Карточный домик

Черная вуаль скрывала лицо таинственной незнакомки, отчего Блум чувствовала себя неуютно. Ощущение того, что её водят за нос, не покидало с тех пор, как она оказалась в гостиной на первом этаже. Голос женщины был мягким, вкрадчивым, но это не отменяло того, что фея опасалась её и видела в ней потенциального врага. Не нужно быть гением, чтобы понять одну простую истину: с друзьями Валтора водиться — к беде! В душе девушки уже тихо заклацал зубами внутренний зверь, которого она подавляла в себе. Она уже давно потеряла нить разговора, однако не спешила этого показывать. Впрочем, таинственная леди и Валтор настолько увлеклись обществом друг друга, что уже и вовсе забыли о том, что в комнате находится кто-то еще кроме них. Блум устало повернула голову. Дарси, к великому облечению волшебницы, здесь не было. Валтор попросил её выйти. Стоит отметить, отсутствие ведьмы благоприятно подействовало на Блум, и она даже сменила настроение на более доброжелательное, пожелав Валтору «приятного вечера». — Может выпьешь, дорогая? Маг взмахом руки заставил граненые стаканы тоненько зазвенеть и воспарить, услужливо подлетая к женщине в черной вуали. Блум вновь обострило все свое внимание и вернулась к собеседникам, пытаясь прочесть атмосферу, царящую в комнате. Женщина благодарно кивнула, но не притронулась к напитку. Если Валтор предложил Лауре выпить с ним виски, то к девушке же подлетел стакан с соком. Блум поборола себя, чтобы не засмеяться в голос. — Почему бы не предложить своей гостье, принцессе Домино, выпить с нами виски? — Нет. Разве что апельсиновый сок, — усмехнулся мужчина. — Она же еще ребенок, Лаура. Если бы фея не знала своего врага очень хорошо, то ошиблась бы, решив, что он о ней заботится. Но его голос звучал насмешливо гадко и притворно вежливо. Блум внутренне вздрогнула, кровь приливала к щекам. В комнате было до одурения душно. — Вот как… — Лаура повернулась к фее. — А что ты, Блум, скажешь на этот счет? Девушка нахмурилась. Только она открыла рот для ответа, как темный маг перебил её. — Отстань от девочки. Что она может тебе ответить? — Надеюсь, она не откажется от приглашения на бал, устраиваемый в моем поместье? Вы, — Лаура сделала особый упор на этом слове, — произвели бы ошеломляющий фурор среди гостей! Мужчина болезненно скривился, неприязненно посмотрев на волшебницу. Девушке вмиг захотелось раствориться, исчезнуть под этим ненавидящим взглядом. Она растерянно сглотнула ком, саднящий горло, и отвернулась от Валтора. — Бал — это громко сказано, — наконец произнес он. — Показываться кучке магов-неудачников не имею желания. Блум, ты солидарна со мной? Девушка кивнула, заметно вспотев. От волнения она зажмурилась, прислушиваясь к собственным ощущениям. Нехорошее предчувствие чего-то страшного острием ножа покалывало сердце. — Ты только вдумайся, Валтор, какие перспективы тебе это сулит? Ты обретешь новых союзников… — Которые первыми же продадут меня, стоит мне только отступиться, — язвительно добавил он. Лаура насупилась, резко подскакивая на ноги. Черная вуаль колыхнулась, обнажая щеку, на которой красовался страшный шрам. Блум устыдилась своего любопытства, вдруг посочувствовав к этой женщине сострадание. — Знаешь ли, — прошипела она, угрожающе нависая над магом, — я не потерплю от тебя оскорблений, мой дорогой. Его глаза сверкнули стальным блеском, указывая на то, что Валтор разозлился не на шутку. Лаура вмиг остыла и, поправив складки платья, села в кресло, словно не она только что предъявляла ему претензии. Блум