Путешествие длиною в жизнь

Генрих и Соня разделись и легли снова спать. И хотя на улице был уже день. Они так устали, что проспали завтрак и обед. Только к 4 часам дня Генрих проснулся первым. Соня же спала мертвым сном. Для нее эти новости были самые тяжелые. Может именно поэтому она и не услышала, как Генрих оделся и вышел. Соня так и лежала наслаждаясь покоем и тишиной. Швейцария стала одной из немногих стран, где она почувствовала себя настоящей женщиной. Здесь она могла быть самой собой и ей не нужно было лукавить перед Генрихом. Теперь они будут связаны одним звеном цепи, навсегда. Генрих спустившись вниз заказал себе обед и не пожалел денег на виски. Судя по всему, он хотел напиться. Однако так и не притронулся к дорогостоящему виски. Бутылка обошлась ему в 300 долларов, что по тем временам были очень большими деньгами для среднего обывателя. Генрих кроме этого, заказал себе суп пюре с грибами, фаршированного карпа, салат с мидиями и кальмарами под лимонным соусом и чай с мятой. Он был очень голоден, что даже хотел забыть об этикете, которому его учила мать с молодых ногтей.В ресторане отеля никого не было, кроме официанта и его самого. Официант регулярно протирал стаканы и делал это снова и снова. Было не трудно догадаться, что ему скучно. Генрих какое-то время смотрел на бутылки с напитками разной крепости и выдержки. От пива до коньяка. Весь обед стоил Генриху 1000 долларов и выше. Ему хотелось разбудить Анну, но он понимал что она снова заснет. Скажет, что потом-потом Генрих. Мысли так и путались у него. С одной стороны, добрая и милая Анна. С другой, ошибки которые он совершил когда пошел воевать за Гитлера. Он понял, что война — это Ад. Гибель невинных, смерть однополчан и главное, признание его преступником. Странно, но ведь он не убивал пленных, не расстреливал мирных жителей и не поставлял никаких военных снарядов. Почему его готовы признать преступником, непонятно. Все эти мысли заставили его забыть о еде. Он так и не взял ложку, чтобы отведать суп и даже не отреагировал на слова официанта. Казалось, что он попал в другой мир где все стало чужим. Нет авторитарного отца или слишком заботливой матери. Да и других своих родственников тоже. Здесь он был предоставлен самому себе. На какое-то время он забыл о Соне и других. Он вспомнил свое детство в США и Англии. В Германии, он почти не жил. Ему нравилось жить в роскошных домах своих родственников в Лондоне, Даунтоне и многих других английских провинциях. В США он жил в Луизиане, Нью-Йорке и Нью-Джерси. Его жизнь напоминала рай. У него все было и он никогда ни в чем себе не отказывал. И все же, он был не похож на детей из богатых семей. Он был энергичным и работоспособным ребенком. Хорошо учился и дружил с обычными детьми. Считал, что они лучше многих его сверстников из «золотой молодежи». Так называли детей английской и американской элиты. И все же, он как и многие дети грезил о войне. Его мечта была стать героем. Героем войны. Именно поэтому он поехал в Германию вместе с матерью. Фактически, родители Генриха вместе не жили. Генрих был привязан к матери и другим родственникам. В то время, как отец и его брат Петер были в Германии и практически не выезжали оттуда. Именно юношеский максимализм Генриха заставил мать. Именно юношеский максимализм Генриха заставил мать упаковать свои и его вещи, и отправиться в Германию. Возможно, что и мать находила скучным постоянные вечеринки в высшем свете. В этом, они были похожи. Их натуре всегда чего-то не хватало. Либо работы от души, либо приключений на свою голову. Любимом увлечение было летать на дельтаплане и легком самолете. Но приезд в Германию поставил крест на их ожиданиях.Частные полеты были запрещены и Генриха страдал от тоски по старым добрым временам. Спустя 6 лет, он знал теперь что такое война не по наслышке. Не осталось и иллюзий от того, что было раньше. Мальчика 12 лет уже не было. На его месте был взрослый мужчина 18 лет. И этот мужчина мог соотнести, что есть сказка и что есть реальность. Генрих молчал и думал, пока его снова не окликнул официант. Вам что-нибудь еще, сэр? — сказал официант. Нет, спасибо. Пока мне у меня все есть Джонсон, — ответил Генрих. Посмотрев на табличку с именем, которая располагалась на одежде официанта. Точнее на груди. Хорошо, сэр, — сказал официант все тем же стереотипным голосом. Генриху