Маски

Я осматривала комнату, не решаясь к чему-либо притронуться. Хоть пыль и не покрывала толстым слоем каждую книгу, я понимала, что здесь убирались целенаправленно совсем недавно. Ту часть дома, что мне удалось увидеть, поднимаясь по лестнице, была оплетена паутиной. Она выглядела абсолютно неживой и непригодной для обитания. Здесь давно не было хозяйки, не чувствовалось уверенной руки. Большая часть книг, что пылилась на полках была посвящена родовой магии. Я неуверенно потянулась к одному из томов. Страницы с шелестом переворачивались, открывая взору инструкции к странным ритуалам. Они выглядели мрачными и кровавыми. Практически в каждом абзаце фигурировало выражение «кровь представителя рода». Я сглотнула и отложила писания. Присела на краешек кровати, разгладила вокруг простыни. Дом был пропитан одиночеством, унынием и забытьем. Его нельзя было назвать жилым. Вчера, когда Сириус Блэк отвел меня в мою комнату, я сразу же отключилась от перенапряжения, даже не удосужившись осмотреть владения. Сейчас же я тянула время, боясь покидать уголок и встречаться с отцом лицом к лицу. - Соберись, ты не можешь прятаться здесь вечно, - я отворила дверь, выглянула. В коридоре никого не было. Однако с лестницы доносилось непонятное ворчание и тарахтение. Я направилась в сторону источника звука. Скрючившийся домовой эльф в грязной одежде тащил за собой мешок, который противно гремел. - Ох, чтобы подумала хозяйка, узнай, что ее сын хотел выбросить столько семейных реликвий… Но я не дам их в обиду, не позволю избавиться от них… Это вовсе не хлам… Страшно даже такое подумать. Колдография хозяйки вовсе не мусор… - Ты прислуживаешь дому Блэков? - попыталась имитировать властный голос Нарциссы Малфой, который она всегда применяла для общения с эльфами-домовиками. - Сколько себя помню, - эльф лишь сильнее ухватился за мешок и злобно уставился на меня. - Меня зовут Кассиопея Блэк. Полагаю, что могу к тебе обратиться в случае необходимости. Эльф пораженно замер, спустя пару секунд подозрительно прищурился. Он оценивающе осматривал собеседницу, словно взвешивал варианты. Пока домовик колебался, я сделала еще один ход. - Что за фотографию ты так хотел сберечь? - Х-хозяин желал выбросить колдографию мисс Вальбурги, но я не позволил этому случиться. Кикимер будет стоять на страже… - Так тебя зовут Кикимер? – я улыбнулась домовому эльфу. – Не переживай, Кикимер, можешь отдать мне фотографию, я поставлю ее у себя в комнате. Домовик не сдвинулся с места. Он вцепился тонкими пальчиками в мешок, словно я вот-вот должна была на него накинуться и отобрать. - Ты же не хочешь, чтобы ее выкинули, когда ты отвлечешься на что-то другое? Не хочешь, чтобы она валялась непонятно где? А так она будет стоять в моей комнате. - Юная мисс меня не обманет? – наконец, прокряхтел домовик. - Ты полагаешь, что человек, продолжающий род Блэков, опустится до того, чтобы задуривать голову эльфу-домовику? Такого ты мнения о семье, которой намерен служить? Домовик сжался на месте. Его уши зателепались в разные стороны. - Я бы никогда не осмелился оскорбить род Блэков. Простите меня, хозяйка Вальбурга. Юная мисс, я виноват, накажите меня, если считаете нужным. Вот… Он извлек из мешка деревянную рамку, в которой вполне неплохо уцелело изображение Вальбурги Блэк. Гордый взгляд и смертельная бледность – две черты, которые бросались в глаза. Ее черные волосы были собраны в изящную прическу, зафиксированную десятками невидимок. Губы алели на фоне аристократической бледности. Здесь она была изображена не старше Нарциссы Малфой