Путешествие длиною в жизнь

Пока Генрих был на Восточном Фронте. Соня будучи в Берлине пыталась делать вышивку, но у нее не получалось. Она все время думала о Генрихе. Как он там, что с ним. Снова на нее нашли воспоминания о прошлом. Но теперь она вспоминала свою семью до войны и главное, школу. Она вспоминала, свое детство и свои малые шалости. Когда ты ребенок, все кажется проще. Домашние задания, учеба, игры, уборка дома. Вся это домашняя рутина. Я никак не ожидала, что в жизни придется решать проблемы, которые будут влиять на последующие решения человека. Иногда мне казалось, что меня подменили в роддоме. Когда я стала вдруг немкой. У меня улучшилось все. Условия жизни, учеба и даже перспективы на будущее есть. В детстве, я имела кучу теть и бабушек. И каждая пыталась ущипнуть меня за щеку со словами: ты моя маленькая и хорошенькая. И зачем было нужно столько фарса. Мне всегда было интересно, как вела бы себя «настоящая» Анна Шульц в Германии. Права наверное качала бы по любому поводу. Да и учится она не хотела. Нас и различали только потому, что у меня была коса (или косичка) завязанная синий лентой. У нее она была фиолетовой. И все же, я понимала, что скучаю по России. Ее холмы, реки, озера. Все это было очень красиво. В Германии, всего этого было меньше. Да и народ был другим. Я помнила и говорила по-русски. Правда перед зеркалом или когда учила русскому Генриха. Ну это были лишь тренировки, чтобы его не забыть. Я практически сняла русской акцент, после нескольких лет жизни в Германии. И все же, мое произношение не было похожим ни на прусское, ни на баварское. Ни даже Мекленбургское, Лотарингское или Баденское. У немцев, говор сильно отличался друг друга. Настолько сильно, что в некоторых деревнях тебя могли не понять. То есть, не сразу могли адаптироваться к тебе местные жители. Национализм среди немцев был сильнее, чем может показаться стороннему наблюдателю или иностранцу. Объединяло их только одно. Желание захватывать новые территории. Это была основная черта большинства немцев. Да и европейцев, в частности. Неужели, я похожа на них. Ведь наслаждаясь жизнью. Я игнорирую проблемы окружающих. Возможно, что это и есть суть человека. Игнорировать то, что тебя не касается или не проявлять к этому интереса. Хотелось бы иногда посидеть под старым дубом и не думать обо всем том, что творится в окружающем мире. Надеюсь, мир настанет и я снова буду свободна. Единственная, кто поддерживал мне сейчас была мать Генриха и его отец. Несмотря на все разногласия, они относились ко мне, как дочери. Его бабушка и дедушка тоже. Чтобы немного отвлечься. Я решила раздобыть костюм горничной и начать уборку дома. И все же, была Суббота. Соня понимала, что, наконец, сможет использовать свой выходной день для уборки помещения. Библиотека давно нуждается в уборке. Поэтому надо протереть все книги, которые там стоят. Ведь на часах было 8 утра. И хотя мне работы на фабрике и учебы хватало. Я не хотела становиться ленивой и беззаботной принцессой. Ведь после нашего знакомства с Генрихом прошло больше года. И чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей. Тем более, что шестидесяти комнатный дворец 17 века. Поэтому, она и решила, что должна сделать что-то полезное. Проблема заключалась в том, что мы не могли залезть на шкаф и вытереть пыль на книгах. Лестница была крайне тяжелой, но будучи девушкой из семьи раввина. Она прекрасно понимала, что этого не избежать. Ведь Золушка тоже работала на износ, но не унывала. Сказка про золушку была ее любимой. В Германии она прочитала ее на немецком и французском. Так вода горячая и тряпки у нас есть. Посмотрела она весь ассортимент горничной, который в свое время нашла кладовой. Так переставлю лестницу сюда. Ой, какая она тяжелая, — пожаловалась самой себе Соня. Но ничего, если «назвала сама себя груздь, полезай в кузов». Так придется снимать эти книги. Они в таком состоянии, что придется прочищать странницы тряпкой. Но ничего не поделаешь. Интересно, римские водопроводы и как они используются. Да, у Майеров