Однажды в давние времена

      Все шло своим чередом. Словно ничего особенного не случилось. Будто и не было нелепого побега Ируки из комнаты принца. Будто и не было того странного вечера. Все просто… шло своим чередом.       Умино теперь старался рассчитывать свои силы, чтобы больше не засыпать в самый неудобный момент от усталости. И пока что ему удавалось. Как и, в принципе, все, что он делал.       С каждым днем, парень чувствовал, как руки попросту привыкают к своей работе, делая ее все лучше и лучше. Казалось, это происходит независимо от него, но здравый смысл подсказывал, что в этом только его заслуга. Может, это было влияние принца. Может, ему просто надоело себя принижать. Кто знает?       Легкий толчок в плечо и он по привычке извиняется перед спешащим слугой, который, может специально, а может, и нет, задел его в этом не шибко узком коридоре. Тот лишь фыркает и спешит дальше, но Ируке все равно. Он привык к подобному отношению к себе за эти месяцы. Да и не было в нем ничего удивительного. Умино прекрасно понимал, что его воспринимают, как попрошайку, подобранного с улицы, и которого, почему-то, заприметил принц, выделяя своим отношением.       И понимал, почему многие люди, которые работают в замке дольше, гораздо дольше, чем он, воспринимали подобное как оскорбление.       Ирука спускается по лестнице, которая прекратила давить своей узостью на него уже давно, и направляется в, ставшее почти родным, здание во дворе. Здесь он чувствовал себя спокойнее всего. Внутри замка на него все давило, угнетало, а вот в оружейной с высокими потолками, ему было легко и уютно. Привычно.       Взяв в руки точильный камень, он подходит к стойке и безошибочно находит меч принца. Умино заучил его наизусть, до последнего перелива луча солнца на лезвии. За это время он даже смог привыкнуть к его тяжести и уже не так сильно чувствовал боль в запястье, после того, как заканчивал со своей работой.       Звуки прикосновений камня к стали становятся мелодией, успокаивая душу, очищая сознание от лишних мыслей. Ирука старался не думать о том, почему так повел себя в тот вечер. Не думать о том, почему ему приснился тот…сон. Вообще старался не вспоминать про него. И каждый раз, стоило ему оказаться в ночных грезах и увидеть знакомые деревья, он бежал прочь, насильно просыпаясь. Тяжело дыша и всматриваясь в блеклую луну за окном, нервно прогоняя все мысли прочь и не скоро решаясь рискнуть уснуть еще раз.       Умино не хотел думать об этом, нутром чуя, что это опасно. Что он придет к той мысли, к которой приходить не следует. И поэтому, он сбегал. Надеясь, что сможет убежать на этот раз на еще подольше, чем в предыдущий.       Дверь оружейной скрипит, но парень никак не реагирует на это, продолжая водить камнем по лезвию, думая лишь о том, сколько еще времени он тут проведет.       Парень приходит в себя лишь когда рука касается его плеча. Ирука вздрагивает и оборачивается. Сердце пропускает удар, когда глаза сообщают рассудку, кто перед ним стоит.       - Как сегодняшний день, Ирука? – спрашивает знакомый голос, с которым он старался не оставаться наедине, вновь и вновь находя отмазки.       - Все нормально, Ваше Высочество. – парень продолжал избегать обращений по имени и принц, как и всегда, недовольно поморщился от этого. Он возражал уже множество раз, но Умино был упрям, снова и снова обращаясь к нему по титулу.       - Хорошо. – Какаши тяжело вздохнул, убирая руку с плеча Ируки и устало потирая переносицу.       Парень хотел было спросить, не случилось ли чего, но не смог и рта открыть, понимая, что это будет неуместно. Слуге не пристало так заботиться о своем господине. Именно.       