«… Небо было затянуто серой пеленой облаков. Последнее дни они все время висели над головой, не давая увидеть солнца днем и звезд ночью, и единственное, что можно было ожидать от погоды — это дождь. Война шла за войной как бы не хотели ее остановить. Она уносила за собой дни, месяцы, годы и, порой, даже десятилетия, забирая жизни одних и калеча другие»
Хаяо Ките «Шиноби сквозь время»*
Компания в виде двух мальчишек, лет тринадцати, девочки примерно того же возраста и симпатичного молодого мужчины, не торопясь шла куда-то в сторону Конохи. — Я узнаю эту местность, — сказал один из мальчишек. — До Конохи осталась пара дней пути. Мы почти добрались. Выглядел этот мальчик странно: длинноватые волосы пепельного оттенка были чуть растрепаны, придавая мальчишке слегка небрежный вид, длинные тонкие пальцы испещряли множество порезов, — еще свежих и почти затянувшихся. Самой яркой деталью его внешности было, пожалуй, то, что этой самой внешности не представлялось возможности разглядеть. Синяя маска скрывала половину лица мальчика, оставляя взору только черные глаза, обрамленные длинными темными ресницами. Несмотря на этот досадный факт он все равно казался симпатичным, хотя, в силу его сложного характера, это мало его волновало. — И откуда ты это знаешь, умник? — Отозвался ему в ответ такой же мальчишеский голос. Его обладатель казался полной противоположностью своего товарища. Волосы глубокого темно-каштанового оттенка были сильно взлохмачены, черные глаза скрывались за желтой пеленой защитных очков, чем-то напоминающих лыжные, а вот черты лица были довольно необычными. Казалось он странно сочетал в себе изящество, присущее древним кланам шиноби, и какую-то простоту, делая мальчишку о-ча-ро-ва-тель-ным, пожалуй. Странных масок он не носил, однако синяя куртка с эмблемой в виде бело-красного веера выдавала в мальчишке Учиху, а протектор* с изображением листа, такой же как и у других членов команды, ниндзя Конохи. Мальчишка в маске презрительно фыркнул и посмотрел на него как на идиота. — Мы сотню раз проходили по этой тропе, когда были на миссиях, болван, — высокомерно заявил он, стараясь сохранить недовольный вид — посмотри внимательно, — продолжил он указывая пальцем на ближайшее дерево с неаккуратно высеченными отметинами, — во время одной из наших первых миссий за пределами деревни, Обито, ты сам сделал их, заявляя, что так мы будем знать, что приближаемся к Конохе, — он насмешливо изогнул бровь, — только вот, мозгов запомнить у тебя не хватило. Обито хаотично замахал руками и покраснел от смущения и раздражения: — Какаши! Да ты… Да я тебя… — Не нашел слов он. — Что ты? Если хочешь стать хотя бы чуунином, то для начала научись запоминать что ты делал сам, а потом уже пытайся стать Хокаге. — Жестко отрезал Какаши. Обито резко среагировал на слово «Хокаге», буквально алея от злости и мальчишки продолжили препираться с новой силой. Идущая впереди девочка вымученно выдохнула, плотнее перехватывая пусть и легкий, но достаточно массивный рюкзак. Все привыкли к тому, что эти двое вечно о чем-то спорят и цепляются друг к другу, но в этот раз парни будто с цепи сорвались и ругались так часто, что даже Рин уже выбилась из сил. По правде говоря Рин и действительно чувствовала себя плохо. Она понимала, что потеряла много чакры, используя ирьедзюцу*, тело не слушалось и отзывалось очень вяло. Все о чем она могла думать — это то как бы быстрее добраться до дома и отдохнуть. Неприятный гул громких возгласов за спиной болью отдавался в висках. О Рикудо-сама, разве этим двоим так сложно не препираться хотя бы час-два?! — Ребята, хватит спорить, — Минато-сенсей говорил негромко и спокойно, но этого хватило, чтобы и Какаши, и Обито обратили свое внимание на учителя. — До Конохи, как верно заметил Какаши, осталось недолго, полтора дня пути, но нам нужно остановиться на ночлег. — И почему это? Мы могли бы пройти еще. — Возмутился Обито. — Да, Минато-сенсей, — нахмурившись отозвался Какаши. — Сейчас только середина дня, у нас достаточно времени для того, чтобы пройти достаточно далеко и успеть устроиться на ночлег. — Резонно заметил он. Мужчина слегка раздраженно выдохнул, и холодно посмотрел на своих учеников, отчего те подобрались: — Конечно, мы бы успели сделать все это, — начал серьезно Минато. — только, вот, пока я выполнял поручение Третьего, вы решили, что было бы замечательно устроить драку, — сенсей внимательно посмотрел на Учиху, — ты даже не подумал о том, что если бы случилось что-то серьезное, то Рин бы осталась одна защищать вас от врагов. — Какаши начал было ухмыляться, однако Минато резко перевел хмурый взгляд на него самого. — Чуунин, как тот кому