***
POV Роман Малиновский. Еле-еле дождавшись окончания совещания, я зашел на сайт, но Алина снова была offline. Она не появилась в сети ни к вечеру, ни к ночи, ни к утру… Мне кажется, что я схожу с ума. Ну, не может психически здоровый человек ежесекундно думать об одном и том же. Не может у нормального, сытого мужика в моем возрасте появляться эрекция только от мимолетного воспоминания. И уж, конечно, не может такой любвеобильный, не терпящий однообразия ловелас, как я, отказываться от реальных встреч с бабами, ради того, чтобы караулить в виртуале, когда же Алина снова появится в сети, если он не псих. Приходится признавать очевидное: я либо сошел с ума, что было бы предпочтительнее, либо влюбился.***
POV Катерина Жданова. Доктор Завьялов оказался симпатичным мужчиной лет сорока, очень внимательным и чутким. — Деточка, — ласково сказал он Анечке, — вас-то что привело ко мне? Над вашим лицом на славу потрудился Всевышний, тут нечего исправлять. Даже мимических морщинок еще нет. — ПрОстите, как ваше имя-отчЕство? — Милко неотрывно смотрел в глаза врачу. — Антон Григорьевич. — Антон ГригорьЕвич, Анечка совЕршенна, тут вы правЫ, но нам нужнО, понИмаете, как бы вам скАзать… — Я начинаю новую жизнь, — решительно перебила Милко Аня, — и начать мне ее нужно с нового лица. — Простите? — Брови у Завьялова полезли вверх. — Если тут замешан криминал, то будьте добры выйти из… — Нет-нет, тут нет кримИнала. Ни кАкого кимИнала, даю вам сл… — Милко, я сама, — снова перебила Аня. — Антон Григорьевич, я была проституткой, начинаю новую жизнь и не хочу, чтобы меня тревожили призраки прошлой. Так понятно? — Вы? Проституткой? Не верю! Ангелы не могут быть… — Считайте, что я падший ангел! — с вызовом бросила Анечка, и я заметила, что ее начинает трясти. — Простите, деточка, простите, — стушевался Завьялов. — Если я правильно понял, вам нужно, это изменить внешность до неузнаваемости, так? — Да. — Хорошо. Вы идите во второй кабинет, сдайте анализы, — он быстро написал что-то на бланке и протянул его Ане, — а я пока поколдую за компьютером, посмотрим, что я могу для вас сделать. — Антон ГригорьЕвич, пОзвольте мне остаться и можЕт дажЕ помочь. Я художнИк, и мне кажЕтся, что я мОгу быть полЕзным. — Пожалуйста-пожалуйста, — кажется, несколько поспешнее и горячее, чем это было необходимо, согласился врач. По каким-то неуловимым признакам, я поняла, что я буду третьей лишней и вышла вместе с Анечкой из кабинета, но осталась ждать ее в коридоре, терпеть не могу смотреть на сдачу крови и прочего, пусть уж как-нибудь справляется сама. — Посмотрите, мой ангел, — сказал Завьялов, когда мы с Аней вернулись в его кабинет, — вот видите, мы только едва подправим овал лица и приподнимем скулы, а здесь откачаем подкожный жирок. И все! Вроде бы вы, а вроде уже и нет. — О, Боже! — вырвалось у меня. — Зачем вы и на одной, и на второй фотографии изменили цвет Анечкиных волос? У нее уникальный рыжий цвет, а тут. — Именно потому, что уникальный, его и нужно было убрать, это же как визитка. Вы не согласны? — Согласна, — немного подумав, кивнула я. — Но… Простите, Антон Григорьевич, вам не кажется, что у Анечки слишком суровый и деловой вид получился? — спросила я. — Не кажЕтся! Она тут простО серьезнА, улЫбнется, и будЕт лапОчка. — Мы с Милко добивались смоделировать лицо успешной молодой женщины при минимуме исправлений. И мне кажется, что у нас это получилось. — он едва заметно дотронулся до руки Вукановича. — Так ведь? — Да. Антон, — ого, он уже опускает отчество, — как быстрО все зажИвет? Мне нужнО знать, кОгда АнЕчка сможЕт работать. — Со дня операции должно будет пройти месяца полтора, не меньше. — О, нет! Катя, мы можЕм задЕржать показ? — Милко, без вариантов, никаких задержек. Сделаешь Аню лицом следующей коллекции. — Но она нУжна мне для этОй! — у Милко начиналась истерика, но я подавила ее в зародыше. — Тогда проси Антона Григорьевича сотворить чудо. Я не собираюсь срывать сроки из-за твоих капризов. — А когда вы сможете меня прооперировать? — Вы тоже спешите? — спросил Завьялов. — Еще больше, чем Милко, чем быстрее у меня появится новое лицо, тем раньше я смогу встретиться… Впрочем, это неважно. — Тогда, — доктор посмотрел в ежедневник, — в четверг, в восемь утра вам нужно будет приехать в клинику, в девять тридцать начнем делать операцию. Только подойдите в регистратуру, нужна небольшая предоплата. — Спасибо, — мы с Аней встали и пошли к двери. — Я Еще чУть-чуть задЕржусь, хОчу проконсУльтироваться, как мне нос пОдправить можнО. — Проконсультируйся, — улыбнулась я, вспомнив, как Милко мечтал влюбиться, — мы подождем.***
POV Роман Малиновский. Алина появилась в сети только через два дня, в среду ближе к вечеру, и других событий, кроме ожидания ее появления, за все это время я не помню… — Добрый вечер, — неожиданно получил я от нее сообщение. — Добрый. Теперь действительно добрый. — Потому, что я вам написала? — Да. — Скажите еще, что вы ждали от меня весточки. — Я ждал, это правда. — Странно. Как можно ждать сообщения от незнакомого человека? — Мы знакомы, Алина, — я нажал «Enter» быстрее, чем подумал, что я делаю. Не знаю, что на меня нашло, но я решился сказать ей правду. Хватит играть в Андреев и Александров, хватит казаться не тем, кто я есть. Я люблю ее, вот и вся правда. Я — Роман Дмитриевич Малиновский. Не поймет, не поверит, поставит в «игнор», так тому и быть. Не смогу с этим жить? Значит, не буду жить, но Алина нужна мне, мне, а никакому не Александру. — Вот как? И когда мы с вами познакомились? — Я вам все сейчас объясню, я даже не стану просить вас дать мне слово, что вы меня выслушаете, если, услышав правду, вы снова поставите меня в «игнор», значит, не судьба, насильно мил не будешь. — Заинтриговали. Так кто вы? — Я Роман. — Тогда вы ошиблись, мы не знакомы, я не знаю никакого Романа. Вернее знаю одного, но это в прошлом. — Я не из прошлого, я из настоящего. Вы меня знаете под именем Андрей. — Тот самый? — Что значит — тот самый? — С которым у меня было два свидания, одно из которых закончилось не начавшись? — Да. Я сжался в комок, ожидая ее реакции, если сейчас Алина заблокирует меня, то это все…