take me under

      По телефону обсуждать Славино состояние и то, что к этому привело, было не самой лучшей идеей, Ваня это прекрасно понимал. Дозвонившись до Замая, он попросил о встрече, тот предложил пересечься на следующий день в ближайшем к Ване молле. Конечно, Фаллен настаивал на немедленной встрече, но Замай был непреклонен — он может только завтра.       Время до встречи тянулось невыносимо медленно. Чтобы убить время, Фаллен исследовал новые фишки персоника. В целом, мало что поменялось: расширился список утилит, появились новые функции, Охра также прислал небольшой файл с командами и комбинациями кода, изменился браузер и появилась в буквальном смысле более разумная система навигации — аватар женщины-андроида, которая поприветствовала Ваню после перезагрузки. Однако Фаллен, занятый больше мыслями о Славе, не стал особо углубляться в исследование усовершенствованной операционки.       В молле Замай сразу потащил Ваню в магазин со всякой мелочевкой для выхода в Реальность. Визоры странных расцветок и форм, устаревшие тактильные перчатки, древние вебки… Барахло, которому, на взгляд Фаллена, место больше на свалке подходило, чем в магазине.       — Рассказывай, что стряслось.       Ваня огляделся вокруг, Замай правильно растолковал его взгляд:       — Не волнуйся, тут никто ничего не услышит и не увидит, левых людей тут не бывает.       Он с непроницаемым лицом выслушал сбивчивый рассказ Фаллена про Славу, про то, что он в клинике Системы и про то, по какой именно причине он там оказался. А потом неожиданно холодно спросил:       — От меня-то ты чего хочешь, Фаллен?       Ваня растерянно пожал плечами.       — Помощи, дядь. Я хочу вытащить Славу.       — Ты в принципе охуел или тебе трансформация так по мозгам дала? — тихо и ласково спросил Замай. — Ты как себе это вообще представляешь?       — Я себе представляю, что обратился за помощью к человеку, который давеча мне долго пел про противостояние Системе, — огрызнулся Фаллен.       Замай хмыкнул.       — Я хочу вытащить всех из этого дерьма. Всех, а не одного человека, пусть и неплохого, как ты говоришь… Мы не можем так рисковать. Ты не можешь.       Ваня всмотрелся в жесткое лицо. Упрашивать и уговаривать не хотелось, он чувствовал, что это бесполезно.       — Ясно. Спасибо. Извини за беспокойство.       Он уже развернулся, чтобы уходить, когда Замай удержал его, ухватив за руку. Ваню тряхнуло и он резко её выдернул: дала о себе знать неприязнь к прикосновениям незнакомцев.       — Ты куда собрался?       — К Славе, — Ваня пожал плечами. — Он там один совсем.       Замай помолчал.       — Я бы очень хотел вытащить твоего друга. Правда. Но мы себе такой риск не можем позволить, Фаллен, нас и так слишком мало. Я разве что этим тебе помочь могу…       Замай протянул флакончик из темного стекла, без маркировок и надписей, внутри перекатывались крошечные таблетки.       — Седативные, — пояснил Замай, — наша разработка, специально для таких случаев. Сгладят и замаскируют последствия трансформации и естественную эмоциональную нестабильность. Сканеры в клинике не смогут ничего обнаружить и диагностировать в течение полутора часов.       Ваня с благодарностью кивнул. Он, в общем-то, понимал, почему Замай отказался помогать ему напрямую: не было резона, Слава для него — всего лишь незнакомец, один из тысяч таких же, уже вряд ли полезный для их революционной кампании; сам Ваня и уж тем более Замай были важнее. Неожиданно острая вина перед Славой неприятно сдавила горло. Фаллен через силу попрощался с Замаем, который пообещал связаться в скором времени, и отправился к метро, перед этим в туалете молла заглотив несколько таблеток.       Клиника находилась практически на окраине, и Ваня удивился, почему Славу госпитализировали именно сюда. Но и удивление, и подозрения, и паника померкли под колёсами, тело расслабилось. Он спокойно прошёл сканирование при входе, задержался у информационной стойки, узнавая, в какой палате Слава.       