Мы мчали на такси непонятно куда.
Иначе что? Я так и не осмелился задать этот вопрос. Мне было страшно, хоть я ничего и не знал. Однако выражение лица Чонина говорило об одном — это что-то серьёзное. Я не мог себе представить, что могло бы случиться с Минсоком, а голова отказывалась думать, полностью уйдя в панику.
Вскоре мы остановились у обычного дома, которым владеет любая среднестатистическая семья Сеула. Прежде чем подойти к дому Чонин нервно оглянулся по сторонам, что показалось мне очень странным, будто бы он кого-то боялся.
— Никого нет? — как только захлопнулась входная дверь, на нас налетел встревоженный Чанёль.
— Чисто, — ответил Чонин.
— У нас проблема, — начал рассказывать Ёль как только мы сели за стол.
— Погоди, — я резко прервал его, — где Минсок?
— Он здесь, наверху, — отчеканил Чан.
— Но… С ним все в порядке? — мой голос звучал не менее встревоженно, чем его.
— Нет.
На миг на кухне воцарилась тишина.
— Он не хочет ехать в больницу, а без врача ему долго на ноги не получится встать.
Теперь я боялся узнавать, что же, всё-таки, случилось. Сотни мурашек пробежались вдоль позвоночника и я застыл, без возможности что-либо сделать. Чонин с Чанёлем выглядели очень обеспокоенно, но это не было для них сюрпризом, казалось, что они привыкли к таким событиям. Однако, все же, что-то поменялось.
Мы поднялись наверх, как я догадался, в комнату Чана. Догадался я лишь потому, что на двери было написано
«CY», краткое сокращение его имени на английском. Мы медленно вошли в спальню. Она была небольшой, но уютной. Всюду валялись книги по IT-технологиям, из художественной литературы здесь были романы про космос, про мутантов и всякая другая всячина. На кровати спал Минсок.
— Вы тут, — он открыл глаза, взгляд пробежался по нам, а затем остановился на моем лице, — привет, — он улыбнулся мне.
Я не мог поверить тому, что видел. На его лице я видел кровоподтеки, рассечена была и губа, и бровь, и выглядело это не красиво, а ужасно. Лицо Минсока то и дело кривилось от боли, от чего я пришел к выводу, что лицо — это не все. У меня не получалось ничего сказать. Я просто стоял и с паникой смотрел, сканировал его, чтобы понять, насколько все плохо и
что могло произойти.
— Я не могу его здесь оставить, — все это время они о чем-то говорили, а я и не слышал, и теперь я вынырнул из своих мыслей.
— Его нужно оставить с Чондэ, — медленно проговорил Чонин.
— Да, это будет разумным решением, — согласился Ёль, а Минсок лишь устало закрыл глаза.
Они засобирались, поставили Минсока на ноги, а потом отнесли его в машину. Я молча следовал за ними, пытаясь не паниковать, но глаза были уже увлажнились. Я отчаянно держался весь путь до моего дома. Ребята не остались с нами, они уехали сразу же после того как оставили Минсока. Его положили на мою кровать, а я ушел на кухню за горячим чаем, который мог бы помочь мне взбодриться.
Свою чашку я поставил на тумбу рядом с кроватью и сел рядом с Сюмином. Он болезненно дернулся и медленно открыл глаза. Несмотря на боль, я увидел, как загорелся его взгляд, преображая все его лицо. Я осторожно помог ему сесть и поднес чашку к его сухим губам. Глоток, потом еще один и еще, пока он не кивнул. Убрав чашку к своей я сел туда же, напротив него. Он откинул голову на спинку кровати и закрыл глаза. Мои глаза бродили по его лицу, шее, плечам, груди, рукам, пальцам. Я видел синяки, раны, кровь. Я видел боль. И только от этого мне становилось также больно. По моей щеке скатилась слеза и упала на ладонь Минсока. Я быстро опустил голову. Мою руку аккуратно сжали мокрые пальцы.
— Прости, — прошептал я не поднимая головы, — это мне нужно о тебе заботиться.
Мое лицо бережно подняли на уровень лица Минсока, и он вдруг оказался так близко.
— Ты уже обо мне заботишься, о лучшем я и не мечтал.
— Расскажи мне все, — попросил я, вытирая слезы рукавом толстовки.
Минсок на минуту задумался, по-видимому решая, что сказать.
