Превратности судьбы. Ангел на крючке

Для Саманты встреча с матерью Майка была равносильна бою с драконом и вызывала нервную дрожь. Оливия Виктория Сазерленд была, по словам сына, женщиной волевой, жесткой и не терпящей возражений. Этакий огнедышащий дракон в юбке. В течение восемнадцати лет она одна управляла издательством Anchorage Magazine, и была жесткой и непреклонной в своих решениях. Управляла, словно адмирал на мостике военного крейсера. В результате — успешный бизнес и получивший прекрасное образование сын. И хотя Саманта была отнюдь не размазней и всегда умела постоять за себя, но не без причины опасалась, что эта женщина погребет ее под непомерным весом своего авторитета. Как они уживутся, примут друг друга? Найдут ли точки соприкосновения и темы для общения? Пусть девушка и не приняла пока предложение Майка о совместном проживании и переезде в Анкоридж, но от этой мысли все-таки не отказывалась. Одобрит ли Оливия выбор сына, примет ли ее, простую и небогатую девушку? Как отнесется к перспективе стать бабушкой? По дороге в загородное поместье Сазерлендов Майк и Саманта заехали в туристическое агентство. Оливия много лет мечтала о путешествии во Францию, и Майк исполнил мечту матери, приобретя путевку на восемнадцать дней. Саманта смотрела в окно на проносящиеся мимо дома, по большей части трех и пятиэтажные коробки, заполненные людьми. На детей, играющих в снежки, катающихся на катке, съезжающих с горки на санях и ледянках. На алеутов, выгуливающих собак, на припаркованные внедорожники с повышенной проходимостью. Незаменимый транспорт в условиях Севера. И думала: «А ведь отец прав! Жить можно и здесь. Человек ко всему привыкает, и я бы привыкла. Живут же тут люди, и неплохо. Некоторые процветают и довольно удачно развиваются…» — Саманта покосилась с улыбкой на Майка. За размышлениями Саманта не заметила, как машина подкатила к крыльцу огромного двухэтажного особняка. Большое каменное здание с колоннами, украшенное лепниной по фронтону, поражало своей монументальностью и внушительностью. Широкие окна и украшенные к Рождеству подъезды к дому навевали дух гостеприимного семейного очага. Не успели гости выйти из машины, как входная дверь рывком открылась настежь, и на пороге появилась низенькая полная женщина, которая быстро заговорила на смеси итальянского и английского: — Майк, мальчик мой, vieni presto, fa freddo fuori*, скорее же, скорее! — Вытирая руки о идеально белый фартук и поправляя косынку на смолисто-черных волосах. Саманта, войдя в дом, потерялась в лепнине и позолоте интерьера. Гостиная, оформленная в том же стиле ампир, что и большинство квартир офисного здания редакции журнала Anchorage Magazine, буквально давила своей громоздкостью. Девушка затравленно оглядывалась вокруг, лишь в последний миг заметив красивую, замершую в кресле женщину неопределенного возраста. Дама вовсю рассматривала ее застывшим взглядом светлых зеленых глаз. Лицо, как у мраморной статуи, не тронула ни одна морщинка. Женщина поднялась и, пройдя вперед, встала перед Самантой. Стройная, элегантная, с идеальной осанкой и светящейся, словно жемчуг кожей, она была похожа на Снежную Королеву. Такая же равнодушная и холодная, безразличная ко всем и всему. — Кого это ты привез, Майк? — проследила равнодушным взглядом по облику девушки, брезгливо опустив уголки губ. Сэмми обдало арктическим холодом, внутри словно все покрылось инеем. Нервный трепет и страх, который она пыталась успокоить всю дорогу, вернулся вновь и с удвоенной силой. Она чувствовала себя словно под сканирующими лучами рентгеновского аппарата. Будто она абсолютно голая на досмотре. Нервная дрожь пробежала