вдруг захотелось поговорить с кем-то. Наверное, он чувствовал, что его душе необходимо выговориться. Столько времени он держал все при себе и раскрывался лишь при своей любимой Анне. Джонсон, я могу задать вам вопрос. Если вы не возражаете? — поинтересовался. Конечно, сэр. Задавайте, — отметил официант. Скажите, что движет человеком? Хороший вопрос, сэр. Я полагаю любовь к жизни и истине. Понимаете, состоявшийся человек не будет задаваться вопросом, что ему нужно. У него и так все есть, — подчеркнул официант. Как вы считаете, что заставляет людей идти на войну и убивать? Безысходность. Им скучно, поэтому они все это и делают. Они хотят показать себя. Это свойственно в основном молодежи и людям с повышенной агрессией. Только вместо этого, у них выходит совсем другое, — заметил официант. Что, например, — спросил Генрих с неприкрытым любопытством. Они попадают на войну и не знают, что это такое. В результате, они получают физические и моральные травмы на всю жизнь или оказываются в какой-то банде. Это тоже не самое лучшее решение, — спокойно продолжал официант. Откуда вы это знаете? От своей жены. Мне 26 лет и я тоже 8 лет назад считал, что война это хорошо. Но я так и не повоевал, — с улыбкой заметил официант. А почему? Во-первых, потому что женился на любимой женщине. Во-вторых, у меня появились дети, которых я люблю и ради них готов работать. В-третьих, я всегда мечтал быть кулинаром и надеюсь, что мои дети станут шеф-поварами в хороших отелях. Генрих немного потупился. Ему показалось, что официант как бы прочел его мысли. И все же, решил задать вопрос, который казалось никак не относился к данной теме. Вы верующий человек? Нет. Я никогда не верил в Бога и не ходил в церковь, — подчеркнул Джонсон. Интересно, почему? Понимаете, я всю свою сознательную жизнь, то есть молодость. Искал себя сам. Я не хотел воевать и кого-то чего-то лишать. Я не стану от этого богаче и лучше. Это не приблизит меня к указанной цели. Я потому и уехал из Англии и поступил на службу курьером в один из швейцарских отелей. Здесь я повстречал свою жену Аннабель и у нас теперь трое детей. Два сына и одна дочь. Зачем мне война, если она никаким образом не повлияет на мою жизнь. Напротив, создаст больше проблем, — отметил официант, продолжая все также стоять. Генрих все время хотел сказать: «Да, вы правы», но что-то его останавливало. Вдруг, ни с того ни с сего, официант сказал: Знаете в чем ваша проблема, молодой человек. В чем? Вы были одурманены какой-то идеей. А когда она ушла. В вашей душе образовалась пустота. Вы пытаетесь компенсировать это едой и выпивкой. Однако на деле, вы не можете отключиться от того старого, чтобы в вашей жизни, — указал официант. Вспомните слова приписываемые Сократу: Любовь к истине — это очень важная любовь. «Платон мне друг, но истина дороже». Как бы я ни любил вас, но если вы говорите то, что с моей точки зрения истиной не является, я буду возражать. Вы мне говорите, что Земля стоит на трех китах. … Если человек не хочет делать то, что положено делать, если он упорствует в своих заблуждениях, продолжает расти криво даже тогда, когда знает, как расти ровно, то это уже его проблемы. Генрих лишь отступил глаза, не найдя слов чтобы хоть как-то возразить. Богатство не делает людей счастливыми. Их делает счастливыми работа и получение от нее удовольствия. В ином случае, вы конечно можете напиться. Но я вам говорю, это не решит ваших проблем. Вы только отсрочите ее решение на неопределенный срок, — объяснял официант. Вы правы, — согласился Генрих. Мой вам совет: поешьте и при любых обстоятельствах делайте вид, что на сердце покой. Это ваш шанс избежать обязательства всем объяснять, что случилось с тобой! Будьте приветливы, доброжелательны, стрессоустойчивы, в чем-то просты. Много читайте, тогда обязательно речи и мысли не будут пусты. Не осуждайте других, не злорадствуйте! помните истину: прошлого нет. Возраст неважен, указанный в паспорте, только душа знает сколько вам лет. Будет тогда в жизни все замечательно, снимет любую печаль, как рукой! Но главное здесь — при любых обстоятельствах делайте вид, что на сердце покой, — веселым голосом, словно читая стихи произнес официант. Генрих решил, что сейчас это самое разумное решение. Суп благо не остыл и все остальное тоже. После еды он почувствовал, что жизнь стала налаживаться.