Путешествие длиною в жизнь

Я почувствовала, что беременна в конце октября. Прошел месяц, после нашей свадьбы с Генрихом. Тогда я еще не думала о детях. Я считала, что нам удастся пережить войну и уж затем мы подумаем о детях. Однако, все оказалось ни так, как я рассчитывала. Проверка у доктора показала, что плод стал развиваться. И как минимум две недели уже. Что интересно, я чувствовала себя нормально. Я как всегда работала и трудилась. Просто надо было сдать анализы для поездки. Доктор сказал, что я ничего не почувствовала из-за того, что находилась ранее в постоянном напряжении. После начала половой жизни и снятия стрессов. Активировались основные процессы в организме. Бывают и такие случаи, — заметил он. То есть, — спросила. Вы не чувствовали всех этих явлений, поскольку были напряжены и много работали. Как только, вы дали волю своим эмоциям. Ваш организм запустил процесс беременности, — объяснял он. Как это возможно? Понимаете, разные виды, по разному все переносят. У людей и животных бывают ситуации, когда их организм блокирует многие явления, болезни или процессы. Когда животное чувствуют опасность. Оно может годами не давать потомство. Когда же оно понимает, что все идет миру и благоприятному исходу для него. Начинается то, о чем я говорил. И что же мне делать? Я думаю, что вы знаете. Вы девушка умная, начитанная. Сделайте строгую диету себе и не ешьте ничего из того, чего нельзя есть при беременности. Я вышла из поликлиники (немцы называют ее Stadtkrankenhaus или Ambulatorium) и побрела неспешным шагом куда глаза глядят. Нужно обо всем рассказать Генриху. Но потом. Сейчас лучше сконцентрироваться на изучении шведского. Стало ясным, что он хочет отправить нас в Америку. И что слухи и мои догадки об этом, оказались правдой. Я конечно понимала, что с одной стороны, это спасет нам жизнь. С другой, все мои контакты с родиной будут потеряны. Однако, Генрих жил в США. Значит, получить гражданство для него сложности не составляет. А я уже как жена смогу получить его побочно. Что же, теперь всеми силами нужно готовиться к этой поездке. Крайние сроки, февраль–март 1945 года. У нас же на подготовку выделили 2-3 месяца. Однако выехали мы только в марте. Что было более чем достаточным. Искать преподавателя с Генрихом нам долго не пришлось. Его мать была шведкой и знала его лучше немецкого. Поэтому, в свободное от работы время. Мы занимались этим языком. Изучая письменность, устную речь и специальные юридические термины. В языках есть интересная особенность. В школах и институтах, мы учим специальный язык. То есть, литературный. А в обыденной жизни. Слэнг или наречие. Мать Генриха особо не изменилась. Даже после смерти мужа. Видимо к концу войны, она уже все поняла. Густав Майер был в состоянии тяжелой депрессии, после того как узнал о поражении под Курском и Белоруссии. Он не ел и не пил. Лишь читал новости и глядел на портрет Фридриха Великого. Он умер через три дня после бомбежки завода. Мы узнали о его смерти, только через неделю. Завхоз рассказал нам по телефону, что в доме кто-то сдох. Когда же мы с Генрихом и его матерью приехали в Сан-Суси. Завхоз (у него были запасные ключи) и мы вошли в дом. Мы увидели труп Густава с обезображенным лицом. Его гортань была прорвана пулей от люгера, который все время находился при нем. Хотя я ни разу не видела его. Удивительно, но мы все восприняли эту смерть более чем спокойно. Кроме Завхоза, который тут же закурил. Он не проронил ни одного слова. Мы лишь вызвали санитаров и они вынесли труп. Через несколько дней. Его пепел был развеян по ветру. Нам пришлось уничтожить всю переписку отца Генриха. Там был компромат на всю семью и доказательства о знании заговора против Гитлера. Для большой надежности мы подожгли их растворили пепел в моющем средстве. Вайт рассказывал мне и Генриху, что многие камины в домах являются хорошим способом для уничтожения улик. Однако, есть вероятность, что по обрывкам и не сгоревшим частям. Это все можно восстановить. Трудно сказать, правда ли это или нет. Мы решили все ненужное сжечь и взяв моющее средство стали убирать камин. Вода стала темнеть. Как только вся жидкость обретала темный цвет, мы тут же выливали содержимое его в туалет. После тщательной уборки помещения. Последним делом, прежде чем уехать. Мы почистили унитаз и вымыли всю одежду. Не знаю, проверяли нас агенты Шелленберга, Мюллера или Фридриха Патцингера нового начальника 5-го управления РСХА (криминальная полиция, «крипо») вместо участвовавшего в Июльском заговоре группенфюрера СС А. Небе. Патцингер занимал эту должность до падения рейха. Но мы ничем не выдали себя. Все списали на несчастный случай. Впоследствии, никто не подымал этого вопроса и не ставил его на повестку