Увидимся во вторник

Позже, когда Виктор выйдет из клиники, он пнёт себя за то, что первым делом начал рассматривать кабинет. Нет, не поймите Виктора неправильно. Это было не страшно, поскольку кабинеты были готовыми к использованию. Конечно, у Грегори Хауса был куда милее, но Виктор понял, что не всё в его жизни такое яркое, как по телевизору. Кабинет всё-таки покажется достаточно уютным, если тебе удастся проигнорировать всю ослепляющую белизну и стерильное медицинское оборудование. Здесь на подоконнике стояла фигурка Funko Pop Джона Сноу. На стене висела картина двух балерин в раме. Если Виктор и считал такое оформление необычным для кабинета, то он не собирался жаловаться. Хотя эти прекрасные несколько секунд, которые Виктор осматривался, могли быть потрачены на любование доктором Кацуки. Но Виктор, оглядываясь назад, идиот. Поэтому все происходит так: Ровно два часа дня. Он проходит мимо Сары, чувствуя себя немножечко неловко. Он заходит в кабинет, Сара закрывает за ним дверь, и звук хлопка двери каким-то образом получается профессиональным. Он слышит приглушенный стук её каблуков, когда она уходит от кабинета. Под жизнерадостное пение Бейонсе и стук каблуков Сары Виктор быстро скользит взглядом по кабинету. Это его первая ошибка. Проходят шесть тактов «Halo» Бейонсе. Виктор, наконец, смотрит на уролога. Бейонсе поёт что-то про ангела. У Виктора прозрение. Это его вторая ошибка. Утром, в девять, когда Виктор болтал с Сарой по телефону, у него было два мнения, которые оказались абсолютно неправильными: • Сара — просто обычный дружелюбный администратор. В два часа дня Виктор ещё не знает, кто такая Сара, что она нечто большее и нечто иное. • Уролог — мужчина в возрасте лет пятидесяти, который отращивает усы и носит отвратительные рубашки. Опыт общения с медицинскими работниками у Виктора ограничивается «Доктором Хаусом» и случайными записями на приём, когда он думает, что у него волчанка (Это никогда не волчанка). Ничто не готовило Виктора к этому. Он не среднего возраста. Виктор не уверен, сколько может быть доктору Кацуки, — он как один из тех эфемерных существ в аниме. Или как Тильда Суинтон. Абсолютно нестареющее благоговение. И под халатом у него не уродливая рубашка. Виктор благословляет вселенную. Молитва Виктора резко обрывается, когда он замечает мужскую стрижку (тёмные, немного растрёпанные и более мягкие, чем в рекламах шампуня, волосы), мужской нос (у Виктора становится очевидным кое-что) и его глаза (как расплавленный янтарь с шоколадом. И эти очки. Виктор думает о фондю). Бейонсе поёт что-то про сияние. Виктор полностью согласен. Перед ним стоит ангел. — Эм… Здравствуйте? — слышит Виктор. Ох. Точно. Виктор говорит. Это его третья ошибка. — Доброе утро, — говорит он. Он видит, почти как в замедленной съёмке, как доктор Кацуки переводит взгляд на часы на стене и обратно на Виктора. Они оба знают, что сейчас не утро. Виктор слишком горд, чтобы отступиться сейчас. (Говорят, что мы живём лишь раз. Виктор смотрит на прекрасное, взволнованное лицо доктора Кацуки, и он живёт.) Что ж, «живём один раз», — думает Виктор. Крис будет им гордиться. — Я здесь для обследования простаты, — говорит он. С опозданием Виктор понимает, что это не милая фраза. Это не сексуальная фраза. Это неловкая и неудобная для Виктора фраза, и, возможно, совершенно не запоминающаяся для Доктора Кацуки. Доктор Кацуки моргает один раз. Это как эффект бабочки, лихорадочно думает Виктор. Доктор Кацуки моргает — где-то в мире начинает бушевать ураган. Доктор Кацуки моргает — сердце Виктора делает флип. Итак, доктор Кацуки моргает. Виктор знает, что это не должно быть чем-то необычным, но с этим морганием что-то меняется; это похоже на сдвиг реальности. Виктор только что провёл целых полчаса в настоящей адской бездне, но, когда он зашёл в кабинет, он вознёсся к небесам. (Перед ним ангел, так что это должно быть правдой.)

