Маски

Я опиралась на мраморную колонну, пытаясь скрыть тот факт, насколько сильно вымоталась, насколько быстро мои ноги начали подкашиваться. Действие зелья неумолимо истекало, а с ним и внутренняя энергия, которая позволяла мне передвигаться и даже пытаться сражаться с Антонином Долоховым. Так звали мужчину, что вместе с Беллатрисой допрашивал меня, так звали того, кому поручили проверить мою пригодность, так звали пожирателя, который сейчас направлял на меня палочку без единого признака на эмоции. - Блэк, за стенами этого здания никто не станет предупреждать о нападении, - его голос разносился по всему помещению, - Всем плевать как ты себя чувствуешь, никто не станет поддаваться тебе только потому, что твои ножки дрожат, а затуманенный от боли мозг не может отдать сигнал палочке. В схватках нет второго шанса… Я и глазом моргнуть не успела, когда невидимый хлыст обжег левое плечо, разрезая рубашку и оставляя кровоточащую рану на теле. Стиснула зубы, чтобы не зашипеть. Следующий взмах палочки отправил меня в кратковременный полет. Я почувствовала, как недавно срощенный позвоночник завыл от жесткого столкновения с плиткой. Затылок глухо приложился о ножку стула. - Я не стану поддаваться из-за того, что мой противник - калека. Уясни простую истину, девочка. Я устремила взгляд к потолку. Роскошная люстра, инкрустированная хрусталем, некогда блестевшая на приемах и балах, сейчас угрожающе нависала надо мной. Долохов безжалостно обрушил громадину туда, где распласталась я. Глаза в ужасе распахнулись. Мозг четко осознавал, что это могло стать концом, хоть и таким глупым. Тело же считало иначе. Я неосознанно откатилась в сторону, применив перед этим простейшее «Вингардиум Левиоса». Еще взмах и громадина уже летит по направлению к пожирателю. Тот лишь усмехнулся, рассеивая некогда часть интерьера в пыль. - Остолбеней, - тихо шепчу, пытаясь достать обидчика. Ему же все ни по чем, лишь насмехается над моими жалкими попытками. - Даже твой никудышный папочка умел сносно показать себя в бою. Что уж там, он был достойным противником временами! А вот стиль твоего дядюшки мне по истине нравился. Покажи, что и в тебе есть что-то от старинного рода Блэк. - Не тебе вещать о подобном, Долохов, - Лестрейндж походкой пантеры, загоняющей дичь, прошествовала в зал. – Предлагаю заняться кое-чем более полезным, нежели легкое запугивание слабой духом девочки. Это ведь такая скука. Представляешь, сюда доставили члена ордена! Близится настоящая потеха! Вот где мы сможем выпустить пар и полностью насладиться процессом. Антонин отряхнул мантию, спрятал палочку в карман и неспешно отправился в сторону выхода из зала. - Кто это? - Какой нетерпеливый, - Беллатриса разразилась хохотом. К моему ужасу, она не спешила покинуть помещение вслед за Долоховым. Она сокращала дистанцию между нами, будто наслаждалась процессом ловли. Уверена, женщина ощущала мой страх. Она впитывала его флюиды, загоралась от одного его запаха. Беллатриса Лейстрандж не была обычной сумасшедшей. Она представляла собой женщину с искаженным чувством восприятия, с ненормальными вкусами и пристрастиями. Она будто бы питалась ужасом, страхом, отчаянием своих жертв. Она была монстром, от которого хотелось держаться подальше. Она была темной в душе, тьма пропитала ее уже давно. И многолетнее пребывание в Азкабане лишь усугубило положение вещей. Ее острые ногти впились в мое раненое плечо, вынуждая подняться на ноги. На миг я представила вместо женщины с безумным взглядом пантеру, занесшую лапу для удара. Но наваждение быстро сменилась реальностью. - Ну что, племяшка, посмотришь на нашу гостью? Ей же нужно оказать радушный прием, не так ли? Беллатриса Лейстрандж тащила меня за собой по лестнице в подвал. С каждым шагом я ощущала, как тьма все плотнее обступает. И не только потому, что освещения здесь не хватало. Несло сыростью. За металлической дверью явно ощущался устоявшийся запах крови. Помещение, что скрывалось за дверью, буквально пропиталось ею. Первый рвотный позыв накатил еще до того, как глаза