Поэтому он просто молча протянул ему меч, который был уже достаточно хорошо наточен.       Когда принц забирал его из рук Умино, их пальцы на мгновение соприкоснулись. Парень почти был готов отпрянуть, но сдержался, лишь нервно закусив губу. Не стоило делать ситуацию еще более странной.       - Идем. – произнес вдруг Какаши, после того, как критичным взглядом осмотрел меч. – Во двор.       - Что-то не так?.. – непонимающе спросил Ирука, припоминая, не напортачил ли он в чем-то недавно. Вроде ничего особенного…       - Мы же условились, что я научу тебя владению мечом, разве не помнишь? – удивленно вскинул бровь принц. Умино хотел было возразить, что, нет, они не договаривались, но, поняв, что тот уже все решил, лишь тяжело вздохнул и медленно кивнул.       Какаши, увидев, что тот не спорит с его решением, буквально просиял. Возможно, для остальных в этот момент его лицо и оставалось прежним, но Ирука уловил пробежавшую по его губам улыбку. И окончательно сдавшись, последовал за ним.       Солнце, после полутьмы оружейной, казалось непозволительно ярким. Хотелось притушить его, словно свечу, но это было лишь нелепой секундной мыслью, пока глаза привыкали к свету. Принц бодро зашагал к месту тренировок и Умино старался от него не отставать.       Мужчины, который обычно тренировал Какаши, нигде не было, что, почему-то, лишь обрадовало Ируку. Отчего-то, ему казалось, что тот относится к нему хуже прочих, постоянно придираясь и стараясь задеть.       Принц остановился перед стойкой с мечами, внимательно их разглядывая. Парень неловко встал рядом, не понимая, что ему делать дальше. В мечах он разбирался на уровне: «этот стоит наточить» и «этот меч принадлежит принцу». Больше Умино ничего о них не знал.       Тишина, воцарившаяся между ними, нарушалась лишь приглушенными криками вдалеке и чириканием птиц, переговаривающихся на каменных выступах. Словно наблюдая за двумя странными юношами, которые, на их взгляд, занимались чем-то совершенно им непонятным. Лучше бы мирно сидели, как и они, и пели, затем взлетая в небеса. Наверное, для других существ, люди и впрямь были нелепыми созданиями. Вместо того, чтобы торопиться прожить свою жизнь, не особо длительную, долго и счастливо, они тратили ее на войны и ругань. На вычерчивание никому не нужных границ и рамок. На что угодно, но не на то, что действительно важно в этой жизни.       Ирука нахмурился, понимая, что его мысли заворачивают к воспоминаниям о родителях и мотнул головой, стараясь стряхнуть их прочь. Что было, то было. Важно лишь настоящее. Нет времени, чтобы тратить их на раздумья о прошлом. Это не разумно. Не разумно…       Улыбающиеся лица родителей все равно упрямо встали перед глазами, и если бы принц не нарушил тишину, Умино бы поддался соблазну вернуться в прошлое хотя бы ненадолго. Хотя бы в мыслях.       - Держи этот. – Какаши протянул ему выбранный меч. Ирука, все еще не до конца веря в происходящее, осторожно взял рукоять в собственные руки. Ему все казалось, что это шутка. Или иллюзия.       Он попытался вспомнить, как правильно его нужно держать, ориентируясь на то, что уже видел, почти что каждый день, на тренировке принца, но… Видеть это одно, а делать – совершенно другое.       Пытаясь повторить все по памяти, он чуть не выронил меч, при этом чувствуя, как лицо начинает краснеть от стыда. Все же, наверное, это была дурацкая затея…       - Нет, ты немного ошибся. – заговорил Какаши, который подошел ближе, до этого наблюдая за попытками Умино сделать все самому. – Позволишь?..       