дня. В те военные дни, мы, как и другие немцы. Не особо пытались говорить о плохом. Через 5 лет после войны, меня поразила реакция американцев. Сами ввязались в войну, а воевать не хотели. Да и американская общественность была очень недовольна, что их дети гибнут. Странно, но чтобы было бы с нашей страной (СССР), если бы наши так думали. Ведь война с Германией шла не на жизнь, а на смерть. Мы с Генрихом были свидетелями и если так можно выразиться, участниками этих компаний. В то время, когда я помогала Генриху чинить и собирать машины, самолеты и танки. Американцы пили и курили в лагерях. Рассуждая о том, как скучна военная жизнь. Многим из них пришлось понюхать пороха. Война в Корее (1950–1953 гг.). Перемирее. Разделение Кореи на Северную и Южную 09.01.2015 Unforgotten War В конце 1951 года в квартире Пепеляевых раздался звонок. Майя Константиновна застыла от ужаса — адрес на конверте был написан не рукой мужа, а отпечатан на машинке. В памяти сразу возник образ похоронки. Обратного адреса не было. Об участии советских летчиков в Корейской войне не знали даже их родственники… В этом письме гвардии полковник Кожедуб поздравлял Майу Константиновну с присвоением её мужу звания полковника. В Лётно-исследовательском институте имени Громова конструкторы продолжали изучать трофейный американский истребитель «Сейбр». Высотно-компенсирующий костюм — индивидуальный комбинезон пилота, предназначенный для его жизнеобеспечения в условиях перегрузок и разгерметизации кабины на высотах свыше 12 тыс. метров. Вшитые в плотную ткань пневматические камеры располагаются вдоль туловища и конечностей так, чтобы создать равномерное давление на всё тело. Лётчик, выполняя виражи, испытывает большие перегрузки: кровяное давление в верхней части тела падает, кровь отливает от головы, что может привести к потере сознания. Сергей Крамаренко: «Чтобы не потерять сознание от перегрузок мне приходилось наклоняться вперёд, и мышцами пресса стараться сжимать артерии живота, не давая крови уходить вниз». " При увеличении перегрузки в высотно-компенсирующем костюме автоматически воздух заполняет пневмокамеры. Расширяясь, они обжимают тело и противодействуют смещению крови в сосуды его нижних частей. Такие высотные костюмы уже попадали в руки советских специалистов — они были на всех пленных американских летчиках-истребителях. Но для выяснения механизма работы всей системы нужен был целый самолет с блоком питания костюма. Сбитый Евгением Пепеляевым «Сейбр» досконально исследовали. Однако советская промышленность еще не скоро начала выпуск высотных костюмов. В августе 1951 года в западной прессе появилось сообщение, что с мелководья Жёлтого моря подняты остатки сбитого МиГа. Министру обороны Василевскому пришлось давать объяснения лично Сталину. В ходе служебного расследования выяснилось, что истребитель, поднятый американцами, пилотировал заместитель командира эскадрильи по политчасти 196-го полка старший лейтенант Ларионов. В воздушном бою он оторвался от ведущего Евгения Пепеляева, был сбит и погиб. Летом того же года американцам удалось вывезти части фюзеляжа еще одного сбитого МиГа, упавшего в горах Северной Кореи. Пилотировал самолетом капитан Павловский. Подбитый в воздушном бою самолет с разгерметизированной кабиной резко терял высоту. Павловский попытался развернуть МиГ в сторону своего аэродрома, но тут же был обстрелян сопровождавшими его «Сейбрами». Все попытки уйти вызывали огонь истребителей. Летчик понял, что его МиГ хотят захватить. Выбрав момент, Павловский катапультировался и, к счастью, приземлился на северокорейской территории. Самолет упал на одну из вершин. Такие вдребезги разбитые самолеты не могли дать американским инженерам-конструкторам представление об особенностях конструкции необыкновенно живучего МиГа. Заполучить целый самолет американцы смогли лишь после окончания Корейской войны — в сентябре 1953 года. Северокорейский пилот Но Гым Сок совершил на нем побег из КНДР в Республику Корея. В конце 1951 года воздушная обстановка в небе Кореи усложнилась. Korean War 1950 Герой Советского Союза Дмитрий Самойлов: «Командование дивизии и корпуса стало обвинять лётный состав в снижении боевой активности. Уменьшилось количество сбитых самолётов противника. Да и «Сейбры» стали другие. Труднее их стало догонять на вертикалях и уходить от них. Оправдывались, но командование не очень нам верило. Вскоре один из сбитых американских летчиков на допросе сообщил, что они получили новые Ф-86Е». «Сейбр» этой модификации отличался большей дальностью полета. Улучшенной управляемостью на больших высотах и при скоростях, близких к скорости звука. Кроме того, в Корею прибыла новая авиагруппа «Сейбров». Таким образом, количество этих