Больше чем секс

Ойкава лежал в кровати, разглядывая потолок комнаты. Несмотря на легкую усталость во всем теле, заснуть не получалось. Другое дело — Ушиджима, который отрубился почти сразу же. Ему, как альфе, требовалось больше времени, чтобы восстановить силы. Он вымотался физически и морально, заботясь об Ойкаве эти несколько дней. Осторожно выбравшись из развороченной постели, Ойкава направился в ванную комнату. Запах омеги перестраивал восприятие альфы в период течки; и если с ее окончанием омега чувствовала себя превосходно, то альфе требовался отдых, чтобы прийти в норму. В ванной Ойкава застыл напротив зеркала, с интересом разглядывая отражение. Он похудел: заострились скулы, выступили ключицы. Растрепанные волосы торчали в разные стороны. Мелкие царапины чередовались с синяками и следами укусов и поцелуев. Ойкава приложил ладонь к яркой метке на шее и, склонив голову к плечу, медленно завел вторую руку за спину, осторожно ощупывая края отверстия. Смазка перестала выделяться, а прикосновение не вызвало никакого желания. Сознание Ойкавы достаточно прояснилось, и осознание случившегося неожиданно навалилось большим грузом. Он сгорбился, вцепившись пальцами в раковину. Мысли и чувства ураганом заметались в голове, не успевая до конца оформиться. От их количества Ойкаву замутило. Соревнования. Проигрыш Карасуно. Преждевременная течка, признаки которой Ойкава списывал на переутомление после игр. Таблетки, что застряли в горле и странный разговор с Ушиджимой в коридоре, когда они слетели с подавителей. Даже НБС не справлялся со рвущейся наружу сущностью… хотя кибер-атаки на серверы компании могли начаться раньше видеообращения лидера АББ. Надо столько всего сделать. Например, созвониться с родителями и Ивайзуми, ведь они волновались за Ойкаву больше, чем кто-либо. Однако в голове пока не было ответов на вопросы, которые они могли задать. Да, Ойкава с Ушиджимой. Да, Ушиджима все знает. Они воспользовались комнатой XY, автоматически встав на государственный учет, потому что у Ойкавы сдвинулся цикл, и преждевременно началась течка. Браслет пришлось сломать после того, как оборвалась трансляция фанатика. Тогда боль затмила свет, и, сломав НБС, Ушиджима вернул Ойкаве способность дышать. Идти к команде было нельзя. Если бы кто-то из них попытался пристать… если бы кто-то из «своих» попробовал воспользоваться положением Ойкавы, он бы не смог этого простить. К Ушиджиме же его словно тянуло неведомой силой. С того момента, как они впервые повстречали друг друга. Одним из видов блока НБС было изменение эмоционального фона к человеку противоположной формы при высоком коэффициенте совместимости без браслетов. Ведь Ойкава не хотел связи. Настройки его браслета в Общем Медицинском Центре выставили на максимальное отторжение. Чтобы добиться этого, пришлось пройти кучу психологических тестов и подписать приличную стопку важных бумаг. Ойкава поднимал в памяти, что было написано в документах: инструкция, описание НБС, краткая история создания, договор, побочные эффекты. Да! То, что нужно. Побочными эффектами для омеги являлись раздражительность и агрессия к некоторым людям формы альфа в периоды течки, и первые дни до и после нее. К людям, что с большей вероятностью могли бы стать парой Ойкавы — говорилось в дополнении. Тогда эта информация в договоре рассмешила. Неужели ученые, создавшие НБС, верили в судьбу, истинных и прочий бред, которым раньше пичкали детей с рождения, чтобы они любили и принимали свою форму? Инстинкты альф и омег изучались веками. В учебниках хранились