Ирука не совсем понял, что тот хочет сделать, поэтому лишь кивнул, думая, что в любом случае, хуже уже не будет. Оказалось, что, в каком-то роде, может.       Принц подошел к нему со спины, кладя свои ладони на его и пальцами помогая рукам принять нужную позицию, чтобы рукоять меча аккуратно легла так, как нужно.       Умино судорожно пытался сконцентрироваться и запомнить, но вместо этого лишь чувствовал тепло принца своей спиной, ощущая, как все мысли путаются в неясный клубок змей, больно жаля изнутри и прикусывая клыками кожу в тех местах, где ее касались чужие пальцы.       Все же, это было плохой затеей.       Парень хотел вырваться из этих непроизвольных объятий, но тело его не слушалось, потакая сбившемуся биению сердца, которое хотело остаться в них подольше. И в итоге, эта пытка продолжалась.       - Меч всегда нужно держать вот так, чтобы у тебя не могли его выбить так же запросто, как в тот раз вышло у меня. Если это будет настоящая драка, то от крепости твоей хватки будет зависеть твоя жизнь. – голос Какаши раздавался ужасно близко, так, что жар его дыхания опалял кожу, заставляя волны мурашек пробегать по позвоночнику Ируки.       - Чтобы нанести удар сверху, нужно сделать вот так. – пальцы сместились на запястья, крепко сжимая их и заставляя руки сделать замах. Медленно, неторопливо, позволяя лезвию лишь попробовать разрезать воздух. Руки Умино чуть вздрагивали, и он надеялся, что это действительно от непривычки. И еще сильнее он надеялся на то, что принц этого не заметит.       Когда меч уже полностью был занесен над головой, Какаши кончиками пальцев надавил на запястья Ируки, заставляя совершить движение вниз. Сталь, под давлением, ринулась вниз, с уже даже различимым, хоть и слабо, свистом разрезая воздух.       Умино померещилось, что вместе с мечом рухнуло вниз и его сердце.       Принц продолжал говорить, либо из такта не замечая ничего, кроме собственных слов, либо и правда слишком увлекшись их «занятием». Он все так же распоряжался руками парня, словно своей собственностью, показывая новые и новые движения. Ирука не знал точно, от чего сбилось его дыхание, от непривычной физической нагрузки или же от прикосновений Какаши к его коже, снова и снова обжигающих его руки. Наверное, от всего сразу. Кровь стучала в висках, гулом отдаваясь, казалось, в каждой косточке.       Наконец, принц заметил, что Умино уже буквально валится с ног и разжал свою хватку, отступая. Парень старался отдышаться, пока руки устало опустились, утыкая кончик меча в землю. Какаши слегка улыбнулся, явно чувствуя себя виноватым.       - Прости, что-то я увлекся. – он забрал меч из рук Ируки, убирая на место. – Надеюсь, что ты не разочаровался во всем этом…       - Нет, конечно, нет! – слишком резко выпалил Умино в ответ, своим сбившимся от перенапряжения голосом. Но он почувствовал, что совершенно не хочет, чтобы принц считал, будто бы зря потратил на него время. Несмотря на усталость, ему понравилось. Эти долгие минуты словно вернули его в детскую мечту.       Какаши удивленно вскинул брови, а затем усмехаясь с явным облегчением.       - Тогда я рад. – тепло произнес он и у Ируки перехватило дыхание. Нет, невозможно было выкинуть эти мысли из головы.       Парень хотел искренне улыбнуться в ответ, но почувствовал, что в глазах темнеет. Ноги подкосились под аккомпанемент непонятного шума в висках. Последнее, что он увидел, прежде чем потерять сознание, так это то, как лицо принца искажается беспокойством. Последнее, что он почувствовал – руки, которые осторожно подхватили его.