по телу, заставив поежиться. Майк прошел в гостиную, улыбнулся: — Здравствуй, мама, — подошел, поцеловал сухими губами в щеку. Саманте даже показалось, что женщина отшатнулась. Губы слегка растянулись в холодной равнодушной улыбке, не коснувшейся ледяного взгляда, который, в свою очередь, не отрывался от стоящей за спиной парня гостьи. Оливия чуть склонила голову на бок: — Вам холодно? — произнесла, ехидно улыбнувшись из-за плеча сына. Саманта и Оливия прекрасно поняли друг друга в этом молчаливом диалоге, но девушка лишь улыбнулась: — Прохладно… Майк отстранился, словно очнувшись: — Мама, позволь тебе представить мою девушку, Саманту, — повернулся к Сэмми. — Саманта, эта дама с царственным видом — Оливия Виктория, моя мама, — Майк обратил к матери взгляд полный уважения. Она поправила платье цвета вишни и строго посмотрела на сына: — Твоя девушка? Которая из них? — Единственная и самая лучшая, мама, другой такой нет, — Майк жестко посмотрел в глаза матери. Оливия с достоинством выдержала молчаливую войну с сыном: — А что, Эрика у тебя уже не в тренде? — Эрика бросила меня ради другого человека, мама, — в голосе любимого мужчины прозвучали обиженные плаксивые интонации. А отношения с ней, Сэмми, выглядели на их фоне, как мелкая месть бывшей любовнице. Саманте стало реально плохо. Она ощущала себя участницей какого-то дешевого спектакля. Желчь свернулась в желудке дрожащим сгустком. За спиной застучали каблуки, заставив Сэмми повернуться: — Никого я не бросала, а просто уехала в путешествие, — в дверном проеме гостиной стояла высокая, стройная девушка, с волосами, поднятыми в высокую прическу и с ниспадающими на спину прядями. Миловидные черты лица делали ее похожей на куклу.  — Что ты здесь делаешь, Эрика? Как вообще посмела появиться здесь, наставив мне рога? — девушка холеными наманикюренными пальцами провела по дорогому, да нет, чего уж мелочиться, баснословно дорогому платью, выгодно подчеркивающему ее фигуру. Саманта протяжно выдохнула. Ее наряд, купленный в «Саксе» по непомерно дорогой для нее цене, казался приобретенным на дешевой распродаже. Знакомство превратилось в фарс. Чувствуя себя лишней, ей хотелось покинуть этот дом. — Майк, не смей! — оборвала Оливия сына. — Эрика моя гостья! — Я могу уйти, Майк, — девушка с гордым видом достала телефон и сделала онлайн вызов такси. Мужчина протянул руку Саманте и привлек девушку поближе к себе. — Эрика, прошу, останься, — Оливия с торжеством смотрела на спутницу сына. Было неприятно оказаться там, где тебя вовсе не ждут и не хотят. Чувство полного бессилия в этой ситуации придавило, словно жернов. Отвращение тугими кольцами скручивалось внутри живота. Сэмми, глядя на Майка, поморщилась. Начала болеть голова. Майк, сжав губы, буравил взглядом Эрику, насмешливо смотрящую на него. От столь откровенной неприязни по отношению к ней, Саманте, девушка даже слегка растерялась. Всегда сильная духом, умеющая в любой ситуации постоять за себя, дать отпор, сейчас находясь между двух «огнедышащих драконов», почувствовала себя абсолютно бессильной. Она ничего не сделала этим людям, но стоически терпела отвращение, написанное на лицах этих снобов. Обстановку разрядила кухарка, доложившая, что ужин подан. Аппетит окончательно пропал. Сэмми побрела за стол, держась за руку Майка, хотя в данный момент ей хотелось оказаться как можно дальше от этих людей. Оливия, заправившая было салфетку за ворот платья, вдруг поднялась: — Пойду распоряжусь в честь знакомства с Самантой, подать хорошего вина. — Не надо, мама, я сам принесу. Sauvignon Napa Valley 1941-го подойдет? — Майк поднялся и посмотрел на мать. — Конечно, сынок, — мило