Капкан

Соня проснулась и уловила запах крови. Кажется, она снова лежала на чем-то твердом. «Ну вот, так и знала, что все это – сон», – вздохнула она и открыла глаза. Но знакомого обшарпанного потолка над ней не было, равно как и шконок, разбросанных по периметру камеры. «Та-а-ак, я, видимо, не в тюрьме, – осознала девушка. – Тогда вопрос, где? Черт, почему так болит голова? И почему я ничего не помню?». Глаза потихоньку привыкали к темноте. Соня приподнялась и осмотрелась по сторонам. Какие-то стулья, тряпки, матрасы – не иначе, она в какой-то кладовке. «Вот блин, опять вляпалась. Хотя это должно было когда-нибудь случиться», – она хотела было потереть ноющий затылок, но не смогла даже поднять руки – они были связаны, точно так же, как и замлевшие ноги. – Капец! – прошептала Соня и, опустившись на пол, принялась вспоминать, что произошло. Кажется, она приехала домой к Шамко, поднялась, позвонила в дверь… А дальше – как в тумане. – Охренеть, только я так умею, видимо. Не успела из тюрьмы выйти, как тут же оказалась похищена. Дверь скрипнула, и внутрь помещения проникла тоненькая полоска света. Тяжелой поступью к Соне подошел мужчина и присел на корточки возле нее. – Птичка в клетке, малыш, – с насмешкой произнес он. – Ай-яй-яй, как же можно было так неосторожно себя вести. Все, родная, капкан закрылся. – Вы еще за все ответите, – прошипела Соня, догадываясь, что перед ней сейчас – Кураев. – Ошибаешься, деточка. Ой, как ты ошибаешься! Если я тебя здесь прихлопну, никто ничего никогда не узнает. Все просто. – Да сейчас, – расхохоталась Соня, впрочем, смех был скорее истерическим. – О ваших проделках знает множество людей, и с минуты на минуту вас арестуют, я вам обещаю. А убийство меня добавит к вашему тюремному сроку еще несколько лет. – Как-то дешево ты себя ценишь, милая, – Кураев хихикнул. – Всего-то несколько лет моей жизни, хахах! Знаешь, дорогуша, с моими деньгами я смогу откупиться не то что от твоей смерти или смертей пары десятков собачек, даже от смерти собственного сына. Просто вывезу тебя на обочину, мол, девочка поехала за город, а ее случайно сбил грузовик. И все, милая, твоя песенка спета. Соня, видимо, утратила чувство опасности. Противный страх куда-то ушел, осталась только ненависть к этому богатому подонку. – Ну, раз уж вы все равно собираетесь меня убить, может, все-таки расскажете, чем вам помешали собаки, за что вы их так не любите? – Что ты, милая, – притворно-сладко прошептал Кураев. – Я обожаю этих милых четверолапых зверюшек. Просто… они оказались не в то время и не в том месте. Площадка, которую собрались строить для них, и приют для животных, за который так ратовали зоозащитники, очень крупно помешали бы новому торговому центру, в который я вложил свои деньги. Вот и все. – А-а-а, то есть нет собак – нет проблем? Ну да, действительно. А сын ваш чем вам помешал? – Слишком много знал. Еще и шантажировать папочку взялся, мол, я расскажу, что это ты велел собак убивать. Да и ты тогда вовремя под руку подвернулась. – Да уж, действительно. Ну а Алена Дьяконенко, Антон Терехов – они-то что сделали? Зачем вы сына Алены отобрали? – Мальчишка был моей страховкой, что эта дура никому ничего не расскажет. Даже если бы она куда-то обратилась и начала бы вопить, что ее сын жив, ей бы никто не поверил. А Терехов стал помогать ей, вот и пришлось его убрать. Сломать его автомобиль оказалось плевым делом. – Наверняка потом вы бы убрали и Алену, но не срослось, – девушка вздохнула. – Вы ужасный человек! На ваших руках кровь стольких людей! Он рассмеялся. – Знаешь, девочка, человеком больше, человеком меньше – уже не важно. Пора заканчивать этот разговор. Он залепил ее рот скотчем, взвалил ее себе на плечо и покинул комнатушку.