заинтересованно наблюдала за ними, ощущая себя здесь лишней. Но уходить отсюда не хотелось, поэтому она едва слышно дышала, боясь, что о ней сразу вспомнят и велят покинуть помещение. В камине пощелкивал огонь, разряжая напряженную атмосферу. Валтор заметно расслабился, откинулся на спинку кресла и, закрыв глаза, явно раздумывал о чем-то. Женщина глотнула виски. А фея сидела, натянутая как струна, хлопала глазами, переводя взгляд с одного на другого. — Хорошо, мы явимся. Было видно, что магу далось это решение с трудом. — Простите, — Блум вдруг замолкла. — Но я бы хотела все-таки узнать, кто вы такая и о чем вообще ведётся речь? Лаура вздохнула. — Валтор, ты приметил, она ведь так похожа на Дафну. — Маг фыркнул, но ничего не сказал. — Деточка, ты завтра сама все узнаешь. И, кажется, я засиделась, мне пора! Лаура грациозно поднялась и, шурша подолом платья, исчезла в портале. Они остались вдвоем. Блум нехотя повернулась к магу. — Так что там с моими родителями? Валтор нервно повел плечами, давая понять, что не готов продолжить разговор. — Вернись в комнату, — с холодцой в голосе приказал он. И ей не оставалось ничего, кроме как подчиниться.

***

Боль, всеобъемлющая и необъятная, поглощала. Пожирала и прожигала в сердце рану, которая немыслимо обжигала сознание своим холодным прикосновением. Словно кусок раскалённого железа приложили к груди… Но ведьма, скрежета зубами, терпела молча. Наполняя все своё сознание одним простым до банальности чувством — боль. Айси ненавидела и проклинала себя, не замечая, что это губит лишь её. И когда ей казалось, что все потеряно — приходило спасение. А потом и осознание: оно лишь временно. Она плохо помнила, как явилась в поместье Валтора. Не соображала. Видела, как растерянно на неё смотрят Дарси и Сторми. Они что-то щебетали ей о делах, совершающихся в поместье, о таинственной подруге Валтора и противной выскочке по имени Блум. На что ведьма сдержанно кивала, заставляя сестер всё сильнее мрачнеть. Айси терялась в отголосках собственной памяти. Она не смотрела на Сторми. Она просто-напросто не понимала, как сестра могла предать их и променять на какую-то дешевую стерву из Винкс. В каждом взгляде ведьмы, неловком движении, фразе — во всём говорила неподдельная обида. Ей хотелось рассмеяться в лицо Сторми, а после харкнуть во всю её изнеженность и избалованность. Но Айси вместо этого просто ушла. Потерянная. Забилась в углу, точно крыса, и дрожала как осенний лист на ветру. Уткнувшись носом в собственные колени, думала. Одна нелепая мысль — одна из миллиона, зародившихся в её пустой от отчаяния голове — поражала. Рассудок отказывался принимать тот факт, что она — убийца. И тогда ведьма смотрела на свои руки. На них не было крови, но от этого легче не становилось. Она тихо подрагивала, внимательно вслушиваясь в тишину, которая, подобно одеялу, обволакивала её. Часы показывали десять вечера. Уже второй день, как Блум — добровольная пленница Валтора. Айси горько усмехнулась. Уже несколько гребаных часов, как все считают, Блум убийцей маленькой феечки Флоры, после чего первая не выдержала, наложив на себя руки от отчаяния. Айси смотрела в никуда. Только она касалась той разгадки, куда могла Флора попасть после смерти, как что-то отвлекало ее, заставляя вынырнуть оттуда. Из пустоты, разгадка которой столь проворно ускользала от девушки. Она неловко повернулась, в кармане тихо задребезжал медальон, напоминая о себе. Девушка достала его. Было темно и тихо. И это успокаивало затравленную душу, чей взгляд постарел