Зелёная скамейка

Настоящая осень... а значит, дальше будут только фразы "мне холодно", "хочу спать", что там ещё банального? Ветер закручивает облака в смешные крендельки и они закрывают солнце... Пожалуй, если смотреть только вверх, не поймёшь, что прошло лето, а скоро будет зима, а потом подует весенний ветер, который называют почему-то ветром перемен и затем солнце вновь сменит название на "летнее". Все будут одеваться до неприличия легко и только ты будешь ходить в тёплом плаще и сапожках без каблука... и всё ещё смотреть на небо. Потому что тогда будет казаться, что прошло всего ничего времени. И ты идёшь... через осенний парк, а там стоит скамейка, и он сидит. Ждёт тебя... а может не тебя... и совсем не ждёт, а просто убивает время, и так уже разбитое на отдельные события. Я иду в тёплом плаще и сапогах без каблука через осенний парк. Небо перед закатом начинает окрашиваться в жёлтые тона. Холодный ветер закручивает золотистые облака в крендельки, рогалики и другие хлебобулочные изделия. Зелёная скамейка сначала розовеет и желтеет от солнца, а потом как-то мгновенно темнеет. Интересно, сколько же я иду уже напротив неё? Или, с какой нечеловечески маленькой скоростью я иду? Вдруг, зелёная краска на скамейке снова пошла разными цветами. Быстро она стала просто зелёной. На ней замерцали тени новых людей... Бесчисленные женщины с колясками, бесконечные только-только сформировавшиеся парочки, сидящие вплотную друг к другу, потом маленькие дети, не достающие ногами до земли и мотающие ими из стороны в сторону, старшеклассники с портфелями, прогуливающие уроки, бабушки и дедушки, присевшие отдохнуть, женщины с собачками, нищие с газетами, рабочие со стройки, люди с булочками из соседнего ларька, опять школьники, опять парочки... опять... Скамейка тускнеет, но когда становится жарко, её обязательно подкрашивают, сильно пахнущей зелёной краской. Этот запах недолго стоит у меня в носу, потому что его стирают другие запахи - свежих булочек, дождей, газет, вкусных духов и противных ароматизаторов. Все они перемешиваются и дают чёткую картину времени года... Я запуталась. Как будто время для меня бежит быстро, не сравнить со скоростью перемотки на DVD. А я не меняюсь. Я чётко вижу лица каждого, кто проходит мимо этой скамейки или кто садится на неё. Видела смену уже семи времён года, только вот я стою в тридцатиградусную жару в тёплом плаще и сапогах, которые, между прочим весьма кстати, когда идут мусонные дожди, и абсолютно бесполезны зимой и на гололёде, а особенно, когда снег заметает все ноги до колен. Я стою, а рука всё так же спрятана в карман, меня то бросает в жар, то обдаёт ветром так, что я моментально кристаллизуюсь. Опять лица, люди... Началась восьмая смена сезонов. Моя одежда теперь кстати. Ставшие очень длинными волосы раздувает осенний, пока что тёплый ветер. Листья иногда запутываются в них. Лица...лица... Попадаются даже знакомые. Я со многими познакомилась за эти восемь сезонов. Я всё жду... Днём, вечером, ночью, утром... Но НЕ жду ИХ. В этих красках заката... я ищу чёрные встопорщенные волосы. Почему он не приходит. Он не ждёт меня. Только я жду. Мои слёзы растягиваются на недели... Я не могу их вытереть... Наверно, я выгляжу ужасно. Ведь плачу не переставая. Тоска растягивается...временами притупляется. Иногда углубляется. Знакомое лицо... Чёрная шевелюра. Он сидит передо мной на скамейке, опять утопающей в вечерних тенях. Не понимаю... Что он здесь делает? Он вообще думает о том, что я сейчас чувствую? Он сидит здесь днями напролёт... Теперь на скамейку никто кроме него не садится. По утрам уходит, и тогда я не хочу, чтобы он уходил. Возвращается вечером, вызывая приступ ностальгии. Хочется сесть с ним рядом. Но я не могу двинуться с места. Хочется поднести руку к лицу и вытереть слёзы. Хочется... Я не могу двинуться с места. Губы не двигаются... А солнце все движется по кругу. Он встаёт и уходит. Не меняется только одно. Я стою на месте. Скамейка стоит передо мной. Лицо чуть-чуть влажное от слёз. В груди чуть-чуть давит. И я ничего не понимаю.