Ради общего блага

Я много раз рассказывала своим подопечным донорам о Хейлшеме. Те, которые выросли в других местах, намного худших, жадно впитывали каждую, самую мелкую и незначительную деталь, умоляя меня раз за разом описывать павильоны, пруд, цветущий зеленый сад, игры, в которые мы играли тогда, и творческие часы. Как будто эти незамысловатые повествования наравне с лекарствами облегчали боль. Не могу забыть устремленных на меня глаз – бесконечно усталых, будто затуманенных. Я помню почти всех, о ком заботилась в клинике, а это немало… подумать только, я работаю помощником уже семь лет. Мне двадцать шесть, и говорят, я еще не скоро получу извещение о первой выемке. Мою работу ценят. Почти никому из моих доноров не писали «возбужден» — даже перед четвертой выемкой. Я хорошо делаю свое дело, мои доноры остаются в категории «спокойных». Хотя, конечно, мне далеко до Заганоса З.. Говорят, его подопечные переживали больше четырех выемок, и это не считая мелких операций и донорства крови. Когда я недавно слышала о нем, он, по слухам, работал в небольшой частной клинике, принадлежащей кому-то очень известному – имя боялись называть. Но, конечно же, это уникальный случай. Заганос З.. Вот о ком я не говорила ни разу, когда меня расспрашивали о Хейлшеме. И даже не потому, что он был моим первым парнем – это вовсе ничего не значит, мы, будущие доноры, привыкли не стесняться таких вещей. Хотя я не забыла ту ночь, которую мы провели вместе. Хорошо помню, как он сидел на смятой постели, обхватив колени руками, и вглядывался в темноту за окном. Он не хотел поделиться со мной тем, что его тревожило… а его явно что-то тревожило, в ту ночь в первый и последний раз я видела его взволнованным. Наутро он уехал учиться в колледж Святой Марии, лучший колледж для помощников, где дают серьезные знания по медицине. С тех пор мы не виделись. Но я избегаю говорить о нем вовсе не потому. Мы учились в одном классе. Заганос в детстве был очень симпатичным ребенком. Сочетание темных волос и светло-фиалковых глаз производило какое-то магическое впечатление. Даже суровая медсестра Триша, которую мы прозвали Клювастой, ему изредка улыбалась. Мисс Джеральдина хвалила его рисунки… уже в девять лет он рисовал почти взрослые работы, которые пользовались успехом на ярмарках. Акварели – единственное, что выдавало в нем кого-то, непохожего на всех нас. А так, он умел заразительно смеяться, играл вместе с остальными мальчишками в мяч, писал записки девчонкам. Кажется, он сидел за одной партой с Кристиной С., нашей признанной поэтессой. Мисс Люси, бывало, поглядывала на них с затаенным сожалением. Они могли бы быть такой красивой парой. Он, яркий, будто тропический цветок, изящный, как тростинка – и золотоволосая, голубоглазая Кристина, похожая на сказочную фею. Я чувствовала, что он не похож на всех остальных. И не могла объяснить самой себе, почему я так думаю. Может, потому, что он молчал, когда заходила речь о нашем будущем предназначении, и только внимательно слушал других? Может, как раз из-за тех самых акварелей? Помню одну, на которой был изображен парящий в небе сокол. У меня эта картина вызывала мысль о свободе, недоступной всем нам. Друзьями мы не были. У меня была своя компания. Я волновалась из-за Томми Д., его неосторожных поступков и неудач в творчестве. Позже, я ревновала Томми к Рут К. – потому и провела ночь с парнем, которого никогда не могла понять. Сейчас, когда я вспоминаю те далекие дни, я думаю, как причудливо всё переплетается. Мне всегда хотелось быть рядом с Томми и заботиться о нем, но он в попытках разобраться в себе отталкивал тех, кому стал дорог… и я невольно тянулась к его полной противоположности. Они и с виду совершенно непохожи. Как день и ночь. Затертое сравнение, но так ведь и есть. Светловолосый, сероглазый Томми – и Заганос, похожий на хищную черную птицу. Может, другим он мог показаться милым, но всякий раз, когда я говорила с ним, мне казалось, что я заглядываю в пропасть. Всё же есть воспоминания, которыми не хочется делиться ни с кем. Я спокойно говорю об учебе в Хейлшеме и жизни в Коттеджах, о поездках в город и о том, как Рут пришла в голову идея искать своего двойника. Рассказывала об этом не единожды. Но недавно моя подопечная сказала: - Вчера вечером, после отбоя, ко мне заходила Лорина М.. Она говорит, к нам в клинику заедет «тот самый помощник». Догадываешься, о ком я говорю? Доктор Ференс с кем-то договаривался, чтобы его прислали сюда хоть на несколько дней. Стив Б. так и не поправился после первой выемки, а его двойнику скоро может понадобиться не одна новая операция. Я вздохнула. - Бедный Стив!.. Элис продолжила: - Говорят, «тот самый помощник» - из ваших, хейлшемских. Ты его знаешь, Кэти? Ее глаза сияли от любопытства. Элис прибыла в клинику только недавно и еще не прошла всех обследований. Ей всё было интересно, а тут еще и такое событие. Она даже наклонилась вперед, и казалось, что она вот-вот выпадет из кресла. Но я молчала. - Кэти! – настаивала Элис. – Ну скажи. Хоть какой он? - Да мы не были так уж близко знакомы, - я пожала плечами. – Даже не уверена, узнаю ли я его, когда он сюда приедет. Ложь. Ложь. Ложь. Я понимаю, правду можно говорить далеко не всегда. Так и на курсах учили. Но почему-то именно в тот момент мне показалось, что нас изо дня в день окружает сплошная ложь. Узнаем ли мы друг друга, когда встретимся? Я украдкой бросила взгляд в зеркало на стене. С тех пор, как я покинула Коттеджи и прошла курс обучения на помощника, я сменила прическу. Короткая стрижка практичнее, при моей занятости у меня нет времени долго ухаживать за волосами и тем более особенно элегантно их укладывать. Когда я забочусь о донорах-девушках, я обязательно делаю им красивые прически, это поднимает их настроение. Сама же я хотела бы когда-нибудь сделать укладку и накраситься, как обычная девушка из тех, кого я вижу на улицах или в кафе во время своих поездок. Но это несбыточная мечта, такая же, как мечта о том, чтобы парить в небе, подобно птице. - Еще Лорина говорила, что Дональд Н. завершил на второй. По правде говоря, помощник ему попался так себе, - Элис нахмурилась. – Какой-то парень из Тридцатого дома. Слава богу, она сменила тему. Я вздохнула. - Да, о Тридцатом отзывы не очень хорошие. Но ты не переживай. У нас с тобой должно быть всё хорошо. Хочешь, я поставлю тебе твою любимую музыку?..