улыбнулась змеиной улыбкой. Едва он вышел за дверь, Оливия начала допрос, иначе и назвать это было сложно: — Кто ваши родители Саманта? — произнесла, подхватывая на вилку кусочек курицы. Сэмми прочистила вдруг севшее горло: — Мама — преподаватель в средней школе, отец — наладчик оборудования на заводе. — А где работаете вы? — влезла в разговор Эрика. — Я помощник генерального директора MEN’s LIFE. И зарплата у меня довольно высокая, — словно оправдываясь, произнесла Саманта. Ей хотелось откусить себе язык. Эта последняя фраза будто окончательно забила гвоздь в крышку гроба, упокоив навечно ее отношения с семьей Майка. — Секретарша, — Эрику аж передернуло от отвращения. — Да, не такую жену я хотела собственному сыну… — Оливия отложила вилку. Вот Эрика — дочь нефтяного магната. Деньги, связи, отличное образование. — Извините, что не подхожу в качестве денежного мешка для Майка… — Саманта еле сдерживала гнев. Желчь, прорвавшимся гнойным фурункулом брызнула, разлилась по венам, сжигая кислород, лишая воздуха. Саманта поднялась на деревянных ногах. Её сильно подташнивало. Но показывать свою слабость перед этими мегерами, изрыгающими снобизм во всех его проявлениях, было ниже ее достоинства. Не дожидаясь Майка она прошла в прихожую. — Надеюсь Вы не отменили вызов такси, Эрика? — Сэм посмотрела на улыбающуюся до ушей женщину. — О нет, что вы, такси только подъехало. Саманта обернулась, одела шубку и посмотрела за спину. Ее чемодан стоял на прежнем месте, а вот чемодана Майка рядом уже не было. Девушка хмыкнула: — Как это предусмотрительно с вашей стороны, — подхватила его и, не прощаясь, вышла за дверь. Желтое, с шашечками, такси ждало на подъездной дорожке. Закинув чемодан в багажник, дрожащими от бессильного гнева руками, открыла дверь и бросила водителю: «В аэропорт!», — и захлопнула дверь. Майк вышел из винного погреба с бутылкой вина, стоимостью 7000 $ и, увидев мать и Эрику в прихожей, нахмурился: — Вы бросили Сэмми одну? — Никто ее не бросал, твою Сэмми, мы оказали ей честь, проводив на такси, — с пошлой улыбочкой вставила Эрика. Майк швырнул бутылку об пол и выскочил за дверь. Такси выезжало за ворота поместья. Майк вернулся в дом, в спешке хватая куртку и одевая ботинки. — Саманта беременна от меня, мама, и я сделал ей предложение. Очень надеюсь, что она мне не откажет. И если с ней или ребенком что-нибудь случится, — он с угрозой посмотрел на обеих женщин, — я тебе этого никогда не прощу! Майк кинулся к своей машине, рванул дверь и плюхнулся на сидение. Дрожащими от еле сдерживаемого гнева пальцами вставил ключ в замок зажигания, повернул… Движок чихнул кашлянул и заглох… Майк смачно ветвисто выругался. Попробовал еще раз, и еще… Нервная дрожь пробила тело, на лбу выступили бисеринки пота. Машина завелась с пятой попытки, Майк рванул с места и понесся в город. Куда могла поехать Саманта? В пентхаус или к Рику? Решил сначала позвонить ей. Несколько раз пытался набрать номер, держа трубку дрожащей рукой и не попадая на нужные кнопки. Остановился на обочине, сделал несколько вздохов, успокаиваясь, и попытался еще раз. В трубке звучали длинные гудки. Майк вновь сорвался с места и понесся в город, в свой офисный дом. Надеялся, что Саманта там, в его квартире. Поднялся на лифте на восьмой этаж. Пентхаус оказался пуст и заперт. ***** Саманта подъезжала к аэропорту, когда звонки от Майка стали поступать с регулярной точностью каждые пятнадцать минут. Девушка была вынуждена поставить телефон в режим вибрации, чтобы не отвлекать водителя. Собственные чувства находились в полном раздрае, а самооценка упала ниже плинтуса. С глазами, полными непролитых слез девушка