***

      Снова, почти что до боли, знакомые деревья. Умино хотел развернуться и убежать обратно в привычную тьму, но стоило ему оглянуться, как он увидел, что ее нет. Судорожно сглотнув, парень отшатнулся и, споткнувшись, рухнул на траву.       Нет, он не хочет идти вперед. Ему страшно. Ему кажется, что после этого, не сможет повернуть назад, переступит грань невозврата и совершит что-то непоправимое.       Когда столь приятный, со стороны, сон, стал для него хуже кошмара?       Ирука прикрыл глаза и медленно откинулся на траву. Лучше он пролежит вот так, пока время, отведенное ему на пребывание здесь, не кончится. И ни в коем случае он не встанет и не пойдет вперед. Ни за что на свете.       В этом краю грез никогда не щебетали птицы. Лишь шелест листвы нарушал здешнюю тишину, в тщетной попытке убаюкать. Как бы деревья не старались, Умино не мог уснуть, весь взвинченный, с громко стучащим сердцем. Вновь и вновь прокручивающий события сегодняшнего дня. Вновь и вновь думая, что это была, хоть и приятная, но ужасная затея.       Он не услышал, как к нему кто-то подошел, увлеченный собственным вихрем мыслей. Не услышал, как трава беспокойно зашуршала, придавленная чьим-то весом. И едва почувствовал, как чужие пальцы провели по его щеке.       Это осознание докатилось до него, словно запоздавшая волна моря, пытающаяся нагнать берег и поглотить его. Медленно. Неторопливо. Заставляя глаза широко раскрыться и с, почти что, ужасом, уставиться на лицо напротив. Платиновые волосы. Тепло улыбающееся лицо. До боли знакомые глаза. И слишком реальное ощущение пальцев на своей коже.       Губы раскрылись, в попытке произнести хоть что-то, но лишь судорожно хватали воздух. Принц никогда до этого не покидал тени деревьев, оставляя Ируке шанс сбежать. Сейчас же он был так близко, что у парня не было ни единой возможности ускользнуть. Ускользнуть из этих объятий пытки.       Он снова и снова командовал мозгу проснуться, силясь ущипнуть себя, вырваться из этой хватки Морфея, но тщетно. Какаши не говорил ни слова, лишь продолжая пальцами рисовать узоры на коже Умино, спускаясь с его щек все ниже.       «Нет, прекрати, не надо» - мысленно молил его Ирука, хоть и смутно догадываясь, что будет дальше. Но все его естество кричало, что все его мысли, сам рассудок – в опасности.       Принц остановился на его плече и замер, словно раздумывая. Умино судорожно сглотнул, предпринимая еще одну попытку вымолвить хоть слово. Но прежде, чем у него вышло, Какаши резко склонился над ним, прикрывая собственные глаза. Ирука не успел закрыть свои, а ощутив прикосновение чужих губ на своих, лишь шире распахнул их.       Рука взметнулась в воздух, в попытке оттолкнуть юношу от себя прочь, но вместо этого лишь сжала ткань его рукава, мелко дрожа. Понимание собственных мыслей медленно, но неотвратимо настигало его.       Глаза закрывались под тяжестью осознания и чувства вины. Чувством стыда. А хватка рук слабела от приятных мурашек снова и снова пробегающих по коже, словно издеваясь. И лишь когда ему стало не хватать воздуха, Умино проснулся.       Резко сев на кровати, он тяжело дышал, нервно хватая ртом воздух и пытаясь хотя бы немного привести мельтешащие мысли в порядок. Ирука настолько ушел в себя, что даже не сразу понял, где находится. Лишь постепенно он замечал все детали окружения, от которых его прошиб холодный пот. Умино был не в своей комнате. Он был в комнате принца.       Попытавшись встать, парень резко зажмурился, чувствуя, как голова снова начинает кружиться. Но уже от жажды. Проведя пальцами по першащему горлу, он заметил, что его кофты на нем нет. Судорожно оглядевшись по сторонам в ее поисках, Ирука замер взглядом на окне. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, и весь внешний мир был покрыт темнотой. Странно, что он не заметил этого раньше, учитывая, что повсюду уже вовсю горели свечи. Лишнее доказательство, что его мозг отказывался внятно соображать.       