Стоило Поттеру после обеда устроиться с учебниками в гостиной, планируя подготовиться к занятиям по чарам, как к нему подсела Джинни и тут же пристала с расспросами:
– Так кто же тебе так регулярно пишет? Тот грек – Николас? Или еще кто-то? Я в сентябре пару раз видела, как тебя в школьном дворе атаковали совы с письмами. Это было до того, как ты стал получать почту в Большом зале, – Джинни, похоже, была довольна эффектом, произведенным ее заявлением.
Гарри же совсем не понравилось услышанное – выглядело так, будто за ним следили, потому что те письма, о которых шла речь, и впрямь приходили по вечерам, когда он в одиночестве прогуливался на свежем воздухе. В первые недели учебы частенько приходилось практически сбегать ото всех, чтобы отдохнуть от необходимости постоянно себя контролировать. С начала сентября Джинни держалась несколько в стороне, а после того, как Гарри практически помирился с Гермионой (по крайней мере для посторонних так и выглядело), и вовсе старалась с ним не пересекаться. Поэтому было странным, что она вдруг заговорила, тем более на столь личную тему.
– Почему это тебя интересует?
– Директор расспрашивал, с кем ты переписываешься, а я не знала, что ответить, – тут же последовало чистосердечное признание.
– То есть это интересует не тебя, а Дамблдора, – констатировал Гарри, скептически фыркнув.
– Мне тоже хотелось бы узнать, почему Николас тебе так часто пишет, – заметив вопросительно приподнятую бровь Поттера, Джинни пояснила: – Вы с ним были знакомы всего месяц или два, но он засыпает тебя письмами. Он старше тебя. Так что вас связывает?
– Любопытство следует держать в узде. Ты так не думаешь? Нико – мой друг. Большего тебе знать не нужно, – Гарри рассчитывал отделаться общими фразами, но не тут-то было.
– Значит, Дин прав: Николас – твой любовник.
– Что? С чего тебе такое взбрело в голову? – Гарри и помыслить не мог, что кто-то способен сделать подобные выводы из-за его переписки с Нико.
– Хмм… Дай-ка подумать… – Джинни явно издевалась, лукаво и многозначительно ухмыляясь. – Ты ни с кем в школе не встречаешься, а он – красавчик, каких поискать. Там, в Косом переулке, он не сводил с тебя глаз, хотя заявлял, что пришел посмотреть колдовскую улицу в Лондоне. А потом вы отправились в твой номер, заявив об этом во всеуслышание… Гарри, признавайся: ты играешь за другую команду, а Нико – твой любовник?
– Джинни, ты меня поражаешь! – Гарри нарочито схватился за голову. Он надеялся, что его новоприобретенных умений хватит для того, чтобы не покраснеть и не выдать себя – не в плане знакомства с Нико, а в отношении сексуальных предпочтений. – Во-первых, почему ты обсуждаешь меня с Дином? Вам больше не о чем поговорить на свиданиях? Во-вторых, тебе не кажется, что ты лезешь, куда не следует? Это мое личное дело, с кем дружить и с кем переписываться. Неужели ты рассчитывала, что я так тебе все и выложу? И запомни: будешь распространять глупые слухи обо мне – пожалуюсь твоей маме. А уж какие вопиллеры она умеет сочинять – ты в курсе, – Гарри мстительно ухмыльнулся. – Еще наябедничаю ей и о твоем участии в травле Гермионы. Не думай, что я не знаю, кто натравил на нее Лаванду и Колина, – он зыркнул на Грейнджер, пару минут назад устроившуюся вместе с Роном неподалеку за спиной Джинни. Они явно прекрасно слышали их разговор – Гарри был не против этого.