истребителей в Корее превысило 150 машин. А в полках дивизии Кожедуба к февралю 1952 года оставалось 12-16 боеготовых экипажей. Эмоциональные и физические нагрузки восьмимесячных боев измотали летный состав 64-го авиакорпуса. Летать на реактивных истребителях намного сложнее, требуется усиленная физическая подготовка, несравнимая с полетами на истребителях Великой Отечественной войны. Если в годы войны с Германией летчик-истребитель совершал до пяти вылетов в день, то в Корее — до трех. Возросшие скорости, перегрузки, дыхание кислородом выматывали до предела. Летчиков отправляли на 20 дней в дом отдыха, расположенный на советской военной базе в Китае, в городе Дальнем. Лётчик Дмитрий Самойлов: «Пользы от этого отдыха было мало. Может быть от физической нагрузки отдых, а от моральной — нет». Лётчик 176-го гвардейского полка Борис Абакумов: «После третьего боевого вылета появлялась усталость, пропадало желание лететь, появлялось безразличие к результату боевого вылета. Кожедуб понимал эту усталость и четвёртый вылет давал лишь в редких случаях. Из-за нервного истощения многие лётчики были отправлены в Союз. Оставшимся внутривенно вводили глюкозу. А некоторым попеременно делали инъекции растворов стрихнина и мышьяка — эти яды в малых дозах стимулируют работу нервной системы. Усталость от боевых действий принимала разные формы. Бывало, что лётчик отказывался лететь, регулярно возвращался на аэродром, жалуясь на проблемы с двигателем или неисправность приборов, или постоянно якобы «простужался». Другой наоборот начинал думать: «Меня не собьёшь, я непобедим». 17 января 1952 года в бою был сбит Герой Советского Союза Сергей Крамаренко. Восьмёрку МиГов, ведомую командиром 176 гвардейского полка полковником Вишняковым, подняли на отражение налёта штурмовиков «Тандерджет». Второй к взлёту готов. Ведущий заметил группу самолетов противника на высоте около 4000 метров и попытался ее атаковать. Штурмовики, обнаружив преследование, ушли под облака, и МиГи развернулись домой. В это время они и попали под атаку «Сейбров» прикрытия. Для передачи информации о нахождении противника в воздухе американские лётчики использовали циферблатную систему. Направление указывалось как положение часовой стрелки, например, «Лидер синих, противник на 10 часов». Советские лётчики направление справа или слева, выше или ниже давали в градусах. Например: «Противник впереди слева — 40 ниже 20». Сергей Крамаренко принял бой в невыгодных условиях. Маневрируя, МиГи набрали высоту 9000 метров. Подошла еще одна группа сейбров. Миги развернулись под атакующих сейбров. Истребители противника проскочили. МиГи повторили манёвр и с набором высоты начали атаку. Летчик не успел проводить взглядом падающий самолет, как почувствовал удар. Перегрузкой Крамаренко прижало к левому борту. С большим трудом он дотянулся до ручки катапультирования… Korean War UN Seoul Неожиданно на парашютиста пошел «Сейбр». Очередь из шести пулеметов прошла так низко, что летчик рефлекторно поджал ноги. В авиации стрелять по выпрыгнувшему летчику считалось делом позорным. Этого избегали даже в боях с немцами. Но рыцарство в бою было присуще далеко не всем. Спасло то, что Крамаренко вошел в облако и американский истребитель не успел сделать второй заход. Вскоре Крамаренко вышел на дорогу и увидел двуколку, с запряжённым в неё осликом. На повозке сидел крестьянин. Так на телеге Сергей Крамаренко смог добраться до деревни. Вскоре за ним пришла машина с поисковой группой. В начале войны советским летчикам, сбитым над территорией Кореи, приходилось несладко. Их участие в войне в Советском Союзе держалось в тайне. О советских летчиках не знали китайцы и корейцы. Для местного населения любой европеец был «Трумэн». Случалось, что сбитых советских летчиков избивали крестьяне или обстреливали свои же северокорейские союзники. 1 июня 1951 года в воздушном бою гвардии старший лейтенант Евгений Стельмах уничтожил два бомбардировщика В-29, но сам был сбит. Он благополучно катапультировался, но, видя, что к нему приближаются люди в неизвестной форме, попытался скрыться. Всем советским лётчикам в Корее, во избежание международного скандала, запрещалось попадать в плен. Стельмах отстреливался до последнего патрона, и, чтобы не оказаться в плену, застрелился. Указом от 10 октября 1951 года посмертно Евгению Стельмаху было присвоено звание Героя Советского Союза. После этого случая многие летчики купили и прикрепили к курткам значки с изображением Ким Ир Сена и Мао Цзэдуна. Вылет 2-го февраля 1952 года стал для капитана Крамаренко последним в Корее. На железнодорожной ветке возле аэродрома Аньдун стоял пассажирский поезд. Летчики 324-й дивизии Кожедуба отправлялись домой. Каждый вез с собой большой