Просто я так хочу

***POV Леви*** Уже давно не сплю, но глаз открыть не посмею. Просто знаю, какую картину увижу, что услышу. Будут крики и упреки Жерара, мои слезы и извинения. Он, естественно, меня простит, обнимет. Я все это знаю, но мне стыдно даже в глаза ему посмотреть, не то, чтобы слово сказать. Так тошно становится, когда представляю себя в том мерзком состоянии амебы. Но одновременно и страшно, стоит только представить лицо Жерара. Я ведь ему давно еще клялась, что никогда его не оставлю, а тут... - Вставай, - спокойный голос над ухом. Его сложно не узнать. Усталый правда, измученный. - Я знаю, что ты не спишь, чертовка. Он зол, это слышно по его словам. Редко он посмел бы меня назвать чем-то более обидным, чем "Мелочь". Очень редко... - Зачем? - шепотом спрашиваю, отворачиваясь в сторону, спиной к его лицу. Чувствую, как он недовольно кривит губы. Даже видеть не надо, знаю просто, что так и будет. - Поговорить и посмотреть в твои бесстыжие глаза, - как ножом в сердце. Больно слышать это из его уст, впрочем, как было бы больно услышать от Мистигана, родителей и, что уж врать, Гажила. - Как тебе ума вообще хватило? Он хотел было еще что-то сказать, но не смог, я перебила раньше. - А я и не думала! - грубо выкрикиваю, зарывшись под одеяло с головой. Больше всего на свете сейчас хотелось спрятаться куда-нибудь, где меня никто не тронет. Где никто не будет напоминать о моем глупом поступке, об эмоциях, которые тогда мной правили. Так хочется забыться, словно всего этого кошмарного отвращения к себе и нельзя было чем-то вызвать. Смогу ли я когда-нибудь простить себя? Не знаю. Знаю, что простят все. Жерар, Гажил, Эльза с Люси, весь наш класс. Кроме меня самой. Так противно становится, когда вспоминаю те свои мысли, которых толком-то и вспомнить не могу. Лишь отрывки, маленькие клочки из памяти мелькают в голове. Становится только хуже. Только больнее. - Что? - Жерар в недоумении. И правда, есть с чего. Моя реакция вовсе не такая, какой он ждал. Ведь так, милый брат, я угадала? - Я не думала в тот момент ни о чем. Даже о смерти. Я просто хотела заснуть, чтобы не было так приторно пусто, как тогда и было! - снова срываюсь на крик. Глаза щиплют от слез. Так сложно снова все это вспоминать. Нет, у меня вовсе нет обиды на Гажила. Я даже не злюсь, что он тогда убежал. Я ведь понимаю, что на его месте, скорее всего, каждый убежал бы к матери. Я бы и сама так поступила, без всякого сомнения. Просто мать здесь и является ключевым элементом. Женщина, которую я и в глаза не видела, разве что по телевизору, попала в больницу не в тот момент. Хотя нет, мы нашли не то место и время, чтобы заняться этим. Если бы я тогда только сразу поняла, что он побежал к матери, что не просто так сбежал, услышав какое-то имя от обеспокоенной Джувии. Но я не захотела этого делать. Гораздо проще было поддаться эмоциям, которые так долго накапливались внутри. И далеко не самым хорошим, как стоит заметить. Все то, что я пережила за четыре месяца, накопилось внутри. Большим комом давило на сердце, причиняя адскую боль. Хотелось вырвать кусок мяса из груди. Именно мяса, сердца ведь и так почти не осталось - раздавлено. Так жизнь еще никогда меня не била. Столько событий стразу. Больно, паршиво, пусто. Словно зеркало внутри разбилось, а осколки впивались в душу. И чем больше было всего, тем сильнее рвало. Нещадно так, яростно, словно я не имею право на существование. Словно моя жизнь лишняя, чистая случайность, которой быть не должно было. Оплошность, которая не подлежит исправлению. Омерзительное ощущение... Хочется плакать, кричать, рвать все вокруг на части, просто вымещать злобу. Но вместо этого я решила прятать все в себе. Странно, правда? Вместо истерик и ругани предпочла жуткую пустоту. Снова ощущение, что что-то липкое и слизкое ползает внутри, застревая в глотке. Всегда хотелось выпустить пар, расслабиться, забыть все. Не могла, крик застывал в горле, слезы не рвались наружу. Странно даже, хотя я никогда не могла плакать, до этих четырех месяцев уж точно. Они изменили всю мою жизнь. Я не знаю, что было бы, если бы мы остались жить в Клевере. Наверное, ничего необычного. Моя грубость и дерзость, наушники, шопинг, чтобы немного отвлечься, книги. Моя жизнь не менялась на протяжении долгих лет. И не изменилась бы, если бы не Жерар, так нагло вытащивший меня сюда. В город, где жизнь чувствуется. Где есть место эмоциям. Где умирать совсем не хочется. Где единственным желанием становится - счастье, которого, по сути, не было. И я, казалось, почти пришла к нему, дотронулась, почти ухватилась холодными пальцами. Упала. И теперь я не знаю, смогу ли снова хотя бы дотронуться. Мое отвращение к самой себе слишком сильно. Гложет стыд, гложет ненависть. Я не смогу себя пересилить, я не смогу посмотреть ему в глаза. Не смогу извиниться. Жалко... Стыдно... Ничтожно... ***End POV Леви*** - Так, Леви, стой, - более