лет на сто, а лицо осунулось, словно она не спала веками. Орнамент, выгравированный на медальоне, притягивал к себе и волновал. Айси открыла его, там лежал сложенный втрое тоненький рыжий волос. Улыбнулась краешками рта, стирая ладонью слезу. Вспомнив о Валторе, она на миг ощутила неподдельные счастье и радость. Девушка отвлеклась. Послышались чьи-то шаги, шуршание у дверей. Ведьма взволнованно поднялась на ноги, отряхиваясь от невидимой пыли. Белоснежные волосы аккуратной волной опустились на плечи. — Что ты делаешь в моей комнате? От удивления Айси икнула. Она хмуро уставилась на Блум. Очнувшись, высунула язык, как бы показывая, что ей глубоко на все плевать. За что была награждена таким же, столь лестным знаком внимания от принцессы Домино — В твоей комнате?.. Ведьма осеклась, растерянно отступая на шаг назад. За спиной феи метнулась тень, очертания которой были до безумия близки к Флоре. Она застыла, с ужасом наблюдая за тем, как силуэт растворяется в темноте комнаты, перед этим шально подмигнув ей! Правый глаз нервно задергался, а в горле застрял ком, отчего девушка беззвучно замычала. Посмотрела на свои руки. На них не было крови, но от этого не становилось легче. Бледная, с заплаканными и распухшими глазами — она имела настолько ничтожный вид, что Блум проглотила всю порцию заготовленных оскорблений. Жалкая. Блум вздохнула, оглядела свою гостью с головы до пят и наконец сказала: — Тебя искали сестры. Ведьма с заторможенной реакцией встрепенулась и тряхнула головой, сбрасывая наваждение. Уж, у кого — а у неё совести не было и в помине, значит она не должна так мучить себя из-за смерти какой-то мерзкой феи. Айси с ненавистью посмотрела на волшебницу, мысленно проклиная её. Проходя мимо, она специально задела Блум плечом, несильно впечатав ту в дверь. Пусть не считает себя пупом Земли, — она просто гребаная выскочка. Блум не среагировала и, дождавшись, когда фигура ведьмы скроется за поворотом, закрыла дверь. Одними губами прошептала заклинание, зажигая в комнате свечи, чей мягкий свет так расслабляюще подействовал на неё. В покоях было душно, и она сняла с себя теплый вязаный свитер, по-хозяйски небрежно кинув его на стул. Что-то блеснуло в свете свечей, когда Блум мимолетным взглядом прошлась по интерьеру комнаты. Девушка ловко подцепила увесистый медальон, который обронила Айси. Вернет ей потом. Фея усмехнулась. Если, конечно, об этом вспомнит. Поздно ночью, когда на небе уже зажглись звезды, к ней вошел Валтор, закрыв за собой дверь на ключ. Блум не спала, она сидела на подоконнике, зная, что он придёт. Фея ждала его уже вторую ночь, и вот наконец тёмный маг соизволил снизойти до неё. — Как ты поживаешь? — спросил он из вежливости. — Неплохо, — нетерпеливо отмахнулась девушка. — Мне уже надоело здесь торчать. Хватит кормить меня «завтраками», Валтор. — Она прищурилась. — Я чувствую, что ты обманываешь меня, и вообще… — Ты не можешь уйти, верно? Мужчина присел на стул, испытывающе глядя на неё. Блум, не сдавая позиций, в упор смотрела на него. — Ты прав, — прошипела она, гордо расправив плечи. — Что это за магия? Почему я не могу превратиться в фею-энчантикс, а мое волшебство, стоит мне выйти во двор, не работает?! Валтор усмехнулся, обнажая ряд белоснежных зубов. — Глупая фея, тебе стоит понять, что этот дом так просто тебя не отпустит. В этом поместье царит особая, очень древняя магия, которая не выпускает из своих объятий все, что принадлежит хозяину. — Что значит «принадлежит хозяину»? Маг не ответил, сделав вид, что не