чемодан, а некоторые и два. Дмитрий Самойлов: «В командировке нам платили в юанях. Получали очень хорошо. На получку можно было купить реглан, пару костюмов. Я жене шубу привёз. Обещали платить за вылеты и сбитые. За мои 161 боевой вылет и 10 сбитых, по моим подсчётам, я должен был получить 31 тысячу рублей. Это были очень хорошие деньги. В 1952 году машину «Победа» можно было купить за 20 тысяч. Но приказ вступил в силу только с января 1952 года, и мы этих денег не получили». Провожать отъезжающих пришли техники 176-го и 196-го полков и лётчики 90-й дивизии ПВО. Теперь воевать с «Сейбрами» предстояло им. Согласно официальным данным за десять месяцев боёв летчики дивизии Кожедуба сбили 216 самолётов, потеряв при этом 25 машин и 10 лётчиков. Следует заметить, что во время пребывания дивизии в Корее, для подтверждения факта уничтожения самолёта противника достаточно было плёнки фотокинопулемёта и устного свидетельства участников боя. Случалось, некоторые самолёты, зафиксированные как сбитые, совершали посадку на своих аэродромах. Поэтому многие историки допускают, что количество уничтоженных дивизией самолётов завышено примерно на одну треть. Позднее командование стало высылать поисковые группы на место предполагаемого падения самолёта и только после обнаружения обломков зачислять его на счёт летчика. Однако самым важным итогом боевой работы 64-го истребительного авиакорпуса стало завоевание господства в воздухе в районе южного берега реки Ялуцзян. «Аллея МиГов» осталась за советскими летчиками. В начале 1952 года посыльный с трудом втащил в квартиру Кожедубов тяжелый чемодан. Когда жена Вероника Николаевна открыла его, то не обнаружила ни китайского фарфора, ни отрезов шелка, ни драгоценных безделушек. Между дорожным скарбом, отрезами ткани и шахматной доской покоилась поджатая деревянными подпорками старая двухпудовая гиря Ивана Никитовича. Добытчиком трижды Герой Советского Союза был никудышным… В конце 1951 года министры иностранных дел США, Великобритании и Франции пришли к выводу о том, что режим Ли Сын Мана «не заслуживает» безусловной поддержки из-за слабости и коррупционности. Однако альтернативной фигуры не было. На проведённых в Республике Корея президентских выборах Ли Сын Ман вновь победил, набрав 72% голосов. 77-летний президент стремился навязать Америке свой политический курс, исключающий перемирие в войне. Кроме того, он полагал, что смена американской администрации и приход к власти республиканцев укрепят позиции сторонников продолжения войны. Нового президента избирали и американцы. Трумэна поддержали менее 30 процентов избирателей. Президентом США стал Дуайт Эйзенхауэр, активно выступавший против Корейской войны. Эйзенхауэр обещал закончить войну. Korean War Его заявление «Я сам поеду в Корею» принесло ему много голосов избирателей. 2 декабря он прибыл в Корею. Генерал Риджуэй получил назначение в Европу на должность Главнокомандующего войсками НАТО, а в Корее его заменил генерал Марк Кларк. Кларк утверждал, что коммунисты уважают только силу и в общении с ними нужно проявлять твердость. Он разработал планы ряда сухопутных операций в стиле Макартура, включая применение ядерного оружия. Пентагон обратился к генералу Риджуэю с просьбой высказать мнение о потерях в случае наступления и переноса боевых действий на территорию Китая. Генерал оценил их в 350-400 тыс. убитыми и ранеными собственно в Корее и в несколько раз больше в случае американского вторжения в Китай. Президент окончательно убедился — в этой войне победить не возможно. Вместе с летчиками-истребителями небо Кореи и Китая защищали и советские зенитчики. Против ночных бомбардировок использовалась локаторно-прожекторная станция РАП-150. «РАП-150 — Советская копия английской станции, поставляемой в СССР по ленд-лизу с 1944 года. Станция с помощью радиолуча узкой направленности позволяла обнаруживать воздушные цели на расстоянии 50 километров. " После выявления цели включался луч прожектора. В состав 64-го истребительного корпуса ПВО входили два зенитно-прожекторных полка. Каждый полк имел на оснащении 36 РАП-150 и столько же зенитных прожекторных станций. 