привыкли к темноте и рассмотрели общую картину. Стены покрылись запекшейся кровью. Мне показалось, что под ногами Долохова я услышала хруст ломающихся костей. Звон кандалов резанул по ушам. Я зажмурилась, не желая смотреть на человека, который сгорбился в дальнем углу, спрятав голову между коленями. - Итак, - Антонин зажег палочку и одним резким движением руки приподнял лицо пленника, чтобы рассмотреть его лицо. Точнее, ее лицо. - Эммелина Вэнс, - изрек Долохов после недолгого изучения пойманной. Я шумно выдохнула. Мне доводилось слышать это имя на площади Гриммо, хотя лично с ее обладательницей я никогда не сталкивалась. У нее были острые черты лица, а широкий нос привлекал слишком много внимания. Ее волосы были спутаны и испачканы, поэтому я не судила бы о их натуральном цвете. Женщина была, пожалуй, немногим младше Сириуса. - Антонин Долохов, - прокряхтела в ответ пленница. На ее лице проступила неприязнь, злость. Я бы не удивилась, если бы скованная женщина, плюнула бы в лицо пожирателю. - Раз уж ты у нас сегодня разговорчивая, может добровольно поделишься сведениями об ордене? – протянул Долохов. Он и не рассчитывал на положительный ответ. Всего лишь хотел раздразнить Беллатрису или, быть может, себя. Он играл с жертвой, растягивал момент удовольствия. Еще один чертов маньяк, хоть и умеющий держать себя в руках куда лучше Лейстрандж. - Пошел к черту! Я покачала головой. Она ведь только что выписала себе дополнительную порцию пыток…Долохов отпустил подбородок Эммелины, закатал рукава и повертел несколько раз палочку в руках, словно настраиваясь на нужный лад. - Как я уже говорил сегодня, противнику плевать насколько ты беспомощен, слаб или каков твой болевой порог. У него просто есть задача тебя одолеть или же получить информацию, которой обладает ценный свидетель, - Долохов не оборачивался, но я понимала, кому адресованы данные слова. – Ты просто делаешь то, что должен. Первый же взмах палочки заставил женщину завопить от боли. К горлу вновь подкатил ком. Я была даже рада, что Беллатриса держала меня мертвой хваткой. Иначе, кто знает, может быть, я свалилась от бессилия и ужаса прямо тут. Но я не стала отводить взор на сей раз. Я должна была увидеть процесс целиком, чтобы запомнить, как женщину подвергали всевозможным проклятиям ради толики информации. Я должна была столкнуться с ужасами войны, чтобы осознать частью чего стала, хоть и против своей воли. Я смотрела, словно зачарованная, как рука Долохова с зажатой в ней палочкой пустилась в пляс. Она выписывала одно движение за другим, но что не менялось после каждого из них, так это следовавший после них крик жертвы. Круцио. Сектумсемпра. Резекцио. В моей памяти отчетливо отпечатался момент, как кисть, только что прикованная к стене кандалами, отлетела в сторону после безжалостного Сектумсемпра. Она откатилась к моим ногам, из-за чего я все же не смогла удержать писк. Вторая рука Беллатрисы легла мне на плечо. Родственница прижала к себе сильнее. - Ты дрожишь как осиновый лист, племяшка, - ее шепот проникал в недра сознания, заставляя кровь застывать в жилах от ужаса. Мне было страшно. Ужас от увиденного переполнял. Жестокость мира никогда еще не открывалась передо мной под таким углом. Я боялась, что могу оказаться на месте этой женщины. Боялась, что придется пережить те же страдания, что и Эммелна Вэнс. Я трусиха? Определенно! Я слабая, беспомощная, но желающая жить… - Антонин, не хочешь преподать нашей Блэкки еще один урок? – я задержала дыхание. Что пришло на ум моей сумасшедшей родственнице? Долохов замер, лениво оглянулся через плечо. Лейстрандж слегка подтолкнула меня вперед. Ноги не слушались, но я шагала по направлению к пленнице машинально. - Сектумсемпра ведь чудесное заклинание. И такое полезное, - голос Беллатрисы звучал насмешливо. - И простое для изучения, - Долохов еще раз повторил то же движение, убедившись, что я не отрываю от него взгляд. – Запомнила? Я сглотнула. - Ну же, племяша, - Беллатриса перекинула мои волосы на левое плечо, скользнула острым ногтем по оголившемуся