Всё вокруг было светлое и мерцающее, такое успокаивающее. Ваня смотрел в зеркало в больничном лифте: выражение глаз — спокойное и расслабленное, давно такого не было. В голове мелькали воспоминания о том, как было до (не то, чтобы прошло много времени, но ощущалось, словно минула целая жизнь), и это так странно, так чужеродно. Только непривычно мягкое выражение лица напоминали о том времени и о прежнем Ване.       Слава же не походил ни на прежнего Славку, ни на такого, каким Фаллен видел его в последний раз. Он был какой-то рассеянный, сидел на кровати, блуждающим взглядом изучал стены палаты. У Вани даже сердце сжалось от этой картины. Он присел на корточки перед Славой, дождался, пока тот на него посмотрит.       — Привет, дядь. Как ты?       — Хорошо, — Слава бледно улыбнулся.       — Что тут с тобой делают?       — Лечат. Приводят в норму. Уже почти всё хорошо. Скоро смогу вернуться обратно, стану полноценным членом общества…       — Да уж, вижу… — пробормотал Ваня.       На руке у Славы мелодично пиликнул браслет, он стал послушно подниматься на ноги.       — На прогулку пора, — объяснил он.       — Ну, пойдем погуляем, — согласился Ваня, уже чувствуя, что отсюда он без Славы не уйдёт.       На душе у него было неимоверно муторно, несмотря на принятые седативные. Славка, ведущий себя как одушевленное растение или лабораторное животное, сплошь на рефлексах — такое и в страшном сне не представить было. А вот, поди ж ты…       Ваня прекрасно знал стандартную проектировку Системных клиник, спускаясь в лифте, ведя Славку по коридору, до выхода в парк. Но, не доходя до него, стараясь не задумываться о том, что он именно делает, прошел мимо информационной стойки — прямиком к выходу на улицу.       Замков на дверях общественных зданий отродясь не было, ну, точнее, были когда-то в незапамятном прошлом. Запоры на дверях оставались привилегией людей, у которых было законное право на уединение, а вот в других местах их давно уже не было. Наверное, именно это и подтолкнуло Ваню на эту дикую идею — вывести слабо сопротивляющегося Славу на улицу, прямиком через истошно взвывшие сканеры.       — Мне же нельзя… — встревоженно забормотал Слава себе под нос, но Фаллен лихорадочно сдернул с его руки пластиковый браслет с датчиком, сломав крепление и швырнув за забор. Он упорно тянул Славку за собой, вперед по улице, лихорадочно соображая, какой из переулков вокруг больницы кажется перспективнее. Они свернули в первый попавшийся — и вовремя, со стороны больницы уже слышались торопливые шаги нескольких андроидов и их тревожные сирены.       Нехитрый фокус с браслетом даст им небольшую фору, в отчаянии думал Ваня, но что дальше? Идти-то куда?! Попробовать затеряться в лабиринтах улиц города? Не вариант. Да, не надо было так с бухты-барахты пытаться вытащить Славу, Фаллен сейчас это понимал, но он просто не мог оставить Славку на растерзание мозгоправам из клиники! Что ж, отлично, теперь будут на соседних койках куковать… Пока из них полноценных членов общества делают.       Они вышли сквозь переулок на улицу и Фаллен замедлил шаги, в отчаянии оглядываясь. Как обычно, народу почти никого, здесь, на открытом пространстве, они как на ладони. Тем более что Славка в больничной пижаме… Ваня упрямо мотнул головой, прогоняя упаднические мысли и пошел быстрее, таща за собой растерянного друга. Возле них затормозила машина, он шарахнулся к стене здания, закрывая Славу.       — Садись в машину, долбоеб, живо! — злобно прошипел человек на переднем сиденье.       Охра.       Ваня открыл заднюю дверь, пытаясь затолкнуть в машину Славку, тот сопротивлялся и ни в какую не хотел садиться.       — Этого-то куда?! Сам садись, кому сказано, быстрее!       — Я без него никуда не поеду! — Ваня отчаянно боролся со Славой. Выглядело комично, Охра обязательно пошутил бы, да только не до смеха было: пока они тут цапались, таяло драгоценное время.       