на сегодняшний день. Она была красивой… И уверенной в себе. Матушка Драко никогда не излучала подобной силы, которая исходила от жалкого портрета упокоившейся колдуньи. Дядя с тетей показывали мне фотографии бабушки. Однако в тех случаях, она была значительно старше. Я услышала шаги, спускающиеся по лестнице. Домовик опять непроизвольно придвинул к себе мешок с сокровищами. - Знаешь, Кикимер, - я протянула ему колдографию обратно, - Почему бы тебе самому не отнести портрет хозяйки ко мне в комнату. Я остановилась вон там. - Я не стану спорить с юной мисс, - эльф быстрым шагом посеменил в указанном направлении. Он скрылся за дверью как раз тогда, когда на этаж спустился Сириус Блэк. - Мне показалось, я слышал голоса, - заметил отец. - Да, я успела познакомиться с местным домовым эльфом. - О, этот старый домовик – та еще заноза. Никого не слушает, таскает по углам вещи и все бормочет гадости про окружающих. Без понятия что делать с этим бесполезным и отвратительным существом, - в голосе Блэка сквозило столько неприязни. – Просто игнорируй его. - Угу. - Ты, наверное, голодна. Пойдем завтракать. Я сделаю бутерброды. Выбора у нас особо и нет, если честно. Я молча двинулась следом. Снова мы оказались в этом неприглядном помещении. Сириус Блэк принялся хлопотать над сыром, колбасой и хлебом. Нож неравномерно разделял еду на куски, кромсая хлеб на ломти, а сыр и колбасу на обрубки. Я извлекла палочку. Кто бы мог подумать, что мне пригодятся бытовые чары в таких обстоятельствах. Исправив художества Блэка, я потянулась за своим бутербродом. - Эм, спасибо, никогда не ладилось с бытовыми чарами, - взлохматил волосы мужчина. Я пожала плечами. - Я в них тоже не мастер. Больше привыкла в Хогвартсе таскать еду с кухни. - Да, так куда проще, - ухмыльнулся Блэк. Когда он подошел особенно близко, я почувствовала запах перегара. После скудного завтрака, мы начали обход по дому. Сириус Блэк проводил экскурсию, рассказывал, кто раньше жил в какой комнате и чем примечательна семейная библиотека. В одной из комнат мы задержались у огромного гобелена, во всю ширину стены. Гобелен выглядел немыслимо старым. Он сильно выцвел, и местами его проели докси. Но золотая нить, которой он был вышит, блестела достаточно ярко, чтобы видно было ветвистое родословное дерево, берущее начало, насколько я могла понять, в глубоком Средневековье. На самом верху гобелена крупными буквами значилось: «БЛАГОРОДНЕЙШЕЕ И ДРЕВНЕЙШЕЕ СЕМЕЙСТВО БЛЭКОВ». Чуть пониже девиз: «Чистота крови навек». В нижней части дерева зияло маленькое круглое обугленное отверстие в ткани, точно прожженное сигаретой. Заметив, что я изучаю поврежденный участок, Сириус Блэк поспешил объяснить: - Здесь раньше значилось мое имя. Однако дорогая мамаша меня отсюда выжгла, когда я сбежал из дому. Кикимер очень любит про это тихонечко бормотать. - Должно было быть больно: быть выжженным с семейного древа сродни проклятью, - я постаралась припомнить слова тетушки на сей счет. - О да, сродни темному проклятию. Родовая магия почти всегда очень болезненна: как для того, кто ее применяет, так и для ее жертвы. Поэтому я никогда не изучал ее. - Сколько вам было лет, когда это случилось? - я искоса взглянула на отца. - Шестнадцать. Решил, что с меня хватит. - И куда отправились? - К Джеймсу Поттеру. Его родители приняли меня как родного сына. Школьные каникулы я провел у них, а когда мне стукнуло семнадцать, заимел собственное жилье. Мой дядя Альфард оставил мне приличное наследство — потому-то, наверно, его тоже убрали с этого гобелена. Так или иначе, с