_____________

Юри достаточно мало знает о своём следующем пациенте, только то, что он записался на приём утром и у него чрезвычайная ситуация. Это говорит Юри несколько вещей. Этот мужчина либо ипохондрик, либо ему больно. Если он действительно страдает, то это может быть что-то серьёзное и плохое. Очень немногие из пациентов Юри приходят к нему в кабинет прежде, чем их симптомы становятся невыносимыми. Он знает свою долю добросовестных пожилых пациентов, которые с трудом, но всё-таки притаскиваются в клинику (и среди них, конечно же, милый мистер Плисецкий, который охотно приходит и просит внука сделать фотографии их кота на телефон мистера Плисецкого, чтобы потом показать их Юри во время осмотра). Он также знает долю молодых ипохондриков, которые не должны беспокоиться о простате — или другой части тела, правда — но возвращаются к Юри, как мигрирующие птицы. (— По крайней мере, половина наших ипохондриков жаждут тебя, Юри, — продолжает говорить Пхичит, потому что он худший лучший друг, чтобы благодарить эту землю. Даже в своей голове Юри отказывается цитировать все убогие шутки про уролога, которые придумывает Пхичит.) Так что есть пациенты, которые должны посещать Юри, пациенты, которые посещают Юри, потому что думают, что должны, и есть Микки. Юри не хочет думать о Микки. Юри бросает один взгляд на пациента, записавшегося на четырнадцать: слишком молодого для проверки простаты, согласно Американскому Обществу клинической онкологии, волосы начинают редеть (но он хорошо это скрывает!) и восхитительно покрасневшего. Ох. Конечно. Итак, он ипохондрический тип. Юри знает это. Он справится с этим. Юри моргает. Это работает так: он переходит в другое пространство. Ипохондрики нуждаются в заверениях, профессионализме и уверенности. Юри хорош в заверениях. В студенческие годы его превосходный врачебный такт был достоянием легенд (по крайней мере, если верить Пхичиту, который худший лучший друг, чтобы благодарить эту землю и не доверять. Но сам Юри считает, что у него всё в порядке). Профессионализма он сможет добиться. Юри знает человеческую анатомию лучше, чем серии «Игры престолов» и свой пароль на Netflix. Но вот уверенность колышется. Юри всегда думает о врожденной харизме Тайвина Ланнистера. Со своими ипохондриками Юри неизменно пытается ориентироваться на Тайвина, надеясь, что больше похож на него при жизни, а не после смерти. (— Ты не Тайвин, — фыркает Пхичит, когда Юри признаётся ему в этом однажды, пьяный и несчастный. Юри отводит глаза. Он знает это. Он знает, что ему никогда с ним не сравниться. — Тебе не нужно быть Тайвином. Просто сделай что-нибудь со своими волосами, и они будут взволнованы, когда тебя увидят. Юри про себя критикует врачебный такт Пхичита. Проблема не в этом волнении. Пхичит фыркает громче.) — Пожалуйста, садитесь, мистер Никифоров, — он жестом руки приглашает мужчину. Он видит, как глаза пациента следуют за движением, мужчина выглядит испуганным, но затем расслабляется. Юри знает, что это, — некоторые думают, что он заставит их снимать штаны, как только они зайдут в кабинет. Мужчина садится; он действительно красивый, замечает Юри (его отстранённое профессиональное мнение, спасибо тебе огромное). — Виктор, — выпалил мужчина. — Извините? — Виктор. Это моё имя. Юри приходит в ступор. Он отмахивается от этого, это не первый нервничающий пациент. — Я знаю, мистер Никифоров, — говорит он успокаивающе. — У меня есть карточка с вашими данными. Мужчина… И тут Юри начинает ему сочувствовать, обычно у него получается успокоить своих пациентов, если выглядит не угрожающе, но продолжает при этом думать о Тайвине. Мужчина всё ещё выглядит покрасневшим. — Вы в порядке, сэр? — Я гей, — даёт знать мужчина. Юри открывает рот, но прежде, чем он успевает что-то сказать, мистер Никифоров начинает рассусоливать. — И я подумал, может быть, с моей простатой что-то не так или ещё что-то, не всё ли равно какой у меня секс, а затем я посмотрел «Доктора Хауса». Юри нужно время, чтобы продолжить эту синтаксическую карусель. По крайней мере, он не должен спрашивать пациента, в чём дело. — Очень хорошо, — он улыбнулся. — Я понимаю, вы никогда не делали анализ ПСА? Хорошо, это нормально. Пожалуйста, дайте мне минутку, чтобы я мог ознакомиться с вашей картой, а потом я задам несколько вопросов.

