Завтра Понедельник

После трапезы в стиле «Небогатая студенческая жизнь» с прекрасной сухой лапшой ребята решили, наконец, отправиться на репетицию. На часах было уже почти 15:00, а концерт начинался в 18:00. У музыкантов было 3 часа, чтобы «разогреться» и приехать в клуб вовремя. Онтоне выкинул коробку из-под Доширака и объявил: — Ну, че? Поехали на репетицию, а то опоздаем. Звездкин неохотно встал с кровати и взял свою любимую гитару, а затем аккуратно положил ее в чехол. Беличенко не доставал свой инструмент, поэтому просто схватил футляр и направился в сторону коридора, ожидая Васю. — Ребят, мы ща, я только свою гитару возьму и переоденусь, хорошо? — сказал Антон двум парням. — Да, я тоже переоденусь, пожалуй. Встречаемся у лифтов через пару минут! — последовал за Онто Никон. Дверь захлопнулась. Саша сел на пуфик и начал надевать на ноги кеды. Вася подошел к нему и остановился. Он просто стоял над своим другом и смотрел на него. Беличенко это немного испугало, ибо это было ну уж очень неловко. — Звездкин, ты че пялишься-то? Обувайся давай! — немного покраснев возмутился Саша. — А-а, да-да, блять, сорян, задумался, — в спешке ответил Звездкин и надел свои зеленые кеды. Тишина. Саша стоит у входной двери и ждет своего товарища, а Вася завязывает шнурки на втором ботинке. Он старается не задерживать остальных, но у парня трясутся руки. Эту отличную картину прерывает стук в дверь. Беличенко потянул за ручку и открыл ее. — Ну, вы че так долго? Ехать пора! — на пороге стоял Максим. — Да сейчас мы, сейчас! — закричал Звездкин в ответ Никону. — А че стучишься-то? Культурный что-ли? — усмехнулся Беличенко. — Ахах, ага. Не, ну, мало ли вы тут обнимаетесь или че там у вас, — ухмыльнулся парень. — НИКОН! — хором закричали Саша и Вася. — Ты охуел, блять? — Ребят, пошли уже, сколько можно шнурки завязывать?! — немного раздраженно сказал Онтоне. — Иду, иду! — сказал Вася. Вася закрыл дверь от их квартиры и вместе с остальными направился в сторону лифтов. Онтоне нажал кнопку вызова. В коридоре послышался звук механизмов, поднимающих и опускающих лифт на нужный этаж. — Сколько там сейчас времени? — спросил Никон. Онтоне нажал на кнопку включения своего телефона и посмотрел на экран блокировки. На нем высветились цифры: 15:17. — Пятнадцать семнадцать, — равнодушно ответил Онтоне. Вдруг перед ними распахнулись двери зелёного лифта. Ребята зашли внутрь и поехали на первый этаж. Звездкин молчал, все так же пялясь на Сашу. Он почему-то не мог забыть тот немного неловкий случай пару минут назад, когда в прихожей он просто стоял и пялился на Беличенко. Вася, блять, Звёздкин! Хватит! Ты не должен палиться, сука! Если уж вкрашнулся в лучшего друга, так стой спокойно! Не пались! Не пались! Саша просто стоял и думал о прочитанном в дневнике, а затем о том, как Звёздкин и вправду пялился на него, решил ни с того ни с сего принести ему еду, хотя он никогда так не делал, только если его заставляли, да и то не факт, что он выполнит наставления! А тут по своей собственной инициативе… Странно. Видимо, все, что было написано в дневнике — точно правда. Сто процентов. Может, всё-таки это подстава и хороший спектакль от «наипрекраснейшего» актера по имени Вася Звёздкин? Нет, не похоже… Лифт приехал на первый этаж. Музыканты вышли из кабины и направились в сторону выхода. Там их уже поджидала их машина: серая «Тойота», как и говорил бот через телефон. На этот раз таксист выглядел иначе, нежели тот, что отвозил ребят в их временное жилье: на вид он был лет так тридцати, а то и меньше. Ну, что, зарабатывать на жизнь же как-то надо! Саша, Максим и Вася, как всегда, сели на задние сиденья, а Антон — на переднее. Последний назвал адрес клуба, и таксист поехал по назначенному адресу. Вася смотрел в окно, кажется, он о чем-то задумался; Никон листал ленту с мемасиками в ВК, а Саша просто сидел и наблюдал за курсором в навигаторе таксиста. Поездка на машине длилась недолго, минут так 10-15, ехать ведь было недалеко, так ещё и пробок не было. (слава Димону Албарну — авт.) За окном был виден клуб, в котором сегодня будет выступать группа «ШАРЫ», пока там, вроде как, никого не было. Музыканты отдали деньги за поездку таксисту, забрали гитары и пошли к клубу. Как только они подошли двери, то сразу увидели афишу: первой на ней красовалась надпись: «Группа ШАРЫ: сегодня, 18:00». — Здравствуйте, мы группа ШАРЫ, вот, как договаривались, на репетицию пришли, — сказал Онтоне работнице клуба, которая стояла у барной стойки. — Да, помню, вы предупреждали, проходите, — она указала рукой на сцену, на которой уже стояли барабаны Максима Никонова. Никон сел за инструмент и достал свои барабанные палочки. Вася расчехлил свою черную гитару и повесил ее пояс себе через плечо, перед этим подключив ее к усилителям. Саша и Онтоне сделали то же самое со своими гитарами. Вот ребята уже стоят на сцене, как будто перед ними толпа народу, фанатов, поклонников их творчества. Они