351-й ночной истребительный полк был вооружен истребителями Ла-11. Этот самолет имел максимальную скорость 674 км/час, в то время как В-29 при снижении разгонялся до 690 км/час. В этих условиях догнать «Суперкрепость» советский поршневой самолет не мог. Командование просило оснастить полк МиГами. Вскоре прибыли первые две реактивные машины, и летчики занялись их освоением. Требовалось изучить оборудование для слепой посадки, автоматический радиокомпас, радиовысотомер малых высот. На истребителях впервые установили оборудование государственного опознавания — систему «свой — чужой». Это позволяло службе наведения не только отличать свои самолеты от противника, но и различать истребители между собой. На самолете Ла-11 пушки располагались в верхней части фюзеляжа рядом с кабиной летчика. После первой же очереди пламя выстрелов, особенно яркое ночью, ослепляло пилота, и он терял цель. У МиГ-15-го пушки располагались под фюзеляжем и вспышки выстрелов не мешали летчику держать цель. 10-го июня 1952 года на перехват группы бомбардировщиков, летевшей бомбить железнодорожный мост в районе Кваксан, поднялись командир 147-го гвардейского полка подполковник Студилин, капитан Карелин и старший лейтенант Ихсангалиев. Вскоре лучи прожекторов захватили В-29. Его атаковал подполковник Студилин. С короткой дистанции он зажег один мотор бомбардировщика, но самолет вышел из лучей прожекторов. Ориентируясь на пламя, летчик произвел еще две атаки, и пылающий американский самолет ушел в сторону залива. Другой В-29 взорвался в воздухе после атаки капитана Карелина. Осколки ударили по МиГу, но Карелин продолжил патрулирование и вскоре сумел зажечь еще одну «крепость». Десять из одиннадцати американских самолетов были освещены прожекторами. Американцы подтвердили два сбитых самолета. Еще один совершил вынужденную посадку на авиабазе Кимпхо и был списан. Стрелок В-29 19-й бомбардировочной группы Бад Фарел: «Наш экипаж прибыл на авиабазу 21 июня 1952 года. Настроение после недавних потерь было подавленное. Доминировал висельный юмор, с шутками «это вам уже скоро не понадобится…» Мы думали, что в «мигах» сидели малоопытные северокорейцы или китайцы. Потом мы узнали, что над Ялу в МиГах были русские пилоты. Мы звали их Хончо — босс по-японски — это были опытные бойцы, закалённые в боях Второй мировой войны». Анатолий Михайлович Карелин в ночном небе Кореи одержал шесть побед. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 июня 1953 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Несмотря на потери, американское руководство считало, что переговоры с коммунистами должны идти при постоянном военном нажиме. Летом массированные бомбардировки корейской территории возобновились. 23 июня 1952 года американцы совершили самый крупный налёт на комплекс гидросооружений на реке Амноккан, в котором участвовало свыше пятисот бомбардировщиков. В результате почти вся Северная Корея и часть Северного Китая на две недели остались без электроснабжения. 5 августа 1952 года состоялся налёт на командный пункт Ким Ир Сена и дома, где жили советские специалисты. Под бомбами погибли 11 советских военных советников. Урон, нанесённый бомбардировками, был таков, что в конце войны американское военное командование официально заявило, что объектов для бомбардировки в Северной Корее больше нет. За месяц до окончания войны 20 июня 1953 г. ВВС США совершили налет на ирригационные сооружения в Кусонгане и Токсангане. Налет полностью разрушил дамбы и вызвал наводнение такой силы, что затопило даже Пхеньян, расположенный в 40 км. Система водоснабжения северокорейского сельского хозяйства была уничтожена, а множество деревень смыло водой. Разразившийся в стране голод частично удалось смягчить благодаря большой продовольственной помощи из СССР и других стран социалистического лагеря. По уточнённым данным, всего в Корейской войне участвовало более 36 000 советских военнослужащих. 282 человека погибли, в том числе 120 летчиков. Старших офицеров в звании от майора и выше хоронили в СССР, в городе Ворошилове-Уссурийске. Большинство же бойцов и командиров похоронено на кладбище советской военной базы в Порт-Артуре — рядом с могилами защитников крепости 1904–1905 годов. Похороны проходили с большими почестями, по желанию близких с отпеванием по православному обряду. В мае 1955 года, после ухода советских войск из Порт- Артура, военная база и кладбище были переданы в ведение КНР. В 2009 году китайские власти разрешили российской стороне посещать могилы русских и советских воинов в Порт-Артуре. Весной 1952 года потери советских истребителей в Корее возросли, что вызвало озабоченность командования ВВС. Прибывшие на смену две дивизии ПВО были укомплектованы летчиками-новичками. Знакомство с боевой обстановкой происходило быстро. Вместе с истребителями Кожедуба они совершали 3-5 полетов в район боевых действий, но в бой не вступали. После того как «старики» отбывали на родину, новым летчикам приходилось нарабатывать опыт с нуля. А сражаться приходилось с опытными американскими асами. Американцы заменяли летный состав, не выводя боевую часть из войны. Летчик-истребитель покидал подразделение по ранению или из-за травмы, совершив 100 боевых вылетов. По личному заявлению он мог остаться для выполнения еще 25 боевых вылетов. Пилоты-новички попадали под