Охра, затейливо выматерившись, полез в бардачок, а затем развернулся с небольшим шприцом («Подготовился что ли?» — мелькнуло у Фаллена в голове), который без предупреждения воткнул Славке в ногу. Тот попытался что-то сказать, закатил глаза и осел, Фаллен подхватил тяжелое тело и, наконец, затолкнул в машину, усевшись рядом.       Машина рванула с места. Ване показалось, что ехала она быстрее положенного, но ведь все машины управлялись автоматически программой, как такое могло быть? Впрочем, удивление быстро прошло, стоило вспомнить, кто такой Охра и его предыдущие фокусы.       Охра всю дорогу что-то неразборчиво шипел себе под нос с глухой яростью. Фаллену раньше бы показалось очень некомфортным и диким находиться рядом с человеком в таком состоянии, но сейчас ему было совершенно похуй на эмоции Охры.       Куда больше его беспокоило состояние Славы — тот после укола то ли крепко спал, то ли был в глубоком обмороке, Ваня похлопал его по щекам, но не дождался никакой реакции.       — Что ты ему вколол?! — Фаллен повысил голос, чтобы Охра его услышал, но тот только огрызнулся:       — То, что требовалось!       — Его же в клинике и так по гланды транками накачали, что если…       — Фаллен. Пожалуйста. Заткнись, — выдохнул Охра, не отрывая взгляда от дороги, — Придет в себя твой приятель, не переживай.       — И всё-таки… откуда у тебя эта хуйня? Ты всегда в бардачке шприцы ныкаешь? — не унимался Ваня: когда он нервничал, то становился болтливым сверх меры.       Охра не ответил, продолжал лишь неотрывно следить за дорогой, часто скашивая глаза на зеркала. Ваня притих. Волной накатила запоздалая паника: он, блядь, вытащил Славу из клиники. Посреди белого дня. Просто совершил похищение человека, нуждающегося в лечении. Якобы нуждающегося, Ваня-то это прекрасно знал, но попробуй это кому-нибудь докажи! Твою ж мать, как херово-то…       В голове стало пусто — остался лишь пульсирующий в монотонном ритме, бесконечно повторяющийся вопрос «что делать?». В каком-то безотчетном порыве Ваня поднял беззащитный взгляд на Охру, подсознательно надеясь, что тот почувствует и скажет что-нибудь… правильное, успокаивающее. И нервно улыбнулся: вот это его переебало. А Охра и правда будто почувствовал что-то. Он перевёл машину на автоматическое управление и обернулся к Фаллену, вздохнул и сказал:       — Не трясись. Ты мне нужен, я тебе нужен, так или иначе нам придётся помогать друг другу.       Желания спорить не было, Ваня устало кивнул. Что ж, зато Охра был честным. Машина проезжала знакомые дворы. «Значит, снова на ту квартиру…» — отметил Ваня. Отчего-то стало спокойнее. По крайней мере, Охра вроде как не собирался везти их за границы города и топить в реке.       Уже вечерело, и это было им на руку: в синем сумраке Ваня настолько бережно, насколько это было возможно, вытащил Славу, закинул его руку себе на плечо и поплёлся к парадной, не дожидаясь Охры. Тот, впрочем, быстро их нагнал и подхватил Славу с другой стороны; стало значительно легче.       В квартире Славу уложили на кровать, накрыли совсем новым чистеньким пледом. Ваня присел на край, рассматривая Славино лицо. Кажется, один плюс от госпитализации всё же был: чисто внешне выглядеть друг стал здоровее, исчезли синяки под глазами и болезненная бледность. Ваня вздохнул и потрепал Славу по волосам. Как же он надеялся, что с ним всё было в порядке!..       Охра стоял в дверях, наблюдая за этой молчаливой сценой и будто бы опасаясь, что Ваня сбежит, но он не собирался: куда ж Фаллен без Славы. Ваня поднялся с кровати и кивнул Охре, они вышли в коридор, неплотно прикрыв дверь на случай, если Слава придёт в себя.       