Капкан

Константин встретил Соню возле работы ровно в шесть вечера, как и договаривались. – Я думала, ты не придешь, – она улыбнулась. – Привет. – Привет, – Константин приобнял ее. – Как день прошел? – Неплохо. Интервью писала, ну и там еще по мелочи. – А что с твоими догхантерами? – Ой, спрашиваешь, прямо как Смолов, – девушка засмеялась. – Тот тоже каждый день долбает меня ими. Но сегодня бы и впрямь урожайный день. Представляешь, ко мне приходила Алена Дьяконенко. – Это девушка, делом которой занимался Терехов? – Да. Очень много всего рассказала. Теперь есть реальный шанс прижать Кураева. Услышав рассказ Сони, Константин вздохнул. Смешанные эмоции разгорались внутри: желание помочь неведомой Алёне, страх за Соню – ведь и с ней может случиться то же самое – и бешеный интерес к расследованию, сперва казавшемуся безобидным и безопасным. – Сонь, знаешь, я бы не хотел, чтобы ты продолжала заниматься этим. Может, пора остановиться? Девушка резко развернулась к нему, так, что ремень безопасности отстегнулся. Машина требовательно засигналила. – В смысле остановиться? Гецати, ты в своем уме? – В своем, Сонь, – Константин оставался спокоен. – Пойми, дело становится все опаснее. Сейчас пока ещё ничего не произошло, но кто знает, как все повернется… Девушка опустилась на спинку кресла и вздохнула. – То есть, ты предлагаешь оставить Алёну в беде? Или что? – Ну, годы, проведенные в колонии, мы ей по-любому не вернём. – А сына? Как ты не понимаешь, она мать! Вот если бы с твоим ребенком что-то случилось, ты бы тоже сидел и ни хера не делал? Воспоминание о ребенке болезненно укололо Константина в сердце. Он вспомнил Лану и погибшего младенца, которого видел только на экране УЗИ. Сжав руль до боли в пальцах, он едва сдержал гнев. Больше всего хотелось накричать на Соню и выгнать ее из машины. Хотя, с другой стороны, она не виновата – она же ничего не знает. И потом, глупо отрицать ее правоту. Если бы от Константина тогда что-то зависело, может, его сын сейчас был бы жив. – Я что-то не то сказала? – девушка, кажется, почувствовала вину за излишнюю резкость. – Все нормально, – сквозь зубы процедил он. – Ладно. Но все равно, извини, если что-то не так. Гецати не ответил. Они подъехали к дому Сони. Девушка отстегнула ремень безопасности и сказала: – Поезжай домой, до квартиры можешь не провожать. Я сама дойду. – Как хочешь, – он все еще злился на нее. – Пока. Она поспешно засеменила в подъезд. Гецати все же остался: мало ли что. Он подождал минут десять, однако окна ее квартиры не загорелись. Внутри когтистой лапкой заскреблось беспокойство. «Да Господи, что с ней может случиться в собственном подъезде! Да и если бы она кричала, наверняка бы все услышали. Может, заболталась с кем, или лифт не работает, и она пешком идет», – успокоил себя Константин. Из подъезда вышел парень и, беспокойно оглянувшись, устремился из двора. Вид у него был подозрительный. «Совсем уже параноиком стал», – сказал себе доктор. Сонины окна все так же не горели, и сердце тревожно застучало. В подъезд вошла женщина, и почти сразу раздался крик: – А-а-а-а! Уби-и-и-или-и! Константин выбежал из машины. Соня лежала без сознания лицом вверх между первым и вторым этажами. На скулах красовались ссадины, из носа текла струйка крови. Встревоженные соседи столпились возле нее и тревожно переговаривались. – Отойдите, я врач, – воскликнул Гецати. От вида Сони у него сжалось сердце. Он почувствовал себя виноватым, что не настоял и не провел ее до квартиры. Рассуждать было некогда. Константин наклонился, пощупал пульс, поднял веки, постучал по щекам. Девушка застонала. – Соня! Сонь, ты жива! Ты как? Она попыталась встать. – Тихо, лежи, – Гецати остановил ее. – Ты руки-ноги чувствуешь? – Угу… Жители подъезда, поняв, что шоу не будет, начали расходиться по своим квартирам. Вскоре лестничная клетка опустела. – А что болит? – спросил у девушки Константин, взяв ее за руку. – Голова-а… – Так, понятно. Ну, сотрясения вроде нет, но на всякий случай поедем в травму. Он поднял лёгкую девушку на руки и сбежал вниз. Пожилой врач-травматолог, осмотрев лежащую на кушетке Соню, резюмировал: – Переломов нет, сотрясения мозга тоже. Только ушибы и ссадины. Внутренние органы тоже не пострадали. Можете ехать домой. Только рекомендую отлежаться хотя бы пару дней. Гецати выдохнул. – Хорошо, спасибо, доктор. Ну, что, Сонь, поедем домой? В глазах не темнеет? Девушка села на кушетке, спустила ноги и помотала головой. Гецати помог ей обуться и надеть пальто, а затем подхватил на руки и понес в машину. Уложив Соню на заднее сиденье, Константин набрал номер Максима. Тот ответил почти сразу. – Слушаю тебя, Костя. – Макс, привет! Слушай, у меня тут на Соню напали. – Ого! Как? Где? – Да у нее в подъезде. Я домой ее привез, но с ней подниматься не стал. Ждал, пока окна загорятся, потом услышал крик. Прибежал, а она там лежит без сознания – с лестницы упала. И самое главное, я этого козла, что на нее напал, видел, он выбежал через минут десять, как она зашла. – Та-а-ак… А как Соня сама? – Нормально вроде, переломов нет, сотрясения мозга тоже. Ее этот урод с лестницы толкнул, видимо. – Очень интересно! Кость, а фоторобот его сможешь составить? – Ну, попробую, я его вроде немного разглядел. Знаешь, Макс, приезжай лучше ко мне домой сейчас, если можешь. Я как раз туда Соню привезу. – Хорошо, отлично! Я тогда через минут тридцать подъеду.