опеку более опытных коллег, хорошо знавших театр боевых действий и тактику боя. После 50 боевых вылетов летчик становился ведущим пары или командиром звена и мог сам беспокоиться о пополнении. Вернувшиеся на родину американские истребители через полгода могли подать заявление на повторное участие в боевых действиях. Так американский ас Джеймс Джабара дважды был в Корее, в первую командировку сбив 6, а во вторую — 9 МиГов. В июне 1952 года американские летчики перешли к тактике блокирования аэродромов, стремясь сбить самолеты на взлете-посадке. Korean War Повседневная экипировка летчика напоминала наряд тракториста. В жаркое время — летняя кожаная куртка, надетая поверх майки-сетки, синие хлопчатобумажные брюки, заправленные в красно-коричневые китайские сапоги, кепка, а на бедре — ТТ и десантный нож. Вечером в столовой каждому летчику полагалась бутылка пива и 100 грамм водки. Константин Угрюмов: «Если не хватило, просишь еще 100 грамм. Китайцы спрашивают: «Ругать не будут?» «Нет». После ужина кто хотел — шёл в клуб, где крутили пять фильмов: «Трактористы», «Цирк» и тому подобное. Иногда выступала китайская самодеятельность». Американские летчики также жили возле аэродрома. В палатках на восемь человек. По вечерам им тоже полагалось пиво, но возникала проблема с охлаждением. Ричард Мериан: «Сначала копали ямки, клали туда пиво и заливали их из углекислотного огнетушителя. Но вскоре на аэродроме кончились все огнетушители. Начальство пригрозило трибуналом за использование их не по назначению. Вышли из положения следующим образом. В снарядные ящики самолёта, который требовалось облетать после ремонта или замены двигателя, вместо патронов закладывались банки с пивом. После облёта на большой высоте и быстрого приземления холодное пиво для лётчиков было готово». Свои последние победы советские летчики одержали 20 июля 1953 года. При посадке на аэродром самолеты капитана Сиськова и старшего лейтенанта Климова из 224-го истребительного полка атаковала пара «Сейбров».» Владимир Климов: «Я услышал звук «паникёра» — так мы называли станцию оповещения о радиолокационном облучении СПО-2 «Сирена-2» — и по радио голос ведущего Сиськова: «Смотри — сзади!». Я оглянулся и увидел в хвосте пару «Сейбров». «Сейбры» запоздали дать очередь, и она прошла за хвостом самолёта. Тут «сейбры» высочили вперёд, я довернул самолёт и открыл огонь. По второму самолёту стрелял Сиськов. Результатов мы не видели, поскольку истребители ушли в облака. Их нашли на берегу залива в 40 километрах от аэродрома». В сентябре 1952-го года между представителями США и Республики Корея с одной стороны и Корейской Народно-Демократической республикой и Китаем с другой — начался новый раунд мирных переговоров. Камнем преткновения стал вопрос о военнопленных. ООН требовала предоставления всем военнопленным права на возвращение домой или невозвращение. Коммунисты возражали. Многие надеялись, что визит в Корею президента США Эйзенхауэра, который стремился закончить войну, поможет ускорить переговоры, но этого не произошло. Казалось, что судьба военнопленных для переговаривающихся сторон важнее, чем судьбы солдат, которые ежедневно на фронте гибли и получали ранения. 5-го марта 1953 года произошло событие, которое ускорило окончание войны. В Москве скончался Сталин. Собравшиеся в Кремле члены Политбюро ЦК КПСС проголосовали за окончание Корейской войны и выведение советского контингента из Северного Китая. Мао Цзэдун и Ким Ир Сен лишались поддержки СССР. В свою очередь лидер Южной Кореи Ли Сын Ман начал активную пропагандистскую кампанию за продолжение войны. В апреле 1953 г. Ли Сын Ман заявил: «Любое урегулирование корейской войны, которое оставит нас разделёнными, будет рассматриваться нашим народом как умиротворение коммунистов». Он призвал к объединению Кореи посредством «победы на реке Ялуцзян — на нашей древней северной границе». Направленный для переговоров к Ли Сын Ману заместитель госсекретаря США Уолтер Робертсон прямо заявил: «Америка твёрдо намерена выйти из войны и в принципе может обойтись и без соглашения о прекращении огня, но лучше, чтобы оно было». Чтобы отбить у Ли Сын Мана желание продолжать войну, китайское командование спланировало военную операцию, получившую название «Решающая битва». Она проходила под лозунгом «Убитькурицу, чтобы испугать обезьяну». На участке обороны южнокорейских войск в районе города Кимсон были сосредоточены войска, в четыре раза превосходящие силы противника. Южане не ожидали столь мощного удара и начали отступать. За три дня боёв китайские войска продвинулись на 15-25 километров, захватив более 3 тыс. солдат и офицеров, 153 орудия и 50 танков. Неспособность армии Республики Корея воевать самостоятельно вынудила Ли Сын Мана заявить, что он не подпишет соглашение о перемирии, но препятствовать его подписанию не будет. Специальное здание, в котором предстояло подписывать перемирие, возвели за ночь. Главнокомандующий войск ООН Марк Кларк потребовал, чтобы у каждой делегации был вход со своей стороны. В последующем генерал с горечью вспоминал, что «оказался первым американским командующим в истории США, подписавшим перемирие, не одержав победы». 