***
По пути на поезд Поттер не заметил ни одного волшебника, но, если честно, он не слишком и разглядывался по сторонам, еле поспевая за быстро шагавшим Северусом, уверенно ориентировавшимся на вокзале – явно он тут бывал не один раз. В поезде Гарри занял место у окна – Снейп не возражал. С того момента, как они покинули дом, их разговоры сводились к коротким, отрывистым, обезличенным фразам – никаких имен, упоминаний куда и зачем они едут или тем паче обмена мнениями по тому или иному поводу. Первые полчаса-час Поттер неотрывно любовался постройками Лондона и его пригорода, а затем приятными глазу картинами летних полей, лугов, лесов и рек, мимо которых они проезжали под мерный стук колес. Но со временем ему это занятие стало приедаться, и он все чаще отвлекался, рассматривая на гладкой поверхности оконного стекла отражения своих спутников: в основном, Северуса, но уделял немного внимания и сидевшим подальше полной женщине с мальчиком лет девяти, уткнувшимся в книжку с яркими картинками. Снейп коротал часы поездки за чтением магического журнала по зельеварению, набросив на него сильные магглоотталкивающие чары. Гарри и не заметил, как его мысли полностью сосредоточились на Северусе и на том, что произошло с самим Поттером, перевернув всю его жизнь. В последний месяц у Гарри было катастрофически мало личного времени, и его абсолютно не хватало на то, чтобы основательно обдумать все, что случилось на каникулах. Сначала Поттер чуть не умер и под воздействием страха дал согласие на инициацию, даже особенно и не задумываясь, как это отразится на его дальнейшем существовании – ему просто до жути не хотелось умирать. Затем почти неделю он провел практически во сне, после чего начались бесконечные занятия – Снейп учил его охотиться и избегать ловушек, расставленных волшебниками, драться без применения магии и сдерживать голод, контролировать и правильно пользоваться новыми способностями и ставшими очень чувствительными обонянием, слухом и зрением. Гарри приходилось много читать и заучивать, если он не желал быть раскрытым как вампир, что в девяти случаях из десяти грозило смертью. Так что на размышления о себе и своей судьбе не оставалось ни сил, ни желания. Гарри плыл по течению жизни, которое подхватило его как ореховую скорлупку и завертело в водовороте, грозя утопить, если он остановится хотя бы на миг. И вот теперь, добираясь на поезде из Лондона в Глазго, он получил шанс расслабиться и немного проанализировать обстоятельства, приведшие его к тому, что Снейп стал для него чуть ли не самым близким человеком, вернее – вампиром. После часа усиленного обдумывания всего, что произошло с ним с момента получения письма из Хогвартса в одиннадцать лет, Гарри пришел к выводу, что он как был наивным и доверчивым ко всем, кто обещал ему помощь и защиту, так и остался таким же до сих пор. Ведь даже сейчас, направляясь к Дариусу, которого видел один-единственный раз в жизни, он не имел ни малейшего представления, что от него тот может потребовать. А судя по прочитанному и услышанному от Снейпа, подчинение старшим в клане было незыблемой традицией. Вампиры стояли в стороне от разборок в магическом мире, считая, что не следует вмешиваться в жизнь тех, кто относит их к опасным существам и готов истребить, лишь бы спастись от эфемерной опасности. «Сначала я подчинился Дамблдору, безропотно согласившись с тем, что мне уготована роль убийцы Волдеморта. Но почему я? В пророчестве ведь не сказано, что именно Гарри Поттер должен сразиться с Темным Лордом. Так почему я, словно одурманенный, принял все это на веру? Что во мне такого особенного? Ничего! Сирота, выросший в доме равнодушных родственников, которым стал обузой. А теперь я уже даже не человек, не волшебник в прямом смысле этого слова. Я – вампир. Могу ли я доверять Северусу? Не преследует ли он свои собственные цели? Почему я поверил ему, что азему подослал Волдеморт? Вампиру проще было изловить такую тварь и выдрессировать ее. Может, они ее моей кровью и кормили – просто я не помню, азема ведь питается, когда его жертва спит. Стоп! – Гарри вздохнул, останавливая