_____________

«Чёрт, — думает Виктор. — Твою мать.» Анализ ситуации занимает всего секунду. Она не идеальна. 1. Он только что выставил себя дураком из-за короткого замыкания мозга. Это не то первое впечатление, которое он хотел произвести. 2. Из приёмного покоя разносится вой. Он почти побеждает впечатляющие лёгкие Бейонсе. Доктор Кацуки выглядит вполне нормальным. (Доктор Кацуки выглядит идеально и прекрасно, точка.) Виктор вспоминает Сару и её брата и чувствует страх, сильный страх. 3. Виктор принимает во внимание то, что доктор Кацуки делает своим голосом и своей улыбкой, и думает «ебать, ебать, ебать» в который раз и в прямом смысле. — Итак, — начинает доктор. — Мне нужно спросить вас, не испытываете ли вы какие-либо проблемы с мочеиспусканием. Это, безусловно, самая не сексуальная вещь, которую Виктор когда-либо слышал; но также, безусловно, это самая сексуальная вещь, которую Виктор когда-либо слышал. Эта двойственность делает странные вещи с его нижней половиной живота. Виктор отвечает честно «Нет», всё время обдумывая, может ли проблема в нижней части живота быть той, о которой позаботился бы уролог. — Что тогда насчёт потери эрекции? Виктор переоценивает своё решение — вот это, безусловно, самая сексуальная и не сексуальная вещь, которую он когда-либо слышал. Он рьяно качает головой, а затем останавливает себя, передумав. Это нарушение, если это происходит в кабинете уролога, думает он. (Он не думает.) — Очень хорошо, — отвечает доктор Кацуки, У Виктора, опять, становится очевидным кое-что. — Есть боль во время эякуляции?

_____________

Юри думает, что мистер Никифоров — самый стеснительный пациент, которого он встречал. В любой другой ситуации это качество было бы привлекательным. Юри, однако, думал только о пальцевом ректальном исследовании и о том, что его пациент считает, что простая проверка простаты — пытка.