27 июля 1953 года договор о прекращении огня был подписан. Церемония прошла быстро и в полном молчании. Подписи под Соглашением поставили глава делегации КНДР генерал-лейтенант Нам Ир — в прошлом выпускник Ташкентского военного училища, участник битв за Сталинград и Варшаву — и глава делегации войск ООН Уильям Харрис. Присутствовавший на церемонии подписания южнокорейский генерал Чхве Доксин подписать документ отказался. Перемирие подписали в 10 часов утра, однако в действие оно вступило только 12 часов спустя. Говорят, что «Так завершились 575 встреч, на которых было сказано 18 миллионов слов». На этом вооруженный конфликт формально прекратился. Стороны вернулись к прежнему рубежу. На границе двух корейских государств началось строительство демилитаризованной зоны, которую обе стороны превратили в мощный оборонительный рубеж. На сооружение стены вдоль границы ушло 800 тыс. тонн цемента, более 200 тыс. тонн металлоарматуры и 3,5 млн. тонн кубометров песка и гравия. Её фундамент вгрызся в землю на 2-3 метра. Высота сооружения достигает 5 м, а ширина — от 10 до 19 м у основания и 3-7 м в верхней части. Непросто решалась проблема с больными и ранеными военнопленными, которые подлежали обмену между конфликтующими сторонами. К июню 1953 года была создана Нейтральная комиссия по репатриации. Военнопленные, которые хотели вернуться домой, могли сделать это в течение 60 дней. Те же, кто возвращаться отказывался, на 90 дней направлялись в нейтральную зону под охрану индийского военного контингента. На это время коммунистические агитаторы получали возможность встречаться с потенциальными невозвращенцами. Войска ООН освободили 78 035 северокорейцев и 20 339 китайцев. Правительство Северной Кореи — 12 760 военнопленных. 14 699 китайцев и 7876 северокорейцев возвращаться на родину отказались. К ним присоединились и около 400(четырёхсот) человек, захваченных коммунистами. Среди них — 21 американец и 1 британец. Спустя годы большинство из них все же возвратились на родину. Данные о военных потерях в Корейской войне сильно разнятся, так как каждая сторона завышает потери противника. США определяют свои потери в 36 574 человека. Войска ООН оставили в Корее убитыми 17 тысяч человек. Северокорейские источники оценивают общие потери американских войск и их союзников, включая убитых, раненых и попавших в плен в 1 567 128 человек. За три года войны армия южан потеряла более четырёхсот тысяч человек, а вооруженные силы Северной Кореи свыше пятисот двадцати тысяч человек.» Официальная статистика Китая свидетельствует о трёхстах девяноста тысячах убитых. Западные и восточные источники увеличивают потери до миллиона. Современные корейские данные говорят, что эта война в общей сложности унесла не менее 6 миллионов жизней с обеих сторон и их союзников. Огромным был и масштаб разрушений, нанесённый Северной Корее американской военной машиной. Ежесуточно ВВС США осуществляли от 700 до тысячи вылетов, а в отдельные дни — до 2 тыс. Только за первый год войны было сброшено 15 млн. авиабомб. Лишь 15% бомбардировок пришлось по военным целям. Сёла, города, промышленные объекты, дома, школы… Страна превратилась в руины. Korean War Особенно пострадали крупные города. Во время одной из самых массированных бомбардировок в Пхеньяне погибли 10 тысяч жителей. К концу войны он напоминал Хиросиму. Советские военные покидали территорию Китая. Летчики 64-го истребительного авиакорпуса с 1 ноября 1950 года по 27 июля 53 совершили 64 300 вылетов и провели тысячу восемьсот семьдесят два воздушных боя, сбив 1097 самолётов противника и потеряв 355 самолётов Миг-15 и Ла-11. Американские источники цифру сбитых МиГов увеличивают почти в 1, 5 раза. 120 советских летчика погибли. 212 самолётов сбили советские зенитчики, потеряв убитыми 64 человека. Среди советских асов первое место занимает полковник Евгений Георгиевич Пепеляев с двадцатью тремя победами. Вслед за ним идут Николай Васильевич Сутягин, сбивший 21 или по другим данным 22 самолета, а также Дмитрий Павлович Оськин и Лев Кириллович Щукин, уничтожившие по 15 самолетов. Всего же 5 и более побед в небе Кореи добились 43, а по другим данным 53 советских летчика. Лучшим американским асом Корейской войны стал Джозеф Макконнел, сбивший 16 самолетов. 