***

Пока Максим и Константин на кухне составляли фоторобот, Соня лежала в зале на диване и пялилась в потолок, прокручивая произошедшие события. Тело ныло, голова болела, к тому же, немного подташнивало. Шевелиться не хотелось. «А ведь Костя был прав... Это начинает быть опасным… Сначала собака, теперь вот это… Не будь со мной рядом Кости, они бы наверняка сделали это раньше. А может, и вовсе бы убили меня. Но отступать теперь я не имею права. Жаль только, придурка этого не разглядела». Она вздохнула и прикрыла глаза. Сквозь набежавший сон до нее донёсся хлопок входной двери – видимо, Максим уже ушел. Спустя пару минут в комнату заглянул Константин и присел рядом с ней на диван. – Ну, как ты? – Более-менее, – тихо отозвалась Софья. – Голова не болит? Не тошнит? – Особо нет. Жаль, что я этого урода не рассмотрела. Он шел мне навстречу, надвинув капюшон. – Ничего, я его видел. Все хорошо, успокойся. Сонина маленькая ручка оказалась в его огромной ладони. Константин бережно провел большим пальцем по тыльной стороне. По Сониной коже пробежали мурашки. – Знаешь, ты, наверное, был прав, – сказала она. – Это становится слишком опасным. – Ну, слава Богу! – вздохнул мужчина. – Ты теперь прекратишь это дело? – Нет, Кость… Пойми, я Алёне пообещала найти ее сына. Мне кажется, для меня это уже важнее, чем догхантеры. – Ну, тогда мне ничего не остаётся, кроме как помогать тебе и обеспечивать твою безопасность. Хотя, раз уж мы знаем, кто такие догхантеры, может, хотя бы разоблачить их? – Нет… Пока рано. Мы можем их спугнуть. Доля правды в Сониных словах все же была. – Принести тебе поесть или чаю? – поинтересовался Гецати. – Чаю, если можно. Крепкого и сладкого. – Хорошо, сделаю. Пока он возился на кухне, Соня осмотрела комнату. Женщины здесь явно нечастые гости, хотя кругом достаточно чисто. Фотографий и предметов женского туалета тоже не наблюдалось. «Значит, живёт один», – сделала вывод Соня. Этот факт ее почему-то обрадовал. – Ты чего встала? – Костя появился в комнате слишком неожиданно. – Надоело лежать, – откликнулась Соня. Она вернулась на диван и села. Гецати опустился рядом. – Держи, твой чай. – Спасибо, – она отпила глоток. – Как я понимаю, ты меня домой не отпустишь. – Правильно понимаешь. Сегодня точно переночуешь здесь – мало ли что. – Ладно. Только перед работой нужно будет заехать Аркашу выгулять и покормить. – Сонь, ты не слышала рекомендаций врача? На работу ты завтра не идёшь. – Ага, а ничего, что меня уволить могут? – возмутилась девушка. – Возьмёшь больничный, отлежишься пару дней. Здоровье ведь важнее. – Заебись. А работать кто будет? Я и так там уже… – Ничего страшного не случится. Лучше послушай врача. А о собаке я завтра сам позабочусь. Соня допила чай и вручила кружку доктору. – А в душ мне хотя бы можно сходить? – Отчего же нет. Пока девушка была в ванной, он расстелил постель. Вскоре появилась Соня с влажными волосами и в его серой майке с каким-то дурацким принтом. – Не знала, что ты любишь Симпсонов, – усмехнулась она. Константин взглянул на нее: синяки на ногах отчётливо выделялись на бледной коже. – Это сестра подарила, она у меня приколистка, – Гецати усмехнулся, вспомнив свой двадцать пятый день рождения, на который ему