Превратности судьбы. Ангел на крючке

Саманта открыла глаза, потянулась и села на кровати. От резкого внезапного подъема закружилась голова и накатила тошнота. «Странно, может, отравилась чем?» — стала вспоминать, что ела накануне. Еда в ресторане была свежей, и ничего другого она в пищу не употребляла. «А это непонятное, слегка летящее состояние уже который день, и эта утренняя тошнота… Уж больно смахивает на симптомы беременности», — хихикнула нелепости предположения. С Майком не виделась два дня, безумно скучая днем и умирая от желания оказаться в его объятиях ночью. А телефонных разговоров было явно недостаточно. Три дня назад позвонил Джон, попросил проконтролировать разгрузку оборудования в новом офисе. Девушка до сих пор жила в гостиничном номере, не соглашаясь переехать к Майку, хоть он и предлагал не раз. Саманта встала с кровати и побрела в ванную. Из зеркала на неё смотрела платиновая блондинка с выбившимися из косы волосами. — Растрепа! С добрым утром? — приподняв одну бровь, посмотрела на себя. Совершив утренние процедуры и приняв душ, побрела на кухню за дозой кофеина. От насыщенного аромата кофейных зерен вновь накатил приступ тошноты. Девушка вновь бросилась в ванную и, упав на колени, склонилась над унитазом, опорожняя и без того пустой желудок. Все это начинало напрягать своей непонятностью и неопределенностью. Сэмми умылась, и, пройдя в спальню, достала из косметички тест на беременность. Вернулась в ванную и, совершив необходимые действия, присела на крышку унитаза, ожидая результата. Спустя пару минут Саманта тупо смотрела на тест, не веря собственным глазам. Нервный озноб пробежал по спине. Волоски на руках встали дыбом. «Да нет, быть такого просто не может! — нервно хихикнула. — Ведь Майк использовал презерватив, своими глазами видела. Ведь не приснилось же мне все…» — девушка достала второй тест, и снова пара минут ожидания, теперь уже кажущихся бесконечными. И снова положительный результат. От осознания происходящего скрутил очередной приступ тошноты. Сэмми вновь склонилась над унитазом. От кислоты и желчи в горле казалось, что выворачивает собственными внутренностями. Накатили слезы. В очередной раз умывшись и сполоснув рот, женщина направилась в спальню. «Надо позвонить Майку, попросить приехать. Только он может прояснить ситуацию», — нервно тыкая и иногда не попадая на кнопки сенсорной клавиатуры. Ничего против детей Сэмми не имела, даже мечтала о паре ребятишек от любимого человека. Образ Майка тут же встал перед глазами. И лишь осознав это, девушка поняла, что влюбилась. По уши и безоглядно… Никакого другого мужчины рядом с собой она уже не представляла. Это новое чувство… Нет, скорее ощущение, и это ощущение согрело теплом, разлилось горячим эликсиром, вязкой сладкой медовой суспензией под кожей. Губы девушки растянулись в блаженной улыбке. И, вдруг, стало хорошо и спокойно. Майк приехал спустя полчаса, весь какой-то взъерошенный и взволнованный, и с огромным букетом красных роз. С порога кинулся обнимать растерявшуюся от такого напора Саманту. Немного придя в себя, раскрасневшаяся Сэмми отстранилась, поставила букет в большую вазу: — Майк! Я жду объяснений… Как могло получиться, что я оказалась беременной при защищенном сексе? Нет, ты пойми меня правильно. Я не имею ничего против детей, и избавляться от ребенка не собираюсь. Я просто хочу понять. Смутившийся Майк опустил глаза, не зная, как ответить, чтобы не разозлить девушку. Провел руками по взъерошенным волосам, лоб от волнения покрылся испариной. Едва Сэм прислала сообщение, он понял, что загнал себя в неприятную ситуацию с объяснением. Он души не чаял в этой женщине. Знал, что хочет ее, что чувствует колоссальное притяжение, еще не зная, что она существовала в реальности, думая, что его тянет к Рику. К ее близнецу. Майк влюбился в эту женщину, в ее доброту, внутреннюю силу, целеустремленность. Девушка обладала особым складом ума, твердостью характера и была простой, открытой, лишенной снобизма и претенциозности, присущим его бывшей, Эрике. Он хотел