Охра крепко взял Ваню за запястье — того аж перетряхнуло, но точно не от отвращения — и потащил за собой на кухню. В прошлый раз Фаллен здесь не побывал; румянец залил шею и уши, когда Ваня вспомнил, почему же так случилось. Кухня была такая же пустая и необжитая, как и вся квартира; минимум техники и посуды, отсутствие каких-то мелочей для уюта, только пятно от кофе на столешнице давало понять, что помещением всё-таки изредка пользуются.       Ваня сел на гладкий глянцевый стул у окна полубоком и прикрыл глаза, тайком сквозь ресницы наблюдая за Охрой. Тот, пошарившись по шкафчикам, вытащил пачку чая и банку с кофе. У Вани внутри это отдалось приятным теплом: кажется, Рудбой запомнил его предпочтения. Собственная реакция удивила, но несильно: у них с Охрой за плечами недели нервотрёпки и секс без кибермоделей, неудивительно, что у Вани возникла привязанность, что ли. Он когда-то читал об этом в старой книге, найденной в Дипнете: это было логично, правильно и закономерно, что один человек привязывался к другому после физической близости, начинал придавать особое значение их взаимоотношениям; это редко было взаимно, но люди почему-то продолжали использовать такие модели поведения. Тогда Ваня их не понял, сейчас же — наоборот. Он наблюдал за длинным, но по-своему ловким Рудбоем и чувствовал к нему тягу, интерес, желание даже просто физически коснуться, но, конечно, он ничего не делал.       Охра поставил перед ним большой стакан с чаем — Ваня ощутил тёплый и по-приятному сладкий запах карамели — и сел напротив.       — Ну и нахуя?! — наконец, устало спросил он, отхлебнув кофе и поморщившись: видать, слишком горячий получился. Ваня и сам не знал, зачем подмечает эти ненужные, но такие домашние и рутинные мелочи.       Играть в дурачка было бессмысленно. Конечно же, Охра спрашивал о Славе и внезапных Ваниных революционных наклонностях.       — Сил не было смотреть на него такого… Он же как растение там был, элемент декора, мать его. Я, конечно, не образцовый гражданин, — ядовито сказал Ваня, — но друзей не бросаю.       — Технически он тебе уже не друг, — спокойно заметил Охра. — У вас срок не так давно истек.       Фаллен фыркнул.       — Дядь, ну хватит прикидываться. Ты же не веришь на полном серьёзе в то, что дружба заканчивается в срок, обозначенный Системой? Риторический вопрос, Рудбой.       Охра расслабленно улыбнулся. Конечно, он так не считал.       — Что-то ты больно спокойный, Ванечка. В прошлую нашу встречу тебя трясло, как в лихорадке, а теперь, смотри-ка, уверенный и непоколебимый. Не раскроешь секрет таких перемен? — улыбка из расслабленной превратилась в хищную; Охра стал похож на зверя, учуявшего добычу.       Ваня весь похолодел и машинально сжал пузырёк с таблетками в кармане штанов.       — Из аптечки домашней взял, я же всё-таки предусмотрительный, ты не думай, — улыбнулся Ваня уголком губ, мысленно снова благодаря эти самые седативные за их работу. Ну и Замая, конечно, тоже.       — Ванечка, сейчас не время пиздеть, — недобро сощурил глаза Охра, голос у него заметно похолодел, — потому что ты наворотил дел, которые придётся разгребать мне, блядь! Так что будь хорошим вежливым мальчиком и скажи, где ты взял грёбаные таблетки.       Фаллен внезапно понял, что Охра и так знает. Было бы странно, будь иначе. Просто зачем-то ему нужно было это услышать лично от Вани.       — Ты сам знаешь. Ренессанс.       Повисло молчание. Ваня просто не знал, что ещё ему сказать, по непроницаемому лицу Охры было трудно понять, что он обо всем этом думает.       — Значит, Хан Замай пришел к тебе со своими великими завоевательскими планами. Этого следовало ожидать… Ну и как? Ты согласился участвовать в этом цирке? — наконец, хмыкнул Рудбой, отодвигая свою чашку, откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.       — Это не цирк, дядь, и да, буду, потому что не хочу, чтобы всё это дерьмо продолжалось, не хочу, чтобы происходила такая же херня, как со Славкой, не хочу, чтобы существовала якобы непредвзятая и справедливая Система, контролируемая людьми! — Ваня сам не заметил, как разошёлся, а после с трудом остановил себя, вспомнив, перед кем тут душу изливает.       