Спасенный

Тингол пребывал в прекрасном расположении духа. Он впервые за долгое время покидал свой лес и отправлялся вместе со своей свитой в королевство своего дорогого родича Финрода. Окружающая его обстановка, пока он не покинул завесу, была воодушевляющей. Погода была прекрасной. По пути он успел искупаться в речке, поохотиться, полежать в траве на поляне, сплести всем венки…в общем, он наслаждался всем, что его окружало, как полагалось жизнерадостному эльфу. Когда же он пересек завесу, он почувствовал тоску и ему резко вдруг захотелось вернуться в Менегрот, в объятия своей возлюбленной Мелиан, но поворачивать обратно уже нельзя было. Он отправлялся в гости к своему другу. В скором времени королевский эскорт уже стоял на берегу Сириона и раскидывал шатры, готовясь к ночевке, а на следующий день с рассветом должен был пересечь реку и встретиться с провожатым, который отведет их в сокрытый подгорный город на берегу реки Нарог. Стояла жара. Элу решил спуститься по пологому берегу промочить ноги в реке. Он снял тяжелый парчовый плащ и сапоги на берегу, оставшись в тунике и брюках, и спустился к берегу, опустил ноги в воду и прикрыл глаза, наслаждаясь свежестью и чистотой воздуха. Он уловил ароматы цветов и целительных трав. Так он просидел до вечера, полюбовавшись еще и закатом. Вдруг он уловил непонятные звуки, немного тревожные. Он вылез на пригорок и увидел, что в его лагере происходит жестокий бой, причем врагов было гораздо больше, чем его воинов и соратников. Эльвэ стало страшно, ведь там были и эльфы, которые по-настоящему сражались впервые. Но, с другой стороны, он был босой и безоружный и явно был не в лучшем положении. Он стал красться к лагерю, прихватив с собой увесистый камень, оглушил крайнего орка и выхватил его ятаган. Аранрут находился в его шатре. - Отступайте! – крикнул он своим воинам и продолжил рубить врагов. Только он успел посмотреть на кого-то из своих воинов, как получил удар по голове. Все потемнело в глазах, голоса смешались и стали неясными, и эльф рухнул наземь. Его привел в чувство ужасный запах и тряска. От удара по голове эльф еще плохо соображал и не понимал, почему вокруг него темнота и почему его так беспощадно трясет. Он дернулся-было в протест такого бессовестного обращения к своей королевской особе, но тут же получил тычок в бок и присмирел. Через некоторое время он вновь впал в беспамятство, но его вновь привело в чувство то, что его бесцеремонно шмякнули на землю и вокруг поднялась возня. Затрещал костер, слышалась орочья ругань и грызня, что-то начало жариться. Затем орки принялись чавкать. Элу начал понимать, что с ним происходит и оттого внутри него все похолодело от ужаса. Его везут в Ангбанд. Он начал ерзать, пытаясь освободиться от пут, но, видимо, орк заметил возню и подошел к нему, пнул и сказал:
 - Прекрати ерзать, дылда! Но эльф только больше запаниковал и продолжил тщетные попытки освободиться. Тогда орк обрушил на него удары плетью. Эльф, не привыкший к такому обращению к себе, сжался и не проронил ни звука. Плеть оставила на белой коже следы, но не они жгли королю душу. Элу Тингол замер на своем месте и орк ушел, увидев, что эльф больше не дергается. К тому, что стоял возле короля, подошел другой орк и спросил: - Что, не дергаетша? - Нее..не дергается. А если еще раз дернется, уши оторву и зажарю и заставлю съесть! - орк плюнул на него и уковылял обратно. Короля передернуло, но на него уже никто не обратил внимания. Долгое время Элу Тингол, король Дориата лежал на земле, босой, мокрый и продрогший. Он вспоминал Мелиан, свою юную красивую дочку Лютиэн, вспоминал праздники во дворце и с ужасом осознавал, что этому всему пришел конец. Перед ним предстали картины, где он в окружении орков, где стригут его роскошные серебряные волосы, бросают в сырую и холодную тюрьму и ему становилось невыносимо тоскливо. Вместо шелковых одежд и короны - унижение и страдания, вместо ласк его прекрасной королевы - пытки и боль. Элу кусал губы и не мог поверить, что это и есть его судьба. «Эру, почему? Почему?» - думал он и сердце его сжималось в тоске и страхе. Он сжал кулаки так, что его ногти впились в ладонь и наконец смог освободиться от мыслей, как вдруг почувствовал, будто Мелиан рядом. И земля под ним задрожала, будто скачут кони.