***
В четыре часа пополудни Андрей усадил меня, можно сказать, насильно в машину, подъехал к Садовой-Каретной улице, припарковался на углу и заглушил мотор. — Это и есть сюрприз? — спросила я. — И куда мы направляемся? — Увидишь. Жди меня здесь, никуда не исчезай, никому не открывай, веди себя хорошо, и тебе воздастся, — Андрей поцеловал мою ладошку и исчез в сгущающейся темноте. Его не было буквально каких-то пять минут, затем дверца с моей стороны открылась и я увидела счастливую, смеющуюся мордашку Ляльки. — Сюрприз! — радостно закричала она. — Оленька, ты как здесь оказалась? — Меня деда привез. — Понятно. — сказала я, хотя ничего мне понятно не было. — Лялька, — послышался голос Андрея, — садись в машину и пристегивайся. Сейчас поедем. Дочка захлопнула мою дверцу, села на заднее сидение пристегнулась и тут же начала трещать без умолку, правда негромко, пришлось прислушаться, чтобы услышать отдельные слова: «тюбинг», «ватрушка». — Андрюш, — спросила я у садящегося в машину мужа, — о чем это ребенок песни слагает? Мы едем есть ватрушки? — Мы едем, едем, едем, в далекие края, — запел Жданов, — но куда мы едем мы с Лялькой тебе ни за что не расскажем. Приедем — увидишь! А пока держи от нас вот это, — Андрей, как фокусник, достающий из пустой шляпы голубя, протянул мне из ниоткуда букет моих любимых садовых ромашек, щедро разбавленных васильками. Это в январе-то! Я даже зажмурилась, а ну, как мне только привиделись мои любимые цветы, открою глаза, а это не ромашки и васильки, а какая-нибудь гербера и фиалки, хоть и для них вроде не время. Теперь вы понимаете разницу между любовью и игрой в любовь, между быть и казаться? Да, это вам не банальная, предсказуемая Ромкина одинокая роза для обозначения «высоких отношений», это ромашки и васильки в январе! Потому что я люблю эти цветы, потому что муж любит меня, потому что все по-настоящему! Честно говоря, мне уже и этого букета было бы достаточно, чтобы быть счастливой, но меня впереди ждал подмосковный горнолыжный курорт Волен, где начиная с пятничного вечера и заканчивая воскресным полднем Андрюша не дал нам с Лялькой и минутки поскучать. Мы катались вместе и на «ватрушке», и в «тюбинге» и на снегоходах; потом, пока Олюшкой впервые вставшей на лыжи занимался опытный тренер, я каталась по не очень сложному маршрута, а Андрюша… Ну, Андрюша — всегда Андрюша, лучший муж, лучший папа, лучший лыжник, он выбирал для себя самые крутые маршруты. В субботу утром Жданов повез нас в Дмитров, и мы полетали на воздушном шаре, а потом посетили питомник сибирских хаски «Дар Цинтавры», где Лялька с восторгом послушала рассказ об этой удивительной породе, покаталась в санях, запряженных этими замечательными собаками и, конечно же, уезжали из Дмитрова мы уже с новым членом семьи, двухмесячным щенком сибирской хаски, который уютно устроился на руках Оленьки. — Андрей, ты понимаешь, что ты делаешь? — Конечно, Катюша, а что не так? — Это не домашняя порода собак, кто ее будет выгуливать? — Мамочка, не ворчи, уже поздно ворчать, мы его уже купили, — донеслось с заднего сиденья. — Зимой Ромка будет меня катать на санках, а летом бегать за моим велосипедом и плавать в бассейне. — Ромка? При чем здесь дядя Роман? — Я собачку назвала Ромкой, — засмеялась Лялька. — Посмотри, как они похожи. — Вот Малина придет в восторг от такого сравнения, — захохотал Андрей. — Олюшка, а может, все-таки дадим твоему другу другое имя? — Почему? Смотри папа, как хорошо получается: у тебя друг Роман, и у меня друг Роман. Правда хорошо? — А если дядя Рома обидится? — спросила я. — Дядя Рома не дурак, чтобы обижаться на это. Но если ты хочешь, то я назову щенка Ром. Или даже Рэм. Хорошо я придумала? — Замечательно, — ответили мы одновременно с Андреем. В субботу вечером довольно рано Лялька уснула без задних ног, Рэм не пожелал покинуть ложе хозяйки и мы остались наедине. Андрюша, кажется, последний романтик на планете Земля. Пока я нежилась в ванной, он превратил нашу комнату в оранжерею, заказал в номер легкий изысканный ужин, выключил свет и зажег свечи, а потом… Вот объясните мне как? Ну, как может надоесть один и тот же мужчина, если только он, он один на всем белом свете тебе нужен? Я знаю, что есть и другие, и возможно, они лучше или умнее, или добрее, или более искусны в сексе, но они не Андрей. Понимаете? Один его взгляд