тысячи историй, рассказывающих о сложной любви и верности, и о том, как погибали из-за неконтролируемых чувств многотысячные армии, великие творцы, бедные крестьяне и люди, имеющие власть и деньги. Все они встречали истинных и бросались в омут с головой. Разве верил Ойкава романтическим историям, описывающим судьбу незнакомых людей? Нет. Как в эти небылицы умудрялись верить ученые, что создали блокаторы? Мог ли Ушиджима быть его истинным? Он ведь прекрасно держал себя в руках, Ойкава не испытывал перед ним страха. А вот остальные — даже безликая толпа в коридорах спортивного комплекса — раздражали и напрягали. Они пугали случайными взглядами, и если бы не Ушиджима… разбушевавшееся воображение подкинуло красочных образов. Ойкава подавил желание вернуться в постель к Ушиджиме, и, удостоверившись, что в ванной комнате есть полотенце, зашел в душевую кабинку. Одежда Ойкавы и Ушиджимы, провалявшаяся несколько дней без внимания, требовала срочной стирки, как и халаты, полотенца, и постельное белье в комнате — но с этим позже будут разбираться специальные люди. Закинув в стиральную машину одежду, Ойкава оставил только черную футболку Ушиджимы, что имела наиболее пристойный вид и приятно пахла, и спортивные шорты Шираторизавы. Барабан бесшумно закрутился, а Ойкава, натянув на себя футболку, подобрал со стула шорты, покопался в своей сумке в поисках канцелярской мелочевки (как хорошо, что иногда он таскал на тренировки домашние задания) и прошел к дивану, зажав в кулаке скрепку. Двигался он, не создавая шума. Мертвый телефон пролежал на столе нетронутым несколько дней; удивительно, что планшет разрядился всего на сорок процентов. Ойкава восхищенно погладил черный экран, а затем вытащил телефон из чехла. Он вдавил конец скрепки в углубление для ключа. Щелкнул разъем, и Ойкава вытряхнул на ладонь сим-карту. Проделав обратные действия с планшетом, он расслабился, когда в левом углу экрана отразился индикатор сети. Государство знало, какой техникой снабжать комнаты. И, если Ойкава правильно помнил из школьных уроков инструкции к XY-комнатам, то в одном из ящиков крупного стола должны лежать наушники. Новую катушку с микрофоном он извлек из пластиковой упаковки и, размотав ее (наушниками точно никто не пользовался), вставил разъем в планшет. Внутри зашевелилось волнение. Переборов его, Ойкава запустил приложение мессенджера. Вход, номер, пароль, код безопасности. Он глубоко вздохнул, когда прогрузился список контактов. В наушниках затрезвонили оповещения. Ойкава резко сбавил звук боковой кнопкой, вытащил один наушник из уха. 147 сообщений. В верхней строке экрана вспыхивали сообщения о пропущенных звонках, список постоянно обновлялся. Ойкава, нахмурился и, устав ждать, нажал на кнопку вызова, сжимая тонкий провод от наушника в пальцах. — Ива-чан, — негромко сказал он. — Господи, Ойкава, ты жив, — пробормотал Ивайзуми. — Какого хрена?! — Я думал, ты сначала поздороваешься, — заметил Ойкава. — Привет. — Судя по тому, что у тебя хватает наглости язвить, все закончилось? Привет. Они оба замолчали. — Мне в тот день позвонил Тендо, — начал Ивайзуми, не дождавшись ответа. — Этот говнюк… я думал, он прикалывается! То есть, мне бы хотелось так думать. Но он даже не смеялся. Сказал, что у тебя сел телефон, что вы не маленькие, и сами разберетесь. Когда ты научишься носить зарядку? — устало бросил Ивайзуми. — Твои родители… они сразу же кинули запрос по XY-комнатам в спортивном комплексе, где мы играли. Но из-за сбоя НБС в стране творился полный бардак! Короче, пришлось подождать. Информация