Ему лучше уйти.       Умино свешивает ноги с кровати и лишь после этого замечает, что принц все это время сидел на стуле за столом, подперев голову кулаком и мирно спя в таком положении. Зачем? Почему? Столько вопросов, но Ирука не хотел знать на них ответы.       Он хотел как можно тише проскользнуть к двери, но еще слегка шумящая голова не дала ему этого сделать, замутняя зрение и заставляя врезаться в стол. Чуда не произошло, и принц проснулся, резко вскидывая голову.       - Ты в порядке? – тут же спросил он, еще слегка сонно моргая. Умино, замешкавшись, все же кивнул.       - Спасибо, что помогли, Ваше Высочество, я постараюсь больше не причинять Вам столько хлопот. – он едва заметно поклонился. – Уже поздно, мне пора вернуться к себе в…       Парень не успел договорить. Какаши резко схватил его за руку, сжимая запястье в своих пальцах. Не мягко и не осторожно. Нет. С искренним раздражением.       - Что ты заладил, «Ваше Высочество то», «Ваше Высочество это», я же просил называть меня по имени, когда мы одни! – вспылил принц. Ирука вздрогнул, чувствуя себя так, словно ему дали пощечину, но не мог прекратить. Он все еще судорожно хватался за последнюю черту.       - Не могли бы Вы отпустить? Это больно. – Какаши словно очнулся, разжимая пальцы и тихо извиняясь. Умино вздохнул. – Я думаю, Вы просто устали, Ваше Высочество. Мне правда стоит уйти.       Принц поднял на него взгляд и медленно протянул руку к его руке. Парень заметил это движение и отшатнулся. Прежде чем он в полной мере осознал, что собирается сказать, губы выпалили:       - Не трогайте меня!       Какаши замер на месте, как и Ирука, удивленный своим криком. Еще больше он был ошеломлен тем, как принц понуро опустил голову, устало смотря в пол. Он…расстроился?       - Скажи, Ирука… Что я не так сделал? – с грустью в голосе заговорил юноша. – Я правда не понимаю.       - Вы… Вы ничего не сделали неправильно, Ваше Высочество. – тихо ответил Умино, впиваясь ногтями в собственную кожу.       - Тогда почему все так…изменилось? Мне правда дорого общение с тобой, так…почему? – Какаши тоскливо усмехнулся.       Ирука понял, что больше не вынесет. Если он останется с ним рядом еще хотя бы на день, нет, еще хотя бы на минуту, то все вокруг рухнет. Это того не стоит.       - Ваше Высочество, я думаю… Завтра я вернусь к себе в таверну. – наконец выдавил из себя парень, не осмеливаясь смотреть принцу пряма в глаза.       - …Что? – только и смог прошептать тот в ответ. Хоть Умино и не видел его лица перед собой, он все равно мог представить его в мельчайших деталях.       - Я не могу находиться рядом с Вами, я…неправильный. Не я нужен Вам, а кто-то более компетентный. – затараторил Ирука, словно боясь растерять свое обоснование для такого поступка. – Кто угодно, но…не я. Простите, что не оправдал Ваши ожидания.       Умино ожидал чего угодно. Криков. Пощечин. Ударов. Поэтому, стоило принцу подняться, парень рефлекторно зажмурился. Но все его догадки посыпались на мелкие осколки, стоило ему ощутить на своих плечах резкий толчок, а спине коснуться простыней.       От неожиданности, он закашлялся. Попытался встать, но вес чужого тела помешал ему это сделать. Как и то, что его руки грубо придавили над головой к подушке, крепко сжимая.       - Ваше Высочество!? – хрипло выдавил из себя Ирука, ошарашенно смотря на глаза оказавшиеся прямо напротив. Те сверкали не то гневом, не то…еще чем-то. Ярким. Непонятным. Трудно верящимся.       - Прекрати принижать себя, черт возьми. – почти что процедил сквозь зубы принц и у Умино перехватило дыхание от прозвучавшего в голосе того холода. Стало страшно. – Если еще пару месяцев назад тебе и можно было найти замену, то не сейчас. Сейчас – слишком поздно. Мне не нужен никто, кроме тебя. Понимаешь?       - Я…не понимаю… - дрожащим голосом ответил Ирука. Он правда не понимал. Что такого незаменимого может быть в нем, совершенно простом парне? Если уж он за эти месяцы научился выполнять свои обязанности, то и любой другой сможет… Поэтому он лишь еще тише повторил. – Не понимаю…       Какаши судорожно вздохнул. Прикрыл глаза, словно собираясь с мыслями. Умино посетило чувство дежавю.       Нет. Не может быть. Это невозможно.       Его разум словно агонизировал, пытаясь убедить его в том, что все это сон. И кричал все громче, с каждой секундой. А сам Ирука лишь беспомощно наблюдал за тем, как чужое лицо становится все ближе.       Сначала, он даже не почувствовал, как его губ коснулись чужие. Рассудок просто провалился куда-то, оставляя вместо себя зияющую пустоту и ощущение галлюцинации.       А затем, стоило сердцу осознать происходящее, его резко опалило жаром. Дыхание сбилось и выдох, против его воли, коснулся чужой кожи. Принц прикусил его губу, проскальзывая языком в рот и задевая зубы. Умино потерялся в непривычных ощущениях и лишь спустя пару секунд поймал себя на том, что начал отвечать на поцелуй.       В мыслях мелькает яркое и отчетливое «нет», после чего Ирука кусает Какаши, заставляя того отстраниться. Пока парень тяжело дышит, принц ошарашенно смотрит на него, явно не понимая такую перемену настроения. Умино же, собравшись с силами, понимает, что ему придется задать вопрос, на который он не хочет знать ответ.       - Зачем Вы это сделали? – сбивчиво спрашивает он. Порывается прикрыть губы руками, но принц все еще крепко их держит.       Какаши смотрит на него так, словно это самый нелепый вопрос в мире. Словно он уже ответил на него. В глазах Ируки он читает, что тот правда не понимает. И тяжело вздохнув, отпускает его руки, лишь затем, чтобы лбом уткнуться в его плечо.       - Слова такие сложные… - Умино слышит глухой смех принца и даже не думает о том, чтобы вырваться. Руки остаются на подушке, несмотря на то, что их больше ничто не держит. – Я думал, действия точнее передадут все то, что у меня на душе.       Какаши умолкает, а Ирука чувствует, как его сердце бешено грохочет в груди. Ему и ужасно хочется узнать ответ, и безумно страшно. Но от него сейчас совершенно ничего не зависит.       - Я… - принц запинается и Умино впервые видит его таким растерянным. – Ты мне нравишься.       Сердце сжимается до одури. Ируке мерещится, что в этих простых словах есть что-то гораздо более значимое, гораздо более глубокое значение и от этого захватывает дух. Он не успевает осмыслить что-то здраво, не успевает понять, что делает, а руки сами соскальзывают с подушки и ложатся на спину Какаши, робко, но крепко сжимая того в объятиях. Тот вздрагивает, а затем обнимает его в ответ.       Они лежат так какое-то время. В полной тишине, в которой слышно лишь потрескивание свечей. После чего принц отстраняется и заглядывает ему в глаза. Умино замирает. Кровь бешено стучит в висках, а горящий рассудок шепчет ему лишь одно слово:       «Нельзя»       Какаши приближается к нему. Опаляет кожу своим дыханием.       «Нельзя»       Пальцы со спины соскальзывают на плечи Умино. Там, где они касаются, словно остаются незримые клейма.       «Нельзя»       Это слово растворяется в поцелуе. Грань стирается. Рамки рвутся, преодолеваемые резким движением. Словно их и не было. Словно их и не должно быть. Ирука теряется в своих ощущениях, теряет в них здравомыслие, чувствуя лишь то, что хочет ответить принцу. Хочет, чтобы все было как в тех снах.       Какаши чувствует его робкий ответ и Умино видит, как в глазах напротив загорается лихорадочный огонь. Это буквально сводит с ума. Словно нет никаких титулов, словно нет никаких ограничений. Словно они просто два обычных человека на всем свете.       