вышла на стоянке воздушного терминала. Билет с открытой датой вылета был как нельзя кстати. Сэмми сидела в кресле зала ожидания, перебирая в руках салфетку и изредка утирая слезы. До ближайшего рейса в Нью-Йорк оставалось пятнадцать минут. Из головы все никак не шла ситуация в доме Майка и ее безвольное поведение. Губы дрожали от бессильной злости на себя. На реакцию Майка при появлении Эрики. Его слепое поклонение матери. От обиды и боли словно тяжелый камень опустился на грудь, не давая вздохнуть. За своими мыслями и внутренними метаниями девушка едва не пропустила рейс. В мысли словно издали проник голос, усиленный динамиками. «Заканчивается посадка на рейс 168, следующий из Анкориджа в Нью-Йорк.» — Саманта подхватила чемодан, клатч и побежала к выходу из терминала на летное поле. Последней прошла контроль и загрузилась в автобус. Девушка сидела у иллюминатора и пустым взглядом провожала пробегающий мимо, украшенный к Рождеству, аэропорт Анкориджа. Самолет с еле заметным толчком оторвался от земли и стал набирать высоту, оставляя позади надежду и рухнувшие планы. «Невеселое Рождество нынче», — мелькнула и растворилась в пустоте мысль. Саманта закрыла глаза и забылась беспокойным сном. ***** «Теперь куда? К Рику?», — Майк даже мысли не мог допустить, что Сэмми поедет в аэропорт вот так сразу, не простившись. Майк гнал машину, нарушая правила, поправ знаки и светофоры. Свернув на дорожку к особняку, затормозил у ворот и нажал кнопку звонка. — Кто? — в динамике раздался слегка искаженный голос Рика. — Майк Сазерленд, — погнал машину в открывшиеся ворота и с визгом припарковался у ступеней. У закрытой двери стоял Рик, хмурый, неулыбчивый, губы сжаты в тонкую линию: — Где Саманта, Майк? — брови сошлись в тонкую линию на лбу. Сзади открылась дверь, и на пороге появился Джон, накидывая куртку на плечи Рика. — Я думал она здесь, с вами… — растерянно уставился на парней. Майк не успел моргнуть и прикрыть лицо, как Рик слетел по ступеням и впечатал кулак ему в челюсть: — Если ты чем-то ее обидел, я тебя закопаю, живьем, — схватил за грудки, припечатывая тело парня к капоту машины. Сзади подошел Джон и, хмуро глядя на Майка, взял любимого мужчину за плечо. — Малыш, остановись. Надо разобраться, — обернул руку вокруг талии, прижимая любимого к груди. Майк потер челюсть, из рассеченной губы сочилась кровь: — Ничего я не сделал, даже не понимаю, что произошло. Пошел в погреб за бутылкой вина к ужину, вернулся — ее уже не было. Только мать и Эрика хищно улыбались, как две змеи, — лицо парня покрылось пятнами. — Кто такая Эрика? — вмешался Джон, сразу почувствовав откуда ветер дует. — Эрика Грейсон, моя бывшая. Сбежала три месяца назад, наставив мне рога с тренером по фитнесу. А теперь говорит, что просто в путешествие ездила. — Погоди, Грейсон… Не тот ли это Грейсон, нефтяной магнат, что в прошлом году купил компанию Вилсона по бросовой цене, играя на бирже на падение котировок компании, и тем самым разорив его? — Тот самый… — Майк взъерошил пятерней волосы. — И ты настолько глуп, что не видишь тут связи? — кипятился Рик. — Меня теперь интересует, куда она могла поехать? — В аэропорт, куда же ещё? У нее на руках билет на самолет с открытой датой, погодите, — Джон присел в кресло и набрал номер аэропорта. — Шон Арчер?. Это Джон Клэптон. Шон, посмотри пожалуйста, когда был ближайший рейс в Нью-Йорк? И была ли среди пассажиров Саманта Уоррингтон?.. Да, хорошо, жду!.. Рик ходил по гостиной, нарезая круги, Майк сидел на полу, прислонившись спиной к дивану, положив локти на согнутые в коленях ноги и закрыв лицо ладонями. Джон поймал шагающего мимо него любимого мужчину