поток своих мыслей, которые начали отдавать паранойей. – Так не пойдет! У меня больше нет выбора – я обязан положиться на Снейпа и его порядочность, если она у него есть. Судя по его поведению в этот месяц – он имеет свои жизненные принципы, и они не слишком отличаются от моих, если сделать скидку на мою человеческую сущность, когда формировалось мое мировоззрение. И вообще… Северус мне нравится, уж перед собой-то я не стану притворяться. Правда, не всегда. Когда он становится придирчивым и едким учителем, сыплющим оскорбления, вместо того, чтобы пояснить, в чем я ошибся, или язвит без особого на то повода, хочется стукнуть его чем-нибудь увесистым вроде «Книги о немертвых вампирах», которую мне приходится штудировать. Но на охоте он становится другим, будто скидывает маску. Живой, искренний, честный, открытый, веселый – обычно Снейпу такие эпитеты не подошли бы, но в лесу или в горах он именно такой. А еще он кажется близким по духу – редкие оговорки, выразительные взгляды и готовность подставить плечо для помощи, дают основание предположить, что он знает обо мне все и даже больше, чем мне бы хотелось. Возможно, даже располагает неизвестной мне информацией, – Гарри уставился на отражение в стекле – Северус все еще был увлечен чтением, и это позволяло рассмотреть его без помех. – Есть в нем что-то такое, от чего меня каждый раз при взгляде на него затапливает нежность и жажда коснуться его лица, взять за руку, прижаться к нему так, как это бывает по ночам. Может, это так действует особая связь, о которой Северус упоминал в самом начале, она же вроде должна заставлять меня слушаться его?» Прервав свои размышления из-за того, что ответы на свои вопросы все равно пока найти не выходило, Поттер снова принялся наблюдать за картиной, открывавшейся за окном. Снейп чувствовал напряжение что-то усердно обдумывавшего Гарри, но не подал виду, будто это его волнует. Хотя на самом деле позволять тому оставаться наедине со своими мыслями так долго было чревато неправильными выводами и грядущими сложностями при общении – это Северус выяснил уже давно. Недостаток информации Гарри ловко заполнял собственными выдумками, порой слишком далекими от реального положения вещей. Невзирая на возможные трудности в будущем, Снейп решил не вмешиваться, ведь при свидетелях не обсудишь мучившие Поттера вопросы, а вести пустые разговоры, чтобы отвлечь того, не имелось ни малейшего желания. Северус бросил короткий взгляд на окно, где в стекле отражалось спокойное с виду лицо задумавшегося Гарри. «Красивый… Как же мне не наломать дров?» – подобные мысли уже не раз посещали голову Снейпа, отчетливо понимавшего, что его отношение к Поттеру носит далеко не такой безобидный и благотворительный характер, как могло бы показаться. Нериус, имевший богатый жизненный опыт, сразу раскусил его, допытываясь о причинах, подтолкнувших на отчаянный шаг – инициацию. Шансов на то, что все пройдет как надо, было не так уж и много, хотя Гарри об этом знать не обязательно. Как бы Северус ни пытался это скрыть даже от себя самого, его тогда удерживали от немедленного разбирательства с Волдемортом лишь страх потерять Поттера и огромное желание спасти его любой ценой. За долгие годы опеки мальчишка стал для него дороже родственника. До Глазго так и доехали в полном молчании, каждый думал о своем.***
Дариус встретил их на личном автомобиле, так что Поттеру удалось еще и полюбоваться городом по пути до особняка, в котором предстояло провести ближайшее время. – Вы живете в маггловском районе? – не сдержал своего удивления Поттер, когда они прибыли на место. – Хмм… Здесь легче скрывать свою природу. Волшебники бывают теми еще перестраховщиками, шарахающимися от собственной тени. С магглами проще, они все странности и особенности проявления вампирской деятельности, с которыми порой ненароком сталкиваются, списывают на чудачества или на инопланетян, – Дариус рассмеялся. – Я так понимаю, комната вам требуется одна на двоих? – вопрос адресовался Северусу, но Гарри почему-то смутила такая прямота, хотя он и понимал, что не подразумевалось ничего, кроме