***

– Твою мать! – воскликнула Калинина, всмотревшись в монитор компьютера. – Это же Соня! – Ну дает! – Максим был в шоке. – Еще и адрес этого Шамко раскопала. Костян, ты себе какую-то другую жену не мог найти? Теперь ищи ее, свищи. – Надо срочно ехать к Шамко, – Гецати вскочил с кресла. – Возможно, она еще там. – Подожди, Кость. ОМОН нужен. – Да какой к черту ОМОН? – обычно спокойный Гецати сейчас рвал и метал. – Вдвоем справимся. – Эй, а я? – Ира недоуменно взглянула на мужчин. – Останешься здесь, – приказал Максим. – Тебе еще детей рожать. – Ой, бля, и ты туда же! – сложила руки на груди девушка. – Соня вообще-то моя подруга. А еще я умею вскрывать любые замки без ключа, так что вам без меня точно не обойтись. – Ладно, придется ее взять, – вздохнул полицейский. – Все, нет времени, поехали. К дому, где жил Шамко, они домчались за считанные минуты, благо, дороги были свободны. Взбежав на нужный этаж, Ира позвонила в квартиру и прислушалась. За дверью была тишина. – Его, видимо, дома нет, – констатировал Максим. – Ничего, сейчас проверим, – Калинина вытащила из аккуратно забранных волос шпильку и сунула в личинку замка. Дверь была открыта через несколько секунд. Шокированным Максиму и Константину только и осталось, что удивленно раскрыть рот. – Это где ты так научилась? – поинтересовался Макс. – Какая разница? Заходите давайте, – она решительно потянула дверь и тут же закричала. Максим подлетел к ней, отодвигая в сторону, и ужаснулся: на полу лежал окровавленный труп. – Ё… – Что там? – Костя шагнул к порогу и едва не потерял сознание от увиденного, настолько много крови было на полу. – Господи… – он двинулся внутрь. – Только аккуратно, здесь еще эксперт-криминалист должен поработать, – предупредил друга Макс. – Знаю, – отмахнулся Константин и пощупал пульс пострадавшего. – Теплый еще. У него горло перерезано, подозреваю, что умер от потери крови. Он аккуратно прошел в квартиру и осмотрелся. – Здесь никого нет. Сони тоже. – Тогда… Что же делать? – робко спросила Ира. – Так, – попытался успокоиться Максим. – Но Соня здесь точно была, ее камеры наблюдения засекли. Надо опросить соседей, может быть, кто-то что-то видел. И надо еще раз проверить камеры. Так-так-так… – он потер щеки ладонями. – Сейчас вызову оперативников, пусть оформляют тут все. Костя, сходишь проверишь камеры, а мы с тобой, дорогая, по соседям. Проверка камер ничего не показала: спустя десять минут после того как Соня зашла в подъезд, они почему-то все разом отключились. Зато бдительные соседи рассказали, что буквально за двадцать минут до их приезда из квартиры какой-то мужчина вынес девушку. – Это точно Соня была! – воскликнула Ира. – Да, а с ней, видимо, Кураев. – Это капец… Он ее точно убьет теперь. – Так, спокойно, не надо раньше времени делать такие выводы. Давай лучше думать, куда он мог отправляться. На лестнице послышались шаги – к ним поднимался Костя. – Камеры почему-то отключились именно после прихода Сони. А что у вас? – Кость, ты только не волнуйся… – начала было Ира, видя, как Сонин муж меняется в лице. – Что с Соней? – закричал он. – Мы не знаем… Кураев ее утащил куда-то, – воскликнула Калинина. У Константина внутри все оборвалось. – Как утащил? Как это случилось? – Костя, мы ничего не знаем! Только то, что соседи сказали. Гецати не дрогнул в лице, только сжал кулаки и с остервенением нанес удар по стене. Казалось, от этого весь дом заходил ходуном. – Успокойся, – приказал ему Максим. – Соне этим не поможешь. Идемте вниз, сейчас будем разбираться. В машине оперативник достал портативный компьютер. – Ребята-программисты прислали мне номер машины Кураева. Так, на всякий случай. Он уже объявлен в федеральный розыск. Мобильный выключил, так что отследить его не удастся. Я дал приказ подключиться ко всем камерам видеонаблюдения на трассах. Что-то да всплывет. Посты ГИБДД уже предупреждены. Ира молитвенно сложила руки. Костя постукивал пальцами по рулю. Внутри все тряслось от страха за Соню и боязни того, что больше он ее никогда не увидит. Минуты тянулись, словно вечность. Ему хотелось накричать на Максима и Иру, чтобы как-нибудь побыстрее выяснили, где сейчас машина преступника, увезшего его жену. Но он понимал: от них ничего не зависит. Оставалось только молиться и сжимать кулаки. Спасительный звонок раздался через минут десять напряженного молчания. – Алло! – воскликнул Максим. – Да, Дима, я слушаю… Так… Так… Дима, подключитесь к камерам и не спускайте с него глаз, мы едем. – Что, где он? – Костя уже завел мотор. – Движется по Каширскому шоссе в сторону 24-го километра МКАД. Костя, гони! Машина сорвалась с места.