и, усадив к себе на колени, поцеловал в висок. — Расслабься, малыш. Мы ее найдем, — и снова в трубку мобильного. — Да, слушаю… Понятно, Шон, спасибо! — посмотрел на Рика и Майка поднявшего голову. — Она улетела домой десять минут назад. Позвони родителям, Рик. Пусть отзвонятся, как она приедет. Рик кивнул. Майк поднялся на ноги и пошел к выходу. ***** Сэмми очнулась, когда стюардесса стала трясти ее за плечо. — Девушка, очнитесь! Мы приземлились! — Спасибо, — Сэмми поднялась, огляделась. В салоне стояла мертвая тишина. Он был абсолютно пуст, все пассажиры покинули салон. Как Саманта добиралась до дома, помнила плохо. Очнулась и осознала, что дома, лишь упав в объятия отца, крепкие и сильные, дающие уверенность. Рассказала о встрече с матерью Майка. Родители тактично не стали никого винить: — Иди умойся и ложись спать. Тебе надо успокоиться. Утром поговорим. — Саманта скрылась в ванной. Патрик накинул на плечи куртку и вышел на улицу. Достал сигарету, прикурил. Затянулся глубоко, стараясь успокоить сильно бьющееся сердце. Вынул мобильный из кармана и набрал Рика. — Сынок, Сэм доехала… Да… С ней все хорошо будет, успокойся. Передай этому засранцу — еще одна подобная выходка, и я его самолично кастрирую, — положил трубку. Утром Сэм открыла припухшие от слез глаза. Под веки словно песка насыпали. Все тело ныло. Потихоньку сползла с кровати и положила в рот дольку лимона, по-видимому, оставленного матерью. В наслаждении закрыла глаза. Потянулась, растягивая мышцы и поплелась в душ. На кухне мать пекла блины, и аромат выпечки и смородинового варенья плыл в воздухе. Сэм сглотнула, она не ела со вчерашнего обеда у Рика. В доме у Майка не проглотила ни крохи. Желудок заурчал, требуя свое. Ели долго и молча. Сэмми гоняла сироп по тарелке свернутым в трубочку блином. Отец не выдержал: — Сэмми, дочка, давай поговорим! — взял за руку, повел в гостиную. Усадил в кресло к себе на колени, гладил по спине, расслабляя. — Сэмми, скажи мне, ты любишь этого мальчика, Майка? — Да пап, очень… — она привалилась к плечу отца, вдыхая аромат машинного масла, постоянно сопровождающего его. — Тогда борись, не отпускай. Что твое — твоим останется, а чужого не удержишь. Ты же сильная, всегда стояла за себя и брата. Так не позволяй и сейчас помыкать собой, не дай сломать тебя! Саманта встала, посмотрела на отца, поцеловала в щеку: — Я подумаю. Стоя у окна, выходящего в сад, Сэмми крутила в руках перстень, подаренный Майком. Она влюбилась окончательно и безоговорочно, и потерять Майка из-за дикого желания жить в большом городе позволить себе не могла. Ставить на кон счастье, семью и любимого человека стало для нее худшим из решений. Отец прав. За свое надо бороться. Саманта одела на безымянный палец кольцо, улыбнулась и легла спать. ***** Майк сидел в баре, закидывая одну рюмку коньяка за другой. Саманта не брала трубку ни днем, ни ночью, отключив телефон. Он никак не мог понять, что же случилось там между матерью и ею, и мать отказывается отвечать, ходит чернее тучи. Майк поднял осоловелые от алкоголя глаза: — Еще два по сто, виски, — парня сильно повело. Пустой бокал поехал со стойки и, упав, брызнул стеклом на ноги. Майк вздохнул, достал из бумажника двадцать баксов и положил на стойку. В кармане прозвенел сигнал СМС, но он и ухом не повел. Опрокинув в рот еще порцию, кинул на стойку сто баксов и поднялся на качающихся ногах. Сделал пару шагов и упал под стол. Бармен покачал головой и набрал номер Эрики. — Мисс Грейсон, это Боб, бар «Северная Звезда». Тут ваш друг, Майк Сазерленд. Вы не могли бы его забрать?.. Нет, он сам не в состоянии… Да, жду. ***** Эрика стояла на кухне Майка, вертя