чудесная Библиотека, спорю, что они не удосужились всего это прочитать. Так интересно, книга на Латыни. Для нее латынь не была проблемой. Она обучалась ей в университете. Посмотрев на устройство римского водопровода и туалета. Она тут же вспомнила, что в Берлине дядя Оскар и тетя Софи требовали, чтобы я экономила воду. Кстати, Соня была одним из немногих людей, которые принимали ванную каждый день. Что конечно не удивило бы русского человека, но вызывало удивление у немцев. Европейцы, как впоследствии выяснила Анна. Они были очень экономными во всем, особенно если это касалось воды. Попробуй истратить больше, будешь отрабатывать, — говорили мне Шульцы. Вначале я думала, что это угроза. Но нет, оказалось, что здесь дело в другом. Несмотря на хорошую систему очистки, смыва и подачи воды. Немцы боялись платить налоги за каждую лишнюю каплю. Понятно теперь, почему немцы такие дисциплинированные. Да и Европейцы тоже. В одной из книг я прочитала, что после 12 века они совершенно перестали мыться. Дескать, это смывает с них святую воду при крещении. Бред, который оказался явью. Действительно. После войны в 1955 году, мы с Генрихом под новыми именами посетили Лондон и Париж. И что интересно, посуду мыли в раковине с водой, которую могли не смывать несколько дней. Да еще и ели с этой посуды и принимали гостей. именно тогда я и поняла, зачем европейцам пробки для ванн. Я никого не привлекала для уборки дома, родители Генриха спали. Я же которая привыкла вставать рано, решила что лучше сделать доброе дело. Чтобы не думать пока ни о Генриха, ни о войне, ни концлагерях. В это время я вспоминала, чему нас учила коммунистическая партия Советского Союза. Мы должны быть готовы к труду и обороне. И даже учились стрелять. Это мне очень пригодилось впоследствии. И хотя я никого не убила, слава Богу. На учениях, это уже в Третьем Рейхе я превзошла многих парней и даже Генриха. Я даже не целилась. И все-таки, любимым моим оружием был пистолет. Помню, когда выпустила три пули и попала в цель с разных позиций и ракурсов. Некоторые эсэсовцы дружно зааплодировали. С одной стороны я была рада. Ведь я снова была лучшей. Для меня это всегда было каким-то, личным успехом. Замечу, что я была не одна такая. Русские женщины хорошо показали себя в бою. Что даже немцы были удивлены и главное, поражены честью и отвагой наших девушек. Однако, немцы все равно зверствовали и убивали их. Иногда даже подвергая их пыткам и казням. Что любому уму не постижимо. Впрочем, я и так знала что происходит. Удивительно другое, что немцы между собой говоря. Знали о всех этих чудовищных преступлениях. Когда же начался процесс, все как один замолчали. Насколько легко немцы меняют хозяев. Я думаю, что если бы Кейтеля и Йодля отпустили или помиловали. Они наверняка бы служили кому-нибудь еще. Такие люди не пропадут. В какой-то степени, я и сама была похожа на них. Сознайся я, что еврейка. Меня бы здесь не было. Хотя, надо отдать должное Штрейхеру. Этот человек был больным на всю голову. Хотя и у нас находились слепые обожатели идей коммунизма. В США — демократии. Штрейхер хотя бы признал свою вину. То есть, не отрицал, что вел пропаганду против евреев и других народов. Хотя я считала, что его надо посадить в псих дом. Другой вопрос, почему посадили Шпеера, а его помощника повесили. Наверное, кто-то хотел сохранить жизнь Шахту и Шпееру. Однако, их стараниями, а не Штрейхера. Было убито столько людей. После войны, стало ясно что Германию хотят использовать в своих целях СССР и США. К сожалению, многие немцы не только не раскаялись в содеянном. Они даже не пожелали помочь евреям, которые стали жертвами Нацистского режима. Даже не эсэсовцы, а офицеры и солдаты Вермахта хвастались своим детям и друзьям, сколько они убили людей во время войны. Немецкие спецслужбы знали о палестинских террористах. Однако не остановили их, когда у них была возможность в 1972 году на Олимпиаде. Я понимала гнев Голды Меир и всех граждан Израиля. Если бы народы наконец договорились о мирном существовании. Войн больше не было бы.