5 и больше победна счету сорока американских летчиков. Боевые действия в Корее закончились, но «холодная война» только набирала обороты. В день подписания договора о перемирии, из Порт-Артура вылетел транспортный самолет советских ВВС Ил-12, на борту которого вместе с экипажем находились 21 человек летно-технического состава, а также офицеры медицинской службы 83-го авиакорпуса. Самолет летел во Владивосток над территорией Китая. В районе города Гирин на транспортный самолет с советскими опознавательными знаками напали 4 «Сейбра». Вёл эту четверку Ральф Парр. Из рапорта Ральфа Парра: «Совершив два захода с целью опознания, я увидел на самолёте Ил-12 большие красные звёзды. Во время третьего захода открыл огонь. Он загорелся, накренился и разбился в холмах». Все находившиеся на борту люди погибли. Через два дня после этой трагедии в воздушном пространстве СССР в районе острова Аскольд у Владивостока пара МиГ-17 перехватила и сбила американский самолет-разведчик В-50. Противостояние СССР и США на земле и воздухе продолжалось. Впереди были войны во Вьетнаме, в Африке, в Афганистане и Ираке. Их осторожно называли «локальными конфликтами»… Уничтожались города и деревни, гибли миллионы людей, миллионы оставались без крова… А первый из этих локальных конфликтов формально не окончен до сих пор. И вот уже более полувека на 38 параллели стоит стена… Один народ, одна история, одна судьба, разделенная бетоном, идеологической непримиримостью и политическими амбициями. Именно эта война и привела к вынужденной отставки Трумэна и не наигравшегося в войну Уинстона Черчилля. Черчилль просил американцев сбросить на Кремль атомную бомбу Якобы только так можно было остановить коммунизм на Западе Поделиться: Черчилль хотел убедить США нанести ядерный удар по СССРЧерчилль хотел убедить США нанести ядерный удар по СССР. Не секрет, что коварный сэр Уинстон Черчилль подбивал американцев напасть на Советский Союз сразу после падения Берлина и задействовать в этом пленных немцев. А вот меморандум из архива ФБР свидетельствует о том, что бывший британский премьер во время визита в США в 1947 году предлагал нанести по СССР ядерный удар. Его слова на встрече с сенатором-республиканцем Стайлсом Бриджесом для дальнейшей передачи президенту Гарри Трумэну записал агент ФБР. «Черчилль считал, что только превентивный удар по сталинской России может остановить завоевание Запада коммунистами, — пишет британская газета The Daily Mail и далее цитирует уже сам документ. — Если сбросить на Кремль атомную бомбу и стереть его с лица земли, будет очень просто справиться с оставшейся без управления Россией. Черчилль говорил, что если этого не сделать, Россия нападет на США в ближайшие два-три года, как только получит атомную бомбу». Ничего удивительного, что Голда Меир и Маргарет Тэтчер назвали его в своих мемуарах неудачником. Хотя прямых указаний у них не было в книгах. Все равно, это чувствовалось в их разговорах и беседах. Трумэну также не повезло. Вице-президент так и не был переизбран. Президентом стал ветеран Второй Мировой Войны Дуайт Эйзенхауэр. Несмотря на жесткую риторику, он согласился заключить с Россией мир. В 1953 году Вскоре после инаугурации Эйзенхауэр подписал перемирие, ставшее окончанием Корейской войны. Помимо отправки войск в Ливан в 1958 году, вооруженные силы больше не применялись вне территории США, хотя президент, не колеблясь, санкционировал расходы на оборону. Он уполномочил ЦРУ осуществлять тайные операции против коммунизма в иностранных государствах, две из которых свергли правителей Ирана и Гватемалы в 1953–1954 годах. В 1954 году Эйзенхауэр принял решение не допускать воздушного удара по спасению войск Франции от поражения в Дьен-Бьен-Фу, избегая войны на Индокитайском полуострове, хотя такая поддержка правительства Южного Вьетнама, имевшего антикоммунистический режим, спровоцировала участие Штатов во вьетнамской войне. Дуайт Эйзенхауэр и Джон Фостер Даллес Эйзенхауэр старался улучшить отношения с Советским Союзом, особенно в 1953 году, после смерти Иосифа Сталина. Летом 1955 года, на встрече с мировыми лидерами в Женеве (Швейцария) он предложил политику «открытого неба», в которой США и Советский Союз будут проводить перекрестные проверки военных программ в воздухе. СССР отклонил предложение, несмотря на международное его одобрение. Под растущей угрозой советской технологии ядерного оружия Эйзенхауэр и Джон Фостер Даллес, занимавший пост государственного секретаря, добились успеха в укреплении Североатлантического альянса и создании Организации договора Юго-Восточной Азии, с целью борьбы с коммунистической экспансией в регионе. Однако, его последователи были с ним несогласны и всячески настраивали электорат против СССР и стран советского блока.