совместного будущего с этой красивой, похожей на ангела, женщиной. И то, что он использовал в сексе тот презерватив, который случайно проткнул по окончании заезда на собачьих упряжках, ему поначалу казалось удачной идеей. — Майк, я жду!.. Майк? Что ты натворил? — холодок неприятного предчувствия пронесся по спине, фокусируясь где-то внизу позвоночника. И Саманта с предельной ясностью поняла, что значит чувствовать беду пятой точкой. — Понимаешь, Сэмми! Я очень тебя люблю и очень… Саманта перебила Майка на середине фразы: — Майк, погоди… Какое отношение это имеет к моей беременности? Майк достал из кармана салфетку и вытер вспотевший лоб: — Сэмми, прости, кажется, презерватив был с дефектом… — Вот с этого места, пожалуйста, подробнее. — Кажется, это был тот презерватив, который я проткнул, прикалывая значок по окончании заезда. Я забыл его выбросить… — Майк виновато улыбнулся. — Прости… — проговорил чуть слышно. — Господи, Майк! Как можно было забыть? Ты что — дитя малое? Он подошел к Саманте, обнял, целуя в шею, скользя влажной дорожкой вниз к ключице. — Я влюбился в тебя, с ума сходил при мысли, что ты должна будешь уехать, как только все наладится у Рика, — глубоко дышал, вдыхая аромат нежных весенних фрезий, смешанных со сладким запахом его женщины. У девушки от поцелуев и нежного шепота, от ласкающих шею губ кружилась голова. Дрожащие пальцы блуждали по плечам, спине, зарывались в волосы парня на затылке. — Я тоже люблю тебя, Майк… — парень приподнял голову, отрываясь от нежных ласк, и накрыл губы любимой нежным поцелуем, захватывая губу и слегка посасывая, прослеживая язычком контур нежных, словно лепестки роз, губ. Майк со стоном разорвал поцелуй: — Когда утром ты просила приехать, сказала, что в положении, я понял, что судьба преподнесла мне самый дорогой подарок, какой только возможен. Майк вновь накрыл губы любимой горячим, сводящим с ума поцелуем. Языки сплелись, словно в диком танце, исследуя друг друга. Саманта часто и рвано дышала, хватаясь за плечи Майка, стонала в губы. Затвердевшие соски сквозь тонкую шелковую ткань халатика терлись о грудь Майка, вызывая томление и дрожь в теле. Исступленно дыша, она прижалась теснее к парню, будто желая раствориться в нем, просочиться под кожу. А после вдруг уперлась ладошками в грудь: — Майк, подожди… — разрывая объятия, — мне действительно придется уехать. Мое место в Нью-Йорке. Я не смогу жить здесь. — Но, Сэмми, я думал теперь, когда ты ждешь моего ребенка, ты останешься здесь со мной. Я хочу засыпать с тобой в одной постели, хочу просыпаться по утрам, обнимая тебя. Саманта, я хочу, чтобы у нас была семья: я, ты и наш малыш. Саманта начала злиться. — Майк, как ты не понимаешь — мое место не здесь. Я не смогу жить в этом снежном, холодном штате. Здесь нет перспектив карьерного роста. Я помощник генерального директора огромного печатного издания, с хорошей зарплатой и перспективами. А кем я буду здесь? Простой секретаршей с копеечной зарплатой? — Ну, для начала, надеюсь, ты будешь моей женой. Саманта вновь перебила, не дослушав парня: — А почему бы тебе не поехать со мной в Нью-Йорк? Ведь там ты сможешь найти более оплачиваемую работу. Ведь секретарем можно работать и в Нью-Йорке. Майк даже опешил слегка. Все еще обнимая девушку, прижал теснее и захохотал: — Сэмми, ты думаешь, я — секретарь? — Ну, так сказал Рик… А это не так? — Саманта, милая, — сквозь выступившие на глазах от смеха слезы. — Я заменял Барбару, нашего секретаря, пока она взяла отпуск по уходу за больной матерью. Я не видел смысла нанимать еще одного работника в штат на один, максимум два месяца. Брови девушки в смущении сошлись на переносице: — Погоди, что значит «нанимать»? — Саманта, дорогая, я владелец журнала Anchorage Magazine. Мне принадлежат 80% акций издания, оставшиеся 20% принадлежат моему дяде, Эдварду Эверетту. Это семейный бизнес, приносящий неплохой доход, — Майк вновь поцеловал Саманту, прижимаясь к ней восставшей эрекцией. Сдвигая шелковую ткань халатика, поцеловал в плечо, посылая дрожь по телу, прокладывая