менее отошел от шока Фернандес, глядя на едва ли не рыдающую сестру, забившуюся под одеяло. - Объясни мне все. - Нет! - по щекам покатились слезы, не видно, но прекрасно понятно. Он нервно сглатывает. Ком в горле мешает говорить, он лишь слушает дальше. - Ты ведь и так все знаешь! Зачем снова спрашиваешь?! Вопрос вывел Жерара из себя. - Да потому, что ты моя сестра, дура! Я хочу знать, что с тобой творится! - срывает одеяло, почти скидывая МакГарден с кровати. Конвульсивная дрожь сковала ее тело, свернувшееся в комок, как маленький беззащитный котенок. Так хочется ее обнять, что парень и делает, не смотря на ее протесты и возгласы. Лишь спустя несколько минут она немного успокаивается. Тело уже не так колотит, слез стало значительно меньше, сердце забилось чаще, не как у мертвеца. - Леви, прошу, скажи, что тебя так гложет? - ласково гладя сестру по голове, спросил Жерар, сильнее сжимая хватку, если вдруг она снова начнет истерить. - Я сама себе омерзительна... - спокойно шепчет, обжигая кожу под майкой слишком горячим дыханием. Фернандес в легком недоумении. Леви никогда даже не заикалась о неприязни к самой себе, а тут так открыто, а главное честно, призналась. Даже идей нет, что сказать дальше. Слов просто не находится. - Леви, - тихо зовет, голос дрожит, но она уже не отвечает. Заснула. Жерар аккуратно отстраняется, кладет Леви на кровать и, укрыв одеялом, уходит. Сегодня ему есть над чем поразмыслить. *** - Дети мои! - раздался оглушающий возглас директора Макарова, возвышающегося на учительском столе. Ему было абсолютно плевать на все правила приличия. - У меня для вас хорошая новость. - Директор, не томите, - мило прощебетала Мира, понимая, что старик еще долго собирается выражаться метафорами и афоризмами, интригуя всех больше. Чего уж тянуть, она давно уже просекла все его фишки. Тот лишь нервно отвел взгляд и снова продолжил. - Ни для кого ни секрет, что каждый год мы проводим трехдневный новогодний фестиваль. Именно поэтому хочу сказать, что в этом году он будет чуть раньше, чем обычно, через четыре дня. Прошу всех желающих подготовить номера для выступлений, а студенческий совет обсудить ярмарку и парад. На этом все. Старик спрыгнул со стола, едва не растеряв костей. Больная спина давала о себе знать, хоть он и выглядел вполне живо, даже бодро и молодо. - Он издевается?! - протяжно застонал Нацу, повиснув на стуле, Люси стояла рядом, с пониманием смотря на возлюбленного. - Нам и двух недель обычно мало, а тут каких-то жалких четыре дня! - Нацу прав, - присоединилась к разговору Лисанна, смотря на календарь. - Этого слишком мало. - Не спорю, - к компании подошла Эльза, держа в руках бланки и анкеты, - но другого выбора у нас нет, а если постараться, то можно успеть. Мы с Мирой возьмемся за ярмарку и парад. - Ну, тогда у нас есть шансы, - бодро добавила Кана, доставая из-под стола сумку. Видимо, искала что-нибудь спиртное. - Чур, с меня конкурсы! - Кто бы сомневался, - впала в каплю Хартфелия. - Я тогда возьмусь за списки участников концерта. - Мы с Джувией займемся катком, - бодро воскликнул Грей, вспомнив, что каток на этом фестивале одна из ключевых вещей. Странно, но на нем был свитер, что заставляло задуматься, неужто Джувия приучила одеваться? Интересно только, как? - Отлично! Тогда я раздам всем бланки, а вы обзвоните всех, кто не пришел в школу. Предупредите. - Так точно, Эльза! - отдал честь Нацу, после чего компания дружно залилась смехом. Его придурковатость иногда была весьма нужной вещью, если дело касалось накаленной обстановки. *** - Да... - хриплый сонный голос раздался по ту сторону телефонной трубки. - Гажил, прости, разбудил? - слегка виновато почесывает затылок Драгнил, смотря на часы. Одиннадцать вечера, обычно Редфокс в такое время только начинает веселиться. - Не совсем, я задремал в больнице. - Тут это, Макаров объявил фестиваль, просил всех оповестить. Через четыре дня концерт, а дальше по отработанной схеме. - А мне-то что с того? Я все равно нигде никогда не участвую. Повисло недолгое молчание. - Ни при чем, просто вы с Леви последние, чьи бланки мы еще не заполнили, вот... Договорить Нацу не было дано, Гажил грубо его перебил. Чувствовалось, что что-то у него внутри вспыхнуло. - Записывай меня! - Что? - Драгнил слегка опешил, совсем неожиданно для него такое заявление. - Записывай меня, или оглох? - и снова привычный Гажил. Грубый и дерзкий, теперь розововолосому немного проще общаться с другом. - Нет, просто не ждал от тебя такого. - Ждать будешь, когда Болельщица забеременеет, а меня записывай, последним главное. Бесцеремонность его фразы только заставила Драгнила улыбнуться. Типичный Гажил, как сказала бы Люси. - Окей! Смотри не намочи в штаны, когда на сцену выйдешь, - ехидный смешок в трубку и сразу сброс. Не стоит ведь слушать то, что и так прекрасно знаешь: ругань, оскорбления. Интересным было лишь одно, что задумал Гажил.