Путешествие длиною в жизнь

Ты в порядке, дорогая, — спросил Генрих прекрасно понимая, что словами он не поможет. Все в порядке, Генрих, — ответила Соня. В ее голове мелькнула мысль: «он думает, что своими словами сможет что-то изменить». Соня хотела было метнуть в адрес Генриха резкость, но передумала. Она знала, что он от нее некуда ни уйдет. Скорее, этот гнев был вызван некоторой неуверенностью или так сказать, беспомощностью. Да и неприятным рационом, который ей регулярно приходилось соблюдать. Ей пришлось от многих любимых блюд из-за этого. Поэтому решила сказать следующее: Знаешь, мне кажется подозрительным это метрдотель. Уж больно он любопытный. Такое ощущение, будто он знает кто мы, — заметила Соня. Дорогая, ты слишком все преувеличиваешь. У него сейчас мало людей в отеле. С кем-то, он должен общаться, — подчеркнул Генрих. Не спорю, но мне кажется, что он слишком сильно интересуется нами. Согласись, он слишком умен для обычного администратора или бизнесмена? — Соня улыбнулась показав свои белоснежные зубы. Генрих понял, почему жена открыла эту тему. Она не хотела говорить о болях и мучениях. Ей нужна была наиболее нейтральная тема. Свой негатив нужно было вылить на кого-то другого. Генрих понимал и это. Он решил не спорить и как бы поддержал жену. Он начал свою речь следующими словами: Я все понимаю дорогая, после 30 апреля мы съедем. Вот получу работу и сможем спокойно жить, вне отеля. Да и я уверен, что и война к тому времени кончится. Генрих знал, что говорил. Во всяком случаи, он смерился с тем что будет отцом и что Германию ждет конец. Да и как известно, его общение с метрдотелем помогло ему побороть тревогу. Поскольку, второй был старше и мудрее. Генрих же понял, что иногда проще соглашаться и говорить «да». Даже если собеседник «не прав». Это необходимо, чтобы: Во-первых, сохранить отношения с людьми; Во-вторых, добиться цели; В-третьих, снимать и свой, и чужой негатив. Именно метрдотель посоветовал ему говорить со своей женой в такой форме или проще говоря, общаться. Генрих стал подымать темы для разговор, которые Сони были совсем неинтересны. Например, о мебельных салонах в США, профсоюзах, конкуренции между производителями и так далее. Не то что ей это было неинтересно. Просто ей было неприятно, когда один бизнесмен подстраивал гадости другому. Или например, почему в США нужны профсоюзы и в чем их суть, если они живут лучше чем русские и немцы. В чем логика? Иногда дело доходило до смешного, качество туалетной бумаги и ее сорт для богатеев был чем-то несусветным. Соня либо смеялась над этим, либо пыталась закрыть тему для разговора. Это заставляло ее забыть о своих трудностях и проблемах. В душе, она была счастлива. Она с трудом представляла себе жизнь женщин без мужей и какого женщине, когда ее муж на фронте и он может в любой момент погибнуть. Конечно, их обоих ждут еще испытания, но теперь Гитлер далеко и его Третий Рейх с каждым днем становится все меньше и меньше. И все же, в газетах и на радио об этом только говорили. Соня уже устала от этих разговоров. Что даже однажды заметила, правда на немецком: Черт их дери всех. Благо, эту фразу никто не услышал. Тем не менее, Соня чуть ли не впервые прогневалась на то, что происходит. Впрочем, ее как женщину можно было понять. Вся это война стала похожа на гигантскую дробилку, которая перемалывала миллионы людских жизней.