Стоит Какаши разорвать поцелуй и провести губами по коже парня, спускаясь по шее к ключицам, как Ирука чувствует, что по его телу пробегают мурашки, вынуждающие его горячо выдохнуть в окружающую их тишину.       «Какаши»       Юноша замирает, а затем тихо смеется. Жар его дыхания обжигает кожу, отчего Умино приходится закусить губу.       - Я так скучал по звуку своего имени, произнесенного твоим голосом. – шепчут ему на ухо, пальцами нежно проводя по груди, с наслаждением ловя каждое вздрагивание парня. Рассудок плавится, заглушая биение сердца.       Шею покрывают десятки поцелуев, которые порой перерастают в укусы. Ирука ощущает, как его дыхание сбивается, а голос пытается вырваться наружу. Чтобы скрыть стоны, он снова шепчет имя человека напротив себя.       Тот отвечает ему укусом в плечо, после чего снова вовлекает в поцелуй. Вокруг так жарко, словно один из подсвечников рухнул на стол и вокруг них уже полыхал пожар. Но это было лишь воображение.       Умино вздрагивает, когда чувствует, что чужие пальцы преодолевают ткань и касаются его члена. Любой порыв рефлекторно оттолкнуть прочь исчезает вместе с первым движением руки вниз. Ирука не успевает прикусить губы и издает тихий стон, пальцами сжимая так вовремя попавшиеся складки на простынях.       Он замечает, как на его голос реагирует Какаши и от этого становится еще более неловко. Сильнее смущают лишь собственные мысли о том, что он хочет, чтобы тот отозвался на него еще больше.       Пальцы соскальзывают с простыней. Поднимаются по рукам юноши и останавливаются на его спине. Смазанно проходят по коже, кончиками пальцев слегка задевая позвонки. В голове ни одной цельной мысли.       Умино чувствует, как его тело само выгибается на встречу, когда чужая рука медленно движется вверх, а затем резко опускается вниз. Стон срывается с губ, вместе с одной из его рук. Оставшаяся на спине тоже не остается на своем месте и пальцами зарывается в платиновые волосы. Какаши покрывает его лицо короткими поцелуями, чтобы затем снова остановиться на губах. Провести по ним языком, прикусить, нежно коснуться – передать все чувства через действие.       Ирука, свободной рукой, сквозь затуманенное сознание, проскальзывает под пояс чужой ткани и кончиками пальцев неловко касается разгоряченной плоти, подстраиваясь под движения партнера, охватывая ладонью.       Какаши тяжело выдыхает и Умино не может противиться волне мурашек, которые пробежали по позвоночник от этого звука.       Они могли бы шептать друг другу что-то снова и снова, но сейчас в голове слишком пусто, а голоса смешиваются в стонах и звуке имен друг друга. Мир вокруг становится крайне простым. Лишь на сейчас, но это не важно. Только сейчас.       Движения становятся все более резкими и рванными. Им обоим с трудом дается дыхание, но это не мешает вновь и вновь ловить губами поцелуи друг друга. Даже когда мышцы сводит судорога и болезненно-приятные спазмы. Инстинкты все делают за них.       Напряженность медленно перетекает в расслабленность. Какаши устало ложится рядом, тяжело дыша, не отводя взгляда от человека, лежащего так близко. Ирука делает то же самое. Он рассматривает лицо юноши напротив так тщательно, словно за эти минуты успел его забыть. Тот замечает это и, усмехнувшись, притягивает его к себе ближе, заключая в объятья и перебирая пальцами растрепавшиеся каштановые пряди.       Умино прячет свое лицо на его плече. Усталость, которая должна была отступить за время его достаточно длительного отдыха, возвращается обратно, убаюкивая, нашептывая забыть о всех заботах на сейчас.       И о них правда не хочется думать. И говорить ничего не хочется.       Чужие пальцы все более вяло проводят по его волосам, их хозяин проваливается в сон. Ирука бросает последний взгляд на спящее лицо Какаши и сам закрывает глаза.       Он надеется, что они еще встретятся во сне.