток? - Хмуро спросил у тренера Юри. - Нет, - с такой же улыбкой сказал Никифоров. - Если ты бросишь каток - я тебя ночью изнасилую. От такой угрозы даже русская фея решил, что пора ноги делать с этого адища, но из-за того, что Виктор такую же угрозу кинул в его адрес, пареньку пришлось смириться. Реборн взял на заметку еще варианты угроз. Два тренера нашли общий язык, хотя остальным этот "общий язык" был очень не кстати. Тсунаеши все-таки решил попробовать покататься и упал. Раздался грохот. Реборн, как оказалось, не шутил. Плисецкий побледнел, Кацуки упал в обморок. Два тренера хитро ухмылялись и постоянно о чем-то перешептывались. Жопочуйка Юрия никогда не подводила, а тем более сейчас она криком кричала, чтобы парень валил на все четыре стороны, подальше от них. Савада, снова поднявшись, опять попытался доехать до выхода, но выйти ему не дал репетитор. Хаято, который уже двадцать минут обнимался с бортиком, решил последовать примеру Джудайме, но и он прогорел. На взрывы прибежала и Юка. Девушку охватил то ли страх, то ли паника. Такого погрома она за всю жизнь не видела. И теперь Плисецкому пришлось приводить в сознание и Кацуки, и работницу катка. После двухчасовой борьбы со льдом и коньками, Гокудера поздравлял Дечимо, который смог научиться ездить. Но только вперед. У них была всего лишь неделя, чтобы научиться ездить спиной, делать тройные прыжки и обороты. От перечисленного сознание потерял и Тсуна. Бросив это дело, Юрий решил сам успокоиться. Такого подвоха от тренеров никто не ожидал, а уж тем более угрозы Реборна, что на каждом соревновании при падении лед будет взрываться. На визги Тсунаеши о том, что будут и другие фигуристы и это опасно, малыш лишь загадочно улыбался.