***

«Видимо, Костю я уже не увижу… Мда, даже не думала, что так закончится моя жизнь… И стоило вообще из тюрьмы выходить, чтобы среди ночи лежать в багажнике и ехать навстречу собственной смерти», – размышляла Соня. Руки и ноги закоченели от холода, сердце колотилось, отсчитывая последние, как она думала, удары. – Хотя что я волнуюсь, – начала вести диалог с самой собой девушка. – Двадцать восемь – нормальный возраст, чтобы умереть. Замуж я вышла, море увидела, на самолете полетала, а детей у меня все равно не будет. Об Аркаше Ира позаботится, ну, или Костя. Хотя ему-то каково, второй жены лишаться. Ну ничего, может, он на Ирке женится… А не, у нее там с Максом вроде чего-то. Паду смертью храбрых, сражаясь с преступностью. Может, мне Пулитцера посмертно дадут или мое имя впишут в какую-нибудь книгу убитых журналистов. В конце концов, не о славе ли я мечтала, поступая на журфак? Машину сильно тряхнуло, и Соня больно ударилась нижней челюстью. Это немного отрезвило ее. «Не узнаю я тебя, Егорова, – сказал ей внутренний голос. – С утра готова была лезть в самое пекло – и вот ты тут. У тебя есть ценная информация, с помощью которой Кураева можно запрятать за решетку лет на двадцать пять, если вообще не на пожизненное. А ты лежишь и ни мычишь, ни телишься. Хоть бы багажник попыталась открыть, хоть бы заорала или еще что». Неожиданно автомобиль остановился. Соня уже приготовилась к тому, что сейчас ее достанут из багажника, развяжут и кинут под колеса МАЗа. Но этого не произошло. Кажется, Кураев и вовсе куда-то ушел. Очевидно, решил, что спешить ему некуда. Значит, есть время позвать на помощь. – Э-э-э-эй! – заорала что было силы девушка – и не узнала свой голос, настолько хриплым он был. – Эй, кто-нибудь, помогите! Э-э-э-эй, я здесь! Спасите меня! Кто-нибу-у-у-удь! Она принялась колотить онемевшими руками и ногами по крышке. Может, это расшатает машину, и хоть кто-то заметит, что что-то не так. Манипуляции даже слегка согрели девушку, появилась чувствительность в конечностях. А затем по крышке постучали. – Кто здесь? – спросил мужской голос. – Меня похитили, спасите, пожалуйста! – воскликнула Соня и закашлялась. – Вызовите полицию. У вас есть телефон? – Да, сейчас. Потерпите, я попробую открыть машину. – Быстрее, пожалуйста! Соня молилась, чтобы Кураев не пришел. Очевидно, после такого везения стоило поверить в высшие силы и в Бога, хотя ее ангел-хранитель, скорее всего, поседел и состарился лет на пятнадцать за последние месяцы. А может, и вовсе решил бросить свою работу, мол, спасаешь эту дуру, спасаешь, а она все равно куда-то влезает. – Пожалуйста, пусть меня вытащат, – взмолилась Соня. – Господи, помоги мне, я хочу жить, я обещаю, больше никаких передряг, пойду вон в секретарши в Костину клинику или вообще, буду дома сидеть и борщи ему варить. Только пожалуйста, можно я буду жить? Острая жажда жизни проснулась в ней, когда она встретилась со смертью практически лицом к лицу. Теперь она готова была вцепиться в жизнь, словно клещ, и не отпускать до самой старости. Снаружи уже пытались разжать дверь, а кто-то (она слышала) звонил в полицию и кричал, что «в районе 24-го километра на заправке девчонка в багажнике». Что было дальше, она запомнила слабо. Чьи-то сильные руки вытянули ее из машины, укутали в несколько одеял. Человек с испещренным морщинами лицом и другой, помоложе, говорили что-то о том, что хозяина машины задержал охранник в магазине. Еще кто-то предложил ей чаю из термоса или «может, чего покрепче?», но Соня согласилась только на чай. Мозг отказывался соображать – кажется, все силы куда-то ушли. Она помнила, что кто-то говорил, что «мы позвонили, полиция уже едет», а кто-то предлагал вызвать «скорую», мол, «смотри, Толя, она совсем не в себе». «Посмотрел бы я на тебя, если бы ты в багажнике полежал», – ответили ему. – Может, поспать хочешь? Могу тебя в машину пока отвести, – предложил ей мужчина с бороздами морщин на лице. – Да ты не бойся, в фильмах про нас много неправды показывают, на самом деле мы никого не обидим. Соня слабо кивнула, но попасть в теплую кабину не успела: со стороны оживленной дороги послышалось отчаянное: «Соня!»

