Гостевая комната

Ваня старается делать вид, что все идет своим чередом. Регулярные съемки, нескончаемые звонки о помощи от суеверных людей, обязательная вечерняя тирада Гали о том, что вся деятельность Светозара — мерзкое шарлатанство. Стены по-прежнему обнимают отпечатки собственного лица, дорогой коньяк на полке постепенно исчезает по чужой воле, телевизор умолкает ровно в тот момент, когда кончается битва магов. Единственное напоминание об абсурдном отрывке жизни неслышной тенью передвигалось по квартире. Ожившая фотография из фотоальбома, призрак из плоти и крови каждый вечер низким голосом давал понять, что все происходящее давно перевернулось с ног на голову. Книги, фильмы, люди, еда, город — все чужое. Подобное заключение едва ли можно сравнить с четвертованием заживо; когда Иван встретил Кощея в первый раз в темнице, последний выглядел гораздо хуже. Сейчас отвратительный злодей из сказок носит глаженые рубашки, флиртует с девушками в кафе, читает Солженицына, гуляет по Третьяковке и носит наручные часы. Весь тысячелетний опыт покатился к чертям, ему приходилось приспосабливаться к жизни здесь заново. Иногда он беседует с Галей, та называет его Константином, а Ваня, приходя домой, мысленно смеется, слыша это дурацкое имя. Гостей принято укладывать в гостевую спальню — Найденов это прекрасно понимал, поэтому уступал свою комнату, коротая ночи на небольшом диване, нелепо сворачиваясь в калачик. Он почти привык к этому: перенес одежду и ноутбук в зал, запомнил, что утренняя картинка представляла собой не полупустую кровать, а черный прямоугольник телевизора. Однажды, посещая книжный магазин, Ваня купил несколько томов сказок, прочитал несколько страниц и заснул в обнимку с ними. Вместо будильника он услышал тихий смех и удаляющиеся шаги. Иногда волшебник с телеэкранов чувствовал себя в собственной квартире глупым подростком, прячущегося от строгого отца. Мягкотелый, любопытный Ваня не мог отказываться от предложения коллег выпить, развлечься, поехать в клуб, не мог отказывать продюсерам от встреч определенного характера, думая о материальной и моральной выгоде. Когда он встречал прекрасную девушку, предложение «может, поедем ко мне?» превратилось «как насчет провести ночь в отеле?». Когда он напивался, в нем особенно сильно включался актерский талант — вся концентрация уходила на то, чтобы не разгромить квартиру и внятно говорить самые простые слова. Когда он поздно приезжал домой, то свет в коридоре и зале не загорался, а шум иссякал вовсе. Какое-то время Иван пытался найти причину своего трепетного отношения к квартиранту, но, натыкаясь на не слишком приятные ответы в голове, прекратил попытки. Финал сезона, приятный выигрыш. Стрелы лести буквально прошивали тело гения экстрасенсорики насквозь, меркантильный шепот не заканчивался на протяжение вечера, недобрые взгляды окружали светлые глаза плотным кольцом. На съемочной площадке Найденов выглядит самоуверенным, превращается в алчную копию самого себя, имеет право грубить персоналу и хватать льнущих к нему девушек за талию. Когда он подступится к порогу своей квартиры, пьяный, распятый ласкающими эго голосами, неспособный сконцентрироваться на картинке перед собственными глазами, стыд подкатит к горлу. Все происходит точно так же, как и всегда. Многодневная тренировка учит бесшумно снимать обувь, обходить препятствия в темноте, на ощупь находить арку в зал и укладывать свое тело на диван. Происшествий никогда не происходило, план был точно выверен и проверен дюжину раз. Сейчас, нужно просто снять с себя рубашку, уткнуться в подушку и закрыть глаза. Через несколько минут все это закончится: тошнота, мертвая мелкая моторика, ощущение ватных ног, безумный танец мыслей в сознании. — Иванушка-дурачок. Вместо подушки, привычно примостившейся у подлокотника дивана, сидел человек. Вместо подушки голова безвольно опускается на чужие колени. Ваня думает, что это глупый сон, что у него нет сил вскакивать и краснеть, что так он чувствует себя гораздо легче — на раскаленную кожу опускаются прохладные ладони. Кощей молчит, наблюдая за тем, как беспомощный ребенок льнет к ласкающим его пальцам. Пьяное тело неловко возится в попытке уместиться на неподходящем по размеру диване, у него едва ли хватает сил произнести хотя бы одну разборчивую фразу, но инстинктивное стремление к заботе заставляет засыпать, приблизившись к человеку. Обезвоживание — эгоистичный будильник, требующий подъема в любое время. Для того, чтобы почувствовать экстренную нехватку бокала воды в руке, организму хватает чуть больше часа. Сон проясняет сознание, но первые несколько секунд дразнит: проснувшись, Ваня радуется трем секундам уверенности в том, что это было странное сновидение. Все тот же телевизор перед глазами, все тот же мягкий диван, все в порядке, правда? Тепло. Поднимать голову совсем не хочется. Руки приятно согревают шею. — Теперь вы превратите меня в лягушку? — сонно, боязливо спрашивает Иван, поднимая глаза. Это первое, что он испытывает — небольшой, стыдливый страх перед предстоящим наказанием, выдуманным самим собой. — Глупость. Опять сказок начитался? Несколько дней Найденов старательно избегал какого-либо контакта, ограничиваясь скромными инструкциями к использованию домашней техники, пожеланиями доброго времени суток и спокойной ночи. Тактильность приравнивалась к фривольности; именно такому учил современный менталитет, прибавляя еще сотню причин, по которой не стоило подходить к квартиранту ближе, чем на метр. Иван и правда оказался дурачком, примеряя на себе те принципы, которые ему совершенно не подходили. А теперь все изученные табу рушатся из-за обыкновенной человеческой эмоциональности. Ваня — бездомный щенок, что трется щекой о приятную ткань брюк, шумно вдыхает запах незнакомого тела, прикрывает глаза, когда чужие пальцы прикасаются к волосам. Наивное, неприхотливое желание ощутить тепло позволяет отвернуться от гнета консерваторских криков. — Идем спать. Ваня усердно продолжал делать вид, что все идет своим чередом. Единственное напоминание об абсурдном отрывке жизни окончательно извратило понятие о гостевых спальнях, течении времени и собственном портрете. Сейчас отвратительный злодей из сказок предпочитает лежать в кровати, перетягивать одеяло на себя и ворчливо пугать превращением в кролика, если Иванушка-дурачок не побежит спасать простой народ от злых чар вовремя.