Драконьи дети

      Вечерний озорной ветерок ворвался в комнату через приоткрытое окно, растрепав тонкие занавески и коснувшись своими потоками измождённого лица мага, лежащего на постели. Испарина проступала на его лице, зрачки нервно кружили за закрытыми веками. Пробуждение было тяжёлым, казалось, каждая клеточка тела болела и пыталась высказать свой протест, дыхание было тяжёлым, а делать вдохи полной грудью было невозможно, она, перетянутая тугими белыми бинтами, горела огнём. Прислушиваясь к посторонним звукам доносящимся из другой комнаты, Валтор медленно открыл глаза. В соседней комнате через приоткрытую дверь можно было увидеть ходящую из стороны в сторону рыжую спасённую девушку. Она то присаживалась на стоящую там тахту и рассматривала горстку потерявшей товарный вид ткани, то вставала и, нервно хватаясь за голову, причитала о содеянном.       — Вы уже очнулись? — заметив наконец открывшего глаза мага, залилась краской девушка.       — Да, я… — договорить свои слова у мужчины не было возможности, девушка подбежала к нему и, накрыв маленькой ручкой его рот, отрицательно покачала головой.       — Вам нельзя, это может плохо сказаться на вашем состоянии!       — Глупости — взмахнув рукой и напитав движение силой, которой внезапно оказалось слишком мало в окружающем пространстве и так много клубилось около его новой знакомой, разрезал бинт и попытался залечить рану.       Тихо шипя, плоть начала стягиваться, но дойдя до половины, струна заклятья лопнула. Раны нанесенные магическим оружием не подлежали лечению магией. Скривившись от волны боли, маг откинулся на кровать и медленно втянул в себя воздух.       Девушка, закатив глаза на его манипуляции, подошла к столу и, взяв оттуда флакон с густой приятно пахнущей мазью и свежий бинт, вернулась к мужчине. Девичьи пальчики ловкими движениями убрали остатки старой перевязки, и, покрывшись румянцем она начала медленными аккуратными движениями втирать золотистую жидкость в кожу на груди. Легкие касания едва подрагивающих рук заставили мага напрячься, что-то необычное пробуждалось в области груди, горячее и необъятное словно раскалённый огненный шар. С каждым новым прикосновением он становился всё больше и жарче, казалось, ещё мгновение, и весь этот жар вырвется неконтролируемым шквалом наружу. Дыхание Валтора стало прерывистым, он старался не делать новых вздохов, чтобы не спугнуть такое странное, но пьяняще приятное ощущение. Наблюдая за мужчиной, Марион смущалась всё больше, но ощущение власти, пусть и минимальной, над этим сильным мужчиной доставляло несказанное удовольствие. В глубине души пробуждался спящий Дракон и, видя такую манящую жертву, только раззадоривался. Огонь, вырвавшийся из рук девушки, стал неожиданностью, но вместо крика из губ мага послышался лишь стон наслаждения. Испугавшись неожиданной вспышки, девушка убрала свои руки, на что внутренний Дракон, едва слышно зарычал и выплеснул всю мощь.       В центре магического огня сплетались в порыве страсти два стройных тела, страсть захватила магически одарённых людей, и не было рядом места здравомыслию, вокруг были только жар, похоть и горящее пламя драконьих душ.

Тем временем на Домино

      Сладкая тьма вечера наступала на королевский дворец, слуги спешили по своим домам, поскорее вернуться к семьям. Наступало время мрака и тех, кому он благоволит.       Юная рыжая девица пробиралась под покровом ночи к Королевской площади, главный и самый большой рынок королевства Домино находился именно там. Сложно было найти место многолюднее, даже с наступлением темноты толпы людей стали лишь немногим меньше. Воровка, худая девочка шестнадцати лет, старалась как можно незаметнее обыскивать людей, забирая с собой их кошельки и разные интересные вещицы, найденные в карманах.       Не в первый раз ей попадались и заклятые на конкретного человека или род артефакты, но даже их можно было спустить по неплохой цене местным тёмным торговцам. Наткнуться на проклятую вещь девица не боялась: во-первых, местная стража отслеживала такие правонарушения, как ношение с собой проклятой реликвии, гораздо эффективнее, чем небольшие проблемы граждан, не умеющих защищать содержимое своих карманов и сумок; во-вторых, личная особенность её организма, проклятие, преследующее с самого рождения, а именно полная не восприимчивость к магии, помогало в воровском деле.       Проблема её проклятия была очень сложна, такие как она появлялись на этом свете очень редко и были насмешкой Дракона над обычными смертными. В магическом измерении могли жить только те, в чьи жилах течёт магия, даже в самом маленьком объеме, остальных же магия отторгала, но полная невосприимчивость к магии спасала таких детей, даруя возможность жить в этом мире.       Но и тут были свои минусы, ведь использование техники и минимальных благ было недоступным без крупиц магии во владельце.        — Опять ночью выбралась сюда, рыжая? Забыла, что в прошлый раз случилось? — чуть настороженно спросил парень, чьё лицо скрывал капюшон, привычный жителям пустынь, а никак не тем, кто живёт в цветущей долине Домино.       — Что бы тогда ни случилось, — холодно проговорила девушка, — мне требуется еда, чтобы выжить, да и ты знаешь о Леоне и его мечте…       — Да-да, школа магии, мечта маленького мальчишки, которую ты ставишь выше, чем собственную жизнь!       — Я должна, Грег, у него ведь больше никого и нет, — прикрыв глаза и тяжело вздохнув, проговорила та.       — Самара, будь осторожна, глупая, если ты вновь столкнешься с тем подонком, то я клянусь, я заставлю тебя назвать его имя, и он пожалеет, — судорожно сжимая кулаки, твердым голосом проговорил юноша.       Улыбнувшись и чуть покачав головой, девушка сбежала, сливаясь с толпой. А юноша, стоящий за своим прилавком с магическими артефактами, только тихо ругнулся себе под нос, пуская вслед самоуверенной девушке заклятие малой защиты.       Но волшебство сотворённое его руками, не развеялось, коснувшись рыжеволосой, а нежно окутало её тело, обдав порывом тёплого ветра.