***

Константин летел по шоссе на предельно допустимой скорости. Ира сзади шептала молитву, Максим пристально смотрел в портативный компьютер. – Костя! – вдруг вскричал он. – Кажется, есть! Его засекли в районе 24-го километра. Вот, смотри! – Что там? – Ира перегнулась через сиденье. – Обалдеть! – Теперь хотя бы знаем, куда он направляется. Может, даже догоним. Костя, давай! – Макс, выжимаю все, что могу. Он обгонял легковые и грузовые машины, превышал скорость – плевать, что потом последует штраф или вовсе лишение прав. Когда родной человек в опасности, не только на это пойдешь. А Максиму между тем позвонили. – Да, Дима… Да, слушаю… Что? Костя, гони на 24-й километр! Дима, спасибо! Держи меня в курсе! – Что случилось? – воскликнула Калинина. – Его задержали на заправке. Охраннику пришел фоторобот, и он вызвал наряд. Кстати, оттуда же позвонили и сообщили о том, что из багажника достали девушку. Номер машины совпадает с номером авто Кураева. – Фух, – выдохнула девушка. Костя тоже заметно успокоился, но скорость не сбавил. Километры пролетали, хотя казалось, что они тянулись вечность. Наконец вдали появились огни заправки. Костя еще издалека увидел толпу мужчин, которые собрались возле какой-то машины. – Смотрите, там Соня! – завопила Калинина. – Да, точно, она! Константин остановился и первым выскочил из машины. – Соня! Соня, Господи! Дальнобойщики расступились. Пожилой мужчина, который сидел рядом с девушкой на капоте машины Кураева, приобнял ее за плечи. – Что, любимый твой приехал? Ну вот, а ты переживала. – Спасибо вам за все! – Соня обняла мужчину и передала ему пластмассовую чашку от термоса, а затем приподнялась и почти сразу же оказалась в объятиях Константина. – Сонечка, Господи, как же ты меня напугала, родная моя! – его сердце все еще бешено колотилось. Дрожащей рукой он гладил спину любимой. Одеяло, которым укутали девушку, упало на асфальт. – Костя, я так испугалась! – ее прорвало на эмоции, и она крепко вцепилась в мужчину. – Я уже думала, никогда больше тебя не увижу. Ни тебя, ни Калинину, никого вообще. А потом поняла, что так нельзя, что надо цепляться за жизнь и… – Малышка, ты вся замерзла, – прилив нежности накатил на него, он отстранился, взглянув в Сонины глаза, а затем снова прижал девушку к себе. – Идем скорее в машину. Калинина и Максим с улыбками наблюдали за парочкой. – Ну, что, все хорошо, что хорошо кончается? – спросил оперативник. – Да уж, потрепала ты нам нервы, конечно. Соня опустила глаза. – Все, хватит на сегодня, давай в машину, – усмехнулся Костя, помогая девушке оказаться внутри. – Что было, то прошло. – Подождите, а… как же Кураев? – удивленно произнесла Соня, чувствуя, как тепло внутри автомобиля обволакивает замерзшее тело. – Да его арестуют, ты не переживай. Или даже уже арестовали, – отозвалась Калинина. – Все, Макс, давай пересаживайся за руль, а то этим, – она кивнула на счастливого Константина, прижавшего к себе свернувшуюся в клубочек Соню, – сейчас не до вождения.