Цыганочка с выходом.

POV Катерина Жданова.       В предбанник сауны я вошла как раз в тот момент когда Роман рассказывал Андрею, какую великолепную ночь он провел с Алиной. Мда… Многое я узнала о себе, очень многое. И то, что я была в таком диком восторге от Малиновского, что теперь атакую его письмами с просьбой встретиться еще хотя бы раз, тоже.       — Ромка, так это же замечательно. Ты говоришь, что Алина женщина умная, красивая, загадочная, что тебе хорошо с ней в постели, и она не прочь с тобой и дальше встречаться. Так чего тебе еще нужно? Встречайся! Ты, насколько я помню, с такими, как она, еще не пересекался, правда? А вдруг, это то, что нужно? Может влюбишься, может будешь счастлив?       — Ты меня знаешь, Андрюха, если баба начинает сама проявлять инициативу, она становится мне неинтересна. Нет! Алина — это прочитанная книга, а у меня целая библиотека не прочитана. О! Помнишь раньше в библиотеках висел такой лозунг: «Не задерживай книгу! Прочитал сам — передай другому!»? Это про меня, только лозунг нужно немного подправить: «Полюбил сам — передай другому!». Хочешь, тебе передам?       — Знаешь, Малина, это, пожалуй, даже для тебя цинично и пошло.       — Нет, я серьезно.       — А если серьезно, то объясни-ка мне, друг мой ситный, как ты можешь приходить в дом к Катюше, жрать с ее стола, называть себя ее другом, а между делом пытаться разрушить ее семью? Объясни, как? Вот, например, как ты можешь смотреть ей в глаза?       — Я пытаюсь разрушить ваш брак? — Ромка был возмущен таким «нелепым» предположением до глубины души, — Да я спасаю ваш брак! Никогда не слышал такое выражение: «Хороший левак укрепляет брак»? Зачем доводить до того, чтобы вы опротивели друг другу настолько, что не только спать вместе, но и видеть один другого не сможете? А так… Сбегал на сторону, приходишь домой, а там вроде и твоя жена, а вроде и что-то новенькое, после левака-то.       — Ух ты! Надо же какой знаток семейной жизни выискался, с большим опытом, с глубоким знанием психологии семейной жизни. Нет уж, извини, но мы с Катей как-нибудь без твоих советов обойдемся.       — И зря! Я предлагаю тебе беспроигрышный вариант — бабу, которая стоит того, чтобы испытать свою семейную жизнь на прочность!       — Нет, нет и нет!       — Хорошо! Хо-ро-шо! Если ты так в себе уверен, почему бы нам не заключить пари?       — Какое пари?       — А такое! Ты регистрируешься на сайте…       — Нет! — перебил Андрей, и у меня внутри все запело.       — Ты погоди, ты дослушай.       — Не хочу!       — Значит, ты боишься!       — Чего это я боюсь?       — Соблазна, друг мой. Соблазна!       — Я ничего не боюсь.       — Тогда дослушай. Ты регистрируешься на сайте, заводишь переписку с этой Алиной, если она соглашается, встречаешься с ней в ресторане, ужинаешь и беседуешь, и вот если после ужина ты встаешь и уходишь к своей Катюшке, а не поднимаешься в комнату с Алиной, значит — это любовь. И я навсегда отстаю от тебя с этой темой. Только ты сам отказаться должен, не Алина.       Я затаила дыхание, от ответа Андрея зависело очень многое, если не все.       — Когда змей-искуситель подсовывал Еве яблоко древа познаний добра и зла, он был так же убедителен, как ты, Ромио. Вот только Ева была всего лишь первой женщиной и историю грехопадения она не читала. Так что считай, что ты выстрелил вхолостую.       — Струсил, так и скажи!       — Считай, что струсил, считай, что хочешь. Мой ответ — нет! Нет, нет и нет!       Большего мне в жизни не надо было, я слышала именно то, что хотела услышать — Андрей дорожит семьей и не станет ставить на кон ее благополучие. Я спокойно ушла в дом, предоставив мужу самому разбираться с другом.       