Все женщины ведьмы

Свобода. Опьяняющий вкус жизни, силы и молодости — все это наполнило тело, некогда принадлежащее дочери лесоруба. Новая хозяйка не могла быть более счастлива, оказаться на свободе, да еще и сразу же принять столь привлекательный облик, способный магнитом притягивать к себе новые жертвы. Неприятной неожиданностью для новой «Розали» стали лишь младшие сестры настоящей Розали. Их даже пришлось усыпить на время, потому как Изабелла и Элис, увидев пугающие черные глаза своей старшей сестры и ее потемневшие вены, хорошо заметные на фоне тонкой бледной кожи, сразу же завопили как обезумевшие и были готовы бежать куда глаза глядят. — Ну, здравствуйте, сестры. Губ «Розали» коснулась хищная улыбка. Легкое мановение руки заставило Беллу и Элис тотчас же забыться крепким сном прямо на лужайке перед домом. Подбросив в догорающий костер сухих веток, чтобы смертные не замерзли ночью, «Розали» отправилась на свою первую охоту. Одним из минусов слияния сущности с человеческим телом было наследование его эмоций и родственных связей. Новая «Розали» не могла так просто убить тех, с кем прежняя хозяйка ее тела была одной крови. Так что пришлось ей и для них поискать «особенные» зеркала. Эти поиски оказались не долгими. Воспоминания настоящей Розали сами подсказали верный путь. Глуповатый племянник священника, влюбленный в смертную, не смел отказать возлюбленной в просьбе прогуляться с ней под луной. Как только он стал не нужен «Розали» поспешила утолить им свою жажду. Эммет оказался очень приятным как на вид, так и на вкус. Он даже не дергался, когда из него выпивали все жизненные силы. Насытившись «Розали» оставила тело поседевшего и покрывшегося морщинами, лишенного жизни молодого человека на окраине леса. В таком виде его мало кто узнает, а если и узнают, то сочтут это проклятием сгоревшей колдуньи. Люди суеверны и это их главная слабость. Они готовы казнить невиновного, того кто хранил их покой, при этом совершенно не замечая перед собой истинного зла. Половина зеркал, хранимых белой ведьмой, оказалась под стражей монастыря и церкви, а те что не нашли люди без труда отыскала «Розали». Откопав два первых попавшихся, девушка надежно спрятала их в юбке своего платья и поспешила вернуться домой до наступления рассвета. Один раз она уже совершила ошибку, попавшись в дневное время в сети кельтской колдуньи, заключившей ее в зеркало на сотни лет, больше такого не повторится. При свете дня жители темного мира уязвимей всего. Один лишь Эммет не мог дать ей достаточно сил, чтобы противостоять смертным. Ей нужно больше жертв, намного больше. Когда «Розали» вернулась к дому сестер Свон, Элис и Изабелла по-прежнему спали крепким колдовским сном. Пришлось девушке будить их с помощью магии, а заодно придать себе облик привычной для них Розали, тот же самый в котором она предстала перед Эмметом. Освободить сущность из глубин зеркал может только смертный и только добровольно. Чаще всего это происходит случайно, ведь люди слишком глупы, чтобы увидеть скрытый от них за незримой завесой мир. Если зеркала разобьют темные силы, не произойдет ровным счетом ничего. Те, кто «спят» внутри исчезнут, словно их никогда не существовало. Только смертный открывает тьме путь на свободу и становится для нее первым сосудом жизни. — Просыпайтесь, сони. Изабелла и Элис одновременно очнулись от своего колдовского сна. Обе помнили страшные события прошлого вечера, однако «Розали» удалось убедить их в том, что все это им привиделось во сне. Вручив сестрам зеркала, ей оставалось лишь ждать, пока те случайно их не разобьют. Первой это сделала Изабелла. Даже для смертной она была ужасно неуклюжей. Младшая Элис продержалась на несколько месяцев дольше, но и она, в конце концов, совершила роковую