подтвердилась, и… ты не волнуйся. Я никому не сказал. — А родители? — затаил дыхание Ойкава. — Никто не знает. — Спасибо, Ива-чан, — облегченно выдохнул Ойкава. Волнение стало отпускать. — Брось, — проворчал Ивайзуми. — Ты как? Вы… — Все нормально. Ойкава замолчал, собирая мысли в кучу. — Ты же знаешь, что через суд можно расторгнуть регистрацию? И, учитывая обстоятельства, НБС, и прочую херню, что тогда случились, заседание соберут формально и дадут разрешение. Сердце протестующе сжалось. Ойкава резко взял себя в руки, чтобы не сболтнуть лишнего, потому что пока Ушиджима спал, ответов не прибавилось, вопросы скапливались, а решать за двоих Ойкава не имел права. — Ива-чан, — сказал он. — Спасибо за заботу. И за все — спасибо. Мне повезло с другом больше, чем тебе. — Знаешь, — задумчиво протянул Ивайзуми. — Если НБС делал тебя таким агрессивным, давно нужно было его снять. — Как ты догадался? — Так они у всех полетели. Оказывается, АББ не сразу пробили систему защиты браслетов. Правительства стран большой восьмерки в тот же день начали расследование, и выяснили, что кибер-атаки на сервера НБС шли в течение недели. В день сбоя две сильные последовательные атаки все-таки пробили защиту серверов. — Боль, конечно, была адская, но она быстро отпустила. Раскрытые браслеты валялись на полу, мы валялись там же. В автобусе такой движняк поднялся! Все охренели. Запахи же без НБС иначе воспринимаются, да и с формами все стало ясно. Форма! Наверное, теперь Ивайзуми в курсе… — Ойкава, — интонация Ивайзуми изменилась. — Что у вас с Ушиджимой? Что у них с Ушиджимой? Ойкава повернул голову в сторону спальни, где за перегородкой спал Ушиджима. Он наклонил голову к плечу, принюхиваясь к футболке, и прикрыл глаза, откинувшись на спинку дивана. — У нас… связь? — сказал он больше для себя, словно пробуя фразу на вкус. — Не знаю, Ива-чан. Мы еще не разговаривали. Я ничего не понимаю. Ивайзуми тоже ничего не понял, поэтому ответил: — Ладно. Тогда увидимся, как вернешься домой. Звонить родителям сейчас Ойкава не стал. Он бы не дал им ответы на важные вопросы о будущем, не переговорив с Ушиджимой, а мама всегда чувствовала его неуверенность. Не хотелось, чтобы она лишний раз волновалась. Скинув в общий семейный чат сообщение: «Со мной все нормально. Позже свяжусь с вами», — Ойкава добавил вдогонку несколько смайлов-сердечек и вытащил сим-карту из планшета. Ушиджима проснулся к вечеру. Ойкава успел поесть, повесить белье и почитать новости в интернете. Он как раз дочитывал статью о задержании лидера АББ на территории Пакистана, когда голый Ушиджима прошел к крану с фильтрованной водой на кухне. Постиранные вещи Ойкава развесил на стульях (все равно они предпочитали есть, сидя на полу), и Ушиджима, сделав несколько глотков из стакана, спросил: — Ты все закинул в стирку? — Нет, я оставил тебе шорты. В ванной. Душ Ушиджима принимал почти двадцать минут. Ойкава старался забыть о времени и разглядывал вещи в комнате. Он даже включил телевизор, но внимание фокусировалось только на звуках, доносящихся из ванной комнаты. Одежда не высохла. Ойкава подержал в ладонях мокрые рукава спортивных курток, потом достал из холодильника контейнер с едой и засунул в микроволновку, когда, наконец, вернулся Ушиджима. С его волос на грудь и спину сбегали капли воды. Ойкава отдернул руки от обжигающего контейнера и, выпрямившись, опустил вниз футболку. Нижнее белье он тоже закинул в стиральную машину с остальными вещами, решив, что пока оно будет сохнуть, они с Ушиджимой как-нибудь переждут — ведь как-то же