Ради общего блага

Кэти Ш. Время от времени я бываю в Хейлшеме. Посещение интернатов, где когда-то воспитывали доноров – тоже часть моей работы. Сейчас подобные школы изменили свою направленность, вместе с детьми, созданными при прежней системе, там воспитываются и обыкновенные сироты, найденные в «колыбелях милосердия» или потерявшие родителей из-за несчастного случая. Между воспитанниками не делают разницы, теперь предназначение у всех одно: быть счастливыми. Странное это чувство – понимать, что столько изменилось, и в то же время узнавать все те места, с которыми связаны лучшие воспоминания детства. Павильоны остались теми же, и деревья, и озеро… я прохожу по аллеям в саду, по которым когда-то ходили мы с Томми… у дерева, возле которого когда-то стояли и шептались мы, стоят и обнимаются другие подростки. Как-то я повезла Чарли с собой, показать ему, где я выросла. Он был в восторге. «Мам, да вы с папой жили в сказке!». Пока что мы с Томми не рассказываем ему о донорстве. Может быть, позже. Когда он станет старше и будет готов услышать правду. А пока я захожу в классы, где сидела на уроках сама, беседую с преподавателями… из тех, кто преподавал раньше, остались единицы. Но мисс Джеральдина до сих пор преподает, и она сохранила галерею лучших ученических рисунков. Ярмарки произведений воспитанников остались одной из тех традиций, которую после преобразования решили оставить. Что ни говори, а это учит детей ценить труд одноклассников. Когда всё только-только начиналось, я и предположить не могла, что проживу хотя бы двадцать девять лет. Сейчас мне тридцать три, мы с Томми вместе, у нас есть любимая работа и приемный ребенок. Мы побывали на Лазурном Берегу, целый месяц отдыхали на пляже, строили замки из песка, собирали ракушки, смотрели в ярко-синее небо,… бросали монетки в фонтаны, и теперь могли надеяться, что вернемся сюда еще не раз. У нас впереди целая жизнь. Но в Хейлшем я время от времени возвращаюсь, и не только из-за работы. Трудно объяснить, почему. Просто здесь осталась часть моей души… * Махмуд Т. Иногда Заганос просыпается среди ночи и сидит на постели, вглядываясь в темноту. Когда я чувствую, что он не спит, и просыпаюсь следом за ним, он целует меня в висок и шепчет: - Не обращай внимания. Ночь темна и полна ужасов. Всё пройдет. Он не говорит, что видит во сне, но я и так догадываюсь. Прошлое помощника. Доноры, которых он не мог спасти. Напряжение и страх последних дней перед подменами. Мы уже год женаты официально. Скоро мы обратимся в репродуктивный центр, и в лаборатории нам создадут ребенка. От этой мысли мурашки пробегают по коже от волнения. Ребенок, который будет чем-то похож на нас обоих!.. «Не обращай внимания». Я так не могу. Может, когда-нибудь тени прошлого оставят нас. Когда Заганос оставит пост министра, и мы поживем год-другой в уединении, подальше от столичного шума и внимания людей к нашей жизни. Когда мы станем родителями. А пока мы, как прежде, молчим в тишине, сидим рядом, думая каждый о своем… Ничего. Переживем. Я держу его за руку, поглаживаю пальцы, прикасаюсь губами к ладони. Шепчу: - Я с тобой. Мы всё выдержим. …Одной ночью первым просыпаюсь я. Не от кошмаров. Просто звучащие в сознании строки не дают покоя, просятся на бумагу. Я встаю тихо-тихо, накидываю рубашку, иду в соседнюю комнату, включаю свет, ищу чистый лист и карандаш. С тех пор, как я покинул Сент-Пол, я не написал ни строчки. Сначала – потому что боялся выдать себя. Позже слова просто перестали переходить, таинственный голос умолк, а я и не придавал этому значения, ведь у меня оставалось рисование. И вдруг, через столько лет… Теперь я не боюсь. Неважно, увидит ли свет этот рассказ, или останется очередным секретом только для двоих. Слова приходят, будто из ниоткуда, и в этот миг мне уже ничего не страшно. КОНЕЦ