может заставить меня дрожать от желания, одного его прикосновения достаточно, чтобы я растаяла как воск, одного его поцелуя мне хватает, чтобы почувствовать себя в невесомости, а когда мы с ним любим друг друга для меня вообще мир перестает существовать. Понимаете? Так зачем мне кто-то другой, если Андрей наполняет меня до краев, отдавая себя без остатка? Но самое главное для меня вовсе не то, что он умеет давать всего себя, самое главное, что он умеет и меня принять без остатка, позволяя и мне наполнить его до краев. Понимаете? — Это было волшебно, Андрюша. Спасибо. — Тебе спасибо, родная моя. У меня такое ощущение, что мы только вчера поженились, и это наша первая ночь. — Скажи, — решилась я, — я тебе не надоела? — Что? — не понял он. — За столько лет я тебе не надоела? — С ума сошла? Ты почему такую чушь спрашиваешь? Что-то не так, тебе не было хорошо? — Мне было волшебно. Хотя, почему было? Мне и сейчас волшебно, просто потому, что ты рядом, — неожиданно даже для себя я разревелась. — Кать, что случилось? Я был груб? Что? Почему ты плачешь. — От счастья. От того, что все может закончиться… — Закончиться? — он потянулся за очками, надел их и пристально посмотрел на меня. — Что случилось? — Ничего. Пока ничего не случилось, но… — Ты разлюбила меня, да, Катенька? — Нет. Я только очень боюсь, что ты меня разлюбишь. — Вот дурында, — он сразу успокоился, снял очки, лег, прижал меня к себе. — Этого никогда не случится. — Никогда не говори никогда. Все может быть, ты такой влюбчивый. — Я хоть раз дал тебе повод для ревности? — Нет, но… — Вот и не надо никаких «но»! Спи, дуреха.***
Домой мы приехали в воскресенье около восьми вечера и все волшебство чудесного уик-энда растаяло, как дым, очень быстро… — В гостиной вас ожидают, — буквально на пороге сообщила нам Наташа. — Кто? — спросил Андрей. Наташа вздохнула, и мы сразу поняли, что нас поджидает «друг семьи». Мало того, что мы были уставшие, мало того, что никто его не приглашал, мало того, что он был крепко выпившим и несколько мрачным, так он еще заранее, до нашего приезда отдал распоряжение протопить сауну, как будто это он хозяин в доме. Все планы отдохнуть в тихом семейном кругу сразу полетели под откос. Лялька, Рэм, Ромка и Андрей носились по всему дому и визжали, как резанные, пытаясь и меня втянуть в водоворот своего веселья. А мне не было весело, совсем не было. Я понимала, что Олюшка с Рэмом сейчас устанут, дочь закапризничает, накормить ее смогу только я, и уложить ее смогу только я, а в это время в сауне «друг семьи» станет рассказывать Андрею, как его бортанула дама с сайта интим-знакомств, и Андрей примет живое участие в судьбе друга, и станет подбрасывать ему какие-то идеи, и загорится сам… Но действительность оказалась совсем иной… Во-первых, Лялька, набегавшись и устав, прекрасно сама поела и пошла ложиться спать с Наташей, поставив всего одно условие: Рэм тоже спит с ней. Во-вторых… Ох уж это во-вторых! Ромка, видно с перепою или просто потому, что обнаглел в конец, даже не глядя, что я неподалеку, раскрыл свой ноутбук, потыкал пальцем в экран, и довольно громко сказал: — Глянь, какая красотка. Если бы ты себе мог представить, что она вытворяет в постели! — Ромочка, — сладко запела Катя номер два, подходя к дивану, — а мне не покажешь красотку? Вдруг она, кроме постельных акробатических номеров, еще на что-нибудь сгодится? Например, подойдет нам, как модель? Надо было видеть, как вздрогнули оба, как воры, застигнутые на месте преступления. — Катя, прости, я тебя не заметил, — первым пришел в себя Ромка. — Неожиданно, правда? Действительно, как я посмела оказаться у себя в доме? — Катюша, не обращай внимания. Ромка, как всегда, рассказывает мне о своей новой пассии. — Пусть рассказывает, просто мне захотелось взглянуть на нее. — Катюха, я стесняюсь, — решительно сказал Роман и закрыл ноутбук. — Давайте лучше пойдем париться. — Давайте, — радостно согласилась Катя-простушка. Но увидев ошалевшие лица мужчин, я рассмеялась. — Я шучу! Идите парьтесь без меня. Я же понимаю, что Роману не терпится рассказать о своей новой пассии. — Спасибо, солнышко, — Андрей поцеловал меня, и ребята пошли в сауну. Я открыла Ромкин ноутбук и увидела свои фотографии в роли Алины на экране. Вот паразит! Значит, это я что-там с ним вытворяла в постели? Ну, да, не сознаваться же ему было в обломе…