ошибку. Высвободившиеся вслед за первой сущностью две другие были ненасытны. За несколько недель в деревне были убиты около полусотни младенцев. Новорожденные дети были самой желанной и самой легкой добычей для темных сил. Люди, обезумев от горя, стали искать помощи у церкви, называя случившееся эпидемией и проклятием. В поисках ведьмы – виновницы этих бед были сожжены до сотни ни в чем неповинных женщин. К суду привлекались даже те, кто жил в соседних деревнях. Все это время сестры Свон не появлялись на людях днем. Они предпочитали похищать жизни младенцев поздней ночью, когда все прочие люди спят. В лесу они были в полной безопасности. — Завтра ярмарка, — не громко напевая это «Элис» вбежала в дом, где сидели ее «сестры». Обе обратили свои взгляды на миниатюрную девушку, что пробудилась самой последней и все еще не могла справиться со своей алчностью и жаждала все больше и больше сил. — Элис любила ярмарки. — А моя их ненавидела, — задумчиво произнесла «Изабелла». Из всех пробужденных она дольше всех пробыла в заточении зеркал. Время там тянулось так долго, что она уже давно позабыла свое настоящее имя – имя, что могло дать ей шанс вернуться домой. Вернуться в темный мир. Внутри нее была лишь пустота и воспоминания этой девушки Изабеллы в чьем теле она нашла свое временное пристанище. Душа смертной была съедена, точно так же как сущности поглощают жизненные силы людей, но остались ее чувства и кровные узы. Сестры Свон собирались остаться вместе навсегда. Новые «Изабелла», «Элис» и «Розали» могли воплотить эту их мечту в реальность. Подпитывать жизненными силами одно тело, сохраняя его молодость, можно было бесконечно долго. — Предлагаешь пойти? — неожиданно спросила «Розали». «Элис» радостно закивала. — Будет весело — я это предвижу. — Раз так то мы пойдем. Твоя смертная была очень одаренной, — отметила способности своей сестры «Розали». Иногда среди людей встречались особенно талантливые. Темная магия усиливала все эти способности. Ясновидение «Элис» не редко помогало сестрам незаметно проникать в дома своих жертв и безнаказанно убивать детей и юных девственников. — Жаль, она не понимала своей силы, — хитро улыбнулась «Элис». — Она до последнего не осознавала, что ее сестры уже мертвы, и что она последняя смертная, живущая в этом доме. Ей не было видений о зеркалах, только глупые вещие сны. — На твое же счастье, милая сестра, — усмехнулась «Розали». Если бы Элис стала что-то подозревать, ее пришлось бы убить, чтобы не болтала лишнего. — Ну что ж раз мы решили, что идем, тогда нам пора собираться. Если мы, конечно, не хотим опоздать на праздник. «Изабелла», ты идешь с нами? — Иду, — «Изабелла» утвердительно кивнула. — Не хочу оставаться одна. — Мы идем на ярмарку, — вновь запела «Элис», радуясь скорому насыщению жизненной силой, которую она планировала отнять у смертных на этой ярмарке. Не дожидаясь сестер, она побежала наряжаться в лучшее платье, чтобы выглядеть привлекательно для своих жертв. «Изабелла» и «Розали» остались в комнате одни. — Следи за ней, — предупредила старшую сестру «Изабелла». Как бы то ни было в деревне все еще оставались люди способные не просто заточить их в зеркала, но и убить. Огонь мог уничтожать не только белых колдуний, но и темные силы. — Она может не сдержаться при виде стольких людей сразу, тогда ее поймают, и будут пытать, а мы не сможем ничем ей помочь. Никто не должен знать о нас. «Розали» была полностью согласна с сестрой. «Элис» вела себя крайне неосторожно. Она менее всех находилась в забвении и больше всех жаждала силы. За ней был нужен постоянный присмотр. Дабы сохранить свой секрет и обезопасить себя в дальнейшем, «Розали» и «Изабелла» так же планировали однажды навестить дочь ведьмы Эсме, чтобы навсегда прервать этот магический род.