_____________

Виктор сконцентрировался на том, чтобы красиво спустить штаны. В другом конце кабинета доктор Кацуки сконцентрировался на том, чтобы помыть руки. Он вообще не смотрел на Виктора. Виктор задумывается надо ли ему было надеть свои самые узкие боксёры, но уже поздно, момент упущен. В следующий раз. Он наклоняется согласно инструкции. Он не думает о бесчисленных случаях, когда он так нагибался в других ситуациях, а не в кабинете уролога. Он не думает о том, что вой наконец прекратился. Сара или Пхичит — Виктору кажется, что это вина мужчины, если самодовольная усмешка чего-то стоит — стали громче. Громогласней поёт Бейонсе: — Наблюдай за мной. В Викторе не потеряна ирония. С другой стороны, его достоинство — уже другое дело. — Можете, пожалуйста, нагнуться сильнее? — слышит он за спиной, и Виктор хочет застонать, когда Бейонсе советует ему «вращать задницей». — Извините, если это неудобно. Это недолго, всего несколько секунд. — Ох, я простою так долго, сколько нужно, доктор, — слышит самого себя Виктор. Он кусает губу, чтобы заткнуться, но уже поздно. Бейонсе, конечно, до сих пор поёт ту песню. Виктор старается не думать о руке, которая касается нижней части его спины. Это провоцирует странные вещи внизу его живота, опять. Это не незнакомые ощущения. У Виктора было гораздо хуже с мужчинами значительно некрасивее доктора Кацуки. Это просто закон физиологии. Пока пальцы доктора Кацуки замахиваются в направлении, в котором они должны, мозг Виктора замахивается в направлении, куда он не должен. Он перестаёт притворяться, что он не думает о пальцах. Он перестаёт притворяться, что он не думает о докторе Кацуки. (Он никогда не притворялся, что не думает о мягком давлении на его простату, так что сейчас он также не начинает это делать.) Второй раз за день Виктор живёт. Чувство скоро прекратится, как сказал доктор Кацуки. Виктор поражён профессионализмом мужчины и немного опечален, что он не соврал. — Спасибо, мистер Никифоров, — говорит доктор Кацуки. — Можете одеваться.

_____________

Юри немедленно выбрасывает перчатки и идёт к раковине, чтобы помыть руки. Он отходит, чтобы дать застенчивому человеку немного уединения. Юри знает, как некомфортно может быть его пациентам, поэтому моет руки дольше, чем обычно, давая мистеру Никифорову время на подготовку. — Всё в порядке, — объявляет он, когда садится обратно за стол. Мистер Никифоров улыбается — он действительно очень красивый, думает Юри, даже, если никогда не сможет сказать этого. — Вам не нужно беспокоиться. Ни отёков, ни неровностей, ни кисты. Идеальная простата. Обычно его пациенты счастливы слышать это. Юри ожидает «спасибо, доктор» и вздох облегчения, что ректальное пальпирование закончилось. Но не в этот раз. Яркая улыбка мужчины тускнеет; если его плечи и опускаются, то явно не от облегчения. — Я могу сделать анализ ПСА? — спрашивает он. В его голосе есть странно умоляющая мелодия, Юри слышал её прежде у других своих обычных ипохондриков. Пхичит многое может об этом рассказать. Юри никогда не слушает. — Просто на всякий случай, доктор, пожалуйста. Выхода нет. Юри знает этот тип. Мистер Никифоров собирается вернуться рано или поздно, обеспокоенный или отчаянный — независимо от того, является ли причиной самодиагностика с небольшой помощью его друга, доктора Google, или другого медицинского сериала, которые господствуют на Netflix в этом месяце, мужчина вернётся. — Для этого нет никаких медицинских причин, — правдиво отвечает он. Это всё формальность — он знает, что мужчина не отступится. — Доктор, — говорит мистер Никифоров. Настойчивость в его голосе — это нечто другое. — Пожалуйста.

_____________

Бейонсе всё ещё поет, когда Виктор весело машет Саре на обратном пути из кабинета доктора Кацуки. Немного самодовольно он думает о хитром способе, которым обеспечил себе ещё одну встречу с милым урологом. Наверняка, никто раньше не был таким коварным. Виктора не заботил результат ПСА. Однако это значит, что доктор Кацуки покажет ему результаты, что значит, что Виктор увидит доктора Кацуки. Следующий вторник, думает он. Через семь дней. — До следующей встречи! — кричит кто-то громко. Виктор оборачивается на пятке. Пхичит, молодой врач, прислоняется к двери в свой кабинет с видом человека, который может читать мысли и души. Что-то опять задвигалось в нагрудном кармане. Виктор покидает клинику с мурашками на руках.