Путешествие длиною в жизнь

Накануне, Генрих Мюллер заехал к Анне. Он понимал, что скоро войне конец и ему, судя по всему тоже. Он глядел в окно, за которым шел ливень и гремел гром. Ему казалось, что это не гром, а шум артиллерии. Отчасти он был прав. Уже был апрель, и не далеко от Берлина гремели бои. Даже в плохую погоду он чувствовал, что русские уже на подходе. Гейдрих был прав, говоря о том, что фюрер проиграл уже после поражения под Москвой. После этого фюреру надо было бы подать в отставку или лучше бы его устранили. Однако, даже наши агенты не смогли найти хоть кого-то более-менее надежного для этой работы. Если с Эльзаром в 1939 году было все ясно с самого начала. То с заговором генералов и офицеров получился облом. Кто бы мог подумать, что Штауффенберг окажется трусом. Как можно совершать теракт, если ты до самого конца не следишь за жертвой. Да и все эти заговорщики тут же отнекивались от движения, как только все пошло прахом для них. Даже удивительно, ведь он знал Артура Небе (шефа криминальной полиции СС) много лет. И сам не верил в его участие в заговоре. Просто Небе стал заниматься саботажем к концу войны. Не расследуя дела, а бегая по любовницам. Канарис (руководитель Абвера) вообще должен был давно выйти на пенсию, чтобы я поверил в то, что он тайно сотрудничает с английской разведкой. Что ж, возможно. Однако я не нашел никаких документов. Вероятно, Фюрер по науськиванию Бормана и Гиммлера решили убрать конкурентов или тех, кто не оправдал их ожидания. С Гейдрихом вышла та же история. Гиммлер понимал, что если его обойдет Гейдрих. Тот станет министром и все СС Гиммлера стало бы подчиняться министру внутренних дел. Впрочем, это уже не важно. Теперь у меня есть два варианта. Первый, если попаду в плен к русским, то нужно договориться с ними о сотрудничестве или принять ампулу с цианистым калием. Чтобы там не говорил Геббельс. А международный суд наверняка будет. Сталин и Рузвельт настоят на этом, это совершенно точно. Мышления группенфюрера прервала его любовница Анна Шульц. Генрих, все в порядке, — сказала Анна ставя поднос с чаем. Анна, мы ведь знаем друг друга уже давно, так, — подчеркнул Мюллер. Так, а что ты хочешь сделать, скажи мне, — спросила Анна с напряжением. Анна, если русские все-таки войдут в Берлин, — сказал Мюллер и посмотрел на сумку. Затем открыв один из карманов начал искать в нем что-то. Наконец, он вытащил ампулу с цианидом и показал ей. Анна, если вдруг будет угрожать опасность тебе и детям. Прими ее, поняла, — отметил Мюллер холодным тоном. Ты думаешь, что они войдут сюда. Да, это конец. Что же нам делать. Уезжай из Берлина и жди моих инструкций. Если возьмут в плен. Скажи им, что обычная мать с двумя детьми работала в канцелярии. Вот документы. О, Генрих. Постарайся выбраться живым. Не обещаю, я слишком много преступлений совершил. С этими словами Анна последний раз поцеловала Генриха Мюллера. Больше она его не видела.