Следы на теле

Дженни каждое утро просыпается с улыбкой. С такой широкой. До самых ушей. Непринужденно откидывает одеяло и ставит босые стопы на холодный пол, из-за чего мигом ежится и подтягивает ноги к груди, надевая на них махровые носки в черно-белую полоску с вырезами для каждого пальца, как на перчатках. Это стало для нее в некой степени ритуалом, несмотря на то, что в них девушка пройдет только до ванны, после чего тут же стянет их, забираясь под прохладные струи воды. Вот и сейчас, шлепая по паркету в полосатых носках, она успевает потрепать за макушку спящую Джису, отчего та что-то бормочет и просит Всевышнего оставить ее в покое еще на пять минуточек. Ким Дженни улыбается еще шире и с небывалым визгом бросается на девушку, придавив ту своим телом. — А вот не дождешься! — хохочет она, стараясь оттянуть одеяло, которым Джису пытается прикрыть свою бедную невыспавшуюся голову. — Вставай! Поднимай свой тощий зад! Проснись и пой, засранка! За стеной слышится шорох и непонятная возня. Наверное, девочки, Чеён и Лиса, разлепили свои глазенки после нечеловеческого вопля Дженни и сейчас вовсю проклинают ее всеми возможными и невозможными словами. Какая красота! Просто идеальное утро! Треск. Тело Дженни скидывают на пол, и она едва успевает сгруппироваться, чтобы не удариться затылком. Тихо ойкает, зажмурившись, и тут же тянет на себя край одеяла, за который ухватилась, как утопающий за соломинку. Ким Джису летит следом. Точнее, сначала летят ее ноги, и Дженни в последний момент успевает увернуться от удара, а после и остальная тушка девушки, придавливая подругу. И обе корчатся от боли, но не злятся. — Зараза! — визжит Джису, шевеля ногами в попытке встать на четвереньки, чтобы подняться. — Я же просила еще пять минут. — Уже девять, — слышится кряхтение брюнетки из-под одеяла, накрывшего ее с головой. — Я мало сегодня спала, — начинает оправдываться девушка, поднявшись все-таки на ноги. Она поправляет задравшуюся пижаму и заплетает запутанные волосы в небрежную косу. — Потому что кто-то вернулся под утро. Джису молчит, усердно делая вид, что не расслышала. Но уголки губ подводят ее, слегка вздрагивая. Дженни перекатывается на живот и подпирает подбородок руками, сложенными в замок, хитро ухмыляясь. Вертит ногами и выжидающе молчит некоторое время. — Со своим милым развлекалась? — Сама же знаешь, — тихо отвечает та, присаживаясь на кровать, оглядывая просторную комнату, оформленную в светло-зеленые тона. — Вы уже сделали это? — шепчет брюнетка, играя бровями, и ловит смущенный взгляд Ким Джису. Она закатывает глаза, фыркая, и откидывается на кровать, подложив под голову руки. Внезапно интересуется белоснежным потолком, оставляя соседку без ответа. Дженни прыскает, подавив смешок в кулаке. Длинные волосы прикрывают ее лицо, отчего виднеются только ее трясущиеся в немом смехе плечи. Джису озадаченно переводит на нее взгляд, пытаясь понять причину столь веселого поведения девушки. — Ты чего? И тут же громко сглатывает, садясь. Не к добру ее веселость. Перебирает ногами, пятясь назад, и упирается в спинку кровати, руками шаря по простыне в поиске подушки. Куда же она подевалась? Видимо, свалилась на пол во время их небольшого боя. Понимает, что на постели ее нет, так как Ким все же бросает быстрый взгляд, осматривая пространство вокруг себя. Дженни в это время продолжает медленно наступать. А подушки для обороны нет. Вот попала. — Было, да? — шепотом интересуется она, а Джису кажется, что девушка орет ей в уши что есть мочи. Вжимает шею в плечи, отстраняясь. Ким Дженни всегда была любознательна, особенно когда дело касалось любовных утех. Тут она уши могла греть часами. Джису отрицательно вертит головой. Но глаза выдают, испуганные, смущенные и одновременно удовлетворенные. Дженни видит это. Еще легкая испарина на лбу, которую Ким Джису стирает рукавом кофты. И пульсирующая венка на шее. Губы Дженни растягиваются шире. Теперь она похожа на довольного чеширского кота. С безумной улыбкой и бешенным взглядом. Еще полос на теле не хватает. Она нависает над кроватью, уперев колено левой ноги в матрас для удобства, а рукой держится за деревянную спинку кровати. — Вы шалили? — отрицательный поворот головы напротив. — Занимались любовью? — снова «нет». — Сексом? Удовлетворяли животные потребности? Трахались, в конце