в ладони его телефон. Портье помог поднять парня в пентхаус и раздеть, и теперь он лежал на кровати в футболке и брюках, накрытый одеялом. Телефон выпал из кармана брюк, когда Эрика собирала разбросанные по полу вещи. Задняя крышка отвалилась, батарея выпала. Эрика собрала и перезагрузила гаджет, проверяя. На экране высветился значок СМС. Девушка открыла, не совладав с любопытством: «Встречай в 16:15, 28 декабря. Саманта.» — посмотрела на изящные часики. На золотом корпусе 16:47. В изощренном на гадости мозге план родился мгновенно. Саманта вышла из аэропорта на стоянку. Передвигаться все время на такси неудобно. А Майк зачастую занят. Вот и сейчас, он не встретил ее, хотя СМС отправила заранее. Позвонила Рику. Твинс приехал через двадцать минут. Погрузив вещи, Рик завел авто и медленно тронулся со стоянки. Припарковавшись у офиса редакции, Сэмми и Рик вышли, она подняла голову вверх, глядя на свет в окнах пентхауса. Достав сумки сестры, Рик запер машину: — Сэмми подержи-ка, — отдал ключи сестре и взялся за багаж, понес ко входу. Она вздохнула, прошла в здание, затем к лифту. Двери открылись, обдав Сэмми стойким запахом алкоголя. Девушка поморщилась. Никогда не любила тех, кто злоупотреблял спиртным. Вошла в квартиру, открыв своим ключом. Рик поднялся следом, войдя в раскрытые настежь двери. Тут запах спиртного был ещё более стойким. У Сэмми закралось неприятное предчувствие. — Майк! — прошла по коридору, заглянула в гостиную. Снова вышла в коридор огляделась. Вещи Майка висели на вешалке у входа. Сэмми прошла в спальню и встала на пороге, как вкопанная. Рик шедший следом, буквально воткнулся в спину сестры. Майк лежал обнаженный по пояс, с прикрытым простыней торсом. Буквально переплетясь с ним, как виноградная лоза, лежала обнаженная Эрика. Боль разорвала грудь пополам, в глазах потемнело, накатил сильный приступ тошноты. Не успев добежать до туалета, Саманта опорожнила желудок прямо на пол в прихожей. Вытерла рот цветастым шелковым женским шарфом, висевшим на вешалке. Достала из кармана ключи от пентхауса. Буквально с кожей содрала не желавшее расставаться с пальцем кольцо и, бросив все на тумбу в прихожей, словно в бреду, двинулась к лифту. Крупный желтый бриллиант блеснул, будто прощаясь, в тусклом свете лампы. Двери кабины впустили пассажирку в очередной раз и с тихим лязгом покатились вниз. В спину послышался голос Рика: «Сэмми, подожди». Злость накрыла Рика красной пеленой. Он подскочил к кровати и сорвал с Майка простыню. Обнаженная Эрика завизжала и стала отбиваться. Майк же по прежнему не шевельнул и пальцем, напротив — раздавался его громкий храп. На парне были надеты брюки и носки. Объяснять, что тут происходит, было не к чему. Для его твинса приготовили отличную западню. Сэмми, словно на автопилоте, вышла из подъезда, села в машину Рика и повернула ключ в замке зажигания. С резким визгом покрышек рванула с места, с каждой секундой все больше придавливая педаль акселератора. Слезы лились из глаз, текли по щекам и капали с подбородка, не давая возможности четко видеть дорогу. Боль в груди разрасталась, грозя поглотить собой сознание, отключить от этого жестокого мира. Собаку, выскочившую на дорогу, девушка заметила слишком поздно. Резко вывернула руль, ударив по тормозам. Взвизгнули шины, машину занесло, перевернуло несколько раз и жестко ударило об дерево. Панель управления выгнулась, лопнула и придавила Саманте ноги, воткнувшись рулем в живот. От резкой боли в низу живота сознание поплыло, голову прострелило, словно воткнувшимся в череп ломом, и девушку накрыла чернота. *vieni presto, fa freddo fuori — заходите скорее, на улице холодно (итал.)