влажную цепочку поцелуев на пути к груди. Тихие стоны Саманты переросли во всхлипы. Девушка обвисла на плечах Майка, паря на волнах страсти. Майк подхватил обессилившую девушку на руки и понес в спальню. Аккуратно уложив драгоценную ношу на кровать, развязал тонкий поясок и развел полы халатика, едва прикрывающие бедра, любуясь тонким станом, плавной линией бедер. Восхищенно рассматривал высокую полную грудь с гордо торчащими темными вершинами сосков. От желания прикоснуться, вобрать в себя нежную розовую плоть, ласкать и посасывать, рот наполнился слюной. Майк судорожно сглотнул, дрожащими пальцами обводя полукружья груди. Склонился над девушкой, обводя языком соски, сначала один потом второй, вызывая тихие всхлипы. Тело девушки выгнулось, подставляясь под поцелуй. Приглашать дважды не было нужды. Майк сбросил с себя футболку, брюки, боксеры и накрыл тело девушки своим, захватывая в ладони груди. Вобрал в рот сначала один, затем другой соски, нежно посасывая и покусывая. Саманта, как в бреду, металась по кровати. Тело горело от нужды. От желания прикоснуться своим, давно уже влажным естеством к бархатистому члену Майка. Девушка приподняла бедра, желая потереться о него плотнее, хотя бы сквозь ткань трусиков. — Майк, пожалуйста, прикоснись ко мне, — приподнимая голову и глядя на любимого затуманенным страстью взглядом. Майк приподнял бедра девушки, стягивая шелковую кружевную ткань, открывая своему алчущему до ласк взору розовые, блестящие от соков девушки, губки. Медленно склонился, широко разводя её ноги и упирая их в свои плечи, зарылся губами и языком во влажную промежность. Лизнул, медленно ведя языком, пробуя на вкус свою женщину, застонал. Саманта ахнула. Волны жара огненным цунами пронеслись по телу девушки из сосредоточения ее женственности. Тело горело и плавилось от изощренной ласки, словно сжигаемое кислотой. Внизу живота желание свернулось в тугой узел, постепенно нарастая и переходя в вибрацию, волнами бегущую по телу. Майк застонал, наслаждаясь, и вновь нырнул языком в шелковистую женскую плоть. Пил, поглощал ее соки прямо из источника. Кружил языком вокруг клитора, всосал, нежно гоняя во рту напряженный нежный комочек, погружая пальцы в глубины женского естества. Стонал, нежно трахая ее пальцами. — Мой Бог, девочка моя, какая же ты сладкая, — сказал, едва отстраняясь от блестящих от соков девушки лепестков женственности. Саманте казалось, что она парит: перед глазами плясали цветные пятна, рассыпаясь с каждым ударом бухающего, словно молот сердца, в сверкающие звезды. Напряжение, зародившееся внизу живота, скрученное пружиной, разворачивалось спиралью, унося на волнах наслаждения. Майк поднялся, располагаясь между раскрытых, дрожащих от страсти, бедер Саманты и погрузил в жаждущие влажные женские глубины свою сочащуюся желанием плоть. Размеренно двигаясь, то погружаясь до основания, то почти полностью выходя из пульсирующей плоти. Саманта вцепилась дрожащими пальцами в простыни, приподнимая бедра с каждым ударом, стремясь оказаться ближе. — Жестче, любимый, пожалуйста! Ааа! Майк вышел из нее. Сэмми, почувствовав пустоту, всхлипнула. В голове мысли расплывались, не давая сфокусироваться. Внизу живота тугой пружиной закручивался новый оргазм. Майк перевернул ослабевшую Саманту на живот и приподнял ее, поставив на колени. Расположившись между дрожащих бедер, он одним мощным толчком вогнал свой немалых размеров член по самое основание. Вбиваясь мощными жесткими толчками, постепенно увеличивая скорость, вел свою женщину к оргазму. Саманта протяжно стонала и вскрикивала, прогнувшись в спине. — Давай, милая, отпусти! Кончи для меня! — жестко прихватив одной рукой Сэмми за бедро, а другой, придавив плечи к кровати. Будто ожидая именно этих слов, Саманта прогнулась, еще выше приподняв трясущиеся от напряжения бедра, мышцы влагалища сжались, пульсируя на увеличившемся и ставшим жестким стволе Майка, и громко вскрикнула. Казалось, тело взорвалось, рассыпавшись на части. Спустя несколько мгновений Майк догнал Сэмми, даря любимой