предстоит быть лидером отряда, не должен допускать такие промахи, Какаши. — Намикадзе устало выдохнул. — Я надеялся объявить вам выговор позже, но видимо придется сейчас. Вы после всего этого даже не подумали о Рин, которая за прошедшую миссию была единственным генином, кто серьёзно отнесся к заданию. Мальчики с удивительной синхронностью перевели взгляд на сокомандницу. Даже Какаши, у которого так и рвались с языка возражения умолк. Рин выглядела и правда плохо. Короткие каштановые волосы, аккуратные, чуть круглые черты лица и глаза цвета молочного шоколада — все это бесспорно делало Рин достаточно симпатичной и даже наверное красивой, однако сейчас ее вид можно было назвать болезненным: под глазами залегли глубокие тени, веки были полуопущены и немного покраснели, будто от недосыпа, волосы спутались, даже сами движения Рин были вялыми, а тонкие губы были до того бледны и сжаты так плотно, что оставалось только удивляться как она вообще еще стоит на ногах. Девочке не понравилось то как на нее смотрят. В самом деле, это же ничего страшного. Все устают, а им надо быстрее добраться до деревни. Рин разомкнула потрескавшиеся губы, намереваясь сказать, что она на самом деле в полном порядке, и волноваться не стоит, но перед глазами предательски начало темнеть, и она почувствовала, как сознание медленно уходит от нее погружая в небытие.***
Голова гудела нещадно, ощущение словно кто-то внутри черепной коробки решил бессмысленно подубасить в гонг нещадно било по нервам. Рин попробовала пошевелиться, однако тело ныло так, что малейшее движение казалось подвигом. Она с трудом открыла глаза, но от этого стало еще хуже — все кружилось как на сломанной карусели, что отказывалась останавливаться несмотря на все приложенные услия. Рин даже затошнило, но она с завидным упорством попыталась хоть немного стабилизировать поток чакры. Аккуратно выдохнув, куноичи постаралась сосредоточиться не ощущениях. Пахло сухой землей и костерным дымом. Рин глубоко вдохнула, словно успокаиваясь, воздух здесь напоминал что-то такое родное и забытое, как те моменты из детсва, о которых в памяти не осталось четкой картинки, лишь свои собственные эмоции и чужие силуэты. Она попыталачь перевернуться, но плечи словно приросли к жесткой подстилке футона. Рин часто заморгала в попытке прогнать мутную пелену с глаз. Чуть прищурившись она смогла различить яркий цвет волос Минато-сенсея, который придерживал ее плечи, не давая подняться: — Лежи, Рин. — Послышался мягкий голос, — ты потратила слишком много чакры, не отказывайся от заслуженного отдыха. Рин пролежала еще немного, силясь прийти в себя. Цветные пятна постепенно начали преобретать форму каменного свода пещеры, и даже яркий костер, разведенный чуть поодаль, уже не резал глазницу, лишь обдавая теплом продрогшую до костей Рин. Она снова хотела подняться, но строгий взгляд голубых глаз заставил ее бессильно откинуться на подушку. Коря себя за свою слабость и беспомощность, девочка подумала о том, что в животе было пусто со вчерашнего дня, но беспокоить Минато-сенсея по такому поводу ей не хотелось. И так было неловко за этот дурацкий обморок. Она сжала теплый походный плед так, что костяшки пальцев побелели. Вот почему она не может быть такой же сильной как Какаши или Обито? Всегда позади, всегда надеется, что они придут и помогут, а ее медицинские способности, по словам Матары-Сишо, хоть и были потрясающими для генина, но пока еще требовали много чакры, которой у нее не было. Нет. Рин не считала себя слабее своих друзей, но в груди неприятно жгло от обиды на саму себя. Что будет, если в самый последний момент, когда они будут нуждаться в ее помощи — она не сумеет их спасти? «И о чем я только думаю! — осадила Рин саму себя. — Я буду стараться делать все, чтобы защитить их!» Успокоившись, она решила осмотреть то место, где они находились, однако из-за того, что куноичи до сих пор не полностью восстановилась (и как ирьенин, она понимала, что сможет нормально двигаться только к утру), ей было тяжело хотя бы приподняться с постели, чтобы сделать это, поэтому пришлось довольствоваться каменным «потолком» пещеры и Минато-сенсеем, задумчиво смотрящим на разведенный огонь. — Сенсей, — тихо позвала Рин. Джонин обернулся. — Что нас ждет? — неожиданно, даже для себя, спросила она. Намикадзе чуть нахмурился, явно вспомнив о чем-то своем. Видя задумчивое состояние учителя, Рин поняла, что вряд ли дождется ответа и перевела взгляд на «потолок» пещеры. С чего она вообще задала этот глупый вопрос? Мы же Шиноби. Это наша работа. Разве можно ждать, что завтрашний день вообще настанет?.. А может в этом все и дело? Ведь Рин хотела верить, что так и будет…