– Как вы можете с ней разговаривать после того… после всего… И вообще – вы слишком много внимания ей уделяете, вместо того чтобы… – задохнулась от негодования на такую несправедливость Джинни. – Я думала, что ты из-за нее не смотришь… – она замолчала, сообразив, что слишком разоткровенничалась, но Гарри хватило ее недомолвок, чтобы догадаться – она видела в Гермионе соперницу, и оплошность последней послужила поводом приступить к своеобразному наступлению с целью расчистить себе путь к намеченной цели.
– Только не говори, что мечтаешь занять ее место в нашей компании, – упоминать о ревности и о чем-то более личном Поттер не стал, догадываясь, что чувства Джинни не были столь глубоки, чтобы она испытывала подобное в его отношении. Симпатия – наверняка, но, похоже, даже не легкая влюбленность – слишком уж расчетливо она действовала, не выдав своих намерений до сегодняшнего дня.
– А почему бы и нет?! – яростный вызов в тоне, вероятнее всего, должен был скрыть смущение. – Чем я хуже?
– Дело не в том, кто из вас хуже или лучше. Просто мы втроем дружим с первого курса, – Гарри развел руками. Он поднялся, намереваясь покинуть гостиную, где ему не давали почитать учебник.
– Постой. Я уяснила, что ошибалась на счет Гермионы. Не во всем, конечно, но… В общем, ты понял, – Джинни успела взять себя в руки и хитро стрельнула глазами, всем своим видом демонстрируя, будто ее мало заботит, что Гарри вычислил ее мотивы. – Да и про Нико можешь ничего не говорить, – преувеличенно беспечно отмахнулась она, пытаясь скрыть недовольство из-за упрямства Поттера, не пожелавшего поделиться с ней своими секретами. – Только скажи, ты мне тогда дал понять, чтобы я на тебя не строила планов, потому что ты по мальчикам? Да? – Джинни так внимательно смотрела на Гарри, словно боялась пропустить ответ.
– Откуда такие мысли? – Гарри было смешно наблюдать, как Джинни просто лопалась от любопытства. Благо, хоть не от ревности или чего-то подобного.
– Ну… Мы тут понаблюдали…
– Мы? – вот тут Гарри разозлился всерьез и не только на Джинни, но и на себя – он слишком рано успокоился, увидев, что она переключила свое внимание на Дина Томаса, и упустил из виду ее слежку. – Ты уже организовала детективное агентство?
– Да нет! Это мы с Дином… – Джинни от досады готова была треснуть себя по голове за оплошность. – Не злись! Я же должна была узнать, почему ты…
– Почему?.. Ты уверена, что хочешь знать правду? Просто ты мне неинтересна в качестве партии для свиданий. Ты – сестра моего друга и не более того. Если я хотя бы заподозрю, что ты пытаешься повлиять на меня через мое окружение – станешь и вовсе пустым местом. Ясно тебе?
– Ясно! Вот ты и ответил на мой вопрос…
– Что на тебя нашло? – Рон не выдержал и, вскочив с дивана, встал напротив сестры, перекрыв ей путь к бегству. – Так увлеклась, что не заметила меня рядом? – уловив приметы испуга на лице Джинни, спросил он. – Какое тебе дело до переписки Гарри? И что за дела у тебя с директором?
– Никаких дел, – буркнула Джинни. Развернувшись, она увидела Гермиону и сообразила, что та теперь знает больше, чем хотелось бы. – Он просто подошел ко мне возле Большого зала.
– Зачем ты следишь за Гарри? – Рон решил взять в свои руки разборки с сестрой, догадываясь, что Поттер готов взорваться от негодования. Он и сам был до крайности возмущен поведением Джинни.
– Да не слежу я за ним. Дин сам рассказывает, что замечает, когда я его спрашиваю. Колин еще… Выводы напрашиваются довольно любопытные, – она посмотрела на Гарри и пояснила: – Мне просто интересно. Не сердись. Я ни с кем не обсуждала тебя и не собиралась.
– Ни с кем? Только с Дином и Колином – главным сплетником Гриффиндора, – сарказм в словах Поттера зашкаливал.
