Счастье на публику

На пустой кухне, облокотившись на полированную белую тумбу, стоющую неимоверное количество денег, стоит стройная девушка, с короткими тёмными волосами. Она плачет, сгибаясь пополам, свободной рукой отодвигая пряди волос, хотя ей и так ничего не видно. Её боль можно ощутить почти физически, но она никому и никогда не расскажет о ней. Даже родителям. Для всех они самая счастливая пара, за которой наблюдают миллионы зрителей и никто не догадывается, что их счастье только для публики. Уже в который раз она плачет, как только Джейкоб покидает дом, как только Милли становится уверена, что он не вернётся и не увидит её слёз, не узнает, что она плачет из-за него. Потому что станет ещё хуже. А начиналось всё так хорошо. Ей было тринадцать, а он, такой красивый и успешный, всячески оказывал ей знаки внимания, дарил мягкие игрушки, веселил её. Он говорил, что изменился, хотя как это возможно в пятнадцать лет. Тогда её так доставали ненавистники, доводили до истерики, а ещё Филли… И она растаяла. Сейчас ей восемнадцать, ещё так мало, но кажется, что нового в её жизни уже не будет. Никогда ничего не будет. Теперь она почти всегда находится в пустом доме, не зная чем себя занять, и не скрывает слёз. Милли всё ещё снимается в кино и сериалах, но только в тех, которые одобрил Джейкоб. А ведь она даже не любит его! И даже не уверена, что когда-то любила. Можно сказать, что она в рабстве, или точнее теперь она его игрушка. Они вместе ходят на премьеры, на модные показы, дают совместные интервью, проводят live. Но это не счастье, все её слова, и часть его слов просто ложь. Дома каждый раз начинается ад. С момента, когда они начали жить вместе, он открылся для неё с другой стороны. Он оказался ревнив, агрессивен и груб. Он кричал на неё каждый раз, когда она что-то делала не так. А недавно он поднял на неё руку. И теперь, как только ему что-то не нравится, он бьёт её. И сейчас, после «прощания», бок с правой стороны сильно болит. Наверняка появится страшный синяк, она скроет его под свитером и будет пить обезболивающее, ведь через два дня у неё интервью по случаю премьеры нового фильма. Никто ничего не заподозрит, как обычно. Девушка осела на пол и закрыла лицо руками, рыдания становились все громче. Тело Милли содрогалось, а волосы противно прилипли к лицу. Бок ныл, но она не обращала на это внимания, она начинала привыкать к боли, хотя они живут вместе лишь полгода. Приятная мелодия заполнила тишину, заглушив её рыдания. И кто это может ей позвонить? Дрожащей рукой она разблокировала подарок родных на Рождество, она тогда так радовалась. – Алло, - голос стал нормальным, спокойным, всё-таки она хорошая актриса. – Милли, это Финн, - сердце пропускает удар, - Ты же придёшь на премьеру моего нового фильма? Все с «Очень странных дел» придут, мы планируем посидеть потом все вместе, как раньше. Как раньше. Звучит так прекрасно, что она даже забывает о всех своих проблемах, погружаясь в воспоминания. И язык не слушается её. – Да, я приду. А когда он? – С тобой всё в порядке? – голос на другом конце становится настороженным. – Конечно, со мной всегда всё в порядке, - улыбка появляется на прекрасном личике, но это не значит, что она полностью искренняя, – Так, когда там премьера? – Послезавтра, - тянет Финн, – У тебя точно всё хорошо, твой голос какой-то не такой, как раньше. – Ну, мы давно не виделись. Ладно, мне пора. Смартфон падет на пол, и на экране появляется небольшая трещина. Истерика новой волной обрушивается на девушку, и та тонет в ней, не смотря на то, что Джейкоб ушел не так надолго. Это не важно, сегодня она даст ему отпор. Раз и навсегда. Парень возвращается через два часа, с довольной улыбкой на лице, ведь перед ним на столе лежит прекрасный ужин, приготовленный заботливыми руками его девушки, которую он поблагодарит позже, в постели. Милли сидит за столом в своём зеленом платье, с макияжем , и ждёт его, улыбаясь ненастоящей улыбкой, подзывая его приняться за еду, чем он и занимается. – Как всё прошло? – голос полон поддельной нежности, хотя под столом она уже скрестила пальцы. – Неплохо, а как ты провела время? - он не поднимает взгляда на свою игрушку, оно и к лучшему, не заметит её волнения. – Я убралась и приготовила тебе ужин, - как истинная хозяйка, даже тошнит от этой мысли. – Ну и молодец, - его взгляд прикован к телефону. – Могу я тебя кое о чём попросить? – чудом, но в голосе не звучит ни страха, ничего, кроме любви. – Спрашивай, - теперь Джейкоб обратил своё внимание на девушку, но не прекратил при этом своей трапезы. – Послезавтра будет премьера фильма, и я бы хотела на неё сходить, - уверенно проговаривает Милли и это звучит , словно она репетировала это несколько раз, хотя так оно и было. – Послезавтра я занят, - холодно бросает мучитель и принимается за сливочный десерт. – Я хочу пойти туда одна, - тихий шепот еле различим среди других звуков. – Какой фильм? После того, как она раскрывает название, в его глазах появляется безумный огонь. Он знает этот фильм, и он знает, кто там в главной роли. – Нет! – рявкает Джейкоб, но Милли сейчас не боится его. – Да! И ты меня не остановишь, я пойду туда независимо от твоего решения. И точка. Девушка срывается с места и через мгновение оказывается в их большой спальне. Она ищет телефон, который оставила где-то здесь, на случай, если ей не удастся его уговорить. У неё есть план. Пока она набирает номер, взгляд скользит по кровати, всё внутри сжимается от отвращения, что именно здесь каждый раз он трахал её, независимо от того, доставляет ей это удовольствие или нет. – Дочка? – голос отца удивленный, даже шокированный. Она никогда не звонит ему в это время, если быть, совсем честными, то она редко звонит ему. – Папочка, забери меня отсюда, пожалуйста. Прошу тебя, - Милли кидает нужные вещи в рюкзак, понимая, что у неё всё равно нет времени. Яростные шаги раздаются слишком близко. – Что случилось, дорогая? Это Джейкоб? Он тебя обидел? – Папочка! – взвизгивает жертва, и телефон, выхваченный из её рук, летит в стену, но не долетает несколько сантиметров и падает на ковер. – Сукин сын! – ругается её отец, но она этого уже не слышит. В ужасе она наблюдает за «любимым», который идёт к ней, несмотря на то, что она быстро ретируется назад. Но дальше идти уже некуда. Голые лопатки касаются холодной стены…