Шалунишки

— Очень устал, — кивает двум хенам Тэхен, все ещё равно рвано дыша, лежа с полузакрытыми глаза. — И знаю что вы оба тоже. Обнимая ногами и руками старшего, и утыкаясь лицом в его шею, поглаживая по спине, Тэ полностью открывает глаза, и кусает губы. После поднимает взгляд на Хосока, который медленно поглаживает его волосы, и улыбнувшись ему, снова закрывает глаз. Ему дико понравилось сегодня, и он дико устал, что думает что не дойдет до дома сам. Поэтому лежа на хёне, Тэхен отдыхает, вспоминая вся что сегодня было, иногда поглядывая на хенов. — Ах, донесете до дома? — хихикает Тэхен, улыбаясь, разглядывая комнату, которую удалось разглядеть только сейчас. — Думаю после таких горячих хенов мои ноги слишком ватные, и смогут пойти завтра только. Облизывая губы, младший ближе прижимает к себе страшего, отдавая скорее всего на это последние силы, и прижимается поближе к Хоби, и полностью закрывая глаза, снова мотая в голове события сегодняшнего дня. - Общие голые обнимашки! - воскликнул Хосок и обнял двух своих донсенов. Несмотря на то,что буквально минуту назад было ужасно жарко от горячих тел,сейчас это было тепло тел,которое разливалась по телу Чо ну как будто он обнимается с двумя солнышками. Это было слишком мило для Хосока и он даже мурлыкнул. - Господи,какие вы котики! - с этими словами он одной рукой взлохматил волосы Тэхена и потянул за щечку Чимина. Чимин усмехнулся, смотря на Хосока и тыкая слегка его вбок. - Кто тут котик, так это ты, - улыбнулся Чимин, утыкаясь носом в ключицу Тэхена, вдыхая его запах, который почему-то всегда похож на ромашковый. Младший всегда его придурком за такое называл, а ещё и фантазером, но Чим не мог ничего с этим поделать. Он ещё начитался всяких историй про соулмейтов, омегаверс, всякий, и теперь эта мысль от него не отстаёт, навязчиво преследуя его запахом ромашки от столь любимого братика. Решив подтвердить свою теорию о запахах, Чимин уткнулся носом в локоть Хосока, вдыхая его аромат. Безусловно, запах пота был, но было что-то ещё. И этот запах Ким назвал бы запахом солнца. Знаете, когда заходите в пустой дом, и под дуновением ветра пыль поднимается в воздух. Сквозь окна пробивается солнечный свет, освещая пылинки, что скакали, словно феечки-проказницы. В купе с запахом ромашек это все давало ощущение спокойствия, уюта и умиротворения. — Эх, котики вы мои, — смеётся Тэ, наблюдая за старшими, и прикусывая губу. — А ты сам, как думаешь, пахнешь? Вообще, младший не верил, что люди могут так пахнуть, хотя если долго принюхиваться, щекоча дыханием и носом, шею Чимина, то можно распознать запах домашнего печенья, которое приготовлено с любовью, ради любимого человека. Домашнее печенье, ромашки и солнце, ну разве не прекрасно? Самый настоящий уют, в котором витает любовь и забота. Так хотелось остаться так подольше, насладиться этим. Обняв за шеи двух своих хенов, Тэ по очереди поцеловал их в виски, мягко улыбаясь, и крепко крепко обнимая, вкладывая всю свою душу. Тэхен любил обниматься, и мог обниматься часами, и обнимать только тех людей, которые ему нравятся. Поэтому сильнее обняв своих двух хенов, он еще много много раз чмокнул их лица, мягко касаясь их нежной кожи, прикрыв глаза. Давно не было такого удовлетворения в потребностях в обнимашках. Хосок наслаждался быстрыми и почти невесомыми поцелуями Тэхена. Объятия и поцелуи убаюкивали Чона в купе с запахами,что он в последний раз взглянул на Тэхена и провалился в сладкий сон,где они втроем носились по лужайке,пытаясь перегнать друг друга. Во сне Хосок улыбался в своей самой счастливой улыбке. - Ты ему нравишься, - тихо прошептал Чимин, мягко улыбаясь и смотря в глаза Тэхена, который уже прекратил осыпать их поцелуями от усталости. От этих слов внутри екнула ревность, и казалось бы, сначала об этом нервничал Тэхен, но загоняется теперь после всего старший из братьев, испытывая это неприятное чувство, что вроде все было хорошо, но потом приходят господа мысли и начинают стучать молоточком по черепушке изнутри. Чимин не хочет разводить из этого драму, поэтому попросту умалчивает все то, что сейчас начинает в нем ворочаться и раскрывать свою противную пасть. — Его спать надо уложить, — усмехнувшись на слова брата, Тэхен аккуратно отпускает Хосока на кровать, мягко чмокнув в висок, и укрыв его одеялом до ушей, убирай волосы с лица, чтобы не мешали ему ему спать. — Ну котик такой, — улыбается Тэхен, наблюдая за спящим хёном, и после переводя взгляд на Чимина, прижимаясь к нему, крепко обнимая. — Люблю тебя, — улыбнувшись ещё шире, сказал брату младший, поцеловав в того губы, мягко целуя их, прижимаясь к старшему ближе, соприкасаясь всем своим телом с ним, чувствуя как можно больше. — Очень, — шепчет в губы хёна Тэ, посасывая их, и усаживаясь на его коленки, обнимает за шею, прикрыв глаза.