– Да они сами готовы о тебе болтать без устали, стоит только чуть-чуть их подтолкнуть к нужной теме. Мне кажется, что Дин со мной встречается только для того, чтобы быть к тебе ближе – я же все-таки сестра твоего друга.
– Не хватало мне фанатов в собственной спальне, – хмыкнул Гарри. Последние слова Джинни до странности легко успокоили его раздражение, и он теперь видел перед собой все ту же младшую сестренку Рона, которую они с друзьями игнорировали столько лет, а ей, похоже, по-прежнему хотелось войти в их компанию. Но время ушло, и Джинни никогда не станет для него тем, кем все эти годы был Рон, а если подумать, то и Гермиона тоже, невзирая на ее занудство и порой неверное представление о добре и зле.
– Хмм… Я думал, Дин видит в тебе соперника, поэтому так странно поглядывает в твою сторону, когда считает, что этого никто не замечает, – со смехом выдал Рон.
– Только не начинай еще и ты фантазировать… – простонал Гарри и покачал головой, в которой, казалось, не укладывалось то, на что ему намекали. – Джинни, прекрати маяться дурью. Все так, как есть, и по-другому уже не будет. Найди себе иной объект для изучения и оставь меня в покое. Пожалуйста, – попросил он. – Дин встречается с тобой, потому что ты замечательная. И если ты перестанешь с ним говорить обо мне – это только пойдет на пользу вашим отношениям. Все! Эта тема закрыта! И еще… Моя переписка никого не должна волновать. Ни вас, ни директора. Пожалуй, я поговорю с ним, чтобы не надоедал вам своими вопросами. Если его интересует что-то, касающееся меня – пускай ко мне и обращается. Не хочу больше вести абсурдные разговоры, как этот, – Поттер ткнул свой учебник Рону в руки. – Вот прямо сейчас этим и займусь, – всем видом он продемонстрировал желание выполнить свое намерение прямо сейчас.
– Гарри, а это будет разумно? – подала голос Гермиона, до этого тщательно следившая, чтобы никто их не подслушивал.
– Полагаю – да. Вам ничего не грозит за то, что поделились со мной его вниманием к моим делам. Он же не просил вас молчать об этом? – Джинни и Рон дружно покачали головами. – Мне надоело, что он своими расспросами заставляет всех следить за мной. Я – не зверушка в клетке, – такое отношение к вниманию посторонних Гарри выказывал с первого курса, так что в его заявлении не было ничего необычного или нового. Зато он понимал, если ничего не предпринять, то ситуация лишь усложнится – тотальный контроль со всех сторон в первую очередь спровоцирует рост раздражительности, а следовательно, ослабление его безопасности как вампира.
– Правильно, иди и поговори с ним, – Рон похлопал Гарри по плечу, одобряя его решительность.
– Хочешь, я с тобой пойду? – предложила Гермиона. – Может, он от меня отстанет с такими… – она умолкла, но продолжать фразу не было необходимости, и так ясно, на что прозвучал намек.
– Не нужно, я сам справлюсь. Но, раз уж ты не против, то замолвлю за тебя словечко, – пообещал Гарри, удивляясь, как быстро после их серьезной беседы Гермиона отвоевывала назад свои позиции в его сердце. Само собой, по-прежнему уже не будет, но доверие к ней все же постепенно росло. Не то чтобы Гарри собирался делиться своими тайнами, но в будущем это могло пригодиться им с Северусом. Он старался мыслить как вампир, а не как бывший близкий друг.
***
Уже добравшись до горгульи, перекрывавшей проход в директорский кабинет, Гарри сообразил, что не знает нынешнего пароля, без которого его эта зачарованная статуя не пропустит. Он уже собирался спуститься в учительскую, чтобы спросить у кого-нибудь из преподавателей, как проход открылся и в коридор вышел Ремус Люпин.