Сказать, что я была зла на Ромку, это ничего не сказать, мне захотелось его проучить даже не так, как я задумала, а жестче и больнее, намного жестче и больнее. Особенно, когда я открыла свой ноутбук. «Игнор» был снят, и меня дожидалось три новых послания от Малиновского. 1. «Простите, не знаю, что на меня нашло, но ваш смех вывел меня из себя. Я не хотел, чтобы так получилось. И вовсе не намекал своим заказом на комнату наверху, я просто люблю устрицы и пареную репу, вот и все. Очень прошу, давайте начнем все сначала. Обещаю, что вы никогда не пожалеете, если дадите мне еще один шанс».       2. «Я пропадаю без вас, Алина. Совсем пропадаю. Не знаю, что вы со мной сделали, но каждую минуту, каждую секунду я думаю только о вас. Будьте милосердны, позвольте мне, если не увидеться с вами, то хотя бы поговорить. Да-да! Я уже согласен и на роман в письмах, только бы у меня оставалась надежда, что когда-нибудь вы простите меня.»       3. «Тебя вот уже третий день нет в сети. Я схожу с ума от одной лишь мысли, что ты сейчас с другим, или что ты никогда больше не появишься на моем горизонте. Все это время, что тебя не было, я слушал одну и ту же песню Визбора «Леди»*. Это обо мне… и о тебе! Послушай ее и ты все поймешь, ее последние строчки: «Золотая подружка моя из созвездия лебедь, Не забудь — упади, обнадежь, догадайся, спаси»… Спаси меня, Алина! Хотя бы от самого себя, спаси!»       Вот же ублюдок, еще и Визбора приплел! И когда он настоящий? Когда слезно вымаливает прощения у Алины, или когда бравурно расписывает Андрею свой, рожденный в его больном воображении, секс с ней? Думаю, что настоящий Ромка не тот и не тот. Настоящий Ромка — это завистливый пакостник, ему просто невыносимо чужое счастье. Ему необходимо, чтобы его окружали такие же беспутные обалдуи, как он сам, тогда его персона будет хоть что-то значить, ну, хотя бы в его собственных глазах.       — Ну, что ж, Ромочка, разозлил ты меня не по-детски, — сказала я воображаемому собеседнику и написала:       «Ты растрогал меня Визбором. Считай, что простила, считай, что даже перешла на «ты».

***

      На этот раз мы хорошо подготовились к встрече в ресторане «Алладино», очень хорошо, просто расчудесно. А вот Ромка, судя по всему, нет. Он робел, дрожал, не знал чего от меня ожидать, очень боялся допустить промах и, конечно же, лажался раз за разом. Только в этот вечер я как будто и не замечала его промахов. Ни того, что он пролил вино себе на рубашку, ни того, что он отвечал мне невпопад, ни того, что у него подрагивали губы, когда он сказал:       — Спасибо тебе, что дала мне этот шанс. Ты не думай, что все, что мне от тебя нужно, это затащить тебя в постель. Это не так! Ты мне действительно очень нравишься, я таких, как ты еще никогда не встречал, — Ромка протянул руку через стол и слегка сжал мою руку.       Меня передернуло, как от прикосновения с холодной и скользкой змеей. В ушах звучало: — Ты меня знаешь, Андрюха, если баба начинает сама проявлять инициативу, она становится мне неинтересна. Нет! Алина — это прочитанная книга, а у меня целая библиотека не прочитана. О! Помнишь раньше в библиотеках висел такой лозунг: «Не задерживай книгу! Прочитал сам — передай другому!»? Это про меня, только лозунг нужно немного подправить: «Полюбил сам — передай другому!». Хочешь, тебе передам?       Я прекрасно понимала, что нашему ловеласу побыстрее хочется прочесть эту книгу, чтобы повесить новую медаль в свою коллекцию и забыть о существовании Алины. Только у меня были другие планы, совсем другие! Переспать-то он с «Алиной» переспит, а вот забыть ее ему вряд ли удастся, особенно если она превратит его победу в его поражение.       Я выбросила вверх руку и официант немедленно материализовался около меня.       — Проводите меня, пожалуйста, в дамскую комнату, — сказала я официанту, и Ромка дернулся, словно получил удар током.       — Я надеюсь, что ты вернешься? Или ты решила уйти по-английски?       — Если бы я решила уйти, я бы так тебе об этом и сказала. Ты мне никто, и разыгрывать перед тобой комедию мне нет резона.       — Никто? — расстроился Ромио. — А ты для меня стала всем.       — Я могу сходить в туалет? Или ты решил…       — Конечно, прости.       — Я могу взять вас под руку, мадемуазель? — наконец, подал голос официант.       — Да.       Официант отвел меня в дамскую комнату, дважды придержав меня и не дав упасть. И как они сами видят дорогу? Может у них не глаза, а приборы ночного видения? В туалете было очень сумеречно, но Анечку я увидела сразу.       — Ну, что, готовы?       — Готова!       — Замечательно. Поднимайтесь в ваш номер, пусть Игорь заранее откроет дверь между номерами, минут через десять я приду, а ты пойдешь.       — Спасибо вам, Екатерина Валерьевна. Большое спасибо.       — Это вам, Анечка** спасибо.       — Нет, мне это было необходимо, может, хоть так вылечусь.       — Бедная девочка, не понимаю, как вы вообще умудрились заболеть. Нашли кем. Удачи вам.       — Спасибо.       Я приоткрыла двери в темный коридор и сразу увидела подставленный мне официантом локоть.       — Ты вернулась! Господи! Ты вернулась! Какое счастье.       — Все ясно, ты сам постоянно врешь, вот и не веришь людям даже в такой мелочи. Я ведь все тебе уже объяснила — мне ни к чему тебя обманывать, если бы я захотела уйти, я ушла бы не выискивая благовидных предлогов.       — Еще вина?       — Нет, я больше ничего не хочу.       — Совсем ничего? Значит… пора прощаться? Значит… Алина, я не буду… я… Только если ты сама… А я готов ждать, сколько нужно… Алина…       — Ты сегодня не ел устриц, — улыбнулась я. — Уверен, что справишься без допинга?       — В крайнем случае приму виагру, как ты и советовала, — расслабился Малиновский и начал шутить.       Рано расслабился, рано шутить начал, где ему было знать, что шутку сыграют с ним, да еще какую! Мы поднялись в номер и Ромка сразу попытался меня поцеловать, но я его быстренько обломала.       — Ты ведешь себя так, словно ты семнадцатилетний нетерпеливый юнец, или семидесятилетний старик, который боится, что действие виагры закончится. Если для тебя секс это не действо, а спорт, то иди-ка ты в спортзал и тренируйся, а я ухожу.       — Нет! Прости! Все будет так, как ты захочешь.       — Тогда иди в душ!       — А может, вместе?       — Все будет так, как я захочу! В душ! — Ромка ушел, я быстренько достала повязку на глаза и наручники.       — Теперь хорошо? — спросил он, выйдя из санузла.       — Теперь замечательно! Снимай халат, ложись в постель и прикройся, чтобы не замерзнуть. — хорошо, что темень делала едва различимыми силуэты. — Умница, мальчик мой, — я подошла к кровати, наручниками пристегнула Ромкины руки к изголовью, а на глаза ему надела повязку. — Расслабься, я вернусь через минутку, только приму душ, — шепнула я ему на ухо и побежала в душ, в стене которого была дверь в соседний номер, именно туда я и устремилась. — Анечка, твой выход, — сказала я, оказавшись рядом с ней и Игорем, — только не забудь потом отстегнуть ему одну руку и положить в нее ключ от наручников.       — Не забуду, все сделаю, как нужно. — Аня ушла.       — Кать, как ты додумалась до такого хода? — минут через десять, когда я уже везла его домой, спросил Глюкман.       — Наташа смотрела сериал «Маргоша», и я как-то случайно увидела кусочек. Там был проделан примерно такой же трюк.       — Ааааа, — разочарованно протянул Игорь, — а я-то думал, что это ты такая умная.       — Конечно я! Главное вовремя вспомнить, и к месту применить!..       Примечание:       ** Анечка — появлялась в сериале в ресторане, когда туда же пришли Кира с Минаевым, танцевала со Ждановым, называя его разными именами. Андрей тогда ушел из ресторана с Изотовой. А Анечка (уже по нашему замыслу) ушла с Малиновским.