даже поверить не могли, что снова вернулись на сцену, что они снова в туре… Это так круто! Вот уже совсем скоро начнут приходить первые фанаты, будут слышны восторженные визги молодежи, которая будет стоять и напевать песни из любимой группы, укутавшись радужными флагами и обмениваясь своими аккаунтами в Твиттере. Это же такая уютная атмосфера! Все это так мило! Звездкин начал придерживать микрофон с подставки. Все остальные приготовились играть какую-нибудь песню из их репертуара. — Так, ну, что, что играть будем? — спросил Саша. — Давайте начнем с «Дети Делают Детей»? — предложил Вася. — Я не против, давайте, — ответил Онтоне. Никон начал отбивать ритм барабанными палочками: «Раз, два, три, четыре!» Хрущевки обвивают мою шею, как петля, Я потерялся в вечном лабиринте бытия. И чтобы наша жизнь стала гораздо веселей, Давай с тобою заведем четырнадцать детей! Это так весело и просто! Смотрите, Теперь я взрослый! Что может быть веселей? Дети делают детей. И пусть в моих карманах пусто, ровно как в твоих, Всевышний не оставит нас; он нас благословит. Давай взрастим с тобою юного царя зверей, Ведь на планете нашей не достаточно людей! Это так весело и просто! Смотрите, Теперь я взрослый! Что может быть веселей? Дети делают детей Если не в этом смысл жизни, в чем тогда? На что судьбою нам отпущены года? Смотря в печальные глаза наших детей, Мы так похожи на своих родителей. Это так весело и просто! Смотрите, Теперь я взрослый! Что может быть веселей? Дети делают детей. — По-моему, нормас, — сказал Онтоне. — Да, вполне норм, — присоединился Саша. — Согласен, только мне кажется, что Вася пел как-то немного не так, — подозрительно объявил Никон. — Э-э, а что не так-то? — возмущённо выдал Звёздкин. — Не, норм, только кажется, будто ты сильно волнуешься, прям пиздец как, — Никон положил барабанные палочки. — Так это, ну, первый концерт в туре же, да, я действительно волнуюсь, чего странного? Обещаю, на концерте такого не будет, — смущённо ответил Вася. — Знаешь, в прошлом туре ты так не волновался! Что-то случилось? — спросил Онтоне. — Да ничего не случилось, все нормально, — вспыхнул Вася. — Просто я правда волнуюсь перед концертом, извините, на концерте я правда буду петь лучше, — успокоился он. — Хорошо, ладно, успокойся, все хорошо, — Онтоне положил свою руку на плечо Васи. — Спасибо. Ладно, нам надо репетировать, что дальше играем? — спросил Звёздкин. — Давайте что-нибудь из нового альбома, — предложил Саша. — Окей, тогда играем «Среди Пустых Квартир», — объявил Максим и застучал палочками в ритм. Ананасы в шампанском, истеблишмент — атавизм. Венский вальс и шансон в унисон. Скорая не приедет в наш трущобный район, Мы замёрзнем и вскоре уснем. Ты так устала но, но не оставь меня здесь одного, Среди пустых квартир и разочарованных во всём. Ты так устала но, но не оставь меня здесь одного, Среди пустых квартир и разочарованных во всём. В смирительных рубашках пялимся в синий экран. Богема танцует нелепый канкан. Вечная сатьяграха, вечный кухонный спор, Вечный оркестр и дирижёр. Ты так устала но, но не оставь меня здесь одного, Среди пустых квартир и разочарованных во всём. Ты так устала но, но не оставь меня здесь одного, Среди пустых квартир и разочарованных во всём. Ты не пришла туда, где нет темноты. Я так и не стал навсегда молодым. Ты так устала но, но не оставь меня здесь одного, Среди пустых квартир и разочарованных во всём. Ты так устала но, но не оставь меня здесь одного, Среди пустых квартир и разочарованных во всём. — Вот, теперь отлично! — сказал Никон. — Хорошо, играем «Маленькую Часть Чужих Проблем», — улыбнулся Беличенко. Ребята отрепетировали все песни из своего нового альбома — «Маленькая Часть Чужих Проблем», большинство песен из «Обычный» и пару песен из «Недосказанное», а ещё «321». Это и была концертная программа, которую они должны исполнить уже через час. — Все, пошли, там уже фанаты собираются, надо им автографы дать, сфоткаться там, все такое, пошли! — позвал Онтоне ребят. — Идём, — Никон ушел за Онто. Саша снимал с себя гитарный ремень и убирал медиатор в карман джинсов. Вася опять (не опять, а снова) пялился на Беличенко. Он рассматривал его волосы, лицо, форму лица, футболку… Это опять выглядело очень палевно! — Вась, с тобой точно все в порядке? — спросил Беличенко у своего товарища, опять застав его за разглядыванием себя. — Бля-бля-бля, да, п-прости, прости, все хорошо, не волну-уйся, все прекрасно, лучше не бывает! Не волнуйся, да, — Звёздкин очень сильно нервничал. — Я же вижу, что-то не так, — Беличенко явно догадывался в чем дело. — Все хорошо, Беличенка, все ок, не волнуйся, правда, — покраснел Вася. — Ты… Тебе не надо выговориться? Может, ты хочешь что-то мне сказать? — тихо говорил Саша. Голубоволосый покраснел ещё сильнее. — Вы чё там копаетесь? Пошли уже! — тишину прервал Максим. — Да. То есть, нет! То есть... Потом, — Вася быстро убежал к Никону и Онтоне. За ним последовал и Саша…