Ничего, я не злюсь.

Эпиграф: - Ты мне не нужен, уйди! - Хорошо я уйду. - И больше не приходи! - Так и быть, не приду ! Энви был в отвратительном расположение духа. Все потому, что он шел к Эдварду Элрику. И шел не просто так, а шел, чтобы рассказать о своих чувствах. Чувствах, в которых он не хотел признаться даже себе самому. Для него это позор. Как можно было влюбиться в Эдварда Элрика? Как вообще гомункул может влюбиться? Но лгать себе Энви больше не мог. Приходится признавать очевидное. Только вот примет ли Эд его чувства? Наверное, нет. Тогда зачем идти к нему вообще? Ответ прост: необходимо высказаться, поделиться, даже если получишь жестокий отказ, если тебе посмеются в лицо, на сердце все равно будет спокойней. А еще где-то на подсознательном уровне остается хрупкая надежда. Хрупкая, покрытая трещинами, но все-таки надежда. Быть может только по этой причине, Энви сейчас и шел в комнату центрального штаба, где временно проживал Элрик —старший. Дверь в комнату предстала перед гомункулом. Сразу же захотелось убежать куда подальше и вместе с тем так же захотелось открыть чертову дверь. Сжал пальцами ручку — пути назад нет. Рванул на себя. Еще один шаг. Сделал шаг. Он здесь, перед сидящем на кровати объектом своего обожания. Брови Элрика взлетают вверх. — Ты что здесь делаешь?! — возмущенно. И Энви молчит. Тупо молчит и пялится на Эда. А ведь так долго собирался с мыслями, прокручивал в голове их диалог, и вот пожалуйста, слова вымолвить не может. Прошло две минуты. — Эй! Энви, объясни уже, какого ты тут делаешь?! Или сейчас, или никогда! — Я тебя люблю, — на одном дыхании. Нет слов. Элрик открывает рот, но слов нет, дыхание словно перехватило от шока. Что за глупая шутка, да еще с таким серьезным видом?! — Не шути так со мной, что все это значит?! — Я люблю тебя, — такое ощущение, что Энви позабыл все слова на свете, кроме этих трёх. Эда накрыло волной возмущения. Как можно такое говорить просто так, почему Энви настаивает на своей идиотской шутке! — Уходи, — жестко и холодно. Это столь ожидаемое слово точно выстрел в грудь. Энви даже слегка покачнулся, когда Эд произнес его. — Хорошо, я уйду, — тихо, подавленно. Гомункул разворачивается к выходу. — И больше не приходи! — с отчаяньем и злостью. — Не приду.