необходимости его контролировать. Дурсли, невзирая на их нелюбовь к племяннику, все же не запрещали смотреть телевизор вместе с ними, при условии, что Поттер не наказан и справился со всеми полученными заданиями. Так что он не раз видел, как в фильмах показывали пару, снимавшую гостиничный номер на двоих. Почему сейчас ему вспомнилось подобное, Гарри и сам не знал. – Не хочу пересудов, Гарриус – мой студент, – Снейп еще дома предупредил, что в присутствии вампиров будет называть Гарри новым именем. – Так что, если не затруднит, выдели нам смежные покои, – просьба была высказана вполне буднично, из-за чего Поттеру стало еще сильнее не по себе из-за пришедших на ум мыслей.***
За ужином Дариус поинтересовался, какого режима питания придерживается Гарри, и, выяснив, что тот пока довольствуется кровью животных, но на днях начнет переход на обычную пищу, поставил в известность: – В таком случае лучшего дня для устройства приема, чем день рождения Гарриуса, и искать не стоит. Северус, рассчитай так, чтобы на тот день выпал прием крови, и тогда вечером никто не сможет испортить нам настроение, раздразнив нашего юного вампира, – Дариус улыбнулся Поттеру и пояснил: – Есть такая неписаная традиция: когда клану представляют взрослого нового члена семьи (новорожденных это обычно не касается, как ты сам понимаешь), то все, у кого есть настроение, пытаются вывести его из себя и заставить устроить драку или выдать голод, проверяя выдержку. Это такой своеобразный экзамен, ведь от силы воли каждого вампира зависит безопасность всех. Но ты не переживай, – заметив, что Поттер разволновался, Дариус заверил: – Северус и я будем рядом, так что тебе не грозит ничего страшного. И еще… запомни крепко-накрепко – все, кого ты встретишь в этом доме, никогда не предадут тебя и не подвергнут смертельной опасности. Вампиры одного клана связаны такими крепкими узами, которые невозможно разорвать, основательно не навредив себе самому. Это впитывается в сознание с первой каплей выпитой вампирской крови. Волшебники, считающие себя пупом земли, разве могут похвастать тем же? Никогда! Так что успокойся. Здесь есть достаточно заведений, где можно подкормиться, и никто даже не заметит. Главное – правильно выбрать донора. Наркоманов лучше обходить стороной. Но этому Северус тебя научит. – Вы говорите о человеческой крови? Я правильно понял? – растерянность и страх отразились на лице Гарри. – Конечно. Северус? – Что? Он пока на более легкой – животной диете, нужно дождаться пока его система пищеварения придет в соответствие с видовой принадлежностью. Мою кровь он принял без проблем, – реакция Гарри расстроила Снейпа. – В конце концов, ты же не есть их будешь. Что с тобой? – поинтересовался он у несколько испуганного Поттера. – Ничего. Просто я не знал… А можно поохотиться, как раньше? – Гарриус, когда ты полностью сформируешься как полноценный вампир, а это случится через месяц-полтора, как я могу судить, у тебя будет полное право самому решать, чьей кровью подпитываться. Надеюсь, ты хотя бы уяснил, что совсем отказаться от этого ты не можешь, потому что просто не выживешь? – тон Дариуса стал строгим и каким-то колючим, а его взгляд не обещал ничего хорошего Северусу, что дало Гарри понять – тот недоволен сыном. – Я все знаю и принял свое будущее. Не сердитесь, – прошептал Поттер, стараясь исправить ситуацию, которую сам же и спровоцировал. – Я на тебя совсем не сержусь, с чего ты взял? Вот познакомимся поближе… – Дариус многозначительно улыбнулся, и казалось, что его недавнее недовольство просто почудилось. – Не строй больших планов на общество Гарриуса, ему нужно еще много заниматься. К тому же неизвестно, что предпримут Дамблдор и Темный Лорд в связи с беспрецедентной выходкой Избранного, сбежавшего из-под кровной защиты, – предупредил Снейп. – И чья реакция тебя заботит больше? Как ты только терпишь этого полусумасшедшего старика… – Дариус легко переключился на новую тему, а Гарри облегченно вздохнул – похоже Северуса не будут ругать из-за того, что обращенный им выказал брезгливость при упоминании о необходимости пить человеческую кровь.