провели столько часов без одежды. Но Ойкава не подумал, что внезапно начнет смущаться в присутствии неспящего Ушиджимы. — Ты уже что-то решил? — спросил Ушиджима. — Я ждал, пока ты проснешься, — честно ответил Ойкава. — Я проснулся. — Почему ты все время звал меня в Шираторизаву? Ушивака-чан, мне нужно знать правду! Потому что у меня такое чувство, что я упускаю что-то очень важное. Ушиджима прошел к микроволновке, невозмутимо вытащил из нее контейнер. Ойкава закрыл дверцу. Прихватив две вилки, он последовал в гостиную за Ушиджимой. Они устроились на полу, как раньше, и Ушиджима долго молчал, разглядывая еду в контейнере, а Ойкава все пытался натянуть футболку Ушиджимы до колен, чтобы ничего не было видно. — Шираторизава — одна из элитных академий. Это все знают, — начал Ушиджима, подолгу подбирая слова. Он заметил манипуляции Ойкавы с футболкой, но никак не прокомментировал, продолжив. — Но наше руководство придерживается традиционных взглядов. Ойкава непонимающе нахмурился, наконец успокоившись и сложив ладони на коленях. — Ты когда-нибудь задумывался о том, почему у нас такие сильные спортивные клубы? Да и средний учебный балл выше, чем в обычных школах? Ойкава отрицательно покачал головой. Ушиджима продолжил. — Руководство академии никогда не запрещало учащимся носить НБС, но настройки браслетов устанавливались на минимум. Мы знали о формах друг друга. Чувствовали и никогда не обсуждали этого вслух. Нас учили… бороться с инстинктами. Мы фокусировали внимание на важных предметах или секциях. Не знаю, как это работало. И связано ли это на самом деле с нашей успеваемостью. Настройки браслетов изменялись крайне редко. Только если важные события выпадали на игры или экзамены. И на каникулах нас никто не контролировал. Бывало так, что, — Ушиджима внимательно посмотрел на Ойкаву, — сдерживаться не получалось. Противоположные формы притягивались, несмотря на НБС. Альфа и омега встречались, и тогда минимальные настройки блоков отключались. Браслеты чувствовали организм быстрее, чем мозг успевал обработать информацию. — Ты все время слышал меня, — пораженно выдохнул Ойкава. — И ты совсем не слышал меня. — Почему ты ничего не сказал, Ушивака-чан? — Ойкава, — Ушиджима одарил его тяжелым взглядом. — Ты бы не стал слушать. — Я слушаю тебя сейчас, — парировал Ойкава. Ушиджима поковырялся вилкой в контейнере с едой, разворотил брокколи. — Когда мы выйдем отсюда… ты же знаешь, как работает система. — Знаю, — кивнул Ойкава. — Хватит издеваться над брокколи, Ушивака-чан! Я тебя слушаю. Не могу понять, почему ты так волнуешься! Если хочешь что-то мне сказать, то говори сейчас. Другого шанса может и не оказаться, — тише добавил он, отворачиваясь. Слова горчили на языке. Ойкава поморщился, вытирая рот. Ушиджима отставил контейнер с нетронутой едой на низкий стеклянный столик. — Я хочу быть с тобой, — сказал он. — Я хочу сохранить регистрацию. И я готов взять на себя ответственность за все, что здесь случилось, если ты не согласишься и… — Ушивака-чан, — перебил Ойкава, закрывая уши. — Хватит. Не продолжай! Каждый раз, когда я думаю, что ты не совсем безнадежен, ты выкидываешь какой-нибудь финт, и мы снова возвращаемся к тому, с чего начинали. Стоп! Обвинять Ушиджиму было легче, чем признавать собственные промахи. Ойкава демонстративно смягчился. Придвинулся к Ушиджиме и опустил голову на его плечо. — Тебе в любом случае придется взять на себя ответственность за то, что здесь случилось, но, — протянул Ойкава. — Я совсем не против. Давай попробуем. Ушиджима осторожно приобнял его.

