Die Schatulle mit den Bonbons

      - Прекрати это, Кейд.       - Что прекратить?       - Притворяться, - Вортекс закатил оптику, - даже ты не можешь читать «Любовь и шаттлы» и притворяться, что тебе на самом деле интересно.       - А если мне интересно? – ехидно парировал серебристо-черный мех, не удостоив его даже взглядом из-за потрепанной инфорамки.       - Что там вообще может быть интересного? – развел манипуляторами винтолет. – Там же сплошная слюнявая романтика и неадекватные персонажи!       - А ты что, тоже читал?       Вортекс громко и презрительно фыркнул. Баррикейд тонко улыбнулся и продолжил читать. Спустя пару кликов винтокрылый мех снова заныл:       - Кейд, мне скучно! Давай посоревнуемся в чем-нибудь?       - Давай, - неожиданно согласился тот. – Будем соревноваться в чтении. Пойди и возьми себе какую-нибудь инфорамку с книгой.       - Да ладно, Кейд, - осклабился Вортекс, - почитать я всегда успею. Как насчет небольшой игры?       - Я занят изучением вопроса, почему в этой тюрьме всем так нравится это произведение, - отозвался Баррикейд и впервые за весь разговор хмуро поглядел на своего собеседника. – Не мешай.       - Брось, я же вижу, что еще чуть-чуть, и у тебя дым повалит из процессора, - подколол его винтолет. – Мое предложение стоящее, и куда более интересное.       - Твои предложения обычно глупые и с дурными последствиями.       - Я вызываю тебя на интерфейс-соревнование, - Вортекс даже манипулятором повел в сторону, для того, чтобы стало ясно, насколько это потрясающая идея. – Но не простое, - тут же добавил он, услышав хмыканье товарища. – Я предлагаю тебе игру «Соблазни надзирателя», - он похабно подвигал надлинзовыми щитками. – Срок – декацикл, и надзиратель должен либо согласиться на коннект, либо на поцелуй, либо просто течь с одного твоего вида. Доказательства обязательны. Что скажешь?       Баррикейд помолчал какое-то время, а после заявил:       - Я знал, что ты рехнешься в одиночке. Там тебе было некого доставать.       - Ты не видел новенького надзирателя? – ухмыльнулся Вортекс. – Мелкий желто-черный колесный с дверцами за спиной? Он здесь четыре орна, как объявился. Ходит такой важный, вчера Астро отчитал за то, что тот ходит грязный и впаял ему штраф за антисанитарию. А позавчера я видел, как он в кабинете начальника пытался договориться с печкой для подогрева топлива, чуть не на коленях стоял, чтобы только та заработала. Так сладко умолял…       - Возможно, но вряд ли он не отличит нас с тобой от муфельной печи.       - Я навел о нем справки – он бывший разведчик. Наш профиль, Кейд! – с энтузиазмом проговорил Вортекс, всплеснув манипуляторами. Баррикейд только покачал головой:       - Раз был разведчиком, значит, не идиот, чтобы попасться на нарушении правил. Внесет предупреждение, а потом вернет тебя в одиночку.       - А тебя, значит, не вернет?       - Не вернет, - кивнул серебристо-черный мех, поднимаясь с места. – Потому что я даже пытаться не стану.       - Ты сперва погляди на него, а потом уже отказывайся, - Вортекс протянул манипулятор и звучно шлепнул его по бамперу. Баррикейд развернулся и заломил ему манипулятор за спину, так же звучно ударив винтолет фейсплейтом об пол, на котором они только что сидели. Вортекс заржал и перебросил его через себя, скидывая на пол. Баррикейд отложил в сторону инфорамку и уже собирался взять реванш, как от дверей библиотеки донеслось повелительное:       - Эй! Разошлись, живо!       Баррикейд опомниться не успел, как к ним подкатился желто-черный бот с воинственно вздернутыми дверцами, на которых красовалась эмблема тюремного надзирателя. Голубые окуляры строго воззрились на них, лежащих на полу и так и замеревших там в одной позе.       - Что у вас тут происходит? – сурово поинтересовался надзиратель, словно невзначай, положив манипулятор на небольшой лазерган в кобуре, прикрепленной к поясу.       - Все ровно, начальник! – жизнерадостно сообщил Вортекс, прежде чем Баррикейд успел хоть что-то ответить. – Не сошлись во взглядах на литературу.       - Вам обоим штраф за нарушение порядка, - надзиратель достал рабочий датапад и ввел их тюремные номера в список. – Впредь ведите себя спокойнее и изъясняйтесь словами, как цивилизованные меха.       Баррикейд на миг прищурился, ощущая горячий всполох гнева, но после вновь принял невозмутимый вид и, подняв с пола инфорамку с книгой, направился к полкам. Надзиратель, впрочем, успел заметить его кратковременную реакцию на свои слова:       - Есть какие-то возражения, заключенный?       - С чего вы так решили? – спокойно отозвался Баррикейд, остановившись на миг. – Разве я что-то сказал?       - Лучше бы, чтобы так оно и оставалось, - заявил надзиратель, холодно глядя на него. – Я не потерплю неподчинения и попыток подорвать мой авторитет.       В процессоре Баррикейда возник десяток колких и весьма обидных вариантов ответа, но он промолчал, лишь вскинув один надлизовый щиток. Наконец, надзиратель оставил их в покое, напоследок сказав, что еще одно предупреждение, и кто-то из них точно окажется в камере-одиночке.       Баррикейд поставил инфорамку на ту полку, с которой он ее взял, и собирался пойти поискать что-нибудь другое, как наткнулся на бесшумно подкравшегося Вортекса, который весьма серьезно произнес:       - Ну, что? Хочешь расколоть его маску и выволочь на свет маленького затравленного автобота?       Хотя он изначально и не собирался участвовать, но поставить на место зазнавшегося выскочку, упивающегося тем, что его фракция выиграла войну, хотелось. Особенно после того, как выяснилось его отношение к идейным врагам – пусть они когда-то ими были, но фракций ныне не существовало, а подобное отношение к заключенным в затяжной перспективе имело риск обернуться в неспровоцированное насилие и халатность. Новичок грозился стать настоящей шрапнелью в бампере. К тому же, Баррикейд и сам видел, что суровая личина – притворство и попытка казаться внушительнее перед лицом старых врагов. Однако экс-разведчик явно не понимал, с кем связался, поскольку прежде им с Вортексом он не попадался, и они оба это знали. Интересно, новичок вообще читал их досье?       - Хочу, - вынес вердикт Баррикейд, глядя, как желто-черный надзиратель идет по коридору из библиотеки, то и дело вынося кому-то замечания. – Говоришь, срок – декацикл?       - Декацикл, - усмехнулся Вортекс. – Будем действовать по очереди или сразу вместе?       - Если вместе, то он что-нибудь заподозрит, - серебристо-черный кон улыбнулся краем губ. – Будем бросать жребий. Один действует, другой наблюдает. Попавший в одиночку – проиграл.       - Согласен, - кивнул винтолет. – Выигрыш?       - Тебе мало призового надзирателя? – выгнул надлинзовые щитки Баррикейд. – Хорошо. Выигрышем будет услуга со стороны проигравшего.       - Идет, - Вортекс пожал ему манипулятор и вытащил из-под щитка брони на запястье потертую фишку, на одной стороне которой была изображена турболисица, а на другой – какой-то арахноид. - Лисица или паук? – деловито поинтересовался он.       - Лисица.       Вортекс подкинул фишку, поймал и перевернул. Выпал паук.       - Я его сломаю и сделаю своей игрушкой, - сказал винтокрылый кон, ухмыляясь. – А ты наблюдай.       - С удовольствием посмотрю, как тебе чистит фейсплейт мелкий автобот, - ответно усмехнулся Баррикейд. Почему-то он был уверен, что у Вортекса ничего не выйдет.       Хотя бы потому, что в Праксусе не существует понятия «честный прием».