***
Мисоно уже давно понял, что правда это гребанное лекарство, которое приходится проглатывать раз за разом. Может быть больно, горько, обжигающе, но ты должен был, просто обязан. Парень терпеть лекарства не мог. Болел он часто, еще не было не одного месяца, когда бы он не слег на два-три дня из-за температуры под сорок, а астма или пневмония были его вечными спутниками. А еще его вечным спутником должен был стать Сноу Лили из двенадцатого класса. От одной этой мысли становилось противно, тошно, хотелось выплевать чертово лекарство, не принимать, уберите, уберите, уберите! Единственное, что Алисэйн ненавидел больше лекарств, каким бы горькими, склизкими оно не было, была плацеба. Пользы от нее было ровно столько же, сколько от простого воздуха. Мисоно сравнил плацебу с ложью. Тебе и не плохо, и не хорошо, ты уверен, что лечишь свой организм, однако ты лечишь только дыру убеждений в твоих мозгах. Ко лжи парень тоже привык. Как и к одиночеству. Удивительного в этом не было, мать умерла рано, отец постоянно был занят, а брат.. да что там брат? Разница в семь лет; прости, я занят, работа; я поехал учиться в другую страну; нет, это не отец, я сам так хочу. Мисоно мог перечислять фразы бесконечно, но на то не было не желания, не сил. Поначалу было больно и плохо. Потом страшно. Затем обидно. А после стало просто все равно. Со временем юный наследник просто привык к тому, что играть в шахматы можно с самим собой, разговаривать в одиночку, активные игры - не для него. Именно поэтому он считал Махиру самым долгожданным и самым прекрасным лекарством, после просроченной плацебы. Просто невозможно убеждать себя всю жизнь в чем-то, жить в картонной коробке, считая это замком или держать в руках сожженый кусок металла, представляя слиток чистейшего золота. Сирота вытянул его из своего созданного мира из ничего, завешанного знаками "Не входить" и внушающего страх собственному хозяину. Стал ему не героем, не спасителем, не помощником. Он стал ему другом. И поэтому сейчас Мисоно смотрел на пустое кресло, на две чашки с остывшим чаем на столике рядом и глотал очередную дозу правды, которая заключалась в том, что у парня появился кто-то другой. Чертов соулмейт. И если против самого парня из параллели Алисэйн не имел ничего, то просто всю эту задумку с родственными душами возненавидел.***
- Не смей указывать, как мне поступать! Я уже не ребенок, могу сам решить! - в этот раз отец просто превзошел самого себя. Сказать, и так находящемуся не в самом лучшем настроении парню, что тому придется жениться по расчету было действительно плохой идеей. - Мисоно я все сказал и не собираюсь добавлять ничего больше. Завтра к нам приедет семейство Нагата, в том числе и Минэко. Вам просто надо пообщаться, чтобы потом было легче принять то, что вы обязаны.. - Я тебе ничем не обязан, ясно?! Я никогда не выйду за незнакомую расфуфыренную дуру из приличной семьи! Можешь оставить меня без наследства, если тебя это так задело. Я не буду этого делать и завтра уйду на время прибытия гостей к Махиру. - голос слегка дрожал от захлестнувшего разочарования, отчаяния и неприязни, даже слезы появились на глазах, но парень их стер одним движением руки. - К сожалению я не могу тебе этого позволить. Ты будешь присутствовать завтра, чего бы мне этого не стоило. А теперь иди в свою комнату. Я разочарован в тебе, Мисоно, этот простак и правда плохо на тебя влияет. - Что?! Да как ты посмел сказать такое про моего друга?! Я.. Я ненавижу тебя, слышишь?! Я ненавижу всех! - ногти впились в тонкую кожу настолько сильно, что даже повредили ее в некоторых местах, парень, не задумываясь, бросился вниз по лестнице к выходу. На улицу. Когда на дворе ноябрь. А на тебе только рубашка и джинсы. Это была действительно гениальнейшая идея. - Мисоно, стой! - отец уже было подорвался, однако его сын уже успел выбежать на улицу и захлопнуть за собой дверь, - Ну и ничего, погуляешь, проветришь свои мозги и вернешься..***
На улице было безумно холодно. Пальцы уже начинало покалывать, голова кружилась, губы дрожали. Куда теперь было пойти? Домой? Это точно не вариант, тебя запрут, заставят выходить к этой Минэко, держать ответственность, слушать упреки. Туда возвращаться можно было только если не будет отца, а так как завтра начинались выходные, то хоть часть дня он там проведет. К Махиру? Глупо. Сирота сейчас занят своим новым другом, возможно уже сейчас они занялись чем-то непотребным, возможно только собираются. Шатену сейчас точно не до него, и винить его не в чем. К Тецу? Не хотелось. С восьмиклассником Мисоно был знаком слабо, теплых дружеских отношений у них никогда не было. Более того, сегодня он точно собрался со своей семьей и ему тоже не до сбежавшего аристократа. К брату? Зачем? Он не поймет, да и вообще, до его дома топтать пешком часа два. Мисоно тяжело вздохнул, опускаясь на лавочку и убирая руки в карманы джинс. Сейчас ему хотелось горячего одэна в компании Сироты или хотя бы чашки чая в одиночестве. Людей на улице практически не было, все-таки уже почти десять часов вечера. Алисэйн достал телефон, чтобы удостовериться. Так и есть, сейчас без семнадцати десять и все нормальные люди ложатся спать. Он бы тоже был не прочь лечь спать, только негде было. 21:45. Мисоно дует на посиневшие пальцы, пытаясь их согреть. 21:50. Мисоно в очередной раз сбрасывает отца, а потом просто выключает телефон и убирает его в карман. 21:55. Мисоно смотрит на смеющуюся парочку влюбленных, которые бегут в сторону дешевой гостиницы и выдыхает пар в ледяной воздух. 22:00. Мисоно ложится на лавку, прижимая колени к груди, дрожит, стучит зубами, а по щеке катится одиночная слеза. 22:05. Мисоно слышит шаги по новому асфальту и чувствует, как его укрывает чья-то теплая накидка, пропитанная запахом дешевых сигарет и дорогого парфюма. Садится моментально, даже не замечает, как вцепляется в ткань, словно за самое дорогое. - Т-ты.. - губы посинели и потрескались, почти онемели, поэтому Алисэйн не противится, когда длинные тонкие пальцы проходятся по ним. - Привет..