Эпилог:

Из-за кибер-атаки и технического сбоя НБС многие важные события по всему миру пришлось передвинуть на другие даты: финальный матч между старшей Карасуно и академией Шираторизава отложили на месяц, а начало нового учебного года в университетах у третьегодок по всей стране перенесли на май. Последняя усовершенствованная модель парного браслета поблескивала на запястье Ойкавы; такой же носил Ушиджима. Настройки выстраивались индивидуально под их физиологические параметры. Медики и программисты, составляющие код, проделали ювелирную работу: теперь Ушиджима был единственным, кто ощущал Ойкаву, и наоборот. Остальные — чужие, — запахи перестали существовать еще в тот день, когда за их спинами сомкнулись двери XY-комнаты. — Ойкава, — пробормотал Ивайзуми, обхватив голову руками. — Ну какого хрена ты так вырядился? Еще и на вражескую трибуну меня притащил! Предатель! — Ива-чан, — Ойкава небрежно сунул руки в карманы спортивной куртки академии Шираторизава. Жест получился модельным, словно он позировал на камеру, что, впрочем, было недалеко от истины. За спиной и снизу раздавались характерные щелчки. Болельщики с трибун Шираторизавы разделились на два лагеря: кто-то разделял чувства Ивайзуми (их было меньше), другие же восхищенно вздыхали. — Наш капитан поступил так благородно, — влюбленно шептали одни. — Они зарегистрированы на государственном уровне. Это даже круче, чем свадьба! — Да ну, это бред полный! — возмущались другие. — Может, в Сейджо очень специфический юмор. Так пусть знают, что это — не смешно! Ушиджима-кун никогда бы не… Ойкава гордо задрал нос, пропуская обидное мимо ушей. — Разве ты не понимаешь, как обрадуется Ушивака-чан, — обратился он к Ивайзуми. — Когда увидит меня в своей форме? Кстати, эта куртка досталась мне после того, как мы провели вместе… — Ойкава! — перебил Ивайзуми. — Избавь меня от подробностей вашей личной жизни! — Ладно-ладно, Ива-чан, — с улыбкой протянул Ойкава. — Ты просто завидуешь, потому и психуешь так. Нет бы — порадоваться, а ты… — Ойкава, — очень спокойно, но с опасной интонацией сказал Ивайзуми. — Мое терпение скоро лопнет: договоришься и останешься тут один. — Хорошо, — Ойкава примирительно поднял вверх ладони. — Сегодня играют монстры. Неужели тебе не интересно, чем все закончится, Ива-чан? На самом деле, он сильно волновался, а глупые шутки помогали отвлечься. Скрывать их с Ушиджимой связь больше не хотелось. Ойкава любил громкие поступки. Кричащие поступки! Слух о том, что у капитана Шираторизавы в день сбоя НБС появилась пара, разнесся по всей префектуре. Забавно было слушать, как все (и даже члены волейбольного клуба Сейджо!) гадали, кому не повезло (или повезло — осторожно заметил Куними), стать парой Ушиджимы. Когда Ушиджима вышел на площадку во главе своей команды, Ойкава стиснул зубы от напряжения. Напускная веселость сразу же испарилась. Ушиджима поднял голову и безошибочно отыскал Ойкаву на трибунах. Они смотрели друг на друга секунд пять, а потом Ушиджима поднес к губам запястье, задрав локоть вверх, и поцеловал браслет. Ойкава улыбнулся. Внутри все перевернулось, а сердце предательски сжалось в груди. От любования ответной улыбкой, озарившей лицо Ушиджимы, отвлекла возня под трибунами. Где-то внизу раздался крик Хинаты. — Вот это да! Великий король Ойкава в форме Шираторизавы! Они с Японцем Ушивакой точно вместе! Кагеяма, ты же видел? Видел? Ты тоже видел? — Хината, тише, — пробормотал Сугавара. — Это же личное. Ты чего так реагируешь? Ойкава любил громкие поступки, но только не тогда, когда они кричали голосом Хинаты. Разминка продолжалась. Ушиджиму окружили ребята из его команды. Они по очереди косились на Ойкаву и о чем-то спрашивали своего капитана. — Знаешь, кто бы ни выиграл этот матч, он точно войдет в историю, — заметил Ивайзуми. — Карасуно и Тобио-чану придется очень постараться, — протянул Ойкава, внимательным взглядом обводя игроков на площадке. — Ушивака-чан только с виду такой спокойный… — Ойкава, — предупредил Ивайзуми. — Молчу, Ива-чан. Раздался свисток. Финальная игра между академией Шираторизава и старшей школой Карасуно началась.