— Все дело в моем отце. Разбогател он самым честным образом — работал, вкладывался в свое дело, которое потом начало давать хороший доход. Но недавно, когда дела стали идти не очень хорошо, он обратился не к тем людям. Короче говоря, они опасны, и теперь, когда мой папа допускает ошибку, расплачиваюсь за это я, так как его они достать не могут.
— И сколько так раз было?
— Около… пяти, наверное, — спокойно ответил Минсок.
— И твой отец ничего не предпринимает? — я искренне возмутился, потому что в моей голове никак не укладывается тот факт, что родитель совсем не печётся о нем.
— Он говорит, что разберётся, а пока просит не поднимать шумиху, и…
— И поэтому к врачу нельзя, — закончил за него я, — Каков ущерб?
— Похоже, пару рёбер мне сломали. А остальное — фигня.
Я начинал злиться, потому что не понимал, как так выходит, что Минсок отдувается за наделавшего ошибок отца, причём отдувается так не хило.
— Это не фигня! Что за нахуй, Минсок? — я возмущённо посмотрел на него.
Парень потянулся ко мне, чтобы, наверное, успокоить, но не смог выговорить и звука. Он остановился на полпути и внезапно начал падать на подушку. Его рука разжала мою и упала рядом.
— Минсок!!!
***
Действовать нужно было максимально быстро, иначе исход мог быть непредсказуем. Я не мог решить, куда метнуться, что сделать. Я тормошил Минсока, но он не открывал глаза. Значит, было что-то еще кроме рёбер.
— Кибом, срочно! — закричал я в трубку, — Ты мне нужен, приезжай сейчас же!!!
Мой двоюродный брат, к счастью, был врачом и смог приехать уже через десять минут. Не задавая лишних вопросов, он осмотрел Минсока и сразу же вышел ко мне.
— Ты с ума сошёл? — он наткнулся на меня, — Почему он до сих пор тут?
— Нельзя, чтобы хоть кто-то знал, что он в больнице. Тогда будет ещё хуже.
— Я не смогу помочь ему без оборудования, Чондэ, — он серьезно покачал головой, — я могу предоставить на первое время ВИП-палату, а потом он будет на домашнем лечении.
— Тогда поехали!
***
Кибом никогда не задавал лишних вопросов, и за это я был ему благодарен. Брат — единственный близкий мне человек из всей нашей семьи. Он старше меня всего лишь на 5 лет, но я всегда чувствовал, будто мы равны.
— Хён, — окликнул я его, когда тот вышел с результатами анализов, и, не замечая меня, пошел к палате.
Кибом резко остановился, все еще изучая бумаги.
— Что там? — нетерпеливо воскликнул я.
— Хм, — он поднял голову, внимательно изучил мое лицо и затем лишь продолжил, — Нам повезло. Это сотрясение вперемешку со стрессом, ничего серьёзного. И перелом пары рёбер. Он же не с лестницы упал? — риторически спросил хён.
— Нет, — отрезал я, не желая больше говорить на эту тему, а Кибом лишь понимающе кивнул.
Наш разговор был прерван звонком моего мобильника.
— Чондэ? Вы где? — взволнованно закричал Чанёль, — Вы в порядке?
— Нет, Минсок упал в обморок. Продолжительный. Пришлось привезти его в больницу.
— Что? Ты же знаешь...
— Все продумано, не волнуйся. Он в ВИП-палате. Анонимность гарантирована.
На том конце трубки засопели, но ничего не возразили.
— Насколько все плохо? — тихо проговорил уже Чонин, по всей видимости выхватив трубку у своего парня.
— Все не так страшно.
Я рассказал им о диагнозе, не вдаваясь в подробности, чтобы поскорее успеть в палату увидеть Минсока.
— Хён, — прошептал я Кибому, когда тот пришел в очередной раз с анализами, — Сколько нам тут быть?
— Минимум 4 дня, — также тихо проговорил он, Сюмина будить не хотелось, — Твой друг?
— Да, — ответил я, переводя взгляд на Минсока, который тихо сгорел, восстанавливая силы.
— Дэ, — хён мягко потрепал меня по волосам, — будь, пожалуйста, аккуратней.
Я не понял его просьбы и просто кивнул в ответ. Мне было не до того, мне было нужно заботиться о Минсоке.