услышал ее вопроса. Он придирчиво, нарочито бережно осматривал покои, где поселилась особая и очень важная для него гостья. — Какой бардак, — наконец произнес Валтор, заставляя Блум покраснеть как маков цвет. — Я всегда знал, что девушек прежде всего нужно обучать хорошим манерам, нежели магии. Он поднялся. Свечи уже не горели, в камине потух огонь. Валтор двигался с хищной грацией и изяществом, которые были присущи лишь ему. Вообще всё, что касалось тёмного мага, было сделано со вкусом и в одном, известном лишь ему стиле. Каждая мелочь интерьера в его поместье имела своё место — ничего лишнего. Было заметно, что маг любил роскошь. Но такую, которая не мозолила бы глаз. Такие, как он, не притащат с улицы дешевую подделку и не станут захламлять всякой ненужной ерундой свой дом. Что касается его манеры вести себя, то тут всё намного сложнее. Иногда мужчина двигался с ленивой небрежностью, говорил неохотно и смотрел так, словно твоё общество обременяло и он с радостью бы покинул его — в такие моменты нужно уметь надавить на мага, и ты получишь ответы, если не на все, то на многие вопросы, интересующие тебя. Когда же Валтор оживлялся, не упускал возможности съязвить и запутывал тебя сильнее — то всё, ты уже угодил в расставленную им паутину из лжи. Валтор собою напоминал прекрасного принца, сошедшего с картины 18-19 века. Галантный, учтивый, дьявольски красивый — он пользуется успехом у женщин и сейчас. — Не ищи отсюда выхода. В Магиксе на тебя объявлена охота. — С чего это ты обо мне заботишься? Маг усмехнулся, с иронией причмокнув губами. — О, моя дорогая, будь уверена, я буду первым, кто осчастливится твоей скорой кончине. Не знаю, какой черт тебя дернул придти сюда. Но знай, так просто ты отсюда не уйдешь. Это я тебе обещаю. — Не смей. Больше. Ни слова говорить. Её шипение, пылающий взгляд, вздёрнутый подбородок. Её шёпот напоминал крик. Отчаянный. Задушенный. Рвущийся, как пергамент. — Не сходи с ума, Блум. В его глазах читалась догадка. И это раздражало. Решение пришло в одну секунду. Внутренний огонь обжигал её нутро, лёгкие и, самое главное, сердце — испепеляя остатки разума. Девушка привстала на носочки, едва ли отрываясь от пола, и впилась, как оголодавшая, в его губы, сминая их. Адреналин ударил в голову, принося непередаваемые эмоции, когда сердце учащенно билось от испуга. Валтор не оттолкнул её, а наоборот, положил свои руки на талию, прижимая фею поближе к себе. Блум целовалась особенно, и от этого у него просто сносило крышу. Кто бы мог подумать, — она такая хрупкая. Раз — и сломается вовсе. Блум отдавалась этому чувству полностью, вся без остатка. Вдыхала его запах и наслаждалась близостью, понимая, что между ними это ничего не изменит — они навсегда останутся врагами. Жалеть будет завтра, а сейчас — катись оно все к чёрту. Блум уверенно обняла его за шею, кончиками пальцев касаясь кожи. Он… такой горячий. Вмиг в голове мага что-то щёлкнуло. Осознание болью отдавалось в висках. Валтор хотел её. Он хотел ЕЁ. И ему чертовски нравилось происходящее. Мужчина оторвался от девушки. Глаза Блум неестественно заблестели и увлажнились. Она горячо дышала ему в шею, щекой прижавшись к нему. Обнимала и осторожно, словно боясь спугнуть, гладила его. Он рискует по-блядски с ней поступить. По-блядскинеправильно. Хотя, волнует ли это кого-нибудь? Валтор отпустил её и растаял в воздухе, как мираж. Как больная галлюцинация воспаленного мозга. Лучше уйти. Он знал, что поступает в какой-то степени благородно, не тронув её, — и по-другому нельзя.