собственное освобождение. Он уложил обессиленную Саманту на бок и прижался к ней сзади, повторяя ее позу, укладывая девушку на изгиб руки, а другой поглаживая грудь. Сэмми глубоко дышала, медленно приходя в себя, закрыв глаза, уплыла в сон. ***** Саманта проснулась от настойчивой трели телефонного рингтона. Потянулась к тумбочке, осторожно выбираясь из-под тяжелой руки Майка. Это было очень необычное, но приятное ощущение, просыпаться в горячих мужских объятьях. Приняла звонок от Джона Клэптона. — Алло, я слушаю… — произнесла чуть хриплым от сна голосом. — Алло, Сэмми, это Джон! — связь была отвратительной, все время пропадал сигнал, и срывалось соединение. — Джон, тебя слышно плохо, ты все время пропадаешь, — Саманта нервно задышала, приподнимаясь на руке. — Сэмми мы вылетаем, пришли в аэропорт машину часа через три, — он сбросил звонок. Саманта, дав отбой на звонок, медленно села. Опять, как и утром, кружилась голова и подташнивало. Она сделала несколько вздохов, успокаивая желудок. Сзади зашевелился Майк: — Любимая, ты куда? — Надо душ принять, через три часа шеф прибывает, — улыбнулась, погладив по щеке своего мужчину. — Да и собираться надо, скорее всего, завтра я вернусь в Нью-Йорк. Лицо Майка утеряло довольное выражение, взгляд зеленых глаз потускнел, в них застыла настороженность и ожидание. Он так надеялся, когда шел сюда, что беременность побудит Сэмми остаться в Анкоридже, с ним. Но девушка была непреклонна. Эта неделя, проведенная с ней, показала, что она, Сэмми, именно та женщина, которая нужна Майку. Почему же она так упрямится? — Саманта, скажи, у тебя там кто-то есть? Почему ты так упряма? Саманта вновь начала злиться: — Да, Майк, представляешь, есть! — резко произнесла она. — Есть! Карьера, друзья и родители! — накатил очередной приступ тошноты. Лоб покрылся испариной. Зажав рот рукой, она бросилась в туалет, и, согнувшись на коленях, рассталась с завтраком. Майк бросился следом, придерживая волосы и разминая плечи, стоял рядом. Затем помог привести себя в порядок и повел в кафе. Саманте надо было хоть что-нибудь перекусить. Скоро приедет шеф, а у нее росинки маковой в желудке нет. От одной мысли о еде накатывала тошнота. Все, что смогла в себя впихнуть Сэмми, это тост и стакан апельсинового сока. Все остальное просилось наружу, а аппетитные ранее запахи еды теперь вызывали отвращение. Хмурый взгляд расстроенного Майка будил чувство вины. «Почему он никак не хочет понять, что я привыкла к городскому шуму, к разномастным голосам никогда не спящего Нью-Йорка, к гудкам такси, носящимся по запруженным машинами улицам, по выкрикам утренних торговцев газетами и хот-догами. Я — типичный житель огромного мегаполиса, и в глубинке, вроде Анкориджа, попросту зачахну», — Майк тронул Саманту за руку, возвращая к действительности. Указал на экран плазмы над стойкой раздачи. — Сэмми посмотри, его повторяют каждые 15 минут, — перевел взгляд на экран, Сэмми повернулась и прислушалась. На экране появилась фотография Джона Клэптона и диктор из студии вещала о последних новостях. «Известный бизнесмен, входящий в тройку самых богатых людей страны, миллиардер, Джон Клэптон, перевел бизнес в Анкоридж, Аляска. Сегодня его самолет вылетел из Нью-Йорка в Анкоридж. По сообщению служб аэропорта связь с самолетом была утеряна в районе гор Чугач. В аэропорту Анкориджа борт не приземлился». Саманта поежилась, страх ледяными пальцами сжал сердце, замедляя его ритм. Сэмми замерла в растерянности, не зная, что предпринять. — Сэм? — Майк обратил внимание девушки на себя, — Рик должен знать. Что бы ни произошло между ними, это касается только их двоих. И он не простит тебя, если ты скроешь от него это. — Да, я тоже думаю, надо позвонить ему, — девушка кивнула и достала из сумки мобильник. Нашла номер Рика и нажала дозвон. Рик ответил на втором гудке: — Да, Сэмми, я слушаю, — голос твинса был усталым и немного сонным. — У тебя в офисе телевизор есть? Включи быстро канал CNN. — Произнесла сухим тоном и сбросила вызов. Через минуту на экране снова появилась фотография