– Гарри! Как я рад тебя видеть! – фальши в заявлении не слышалось, хотя раньше большой искренности за Люпином не замечалось. Он всегда казался несколько отрешенным и зацикленным на собственных мыслях и проблемах.
– Здравствуй, Ремус, – Поттер был рад, что встретился с оборотнем не сразу после визита к Северусу и у того не вызовут интереса остаточные запахи. В последнее время Гарри все же расслабился и не всегда тщательно следил за подобным, к тому же ему нравилось чувствовать на себе аромат дорогого ему человека, тем самым представляя, что он всегда рядом, протяни руку – и дотронешься. – Не подскажешь пароль? – он указал на горгулью, поспешившую закрыть проход.
– Ты к Альбусу? – казалось, что Люпин разочарован обстоятельством, хотя должен был догадаться, что не его же Поттер надеялся увидеть, поднимаясь к директорской башне. – Кислотные леденцы, – произнес он, и каменное чудовище отступило в сторону, пропуская Гарри на узкую винтовую лестницу, двигавшуюся как эскалатор в маггловских магазинах и метро. – Я подожду тебя, если не возражаешь, – бросил вслед Люпин. Гарри лишь пожал плечами, давая понять, что ему практически все равно – врать не хотелось, вокруг и так было слишком много притворства, а оборотень все равно учуял бы ложь.
***
Дамблдор, обнаружив на пороге своего кабинета Поттера, был удивлен его внезапному визиту, однако отказывать в беседе не стал, желая выяснить, для чего ему понадобился.
– Проходи, Гарри. Присаживайся. Чем могу быть полезен? – на лице застыла маска благожелательности, зато в глубине глаз отчетливо просматривались и праздное любопытство, и настороженность, и еще что-то слишком похожее на зависть, несколько смутившее Поттера, не понимавшего, как следует это воспринимать.
– Я не займу много вашего времени. Прежде всего, мне хотелось бы узнать – за две недели, прошедших после нашей последней беседы, не появились ли у вас какие-нибудь новые идеи насчет поиска хоркруксов. Все же хотелось бы разобраться с этим вопросом, – Гарри решил обставить свой визит как деловой, чтобы его недовольство и просьба не выглядели требованиями капризного ребенка.
– Нет. Пока ничего в этом плане не изменилось, – Дамблдор не скрыл своего одобрения тому факту, что Гарри, похоже, взялся за ум и встал на путь «исправления», это было отчетливо заметно по тону его ответа. – Но я советовал бы тебе еще раз проанализировать все, о чем ты узнал после просмотра воспоминаний о Томе. Если нужно, я предоставлю тебе возможность освежить все в памяти, – он указал на думосбор, пристроенный на полке шкафа. – Не исключено, что я мог что-нибудь упустить. Понимаешь, разум у всех все же работает по-своему, поэтому каждый из нас видит мир чуточку иначе.
– Я подумаю над этим, – заверил Гарри вполне серьезным тоном, не желая признаваться, что уже тысячу раз мысленно возвращался к их прошлогодним занятиям, но ничего путного на ум так и не пришло. – Еще у меня есть просьба к вам, сэр.
– Слушаю тебя, мой мальчик.
Предупредительность и готовность помочь, так тщательно излучаемые Дамблдором, лишь раздражали Гарри, уверенного в его притворстве. Не говоря о любимом обращении директора, вызывавшем нездоровые ассоциации с сексуальным подтекстом. Поттер, конечно, догадывался, что тот не имел ничего подобного в виду, но от этого стойкое неприятие слащавого «мальчик мой» в исполнении Дамблдора не проходило. К тому же Гарри был уверен, что его следующие слова явно окажутся не столь приятными собеседнику, как предыдущие.
– Будьте добры, не беспокойте моих друзей расспросами обо мне и не заставляйте их за мной шпионить. Это как минимум некрасиво и как максимум – нарушает мои права на личную жизнь. Я уже говорил вам, что переписываюсь с товарищем, с которым познакомился летом. Зачем же вы дергаете моих друзей? Они лишь однажды видели этого человека, так что ничего о нем толком не знают.