концов? — Фу, Дженни-я, — негодует Джису, прикрывая свои раскрасневшиеся щеки ладонями. — Хватит! — Я так и знала, наконец-то! — девушка хлопает в ладоши и начинает пританцовывать, так радуясь, будто ее любимая парочка стала каноном. Джису встречалась с парнем уже больше полугода, во время которых, по признанию девушки, они впервые поцеловались только на сотый день отношений, отчего Дженни считала их жуткими тормозами и призывала подругу взять всё в свои руки, иначе до празднования их свадьбы она просто напросто не доживет. — Не было ничего! — Ну, конечно! Сказки будешь своим детям рассказывать. — Честно, не было, — чуть ли не хнычет Ким Джису, складывая руки на груди: ей явно неловко обсуждать такие интимные вещи. Но Дженни это не волнует. Она решила сегодня во что бы то ни стало узнать правду. — Не стоит врать, мои милая, я чувствую, как от тебя пахнет… — Чем? — скорее всего Джису уже пожалела о своем уточнении. — Страстью. Похотью. Сексом, — с каждым словом Дженни всё ближе наклонялась к лицу подруги, отчего стала их выдыхать ей в самое ухо. — Желанием. И просто мужским… — Всё, хватит! — прерывая, вопит Джису, закрывая уши, отталкивая при этом брюнетку. — Семенем, — заканчивает Ким Дженни соблазнительно-манящим голосом. Дикий вскрик. От Джису, конечно. — Ничем от меня не пахнет. И будто в подтверждение незаметно старается понюхать ворот своей желтой хлопковой пижамы, отчего Дженни заливается звонким хохотом, хватаясь за живот. Подруга испепеляет ее взглядом и просит немедленно покинуть комнату, даже скорее требует, повышая тон, но Ким это только еще больше забавляет. Так же внезапно она успокаивается и странно смотрит на Джису. Сверху вниз. Так долго. Внимательно. И молчит. Даже моргает через раз. Девушка, сидящяя на кровати, настороженно глядит в ответ и уже хочет раскрыть рот, чтобы спросить, что же та на нее так уставилось, но… резкий рывок. Дженни дергает ее за руку и вглядывается в предплечье с внутренней стороны, моментально читая проступившие буквы. — «Спасибо за ночь». Такой счастливой она давно не была. Притягивает Ким Джису к себе, стискивая в своих объятиях, целуя в щеку. Потом хватает за плечи и отводит от себя ничего не понимающую девушку, которой остается только хлопать ресницами и помалкивать. — Господи, — будто произнося молитву, начинает говорить Дженни, поглаживая Джису по голове и теребя за щечки, — спасибо за то, что моя подруга наконец вкусила мужское тело и теперь она не будет ходить старой девой до конца своих дней, в отличие от меня. Безнадежный вздох Джису. — Не переживай, он обязательно даст о себе знать. Дженни лишь кивает и быстро задает вопрос: — Когда ты покажешь нам его? Та непонятно пожимает плечами, отводя взгляд. Она старается смотреть куда угодно, только не на Ким Дженни. — Каждый божий день я убеждаюсь, что твой соулмейт не так уж и прост. Вряд ли ты бы стала скрывать с такой тщательностью официанта или разносчика газет, к примеру. — Почему ты так думаешь? — возникает Джису, медленно поглаживая Дженни по спине, неспешно выводя незамысловатые узоры. Сейчас они сидят на кровати, прижавшись друг к другу, щека к щеке. — Я так чувствую. Кто он? — с любопытством вопрошает Дженни. Ее глаза горят надеждой, и она проводит указательным пальцем по аккуратному сообщению на руке подруги, написанному несколько минут назад черной ручкой. Та тоже смотрит на него. С теплотой. И Дженни даже завидует. — Обещаю, что ты узнаешь первой. Просто… я еще не готова, — она запинается, делая глубокий вдох. — Еще неизвестно, как отреагируют BLINK, если мы вдруг попадемся и наши совместные фотографии сольют в сеть. Желтой прессе только дай повод — все кости обглодает. Дженни сильнее прижимается к ней и мысленно благодарит за откровение. Оно о многом говорит. И очень многое значит. — Наши поклонники всё поймут и примут, тем более когда узнают, что он — твоя родственная душа. Уверена, что после такой новости фэндом увеличится вдвое. Нет! Втрое! А сколько новых фанфиков появится — всю ночь читай, не перечитаешь! Они смеются, представляя раздражающие лица недоброжелателей, и придумывают разные забавные истории о том, как Джису со своим парнем смогут попасться в объектив камер. — Если он — Джексон Ван, Пак Чанёль или Ким Тэхён, пожалуйста, скажи мне об этом прямо сейчас, — говорит вдруг Дженни сквозь смех, перед ее