шефа. Майк расплатился за заказ и повел Саманту к машине. Пунктом назначения стал аэропорт. Притихшая девушка смотрела за окно автомобиля. В салоне было тепло и сухо, а за окном мелькал заснеженный город. Снегоуборочная техника расчищала оставленные снегопадом сугробы. Но заторов и пробок в Анкоридже не было. Город был тих и почти безлюден. Какой будет ее жизнь в этом ледяном аду? Какой карьерный рост будет ее ждать здесь? Саманта вздохнула. Майк посмотрел на нее. Свернул с дороги и припарковался у воздушного терминала. ***** — Да прекратишь ты, наконец, мелькать перед глазами! — Саманта явно злилась, нервно дергая ремешок рюкзачка. В последние дни она все время раздражалась, плакала по поводу и без и вела себя очень странно. Рик с подозрением посмотрел на сестру. «Может, она беременна? Будь это так, она наверняка бы сказала, или нет?» — парень вздохнул. Он был не силен в женской физиологии настолько, чтобы увидеть изменения вот так, сходу, лишь бросив взгляд. Саманта сидела на пластиковом стуле, привалившись к плечу Майка. Бледное усталое лицо не добавило плюсов ее жесткому характеру. Рик очень гордился сестрой, она была красива, женственна, выглядела, порой, как фарфоровая кукла. Но всегда умела постоять за себя. — От того, что ты мечешься, как тигр в клетке, ничего не изменится. Сядь и жди, — сказала, а вернее приказала, менторским тоном. Рик счел за благо подчиниться, хотя бы для того, чтобы не раздражать сестру лишний раз. Но у самого в душе не было ни на йоту спокойствия. Спасатели улетели более трех часов назад. И до сей поры ничего не было известно. Посидев с минуту, он снова поднялся на ноги, зашагал из стороны в сторону, то и дело, поглядывая в окно на ночное небо, ожидая увидеть огни приближающегося вертолета. — О, Боже, опять! — Сэмми потерла виски пальцами. — Нет, только не это! — зажав рот ладонью, женщина бросилась в туалетную комнату. Рик, проводив ее взглядом, посмотрел на Майка, приподняв одну бровь в немом вопросе. Майк также, молча, кивнул, поднялся и пошел за Самантой. Рик улыбнулся, его догадки оказались верны. Он в скором времени станет дядей. Это маленькое ощущение счастья для него было, как бальзам на душу. Майк мялся у двери туалета, не смея зайти внутрь. Там, за этой деревянной дверью сейчас страдала и мучилась его женщина, мать его будущего ребенка, а он не мог оказать никакой помощи. Саманта вышла из туалета со страдальческим выражением на лице. Увидев возле двери Майка, она остановилась. Ткнув пальцем в грудь, язвительно произнесла: — Нет, милый, это тебе не поможет! Я сказала тебе, что не останусь в этой снежной дыре. Не останусь, даже если ты сделаешь десять дыр в презервативе! Мое место в Нью-Йорке… — гордо повернувшись спиной к растерянному Майку, Саманта прошествовала в зал. Рик оглянулся на побледневшую сестру. — Тебя можно поздравить, твинс? — Пока не с чем, — зло посмотрела на Майка. Рик молча уставился на него же. Майк лишь плечами пожал. — Когда рожу, тогда и поздравлять будешь. Рик улыбнулся: — Ты неподражаема, Сэмми. Умудряешься выглядеть, как генерал, даже когда тебе плохо. Саманта вымученно улыбнулась: — Вас парней надо держать на коротком поводке, чтобы не зазнавались и не расслаблялись. Речь Саманты прервал звук сирены кареты скорой помощи. Рик обернулся, глядя на три подъехавших реанимобиля. Сердцем понял, что ждал именно их. Уставился в небо на приближающиеся огни вертолета. Сорвался с места. Он должен быть там, когда вертушка коснется земли. Майк и Саманта вышли вслед за Риком. Наблюдали выгрузку спасателями пострадавших в катастрофе. Когда Рик побежал навстречу своему любимому мужчине, Саманта поняла, что не зря она старалась соединить эти сердца. Рик и Джон созданы друг для друга. Саманта любила Майка, и тоже хотела, чтоб ради нее отец её будущего ребенка решился на такие жертвы. Она всхлипнула, развернулась, и, уткнувшись лицом в парку Майка, зарыдала. Он прижал ее к себе, поглаживая узенькие плечи под норковой шубкой, грустно улыбался: «Хоть кому-то на этой Земле улыбнулось счастье»…