тех пор я сам о себе заботился. Но на воскресном обеде у мистера и миссис Поттер я всегда был желанным гостем. - Значит, финансовая база у вас все же была, - задумчиво произнесла я. Блэк резко повернулся ко мне. - У меня были преданные друзья, всегда готовые прийти на помощь. - Да-да, и приличное завещание, - добавила я. - Это было не главное, - градус в комнате начал повышаться. Я проигнорировала вспышку Блэка. Двойная линия золотого шитья соединяла Нарциссу Блэк с Люциусом Малфоем, а другая линия, вертикальная и одиночная, шла от их имен к имени Драко. Я невольно провела рукой по этой отметине. Моего имени здесь не было, ведь я была дочкой того, кого выжгли с семейного древа. В груди кольнуло разочарование. Я ведь никуда не сбегала, никого не разочаровывала… Я имела такое же право быть внесенной на древо, как и Драко. - Нужно будет избавиться от чертового гобелена с его запахом чистокровности, - пробормотал Бродяга. - Зачем? Прежде всего это память, память о том, какими были наши предки и как давно возник род. Гобелен ни в чем не виноват, - я продолжала гипнотизировать древо, - Гобелен не совершал ничего дурного. Пусть висит, он является неплохим напоминанием. - Напоминанием чего? - Истории. Я замолкла, обдумывая следующий вопрос. - Почему вы сбежали? - Потому что я их всех люто ненавидел — родителей с их манией чистокровности, убежденных, что быть Блэком — чуть ли не то же самое, что быть королевской крови… идиота братца, который по слабости характера им верил… Безмозглый идиот… Он даже стал Пожирателем смерти. - Даже так, - я сжала губы, - А ваши родители? Так же были одними из приспешников Темного лорда? - Нет, нет, но поверь мне, они считали, что Волан-де-Морт прав в идейном отношении. Они всей душой были за очищение расы волшебников, за избавление от магловской примеси, за то, чтобы у руля стояли чистокровные. И они не были в этом одиноки. Очень многие до того, как Волан-де-Морт показал себя во всей красе, полагали, что у него очень даже здравые идеи… Но когда родители увидели, на что он готов пойти ради власти, они струсили. Впрочем, я уверен, что они считали Регулуса, который сразу встал под его знамена, настоящим героем. А вот и та, кого они уж точно уважали. Беллатриса Лестрейндж. Она в Азкабане, Беллатрису и ее мужа Родольфуса поместили туда одновременно с Барти Краучем-младшим. С ними был и Рабастан, брат Рудольфуса. Поэтому я и хочу снять чертов гобелен! Чтобы не видеть на нем столько имен Пожирателей… Не самая лучшая история, скажу тебе. - Но такая уж она есть. От нее все равно не сбежать. Все равно вы продолжите носить фамилию Блэк. - Зато у тебя есть все шансы ее сменить, - хмыкнул Бродяга. Я мельком взглянула на него и отвернулась от гобелена. Мы продолжили исследовать дом. Так я узнала, что остановилась в старой комнате Сириуса Блэка. Он сам убирал ее, готовясь к встрече. - Я хотел предупредить, - мы устроились на чердаке в обществе гиппогрифа, - С завтрашнего дня здесь начнут проводиться собрания и пожалуют гости. - Не беспокойтесь, я не буду мешать проведению ваших мероприятий, - заверила я хозяина дома. - Я не к тому, - нахмурился Блэк. Видимо, моя формулировка не пришлась ему по душе. – Дом больше не будет казаться таким пустынным. А то здесь и вправду немного одиноко. А умелая женская рука сможет привести его в порядок. - Умелая женская рука? – я скептически выгнула бровь. - Сюда пожалует семейство Уизли во главе с Молли. Я скривилась, будто съела лимон. - Прелестно. Блэк внимательно следил за моей реакцией, но от комментариев воздержался.