глазами мельтешат разные картинки с довольно личным содержанием, отчего она заливается еще больше и краснеет. — Иначе я не переживу, что кто-то из них… — Не хочу слушать продолжение, — перебивает ее Джису, спихивая с кровати. — Его в этом списке нет, клянусь. А теперь иди в ванну. Или куда ты там собиралась! Ким Дженни театрально хмурится, прищуриваясь, и грозит ей пальцем. После чего выходит из комнаты, прихватив с собой полотенце. — Смотри у меня! — Иди уже! — кричит ей вдогонку девушка, поднимая с пола одеяло и подушку. И Дженни снова улыбается. В очередной раз. Самой широкой и искренней улыбкой. Всё хорошо. Просто замечательно. И неважно, что ей уже двадцать лет, а хоть какие-либо признаки ее соулмейта так и не были обнаружены. Ни разу. Ни единой зацепки. Бывало, что родственные души соединялись с рождения, деля друг с другом первые синяки, непонятные каракули фломастерами на коже и другие радости жизни. Иногда и не очень-то радостные, конечно. Но зато запоминающиеся. Что проявлялось у одного, мгновенно вырисовывалось о другого. В большинстве случаев пару находили до восемнадцати лет. Более девяноста процентов, но Ким Дженни не входит в них. Может, Дженни просто бракованная? Сломанная какая-то? Ведь у нее никого нет. Некого ждать. Она — одна. Известны случаи, когда у человека не было родственной души или было сразу несколько. Вот так парадокс. И очень печальный. Дженни всю жизнь была осторожной и не вляпывалась в передряги. Да, у нее и синяков-то почти не было, несмотря на все ее тренировки и занятия танцами. В четырнадцать лет, когда у девушки началось половое созревание, всё ее лицо осыпало прыщами, и объяснить такое обилие воспалений она могла только одним способом — они были не только ее. Потому что как ни старалась Дженни от них избавиться, всё было без толку. Казалось, их только становилось больше. А ей, как девушке, это очень не нравилось. Нужно следить за своим лицом и телом. Особенно в таком возрасте. Об этом должен каждый знать. В неизвестном порыве она схватила тогда ручку и написала у себя на руке: Привет. Дженни ждала весь вечер и не смыкала ночью глаз, вглядываясь в написанное слово сквозь темноту. Потом еще целый день. Но ответа так и не последовало. Смирилась. Значит, еще не время. Через пару лет она снова подалась, следуя за нахлынувшими эмоциями. Нарисовала сердечко на внутренней стороне ладони. Ждала. Чего-нибудь. Хоть кляксу какую-нибудь. Ничего не было. Как же так... В последнее время девушка так много работает, что просто выбивается из сил. Не хватает тепла. Сильных рук. Ласковых слов. Ей просто надо знать, что он есть. Она — не одна. У нее есть родственная душа. Хоть какой-нибудь намек. Пожалуйста. И дышать станет легче. Тяжело вздыхает. Дженни легко открывает дверь в ванную комнату и проходит внутрь, машинально закрыв защелку. На ходу снимает белую пижамную кофту и штаны следом, бросая их на стиральную машину, и подходит к зеркалу, чтобы внимательно осмотреть свое тело на наличие любых изъянов. Поднимает глаза. Осматривает лицо. Все как обычно. Ясный, но уставший взгляд с заметными кругами под глазами. Бледноватая кожа. Спускается ниже. И замирает. Дышать стало трудно. Будто весь воздух выкачали из комнаты. Делает судорожные вдохи и выдохи. Ноги подкашиваются, и девушка почти падает на пол, в последней момент успев ухватиться за край раковины. Сжимает ее сильно, до побелевших костяшек. Она счастлива. Должна быть. Должна. Вот только почему у Дженни такое чувство, будто ее столкнули с крыши многоэтажки и она упала на холодный шершавый асфальт с многочисленными поломанными конечностями. И он наступает на нее. Давит на и так изломанное тело. Будто специально. Ей и правда чудится, словно у нее весь дух вышибли. Сердце судорожно бьется, пропуская удар за ударом. И больно. На ключицах. И ниже. Около груди. И на животе. Красно-бордовые пятна в крапинку. Девушка не настолько глупа, чтобы принять их за синяки, хотя, что скрывать, очень бы хотелось. Но следы на теле, многочисленные засосы… Один. Два. Три… Пять… Семь… А кто-то был больно ненасытным. Дженни презрительно проводит по одному дрожащим пальцем и нервно глотает скопившеюся слюну. Болезненно прикрывает глаза. Не этого она ждала. Жгучая, удушающая злость поднимается по ее телу. Медленно. Тягуче. Опьяняюще. Ну что, привет, соулмейт. Поиграем?