Но Охра смотрел по-прежнему спокойно, чуть ли не с пониманием: кажется, сейчас он разграничил самого себя и работу, это как-то… успокаивало.       — Блядь, ну ведь знал же, что тебя без присмотра оставлять нельзя. — Он как-то невесело хмыкнул. — Хорошо ещё, что у клиники тебя поймать успел… Вообще-то, я обязан вколоть тебе снотворное, а потом доставить в BM, потому что ты потенциальная угроза Системе, и не я один решения по таким случаям выношу… Но я не буду этого делать — сердцем прикипел, — Охра так сладко и язвительно усмехнулся, что Ваня закатил глаза. Ну да, конечно, прикипел он, блядь. — Найдем выход… Ты сам подумай лучше, что люди будут делать, если Система в единочасье рухнет? Ты думаешь, всё станет сказочно? Ты, блядь, пойми, что если одновременно откажут тысячи алгоритмов и элементов Системы, город утонет в хаосе. Полностью.       Ваня растерянно замер. Он ведь и правда об этом совсем не задумывался. Его мысль не уходила дальше отключения серверов Системы, после чего должно было всё сразу, как по мановению волшебной палочки, стать хорошо. Собирался ли Замай как-то подготовить город к отключению Системы? Как он планировал это осуществить, если людей у него катастрофически мало, он ведь сам про это Ване говорил…       — Я и правда не думал, но…       — Ты считаешь, тут могут быть варианты? Ребенок ты еще, — усмехнулся Охра и, наклонившись вперед, потрепал его по волосам. Это заняло буквально мгновение, но Ваню как током прошило. Это было непривычно, но приятно. Только чёрта с два Ваня об этом Охре скажет.       — Просто сдаваться не люблю, — ответил Ваня, стараясь не встречаться взглядом с Охрой и смущённо потирая шею. — Быть может, Замай надеется использовать вас?       Охра расхохотался так, что закашлялся.       — Нас?! Блядь, хотел бы я посмотреть я на эту историческую хуйню…       — Почему нет? Вы могли бы объединиться. Вместе всегда работать выгоднее, разве нет?       — Фаллен, перестань, — Охра снова заговорил тем покровительственным голосом, который Ваню бесил каждой легчайшей интонацией. — Ты не до конца понимаешь цель нашей организации и не знаешь их настоящие цели…. Просто прими как данность, как факт. Мы не сработаемся.       — Да вы хотя бы раз пытались?! — взвился Ваня. — Неужели сложно попробовать сделать хоть что-то по-человечески, по-нормальному?! Неужели нельзя разделить город, власть без грёбаной Системы?!       — Нельзя.       Ваня поник. Говорить с Охрой, доказывать ему что-то перехотелось. Какой смысл, если он не слышит?       — Но я попробую, — неожиданно добавил Охра. Ваня вскинул голову, пристально смотря на него и пытаясь найти хоть намёк на обман, но Охра не лгал. Ваня не лгал. — Поговорю с… Кое с кем. Но чуть позже. Сейчас куда важнее решить вопрос, как зачистить везде, где ты наследить успел, балбес. Еще и Слава твой…       — Ладно… ладно, — смягчился Ваня, передёргивая плечами и облокачиваясь на спинку стула. — Спасибо, что вытащил.       — Скажу сразу честно, я это не по доброте душевной делаю, — негромко заметил Охра. — Не хочу, чтобы ты свалил в закат к Замаю. Я расстроюсь. Нравишься ты мне, Ванечка, — и улыбнулся довольно, расслабленно.       Фаллен замер. Ну и как на такое реагировать? Щёки предсказуемо вспыхнули румянцем.       — Сейчас не время, — выдавил Фаллен и слинял к Славе. Когда он проходил мимо Охры, тот мимолётно задел его руку. По спине снова прошлась волна мурашек.       Славка, конечно, ещё спал, но Ване было спокойнее рядом с ним. Он лёг рядом, перетянул часть пледа на себя и задремал — сказались потрясения дня. Уже в тихом тёплом забытьи он вспомнил, что на этой самой кровати они упоённо целовались с Охрой. Стало стыдно и неловко, но спать хотелось сильнее. Ваня напомнил себе, как и Охре пару минут назад: сейчас не время. И уснул.