– Я никого не заставлял за тобой следить, – заметив, как Поттер скептически скривился, Дамблдор предположил, что Грейнджер могла проболтаться, поэтому поторопился выкрутиться: – Я только просил, чтобы друзья не оставляли тебя в это трудное время и всегда были готовы прийти на помощь.
– Вы все еще считаете, что мне нужна нянька? И искренне верите, что после прошедшего лета Гермиона или Рон смогут лучше сориентироваться в любой ситуации, чем я? Не подумайте, я не умаляю их способностей, но поймите же наконец, что мне уже не одиннадцать. Я готов сотрудничать, но управлять собой, словно я безмозглая тварь, не позволю, – Гарри упрямо задрал подбородок и не отводил глаз от директора, показывая твердость своих намерений. Сегодня он пришел к нему, даже не посоветовавшись со Снейпом, посчитав, что следует хоть что-то делать самостоятельно. Не держаться же ему за руку Северуса всю оставшуюся жизнь. – Зачем вы расспрашивали Джинни? Неужели считаете, будто любопытная девчонка выведает у меня то, что не удалось другим? Той же Гермионе? Впутав ее в это дело, вы добились лишь одного – нашей с Джинни ссоры. Вам от этого легче? Я не хочу ни с кем обсуждать своих новых знакомых, потому что это никого не касается…
– Но Николас Фасулаки старше тебя.
– Вы даже знаете его имя, хотя я вам его не называл, – Поттер хмыкнул. – Ладно, после того как Колин Криви сунул нос, куда не следует, и за обеденным столом вслух прочел фамилию отправителя на письме, полученном мной, это не такой уж и секрет. Да и Гермиона, скорее всего, назвала его имя вам еще летом после знакомства с ним в Косом переулке. Вас не должна волновать наша разница в возрасте.
– Но это странно. Что может связывать молодого человека, к тому же иностранца…
– Мерлин! Да что же вам всем не дает покоя Нико? Я уже готов воспользоваться выдумкой Джинни, лишь бы вы успокоились, – Гарри нервно усмехнулся, а заметив непонимание Дамблдора, пояснил: – Она решила, что Нико – мой любовник.
– А это не так? – вопрос прозвучал весьма серьезно.
– Что?! – Поттер был обескуражен тем, что директор, похоже, собирался вмешаться даже в его интимную жизнь. – Вы всерьез считаете, что я стал бы с вами обсуждать свои сексуальные вкусы? Простите, но в моей постели посторонним делать нечего. Еще раз прошу, не нужно заставлять моих друзей шпионить за мной. Они в некоторой степени зависят от вас, так как вы директор школы, и не могут противиться вашей воле. Если вы не планируете рассорить меня со всеми, то, пожалуйста, прекратите расспросы за моей спиной. Все, что вас интересует, вы можете узнать у меня. Заверяю, что скажу вам столько же, как и любому другому, не меньше, – Гарри поднялся со стула, намереваясь покинуть директорский кабинет, пока они не договорились до скандала. Ожидать немедленных заверений Дамблдора в том, что он послушается и прекратит собирать информацию о Поттере у студентов, было бы наивно. – Простите, если был дерзок. Позвольте мне уйти.
– Конечно, Гарри, – Дамблдор проводил неожиданного визитера пристальным и чуть насмешливым взглядом.
«Он так отрицал свою связь с этим Нико, что сам не заметил, как выдал себя, – мысль родилась сама собой как закономерный результат только что закончившейся беседы. – Значит – любовник? А я грешил на союзников Тома. Хотя одно другому не помеха. Постель – самый удобный способ войти в доверие. Что же предпринять, чтобы отвадить Гарри от того, кого я не могу ни проверить, ни проконтролировать даже в малейшей степени, потому что не знаю, кто он и где его искать. Посоветоваться с Северусом, что ли?»