презентовали эту футболку. – Ложись давай. Сейчас только аптечку принесу, надо обработать тебе синяки. Соня покорно забралась под одеяло. Константин сходил на кухню и вскоре вернулся. – Может, не надо? – робко спросила девушка, откидывая одеяло и демонстрируя мужчине длинные стройные ноги. – Надо, Сонь. Он аккуратно принялся втирать мазь от синяков в кожу Софьи. Она зажмурилась. – Больно? – Нет, все хорошо. Закончив с ногами, Гецати сказал: – Поднимай майку, на рёбрах наверняка тоже синяки. – Может, обойдёмся без этого? – Егорова, успокойся. Я не собираюсь к тебе приставать. Давай-давай. Она укрылась одеялом до пояса, а после подняла майку. На рёбрах и позвоночнике действительно было несколько крупных синяков. Соня задрожала, когда Константин коснулся первого из них. Кожа отозвалась мурашками, впрочем, доктор Гецати, кажется, ничего не заметил. Он аккуратно закатал одежду на девушке до груди, слегка коснувшись выпуклостей, на что тело Сони отреагировало крупной дрожью. Ей были приятны эти прикосновения, и не хотелось, чтобы мужчина заканчивал манипуляции. Мазь приятно холодила кожу, которая уже привыкла к рукам доктора. Не хотелось, чтобы эти мгновения заканчивались. Справившись, он вытер руки и укрыл девушку. – Ну что, это было так страшно? Соня замотала головой. – Ложись спать. – А ты где будешь? У тебя в кухне только узенький диванчик. – Я могу спокойно подремать в кресле. – Ну уж нет, получится, что я тебя в твоём же доме из кровати выгнала. – Да ладно тебе. – Не ладно. Кость, – она села в постели. – Ну мне правда неудобно! Ложись. Я привыкла просто, что со мной всегда Аркаша спит. – То есть я тебе буду заменять Аркашу? – он усмехнулся. – Ой, опять ты к словам придираешься. Переодевшись, Константин все же лег к девушке, правда, на самый край и поверх одеяла. Соня уже уснула, повернувшись к нему спиной. Гецати легонько провел по плечу девушки и закрыл глаза, мысленно желая ей спокойной ночи.

***

Когда Соня проснулась, в квартире была тишина. На улице светало, и она поняла, что проспала на работу. Гецати, вероятно, куда-то ушел. Девушка потянулась за телефоном на тумбочке. Так и есть, 8:42, восемнадцать минут до начала рабочего дня. Встав с кровати, Егорова босиком отправилась на кухню, попутно набирая номер Калининой. – Ир, привет. – Доброе утро! – бодро отозвалась подруга. – Судя по голосу, ты недавно проснулась и опять опоздаешь. – Не угадала. Я вообще сегодня не приду. Завтра, возможно, тоже. – А что случилось? – забеспокоилась Ирина. – С лестницы упала, – не стала вдаваться в подробности Соня. – Капе-е-ец… Ты там хоть цела? – Да цела-цела. Так, только синяки. И головой немного ударилась. Врач в травме сказал два дня дома полежать. – Ни фига себе! Сонь, может, я в обед приеду? – Нет, не надо. – А-а-а, ну хотя о тебе есть кому заботиться, чего это я. Ладно, выздоравливай тогда. – Спасибо. На кухонном столике Соня нашла записку. «Доброе утро, Соня! Я уехал на работу, по дороге заскочу к тебе, покормлю и выгуляю Аркашу. Ключи взял в твоём кармане, так что извини. Из квартиры не выходи. Завтрак в тарелке, обед в холодильнике. После двух постараюсь заехать. Хорошего дня!

Константин»

– И тебе хорошего дня, Константин, – загадочно произнесла девушка.