участку шеи. – Ты ведь не хочешь нас разочаровать? Могут ведь полететь головы тех, кто просил за тебя, понимаешь? Бедная моя сестренка. И твой бывший декан. А малыш Драко? Шепот демона проникал все глубже в мое сознание. Дрожащей рукой я все же подняла палочку, наставив ее на жертву. Эммелина подняла голову, чтобы встретить очередной удар в лицо. Наши взгляды пересеклись. Я отчетливо читала в них презрение, презрение к такому ничтожному существу, как я. Наверняка, я для нее была предательницей, трусихой, готовой прогнуться под угрозами пожирателей. И скорей всего ее суждение было верным, но… - И тебе ведь не хочется оказаться на ее месте? Какая глупая была бы трата крови гордого рода Блэк. Я все еще медлила, поэтому Беллатриса посчитала нужным придать мне мотивации. Долохов указал на обрубок руки, который пленница прижимала к себе. - Можешь еще слегка его укоротить? Уверена, в моих глазах стояли слезы. Эммелина не могла их не видеть. Не могли их не видеть и двое пожирателей. - Сектумсемпра! Яркая вспышка озарила помещение вновь. Вопль показался мне громче обычного. В отличии от точного удара Долохова, я промазала. Вместо того, чтобы угодить в указанный участок тела, я поразила цель куда выше. Теперь на шее женщины красовалась рана. Недостаточно глубокая, чтобы ее убить, но чертовски болезненная. - Тц, - Долохов поморщился, - так и убьешь ее ненароком. А она еще и рассказать ничего не успела. Над точностью стоит поработать. - Но потенциал у тебя все-таки есть, - ногти Беллатрисы все еще блуждали по моей шее. – Кстати, знаешь, кто является создателем данного заклинания? Я молчала. - Ну же, девочка, говори со мной. Злить такое создание вовсе не хотелось, поэтому я выдавила односложное: «Нет». - Северус Снегг. Это невероятно полезное заклинание – личное изобретение твоего дорогого декана. Понимаешь? Я не знала, что чувствовать в тот момент. Зачем кому-то понадобилось изобретать нечто подобное? Как? Отчего же? - Попробуй еще раз. - Нет, - возразил Долохов, - Все же лучше мы пока ею займемся. Вэйн - ценный пленник. А вот она, - Антонин кивнул в мою сторону, - Сможет потренироваться на магглах на ближайшей вылазке. - Ей разрешат покинуть поместье? – кажется, Беллатриса удивилась. - Да, ей будет позволено участвовать в нашем налете. - Что же… Это будет интересно, - расхохоталась Лейстрандж. В тот момент острая боль таки пронзила мой позвоночник. Тело напоминало о необходимости принять зелье. Пожиратели отпустили меня, позволили покинуть камеру пыток. Хоть по лицу Беллы было понятно, что она с куда большей охотой продолжила представление на глазах у зрителей. Я поднималась по лестнице мучительно долго. Разум кричал, что следует бежать прочь, но ноги еле передвигались, минуя ступеньку за ступенькой. Уже оказавшись у себя в комнате, я безвольной куклой осела сразу у двери. Сердце бешено колотились, я гипнотизировала стену напротив, не в силах сфокусироваться ни на чем, будь то даже так необходимое мне зелье. Сегодня я наблюдала, как пытают человека! Я даже приложила к этому руку! Еще бы чуточку и я перерезала горло женщине, которая сражалась против Сами-Знаете-Кого и, скорей всего, была соратником моего отца. Хотя какая разница, кто это был? Это ведь неважно! Главное то, что я почти убила человека! Я пытала женщину! Я… Слезы стекали по щекам. Я не сразу это осознала. Я беззвучно плакала в своей комнате, выплескивая все то, что так рвалось наружу! Сегодня я делала то, что мне приказали. Подчинялась указаниям и приказам, потому что не имела альтернативы! Но ведь так не будет всегда? Рано или поздно обстановка изменится. Ничего не вечно. Я должна ждать, терпеть и сносить все, что уготовано. Я должна стать сильнее. Рано или поздно настанет момент, когда я буду способна влиять на исход событий. И тогда я должна быть готовой. Тогда я не буду колебаться, сделаю все, что будет от меня зависеть. А пока буду пытаться сносить удар за ударом, надеяться, что все это не зря происходит. Когда-нибудь проклятая Сектумсемпра действительно может мне пригодиться…